43987
6
Эту бабушку – божий одуванчик зовут Ирена Сендлер (Irena Sendler). Вы знаете кто она? Скорее всего, нет. О ней вообще мало кто знал до 2007 года, когда ее кандидатура была выдвинута на получение Нобелевской премии мира. Но, к сожалению, она тогда проиграла. И это прекрасным образом охарактеризовало запущенное состояние этой такой престижной премии, ее заполитизированность и формальность.
Во время Второй мировой войны Ирена Сендлер, как сотрудница варшавского управления здравоохранения, посещала варшавское гетто, где следила за больными детьми. Под этим прикрытием она, рискуя своей жизнью, вывезла из гетто 2500 детей и тем самым спасла их от смерти.
×
Представьте себе, одна маленькая, очень хрупкая и слабая женщина, рискуя всем, спасает каждый день маленьких детей от верной смерти – всего около 2500 человек. Да, это любовь в чистом виде! Безразмерная, ничем не ограниченная, бескорыстная. Мы можем этим восхищаться, но нам это сложно понять, потому что большинство из нас уже давно другие.
Ирена Сендлер родилась 15 февраля 1910 года в Варшаве. Во время Второй мировой войны была сотрудницей варшавского управления здравоохранения и, кроме этого, членом польской подпольной организации — Совета помощи евреям (Жегота).
Чтобы иметь возможность войти в гетто, Ирене удалось получить для себя и для ее сообщницы, Ирены Шульц, официальные пропуска от варшавского департамента эпидемического контроля. Вместе они бывали в гетто ежедневно, и вскоре им удалось наладить там полезные связи, которые им помогли в будущем выводить детей за пределы гетто. Ирена Сендлер вместе с подругой приносили в гетто продовольствие, медикаменты, деньги и одежду.
Позже к этому процессу им удалось подключить и другие неравнодушные организации. Однако, учитывая ужасные условия в гетто, где 5000 человек в месяц умирали от голода и болезней, они решили помочь людям, особенно детям, выбраться из гетто. Это была нелегкая задача. И со временем она становилась еще труднее – немцы опечатали все возможные выходы по всем направлениям: подземные переходы, отверстия в стене гетто и т.д., – которые Ирена использовала в начале для вывода детей.
Ирена Сендлер родилась 15 февраля 1910 года в Варшаве. Во время Второй мировой войны была сотрудницей варшавского управления здравоохранения и, кроме этого, членом польской подпольной организации — Совета помощи евреям (Жегота).
Чтобы иметь возможность войти в гетто, Ирене удалось получить для себя и для ее сообщницы, Ирены Шульц, официальные пропуска от варшавского департамента эпидемического контроля. Вместе они бывали в гетто ежедневно, и вскоре им удалось наладить там полезные связи, которые им помогли в будущем выводить детей за пределы гетто. Ирена Сендлер вместе с подругой приносили в гетто продовольствие, медикаменты, деньги и одежду.
Позже к этому процессу им удалось подключить и другие неравнодушные организации. Однако, учитывая ужасные условия в гетто, где 5000 человек в месяц умирали от голода и болезней, они решили помочь людям, особенно детям, выбраться из гетто. Это была нелегкая задача. И со временем она становилась еще труднее – немцы опечатали все возможные выходы по всем направлениям: подземные переходы, отверстия в стене гетто и т.д., – которые Ирена использовала в начале для вывода детей.
Некоторых охранников она подкупала, когда были деньги, а иногда ей удавалось детей попросту перебрасывать через забор гетто. Очень часто младенцев она прятала в свой ящик из-под инструментов, а детей постарше — в кузове своего грузовика под брезентом. В машине она всегда возила собаку, которую обучила лаять на охранников, когда машину впускали в гетто или выпускали из него. Лай собаки заглушал шум или плач младенцев.
Сендлер всегда тщательно отмечала на бумаге, в закодированном виде, оригинальные имена спасенных детей и хранила эту информацию в стеклянных банках, которые закапывала в своем саду. Делала она это для того, чтобы в определенный момент в будущем найти родителей этих детей и восстановить семьи. В итоге в этих банках в саду у Сендлер накопились имена 2500 детей.
Сендлер всегда тщательно отмечала на бумаге, в закодированном виде, оригинальные имена спасенных детей и хранила эту информацию в стеклянных банках, которые закапывала в своем саду. Делала она это для того, чтобы в определенный момент в будущем найти родителей этих детей и восстановить семьи. В итоге в этих банках в саду у Сендлер накопились имена 2500 детей.
20 октября 1943 Сендлер была арестована гестапо. Ее подвергали избиениям и пыткам, в ходе которых у нее были сломаны обе ноги и обе руки. Но сломить ее дух гестаповцам так и не удалось: никакой информации от нее они не получили. С тех пор Сендлер могла передвигаться только на костылях. Гестапо приговорило Ирену Сендлер к смертной казни, но она была спасена организацией Zegota которая подкупила охранника, чтобы тот внес ее имя в список уже расстрелянных.
Таким образом, до конца войны Ирене Сендлер пришлось скрываться. Значительно позже, после окончания войны, Ирена Сендлер сказала: «Я могла бы сделать больше, спасти больше детей… и это сожаление по несделанному будет следовать за мной до конца моей жизни».
Умерла она в 2008 году, в возрасте 98 лет, вскоре после потери Нобелевской премии мира, которую комитет отдал вице-президенту США – Альберту Гору, проигравшему президентские выборы.
Жизнь Ирены Сендлер – это очень тяжелая, но удивительно прекрасная история. История огромной любви, невероятного мужества и необычайной доблести.
Таким образом, до конца войны Ирене Сендлер пришлось скрываться. Значительно позже, после окончания войны, Ирена Сендлер сказала: «Я могла бы сделать больше, спасти больше детей… и это сожаление по несделанному будет следовать за мной до конца моей жизни».
Умерла она в 2008 году, в возрасте 98 лет, вскоре после потери Нобелевской премии мира, которую комитет отдал вице-президенту США – Альберту Гору, проигравшему президентские выборы.
Жизнь Ирены Сендлер – это очень тяжелая, но удивительно прекрасная история. История огромной любви, невероятного мужества и необычайной доблести.
Цитаты Ирены Сендлер
Меня учили в детстве: если тонет человек, его нужно спасти независимо от его религиозной или национальной принадлежности.
Мы, те, кто спасал детей, вовсе не герои. Это утверждение мне не нравится. Напротив, меня преследуют угрызения совести, потому что я сделала так мало.
Я все еще ношу на своем теле знак, который сделал мне немецкий мужчина. Я была приговорена к смерти.
Я единственная, которая выжила из группы спасателей, но я хочу чтобы все знали: когда я координировала нашу деятельность, нас было около 20-25 человек. Я делала это не одна.
Более полувека прошло после ада Холокоста, но его призрак до сих пор нависает над миром и не дает забыть о себе.
Каждый ребенок, спасшийся с моей помощью, а также с помощью замечательных тайных посыльных, которых уже нет в живых — причина моего существования на земле, но не причина для славы.
Герои совершают выдающиеся подвиги. То, что делала я, не было исключительным. Это было в порядке вещей.
Мы наблюдали душераздирающие сцены. Отец соглашался отдать ребенка, но мать нет. Бабушка обнимала ребенка так нежно, и горько плакала, приговаривая: «Я не отдам своего внука ни за какую цену…» Иногда нам приходилось оставлять такие семьи в покое, не забирая у них ребенка. Я приходила к ним на следующий день и часто обнаруживала, что все обитатели дома были депортированы в лагеря смерти.
Я молчала. Я бы предпочла умереть чем выдать нашу деятельность.
Когда началась война, вся Польша утонула в море крови. Но более всего это касалось еврейской нации. И в ней были дети, которые пострадали сильнее всех. Вот почему мы должны были посвятить наши сердца им.
Невозможно описать словами, что чувствуешь, когда идешь на собственную казнь, а в последний момент понимаешь, что тебя откупили от нее.
Мы и будущие поколения должны помнить человеческую жестокость и ненависть, которая правила теми, кто сдал своих соседей в руки врага, ненависть, которая толкнула их на убийство… Моя мечта – чтобы память об этом стала предупреждением миру, и человечество никогда впредь не повторило той трагедии.
Меня учили в детстве: если тонет человек, его нужно спасти независимо от его религиозной или национальной принадлежности.
Мы, те, кто спасал детей, вовсе не герои. Это утверждение мне не нравится. Напротив, меня преследуют угрызения совести, потому что я сделала так мало.
Я все еще ношу на своем теле знак, который сделал мне немецкий мужчина. Я была приговорена к смерти.
Я единственная, которая выжила из группы спасателей, но я хочу чтобы все знали: когда я координировала нашу деятельность, нас было около 20-25 человек. Я делала это не одна.
Более полувека прошло после ада Холокоста, но его призрак до сих пор нависает над миром и не дает забыть о себе.
Каждый ребенок, спасшийся с моей помощью, а также с помощью замечательных тайных посыльных, которых уже нет в живых — причина моего существования на земле, но не причина для славы.
Герои совершают выдающиеся подвиги. То, что делала я, не было исключительным. Это было в порядке вещей.
Мы наблюдали душераздирающие сцены. Отец соглашался отдать ребенка, но мать нет. Бабушка обнимала ребенка так нежно, и горько плакала, приговаривая: «Я не отдам своего внука ни за какую цену…» Иногда нам приходилось оставлять такие семьи в покое, не забирая у них ребенка. Я приходила к ним на следующий день и часто обнаруживала, что все обитатели дома были депортированы в лагеря смерти.
Я молчала. Я бы предпочла умереть чем выдать нашу деятельность.
Когда началась война, вся Польша утонула в море крови. Но более всего это касалось еврейской нации. И в ней были дети, которые пострадали сильнее всех. Вот почему мы должны были посвятить наши сердца им.
Невозможно описать словами, что чувствуешь, когда идешь на собственную казнь, а в последний момент понимаешь, что тебя откупили от нее.
Мы и будущие поколения должны помнить человеческую жестокость и ненависть, которая правила теми, кто сдал своих соседей в руки врага, ненависть, которая толкнула их на убийство… Моя мечта – чтобы память об этом стала предупреждением миру, и человечество никогда впредь не повторило той трагедии.
Ссылки по теме:
- Старшина Кондратьев: закрыть собой амбразуру и выжить
- Неприступная высота Андрея Мельникова
- Русский солдат глазами гитлеровцев
- И один танк в поле воин, если он русский
- Евгений Конопелькин: ошеломить Грозный
Пользуясь случаем, передаю привет Горбачеву, Сахарову, и Солженицыну.
p.s. Думаю я не один полез в инет искать название лекарства, которое стоит на столе)