16604
7
Попытаюсь, как смогу напомнить о боях под Керчью. В буквальном смысле ПОД Керчью. Аджимушкайские каменоломни. Место, где ведро воды меняли на ведро крови. Место, где свет заменила тьма. Место, где воевал Володя Дубинин. Ад наяву.
Радио-sos-сообщение без перерывов
Криком о помощи: «Людям Советской страны!!!
Гибнем от голода, жажды, удушья и взрывов,
Но не сдаёмся! Отечеству свято верны!»
Аджимушкай. Дух священной борьбы не был сломлен.
Ночь подземелий хранит память павших солдат –
Воинов-призраков керченских каменоломен,
Следуя долгу, спустившихся в яростный ад.
Сорок второй. Двадцать пятое мая во мраке.
Тысячи душ под ударами вражеских бомб,
В смраде и ужасе яда немецкой атаки,
Кровью впитались в историю тех катакомб.
Голосом женственным через метровые толщи:
«Обречена цитадель на живой саркофаг.
И в подтверждение плена – смирения мощи,
Ждём на поверхности белый спасительный флаг».
К вене штыком! Легендарный приказ командира…
Краска нашлась… И увидел в смятении враг:
Из валунов, к свету, взвился над раненным миром
Неукротимый и грозно алеющий стяг.
Лицами в камень – ракушечник воздухом веет.
Губы сосут капли влаги с закопченных стен.
Газовый мор нагнетает отравленный веер.
Выжить! Готовыми к бою подняться с колен.
Факел надежды в сердцах, боль в измученных лёгких:
Будет разорвана Армией эта петля.
Радиограмма пронзила столетье эпохи,
Но не услышала зова Большая Земля.
Тут по весне обнажаются старые раны...
И величаво взирают скульптуры бойцов;
Рдеют в полыни победным салютом тюльпаны
В честь гарнизона ушедших во тьму мертвецов…
Эльвира Маладжанова.
Криком о помощи: «Людям Советской страны!!!
Гибнем от голода, жажды, удушья и взрывов,
Но не сдаёмся! Отечеству свято верны!»
Аджимушкай. Дух священной борьбы не был сломлен.
Ночь подземелий хранит память павших солдат –
Воинов-призраков керченских каменоломен,
Следуя долгу, спустившихся в яростный ад.
Сорок второй. Двадцать пятое мая во мраке.
Тысячи душ под ударами вражеских бомб,
В смраде и ужасе яда немецкой атаки,
Кровью впитались в историю тех катакомб.
Голосом женственным через метровые толщи:
«Обречена цитадель на живой саркофаг.
И в подтверждение плена – смирения мощи,
Ждём на поверхности белый спасительный флаг».
К вене штыком! Легендарный приказ командира…
Краска нашлась… И увидел в смятении враг:
Из валунов, к свету, взвился над раненным миром
Неукротимый и грозно алеющий стяг.
Лицами в камень – ракушечник воздухом веет.
Губы сосут капли влаги с закопченных стен.
Газовый мор нагнетает отравленный веер.
Выжить! Готовыми к бою подняться с колен.
Факел надежды в сердцах, боль в измученных лёгких:
Будет разорвана Армией эта петля.
Радиограмма пронзила столетье эпохи,
Но не услышала зова Большая Земля.
Тут по весне обнажаются старые раны...
И величаво взирают скульптуры бойцов;
Рдеют в полыни победным салютом тюльпаны
В честь гарнизона ушедших во тьму мертвецов…
Эльвира Маладжанова.
Почти 170 дней продолжалась героическая оборона «Керченского Бреста» - Аджимушкайских каменоломен (с 16 мая 1942 года по 31 октября 1942 года). Аджимушкай — это посёлок в 5 километрах от Керчи (в административном отношении считается частью города), возле которого располагаются Большие и Малые Аджимушкайские каменоломни. Когда Керченский полуостров был окончательно освобождён от немецких захватчиков, воинам 56-й армии, многие из которых здесь воевали еще в 1942 году, было трудно узнать местность. Поселок Аджимушкай был весь в руинах, когда-то большие входы в подземелья были взорваны. Кругом виднелись огромные воронки — следы мощных взрывов, которые производили гитлеровцы, стремящиеся уничтожить подземный гарнизон. Вся поверхность над Аджимушкайскими каменоломнями была покрыта обломками скал, щебнем, стреляными советскими и немецкими гильзами, осколками мин и снарядов, и другими следами войны. Все говорило о том, что здесь шли многодневные, тяжёлые бои, ожесточённая борьба не на жизнь, а на смерть. Еще больше были поражены красноармейцы, когда попали в подземную частью Аджимушкайских каменоломен. Там они обнаружили множество непогребенных тел, которые находились в тех позах, в которых их застала смерть. Последних защитников хоронить было некому.
В ходе начавшегося 8 мая 1942 года сражения за Керченский полуостров войска Крымского фронта (КФ) потерпели поражение. После того, как провалилась попытка остановить наступление немецких войск на линии Турецкого вала, руководство Крымского фронта вынуждено было принять решение об эвакуации оставшихся сил с полуострова. Учитывая сложившуюся ситуацию, командование фронта отдало приказ о последовательной обороне двух рубежей, оборона первого из которых (м. Тархан - пос. Катерлез - Керчь-порт) была уже невозможной из-за захвата к этому времени немецкими войсками большей его части. Поэтому заградительные бои, которые позволили выиграть время для вывоза основной массы войск КФ, развернулись на оборонительном рубеже: высоты 95,1 - 133,3 – Аджимушкай – Колонка. Рубеж приказали удерживать «во что бы то ни стало».
Командование обороной этого участка возложили на начальника отдела боевой подготовки штаба КФ полковника Павла Максимовича Ягунова. Ягунов был участником боёв с войсками Деникина, частями белоказаков, басмачей. Характеризовался как волевой, грамотный в военном отношении командир и честнейший человек. Ягунов 14 мая был назначен заместителем начальника штаба Крымского фронта и в этот же день начал готовить отдельные батальоны и ударные отряды из личного состава резерва. Основу группы Ягунова, кроме командиров и политработников резерва (несколько сотен человек) и личного состава 1-го фронтового запасного полка, составили несколько сотен курсантов военных училищ (Ярославского авиационного училища, Воронежского училища радиоспециалистов), командиры и бойцы 276-го стрелкового полка НКВД и 95-го погранотряда, 65-й отдельный железнодорожно-восстановительный батальон, а также красноармейцы из различных частей и соединений фронта, которые уже к 13 мая стали выходить к каменоломням. Ко второй половине 14 мая группа полковника Ягунова имела в своём составе около 4 тыс. человек, причем некоторые роты были сформированы полностью из комсостава. Позднее численность группы выросла до 13 тыс. человек (включая часть местных жителей). Но положение отряда осложнялось острой нехваткой вооружения, даже стрелкового. По воспоминаниям младшего лейтенанта С. С. Шайдурова, резерв комсостава был безоружен. Личное оружие имелось только у работников штаба фронта и очень немногих из резерва. Ситуацию к лучшему удалось изменить только к началу боёв, часть резерва удалось вооружить за счет лишнего (выносимого) оружия отступающих соединений - это были винтовки, карабины, гранаты, ручные пулеметы, несколько станковых пулеметов, минометы. Все бойцы с наиболее серьёзным оружием, которое имелось в распоряжении Ягунова – расчёты минометов, противотанковых ружей, противотанкового орудия - были направлены в район Царского кургана, чтобы прикрыть танкоопасное направление южнее поселка и создать хотя бы видимость стыка с соединениями 44-й армии, которые держали оборону в районе Колонки.
Впервые в бой группа полковника Ягунова вступила к концу дня 14 мая, когда немцы стремительно продвинулись в обход пос. Катерлез и неожиданно вышли к Аджимушкаю, пройдя мимо наших разрозненных соединений, оставивших свои позиции в районе Багерово и уходивших в северо-восточном направлении. В ходе контратаки, которую предпринял отряд Ягунова совместно с подразделениями 157-й стрелковой дивизии, противник был остановлен, а затем и отброшен. Немцы потеряли 3 танка и значительное количество стрелкового оружия. В течение последующих дней советские подразделения вели активную оборону на этой линии, выигрывая время и надежно закрывая переправы с севера. К исходу 17 мая немецкие войска захватили посёлок Маяк и Жуковку. В ночь на 18 мая немцы прорвали советскую оборону в районе завода им. Войкова, после чего Аджимушкайские каменоломни были полностью окружены. 18-19 мая ценой огромных усилий советским подразделениям удавалось удерживать только узкую полоску побережья в районе Еникале. Там бои стихли только утром 20 мая, когда отсюда на судах под вражеским огнём были вывезены последние соединения, прикрывавшие отход остальных сил фронта. Благодаря стойкости, высокому мужеству командиров и бойцов арьергардных частей, большую роль среди которых сыграла и группа полковника Ягунова, из района Керчи удалось эвакуировать до 140 тыс. человек, в том числе десятки тысяч раненых и часть тяжёлого вооружения и имущества фронта. Но даже тогда, когда эвакуация войск фронта была завершена, на последних рубежах обороны Крымского фронта шли бои.
В ходе начавшегося 8 мая 1942 года сражения за Керченский полуостров войска Крымского фронта (КФ) потерпели поражение. После того, как провалилась попытка остановить наступление немецких войск на линии Турецкого вала, руководство Крымского фронта вынуждено было принять решение об эвакуации оставшихся сил с полуострова. Учитывая сложившуюся ситуацию, командование фронта отдало приказ о последовательной обороне двух рубежей, оборона первого из которых (м. Тархан - пос. Катерлез - Керчь-порт) была уже невозможной из-за захвата к этому времени немецкими войсками большей его части. Поэтому заградительные бои, которые позволили выиграть время для вывоза основной массы войск КФ, развернулись на оборонительном рубеже: высоты 95,1 - 133,3 – Аджимушкай – Колонка. Рубеж приказали удерживать «во что бы то ни стало».
Командование обороной этого участка возложили на начальника отдела боевой подготовки штаба КФ полковника Павла Максимовича Ягунова. Ягунов был участником боёв с войсками Деникина, частями белоказаков, басмачей. Характеризовался как волевой, грамотный в военном отношении командир и честнейший человек. Ягунов 14 мая был назначен заместителем начальника штаба Крымского фронта и в этот же день начал готовить отдельные батальоны и ударные отряды из личного состава резерва. Основу группы Ягунова, кроме командиров и политработников резерва (несколько сотен человек) и личного состава 1-го фронтового запасного полка, составили несколько сотен курсантов военных училищ (Ярославского авиационного училища, Воронежского училища радиоспециалистов), командиры и бойцы 276-го стрелкового полка НКВД и 95-го погранотряда, 65-й отдельный железнодорожно-восстановительный батальон, а также красноармейцы из различных частей и соединений фронта, которые уже к 13 мая стали выходить к каменоломням. Ко второй половине 14 мая группа полковника Ягунова имела в своём составе около 4 тыс. человек, причем некоторые роты были сформированы полностью из комсостава. Позднее численность группы выросла до 13 тыс. человек (включая часть местных жителей). Но положение отряда осложнялось острой нехваткой вооружения, даже стрелкового. По воспоминаниям младшего лейтенанта С. С. Шайдурова, резерв комсостава был безоружен. Личное оружие имелось только у работников штаба фронта и очень немногих из резерва. Ситуацию к лучшему удалось изменить только к началу боёв, часть резерва удалось вооружить за счет лишнего (выносимого) оружия отступающих соединений - это были винтовки, карабины, гранаты, ручные пулеметы, несколько станковых пулеметов, минометы. Все бойцы с наиболее серьёзным оружием, которое имелось в распоряжении Ягунова – расчёты минометов, противотанковых ружей, противотанкового орудия - были направлены в район Царского кургана, чтобы прикрыть танкоопасное направление южнее поселка и создать хотя бы видимость стыка с соединениями 44-й армии, которые держали оборону в районе Колонки.
Впервые в бой группа полковника Ягунова вступила к концу дня 14 мая, когда немцы стремительно продвинулись в обход пос. Катерлез и неожиданно вышли к Аджимушкаю, пройдя мимо наших разрозненных соединений, оставивших свои позиции в районе Багерово и уходивших в северо-восточном направлении. В ходе контратаки, которую предпринял отряд Ягунова совместно с подразделениями 157-й стрелковой дивизии, противник был остановлен, а затем и отброшен. Немцы потеряли 3 танка и значительное количество стрелкового оружия. В течение последующих дней советские подразделения вели активную оборону на этой линии, выигрывая время и надежно закрывая переправы с севера. К исходу 17 мая немецкие войска захватили посёлок Маяк и Жуковку. В ночь на 18 мая немцы прорвали советскую оборону в районе завода им. Войкова, после чего Аджимушкайские каменоломни были полностью окружены. 18-19 мая ценой огромных усилий советским подразделениям удавалось удерживать только узкую полоску побережья в районе Еникале. Там бои стихли только утром 20 мая, когда отсюда на судах под вражеским огнём были вывезены последние соединения, прикрывавшие отход остальных сил фронта. Благодаря стойкости, высокому мужеству командиров и бойцов арьергардных частей, большую роль среди которых сыграла и группа полковника Ягунова, из района Керчи удалось эвакуировать до 140 тыс. человек, в том числе десятки тысяч раненых и часть тяжёлого вооружения и имущества фронта. Но даже тогда, когда эвакуация войск фронта была завершена, на последних рубежах обороны Крымского фронта шли бои.
×
Оборона Аджимушкайских каменоломен
Группа полковника Ягунова, как и части 44-й армии, согласно приказу командующего Крымским фронтом, должна была удерживать позиции до «особого распоряжения», которого она так и не получила. Группа не смогла прорвать кольцо окружения, и перед её командованием встал вопрос – что делать дальше? В каменоломнях был проведён военный совет. Утвердилось мнение, что надо продолжить борьбу – спуститься в каменоломни и создать очаг сопротивления немецким оккупантам. К этому времени каменоломни уже стали прибежищем для разрозненных соединений из различных частей. Утром 21 мая 1942 года в Центральных каменоломнях, был объявлен приказ о создании «участка обороны Аджимушкайских каменоломен» («полка обороны Аджимушкайских каменоломен им. Сталина»). Видимо, к этому моменту командиры отряда уже знали или догадывались, что переправа войск КФ завершена, и попытки прорыва к побережью пролива уже потеряли всякий смысл. В первые же дни обороны в гарнизоне была организована медицинская служба, раненных было много, численность постоянно росла. Практически сразу же после объявления приказа началось создание других подразделений и служб гарнизона. Был произведен учет комсостава и бойцов, находившихся в каменоломнях. На основании списков всем были розданы личные знаки – пропуска, которые служили для предъявления при движении внутри каменоломен. Весь личный состав гарнизона был разделён на стрелковые батальоны (3 батальона), создан штаб, служба связи, тыла, группа разведки, химический отдел, особый отдел, военная прокуратура, военный трибунал. Фактически был создан целый подземный укрепрайон. Среди ближайших соратников командира гарнизона Ягунова были комиссар гарнизона И. П. Парахин, заместитель командира гарнизона полковник Фёдор Алексеевич Верушкин, заместитель командира по тылу интендант II ранга Сергей Терентьевич Колесников, начштаба гарнизона старший лейтенант Павел Ефимович Сидоров, начальник политотдела батальонный комиссар Федор Иванович Храмов, начальник продотдела интендант II ранга Андрей Иоанникиевич Пирогов, командиры батальонов подполковник Г. М. Бурмин, майор (по другой информации, капитан) А. П. Панов, капитан В. М. Левицкий и др. командиры. Командование придавало большое значение борьбе с паникёрскими настроениями и пресечению случаев трусости, неустойчивости. Для этого не только создали особый отдел, но и должности оперуполномоченных в каждом батальоне, специальный взвод, возглавляемый неизвестным майором, который получил задачу «очищать гарнизон от предателей и изменников».
Этот процесс затянулся на несколько дней и был окончательно завершён в конце мая, когда гитлеровцы организовали первые газовые атаки. Кроме основного гарнизона в подземелье существовали и отдельные группы, которые действовали самостоятельно. К примеру, подобный гарнизон, численностью около 3 тыс. бойцов, разделенных на 4 батальона, был создан и в Малых Аджимушкайских каменоломнях. В Малых каменоломнях оборону возглавляли — подполковник А. С. Ермаков, старший лейтенант М. Г. Поважный, батальонный комиссар М. Н. Карпехин. Надо отметить, что гарнизоны в Центральных и Малых каменоломнях не были единственными – почти все выработки на территории посёлка Аджимушкай (Быковские, Вергопольские, Дедушевы каменоломни) стали местом укрытия для красноармейцев и гражданского населения. Они также были очагами сопротивления, но оборона в них и не носила столь длительный и яростный характер. К сожалению, мы не имеем точных данных об их численном составе, структуре, системе управления и времени их сопротивления.
Так, в Вергопольских выработках при приближении гитлеровцев укрывалось гражданское население. Вскоре большая часть мирных жителей, испугавшись немецких угроз, захвативших поселок, вышла из каменоломен. Но 16 человек, среди которых были семья Токаревых, коммунист Ф. Биянко, жена полковника Красной Армии и лейтенант, остались. Они соединились с группой военных, численностью 27 человек. Воды в каменоломнях первое время хватало, освещали подземелье, используя сначала керосин и горючее, а затем – жгли телефонный провод. Люди в Вергопольских каменоломнях знали, что рядом сражаются наши части и поэтому, когда еда у них стала заканчиваться, решили соединиться с более крупным гарнизоном. Но первые попытки выбраться из подземелий были неудачными. Немцы пытались «выкурить» группу с помощью газов, но помешали сквозняки. Лишь через некоторое время, когда голод и жажда истощили людей, они вышли на поверхность. Под землёй люди находились почти полтора месяца. Семье Токаревых повезло, немцы задержали людей и несколько дней продержали в комендатуре, а затем отпустили. Судьба остальных неизвестна.
С мая до середины августа оборонялись красноармейцы в Булганакских каменоломнях (примерно в 3 км северо-западнее Аджимушкая). Основу гарнизона в Булганакских каменоломнях составили несколько десятков бойцов 510-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона и медико-санитарного батальона 396-й стрелковой дивизии. Людьми руководили лейтенант М.В. Светлосанов и старший политрук В.С. Гогитидзе. До конца октября оказывали сопротивление мелкие группы красноармейцев в подземных коммуникациях завода им. Войкова. Некоторое время сопротивление гитлеровцам оказывали в Багеровских и Старокарантинских каменоломнях.
Группа полковника Ягунова, как и части 44-й армии, согласно приказу командующего Крымским фронтом, должна была удерживать позиции до «особого распоряжения», которого она так и не получила. Группа не смогла прорвать кольцо окружения, и перед её командованием встал вопрос – что делать дальше? В каменоломнях был проведён военный совет. Утвердилось мнение, что надо продолжить борьбу – спуститься в каменоломни и создать очаг сопротивления немецким оккупантам. К этому времени каменоломни уже стали прибежищем для разрозненных соединений из различных частей. Утром 21 мая 1942 года в Центральных каменоломнях, был объявлен приказ о создании «участка обороны Аджимушкайских каменоломен» («полка обороны Аджимушкайских каменоломен им. Сталина»). Видимо, к этому моменту командиры отряда уже знали или догадывались, что переправа войск КФ завершена, и попытки прорыва к побережью пролива уже потеряли всякий смысл. В первые же дни обороны в гарнизоне была организована медицинская служба, раненных было много, численность постоянно росла. Практически сразу же после объявления приказа началось создание других подразделений и служб гарнизона. Был произведен учет комсостава и бойцов, находившихся в каменоломнях. На основании списков всем были розданы личные знаки – пропуска, которые служили для предъявления при движении внутри каменоломен. Весь личный состав гарнизона был разделён на стрелковые батальоны (3 батальона), создан штаб, служба связи, тыла, группа разведки, химический отдел, особый отдел, военная прокуратура, военный трибунал. Фактически был создан целый подземный укрепрайон. Среди ближайших соратников командира гарнизона Ягунова были комиссар гарнизона И. П. Парахин, заместитель командира гарнизона полковник Фёдор Алексеевич Верушкин, заместитель командира по тылу интендант II ранга Сергей Терентьевич Колесников, начштаба гарнизона старший лейтенант Павел Ефимович Сидоров, начальник политотдела батальонный комиссар Федор Иванович Храмов, начальник продотдела интендант II ранга Андрей Иоанникиевич Пирогов, командиры батальонов подполковник Г. М. Бурмин, майор (по другой информации, капитан) А. П. Панов, капитан В. М. Левицкий и др. командиры. Командование придавало большое значение борьбе с паникёрскими настроениями и пресечению случаев трусости, неустойчивости. Для этого не только создали особый отдел, но и должности оперуполномоченных в каждом батальоне, специальный взвод, возглавляемый неизвестным майором, который получил задачу «очищать гарнизон от предателей и изменников».
Этот процесс затянулся на несколько дней и был окончательно завершён в конце мая, когда гитлеровцы организовали первые газовые атаки. Кроме основного гарнизона в подземелье существовали и отдельные группы, которые действовали самостоятельно. К примеру, подобный гарнизон, численностью около 3 тыс. бойцов, разделенных на 4 батальона, был создан и в Малых Аджимушкайских каменоломнях. В Малых каменоломнях оборону возглавляли — подполковник А. С. Ермаков, старший лейтенант М. Г. Поважный, батальонный комиссар М. Н. Карпехин. Надо отметить, что гарнизоны в Центральных и Малых каменоломнях не были единственными – почти все выработки на территории посёлка Аджимушкай (Быковские, Вергопольские, Дедушевы каменоломни) стали местом укрытия для красноармейцев и гражданского населения. Они также были очагами сопротивления, но оборона в них и не носила столь длительный и яростный характер. К сожалению, мы не имеем точных данных об их численном составе, структуре, системе управления и времени их сопротивления.
Так, в Вергопольских выработках при приближении гитлеровцев укрывалось гражданское население. Вскоре большая часть мирных жителей, испугавшись немецких угроз, захвативших поселок, вышла из каменоломен. Но 16 человек, среди которых были семья Токаревых, коммунист Ф. Биянко, жена полковника Красной Армии и лейтенант, остались. Они соединились с группой военных, численностью 27 человек. Воды в каменоломнях первое время хватало, освещали подземелье, используя сначала керосин и горючее, а затем – жгли телефонный провод. Люди в Вергопольских каменоломнях знали, что рядом сражаются наши части и поэтому, когда еда у них стала заканчиваться, решили соединиться с более крупным гарнизоном. Но первые попытки выбраться из подземелий были неудачными. Немцы пытались «выкурить» группу с помощью газов, но помешали сквозняки. Лишь через некоторое время, когда голод и жажда истощили людей, они вышли на поверхность. Под землёй люди находились почти полтора месяца. Семье Токаревых повезло, немцы задержали людей и несколько дней продержали в комендатуре, а затем отпустили. Судьба остальных неизвестна.
С мая до середины августа оборонялись красноармейцы в Булганакских каменоломнях (примерно в 3 км северо-западнее Аджимушкая). Основу гарнизона в Булганакских каменоломнях составили несколько десятков бойцов 510-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона и медико-санитарного батальона 396-й стрелковой дивизии. Людьми руководили лейтенант М.В. Светлосанов и старший политрук В.С. Гогитидзе. До конца октября оказывали сопротивление мелкие группы красноармейцев в подземных коммуникациях завода им. Войкова. Некоторое время сопротивление гитлеровцам оказывали в Багеровских и Старокарантинских каменоломнях.
Военный историк В.В.Абрамов («Керченская катастрофа 1942 г.») делит боевые действия гарнизона Центральных каменоломенна три основных периода:
- Первый период: с момента окружения группы Ягунова (18 мая) до первой немецкой газовой атаки (24 мая);
- Второй период: с 25 мая до начала августа 1942 года – это период активной обороны гарнизона (хотя последняя информация позволяет продлить это время до конца августа);
- Третий период: сопротивление гарнизона до последних чисел октября – пассивная оборона отряда.
Первый период обороны Аджимушкайских каменоломен характеризовался ожесточенными схватками на поверхности, гарнизон стремился прорвать кольцо блокады (причем, в некоторых вылазках участвовало несколько тысяч бойцов), чтобы иметь возможность снабжения водой и продовольствием. Гарнизон пытался удержать наземные позиции. Кроме того, в этот же период другие группы, которые сражались в окружении, пытались соединиться с гарнизоном каменоломен. В частности, 19 мая 1942 года отряд красноармейцев, насчитывающий по разной информации от 600 до 2 тыс. бойцов под командованием подполковника Г.М.Бурмина, прорвался в каменоломни из района завод им. Войкова – Колонка. Более мелкие соединения из этого же района пробивались в Аджимушкай до 22 мая.
Проблема воды. Наиболее упорные бои первоначально шли за воду, нехватка которой начала ощущаться в первые же дни обороны. У каменоломен было два источника воды – «сладкий» и «солёный» колодцы, немцы с близлежащих высот могли простреливать все подходы к ним. Гарнизон нёс тяжёлые потери. Немцы понимали важность источников, у них с первых же дней шли ожесточённые схватки. За воду буквально платили кровью. Так, один из участников обороны Г.Н.Акопян вспоминал вылазку, когда бойцы добыли 4 ведра воды и потеряли около ста человек. Один из колодцев, из которого бойцы подземного гарнизона пытались черпать воду для своих нужд, называли Колодцем Жизни. Защитники Аджимушкая выходили наверх за ведром воды, как на охоту, группами. Одна шла с пустыми ведрами, другая группа черпала воду из колодца, им тут же кидали пустые ведра бойцы первой. Третья группа прикрывала тыл огнем, так как колодцы хорошо простреливались немцами на открытом месте и людские потери наших солдат при заборе воды были катастрофические. Ведро воды приравнивали к ведру солдатской крови.
Немцы вскоре смогли завалить эти колодцы.
В подземелье люди добывали воду буквально по каплям. Было обнаружено несколько мест, где жидкость капала с потолка. Раненому бойцу полагалось по норме всего две столовые ложки воды в сутки, те же, кто мог передвигаться самостоятельно, должны были добывать себе жидкость сами. Кто-то искал места, где со стен капала вода, и подставлял под это место перевернутые каски, фляги. (На фото вы можете их увидеть - те самые "водокапы".)
- Первый период: с момента окружения группы Ягунова (18 мая) до первой немецкой газовой атаки (24 мая);
- Второй период: с 25 мая до начала августа 1942 года – это период активной обороны гарнизона (хотя последняя информация позволяет продлить это время до конца августа);
- Третий период: сопротивление гарнизона до последних чисел октября – пассивная оборона отряда.
Первый период обороны Аджимушкайских каменоломен характеризовался ожесточенными схватками на поверхности, гарнизон стремился прорвать кольцо блокады (причем, в некоторых вылазках участвовало несколько тысяч бойцов), чтобы иметь возможность снабжения водой и продовольствием. Гарнизон пытался удержать наземные позиции. Кроме того, в этот же период другие группы, которые сражались в окружении, пытались соединиться с гарнизоном каменоломен. В частности, 19 мая 1942 года отряд красноармейцев, насчитывающий по разной информации от 600 до 2 тыс. бойцов под командованием подполковника Г.М.Бурмина, прорвался в каменоломни из района завод им. Войкова – Колонка. Более мелкие соединения из этого же района пробивались в Аджимушкай до 22 мая.
Проблема воды. Наиболее упорные бои первоначально шли за воду, нехватка которой начала ощущаться в первые же дни обороны. У каменоломен было два источника воды – «сладкий» и «солёный» колодцы, немцы с близлежащих высот могли простреливать все подходы к ним. Гарнизон нёс тяжёлые потери. Немцы понимали важность источников, у них с первых же дней шли ожесточённые схватки. За воду буквально платили кровью. Так, один из участников обороны Г.Н.Акопян вспоминал вылазку, когда бойцы добыли 4 ведра воды и потеряли около ста человек. Один из колодцев, из которого бойцы подземного гарнизона пытались черпать воду для своих нужд, называли Колодцем Жизни. Защитники Аджимушкая выходили наверх за ведром воды, как на охоту, группами. Одна шла с пустыми ведрами, другая группа черпала воду из колодца, им тут же кидали пустые ведра бойцы первой. Третья группа прикрывала тыл огнем, так как колодцы хорошо простреливались немцами на открытом месте и людские потери наших солдат при заборе воды были катастрофические. Ведро воды приравнивали к ведру солдатской крови.
Немцы вскоре смогли завалить эти колодцы.
В подземелье люди добывали воду буквально по каплям. Было обнаружено несколько мест, где жидкость капала с потолка. Раненому бойцу полагалось по норме всего две столовые ложки воды в сутки, те же, кто мог передвигаться самостоятельно, должны были добывать себе жидкость сами. Кто-то искал места, где со стен капала вода, и подставлял под это место перевернутые каски, фляги. (На фото вы можете их увидеть - те самые "водокапы".)
В них поставили охрану, всю воду учитывали и раздавали по несколько глотков раненым и больным в госпитале. Одновременно организовали несколько команд «сосунов» - люди находили влажные места и буквально высасывали из них воду. Специально создавались бригады из наиболее крепких бойцов с хорошей дыхалкой. Дело в том, что под землей в некоторых местах камень имеет губчатую структуру и там сочится вода. Если проковырять небольшой ход в камне и всунуть туда трубочку (скажем, изоляцию от кабеля) и при этом сильно втянуть воздух и влагу в себя, то в рот попадало несколько капелек. Глотать нельзя! Все собиралось в рот и тщательно отплевывалось. Один боец-добытчик влаги мог за сутки набрать до 800 мл мутной жидкости таким вот способом.
Вся вода была на строгом учёте и распределении, этим занималась специальная служба водоснабжения. Её возглавлял политрук Н. П. Горошко. Таким же образом, добывали воду и в Малых каменоломнях (правда, там мест, где вода сочилась из стен, было больше). Для решения водной проблемы, которая становилась всё острее и могла привести гарнизон к быстрой гибели, бойцы Центральных каменоломен в конце мая стали долбить в скале подкопы к наружным колодцам. Один подкоп немцы обнаружили и взорвали. 3 июня был готов второй – к «солёному колодцу». На базе данных исследований и раскопок, которые провела экспедиция 1969-1971 гг. во главе С. М.Щербаком, удалось выяснить, что длина подкопа составляла 20 м, высота 0,96 - 1,2 м, а ширина 0,7 м. В стволе колодца исследователи обнаружили площадку с ручным насосом и бочкой. С ней шлангом соединили вторую бочку, стоявшую в начале подкопа, в которую и перекачивали воду.
В результате проблему воды на какое-то время смогли решить. Но окончательно решить проблему водоснабжения и обеспечить «водную безопасность» гарнизона могло только наличие источников воды в подземелье. Поэтому, ещё в последних числах мая командование гарнизона принимает решение о сооружении подземных колодцев. Судя по всему, бойцы стали сооружать сразу два колодца – в зоне 1-го и 2-го батальонов. Работа была крайне тяжёлой, без специальных инструментов приходилось долбить камень вручную, с помощью кирок, лопат, ломов. Красноармейцы работали день и ночь, сменяя друг друга, стараясь быстрее добраться до воды. По воспоминаниям В.С.Козьмина, который принимал участие в сооружении колодца на территории 2-го батальона, в 1-м батальоне удалось дойти до воды раньше них, но почти сразу колодец был засыпан из-за мощного взрыва на поверхности. Примерно в середине июля смогли добраться до водоносного слоя в зоне 2-го батальона. Таким образом командование гарнизона смогло решить проблему водоснабжения. С середины лета воды было достаточно, даже удавалось создавать её резервы. Это свело на нет надежды немцев, что без воды русские капитулируют.
В гарнизоне Малых каменоломен также пытались вырыть подземный колодец, но пробить его удалось только на несколько метров, после чего работы были остановлены. К тому моменту людей в подземелье было уже не так много и хватало воды с мест, где она сочилась.
Вся вода была на строгом учёте и распределении, этим занималась специальная служба водоснабжения. Её возглавлял политрук Н. П. Горошко. Таким же образом, добывали воду и в Малых каменоломнях (правда, там мест, где вода сочилась из стен, было больше). Для решения водной проблемы, которая становилась всё острее и могла привести гарнизон к быстрой гибели, бойцы Центральных каменоломен в конце мая стали долбить в скале подкопы к наружным колодцам. Один подкоп немцы обнаружили и взорвали. 3 июня был готов второй – к «солёному колодцу». На базе данных исследований и раскопок, которые провела экспедиция 1969-1971 гг. во главе С. М.Щербаком, удалось выяснить, что длина подкопа составляла 20 м, высота 0,96 - 1,2 м, а ширина 0,7 м. В стволе колодца исследователи обнаружили площадку с ручным насосом и бочкой. С ней шлангом соединили вторую бочку, стоявшую в начале подкопа, в которую и перекачивали воду.
В результате проблему воды на какое-то время смогли решить. Но окончательно решить проблему водоснабжения и обеспечить «водную безопасность» гарнизона могло только наличие источников воды в подземелье. Поэтому, ещё в последних числах мая командование гарнизона принимает решение о сооружении подземных колодцев. Судя по всему, бойцы стали сооружать сразу два колодца – в зоне 1-го и 2-го батальонов. Работа была крайне тяжёлой, без специальных инструментов приходилось долбить камень вручную, с помощью кирок, лопат, ломов. Красноармейцы работали день и ночь, сменяя друг друга, стараясь быстрее добраться до воды. По воспоминаниям В.С.Козьмина, который принимал участие в сооружении колодца на территории 2-го батальона, в 1-м батальоне удалось дойти до воды раньше них, но почти сразу колодец был засыпан из-за мощного взрыва на поверхности. Примерно в середине июля смогли добраться до водоносного слоя в зоне 2-го батальона. Таким образом командование гарнизона смогло решить проблему водоснабжения. С середины лета воды было достаточно, даже удавалось создавать её резервы. Это свело на нет надежды немцев, что без воды русские капитулируют.
В гарнизоне Малых каменоломен также пытались вырыть подземный колодец, но пробить его удалось только на несколько метров, после чего работы были остановлены. К тому моменту людей в подземелье было уже не так много и хватало воды с мест, где она сочилась.
В конце мая 1942 года начался второй период обороны каменоломен - активная оборона, бойцы проводили вылазки, вели разведку, делали попытки установить связь с "Большой землей" и подпольем в Керчи. К сожалению, мы имеем очень мало данных о боевой активности гарнизона. Хотя есть и внешние подтверждения их борьбы. В штаб 47-й армии поступали разведывательные сводки и донесения, разведчики и наблюдатели на Таманском берегу фиксировали яростные бои на территории посёлка Аджимушкай. Первое такое донесение от 21 мая 1942 года сообщает, что отряд численностью примерно в 5 тыс. человек оказывает сопротивление в районе Аджимушкая.
Вылазки, которые проводил подземный гарнизон Центральных каменоломен, командование тщательно планировало и готовило. Предварительно вели наблюдение через тайные наблюдательные пункты, которые оборудовали в нескольких местах, и проводили разведки для уточнения сил немцев на разных направлениях. В отдельных случаях в вылазках могло участвовать до нескольких тысяч человек. Обычно на вылазку шли два батальона, третий был в резерве. Пытаясь обеспечить некоторую внезапность, командование гарнизона проводило атаки со значительными интервалами или каждый день.
Кроме проблемы воды, серьёзным вопросом была страшная нехватка вооружения и боеприпасов (к тому же в подземельях патроны быстро отсыревали, постоянно давали осечки). Эту проблему старались решить созданием "трофейных команд", которые были должны собирать немецкое оружие во время вылазок и организацией ремонта оружия в гарнизоне. В первую очередь старались ремонтировать автоматическое оружие, к примеру, из 2-3 нерабочих пулемётов собирали один.
В июне наблюдатели на Таманском берегу почти каждый день фиксировали яростные перестрелки и взрывы в районе каменоломен и завода им. Войкова, где продолжали оказывать сопротивление мелкие группы красноармейцев. Немецкое командование было озабочено этим сопротивлением, т. к. части несли значительные потери, к тому же была угроза, что гарнизон каменоломен установит связь с "Большой землёй". А это позволит установить боевое взаимодействие в нужный момент, к примеру, во время возможной высадки советского десанта в районе Керчи. Понимало это и командование подземного гарнизона, оно предприняло неоднократные попытки перебросить разведгруппы с донесениями через пролив.
Гарнизон продолжал борьбу в условиях полной изоляции и в июне, и в июле 1942 года. Тяжёлым моральным ударом для гарнизона стало известие о падении Севастополя 9 июля. Пока держался Севастополь, была надежда, что их не забудут, Крым вскоре будет освобождён. Одновременно немцы оказывали сильное информационное давление, пытаясь подорвать моральный дух защитников подземелья, которые бились в самых тяжёлых условиях. Немцы сообщили о падении Севастополя и предлагали сложить оружие, обещая сохранить жизнь и хорошее обращение. Но командование гарнизона смогло сохранить ситуацию под контролем, поддержать боевой дух бойцов. Ещё одним сильным психологическим ударом стала гибель героического командира гарнизона Павла Ягунова. Он погиб во время вылазки в ночь на 8-9 июля. Но и это не сломило защитников, они продолжали сражаться. Ясно, что одним из факторов высочайшей стойкости гарнизона каменоломен была умелая партийно-политическая работа. Среди гарнизона было много командиров и политработников, даже высокий уровень смертности во время вылазок позволял сменять командиров на командиров и политработников. Их способность к самопожертвованию, высокий моральный дух, твердость и уверенность командиров позволили гарнизону выстоять так долго, веря в Победу. До сентября в гарнизоне шли практически ежедневные занятия по тактике, боевой подготовке, политике, читали лекции. До бойцов доводили сведения Совинформбюро, которые принимали по радио. В первые дни обороны даже выпускали "Боевой листок". Огромное значение в обороне имела и чёткая организация гарнизона. Все бойцы и командиры имели своё дело, участок обороны. Дисциплину и порядок обеспечивали самыми жёсткими методами, беспощадно пресекая попытки дезертирства, нарушения Устава, преступления и т. д. В результате гарнизон был боеспособен длительный промежуток времени.
В июле гарнизон Центральных каменоломен под командованием подполковника Бурмина, который заменил погибшего Ягунова, вёл практически непрерывные бои, пытаясь прорваться к проливу. Бойцы подземного гарнизона даже смогли несколько раз заставить немецкие войска оставить посёлок. Разведсводки 47-й армии сообщают о сильной стрельбе в районе каменоломен и посёлка 10, 20, 23 и 29-го июля. 20 июля зафиксирован огонь немецкой артиллерии по посёлку.
Только в августе боевая активность гарнизона резко упала – от него осталось всего несколько сотен человек. Резко увеличилась смертность от болезней, истощения. Гарнизон жил впроголодь. По данным немцев, с июля кончился хлеб, к сентябрю дневной рацион включал 150 грамм сахара (в подземелье был значительный запас сахара, и его норма выдачи даже росла, когда закончились остальные продукты) и 20 грамм похлёбки. "Суп" варили из костей, шкур, копыт лошадей, забитых ещё в мае. Резали и варили кожаные ремни. Мелкие группы выходили из подземелий и пытались собирать траву, коренья, колоски ячменя. Ловили и ели собак, кошек, крыс. Люди умственно и физически слабели, уже не было сил для похорон погибших. Но даже в этих условиях гарнизон боролся: работали штабы, политические отделы, составлялись документы, делали вылазки, проводили разведку. 2 сентября, когда немцы высадили десант на Таманский полуостров, пропали последние надежды на приход наших войск. Командование отдало приказ тем, кто ещё имел силы, идти на прорыв, мелкими группами уходить из подземелий. В 20-х числах сентября немцы провели серию мощных взрывов у входов, после этого организованное сопротивление практически прекратилось. Под землёй в разных местах оставалось не более сотни истощённых человек. Последние полностью истощённые защитники попали в плен в самом конце октября 1942 года.
В Малых каменоломнях решение о выходе и попытке прорыва было принято еще в середине июля. В середине августа из каменоломен вышли бойцы из группы С.А.Ермакова. Есть информация, что подполковник С.А.Ермаков погиб на берегу пролива, а батальонный комиссар Б.М.Семенов попал в плен. Небольшая группа бойцов во главе со старшим лейтенантом М.Г. Поважным, которая укрывалась в самых дальних тупиковых штольнях, в силу своей малочисленности была уже неспособна к решительным боевым действиям.
Вылазки, которые проводил подземный гарнизон Центральных каменоломен, командование тщательно планировало и готовило. Предварительно вели наблюдение через тайные наблюдательные пункты, которые оборудовали в нескольких местах, и проводили разведки для уточнения сил немцев на разных направлениях. В отдельных случаях в вылазках могло участвовать до нескольких тысяч человек. Обычно на вылазку шли два батальона, третий был в резерве. Пытаясь обеспечить некоторую внезапность, командование гарнизона проводило атаки со значительными интервалами или каждый день.
Кроме проблемы воды, серьёзным вопросом была страшная нехватка вооружения и боеприпасов (к тому же в подземельях патроны быстро отсыревали, постоянно давали осечки). Эту проблему старались решить созданием "трофейных команд", которые были должны собирать немецкое оружие во время вылазок и организацией ремонта оружия в гарнизоне. В первую очередь старались ремонтировать автоматическое оружие, к примеру, из 2-3 нерабочих пулемётов собирали один.
В июне наблюдатели на Таманском берегу почти каждый день фиксировали яростные перестрелки и взрывы в районе каменоломен и завода им. Войкова, где продолжали оказывать сопротивление мелкие группы красноармейцев. Немецкое командование было озабочено этим сопротивлением, т. к. части несли значительные потери, к тому же была угроза, что гарнизон каменоломен установит связь с "Большой землёй". А это позволит установить боевое взаимодействие в нужный момент, к примеру, во время возможной высадки советского десанта в районе Керчи. Понимало это и командование подземного гарнизона, оно предприняло неоднократные попытки перебросить разведгруппы с донесениями через пролив.
Гарнизон продолжал борьбу в условиях полной изоляции и в июне, и в июле 1942 года. Тяжёлым моральным ударом для гарнизона стало известие о падении Севастополя 9 июля. Пока держался Севастополь, была надежда, что их не забудут, Крым вскоре будет освобождён. Одновременно немцы оказывали сильное информационное давление, пытаясь подорвать моральный дух защитников подземелья, которые бились в самых тяжёлых условиях. Немцы сообщили о падении Севастополя и предлагали сложить оружие, обещая сохранить жизнь и хорошее обращение. Но командование гарнизона смогло сохранить ситуацию под контролем, поддержать боевой дух бойцов. Ещё одним сильным психологическим ударом стала гибель героического командира гарнизона Павла Ягунова. Он погиб во время вылазки в ночь на 8-9 июля. Но и это не сломило защитников, они продолжали сражаться. Ясно, что одним из факторов высочайшей стойкости гарнизона каменоломен была умелая партийно-политическая работа. Среди гарнизона было много командиров и политработников, даже высокий уровень смертности во время вылазок позволял сменять командиров на командиров и политработников. Их способность к самопожертвованию, высокий моральный дух, твердость и уверенность командиров позволили гарнизону выстоять так долго, веря в Победу. До сентября в гарнизоне шли практически ежедневные занятия по тактике, боевой подготовке, политике, читали лекции. До бойцов доводили сведения Совинформбюро, которые принимали по радио. В первые дни обороны даже выпускали "Боевой листок". Огромное значение в обороне имела и чёткая организация гарнизона. Все бойцы и командиры имели своё дело, участок обороны. Дисциплину и порядок обеспечивали самыми жёсткими методами, беспощадно пресекая попытки дезертирства, нарушения Устава, преступления и т. д. В результате гарнизон был боеспособен длительный промежуток времени.
В июле гарнизон Центральных каменоломен под командованием подполковника Бурмина, который заменил погибшего Ягунова, вёл практически непрерывные бои, пытаясь прорваться к проливу. Бойцы подземного гарнизона даже смогли несколько раз заставить немецкие войска оставить посёлок. Разведсводки 47-й армии сообщают о сильной стрельбе в районе каменоломен и посёлка 10, 20, 23 и 29-го июля. 20 июля зафиксирован огонь немецкой артиллерии по посёлку.
Только в августе боевая активность гарнизона резко упала – от него осталось всего несколько сотен человек. Резко увеличилась смертность от болезней, истощения. Гарнизон жил впроголодь. По данным немцев, с июля кончился хлеб, к сентябрю дневной рацион включал 150 грамм сахара (в подземелье был значительный запас сахара, и его норма выдачи даже росла, когда закончились остальные продукты) и 20 грамм похлёбки. "Суп" варили из костей, шкур, копыт лошадей, забитых ещё в мае. Резали и варили кожаные ремни. Мелкие группы выходили из подземелий и пытались собирать траву, коренья, колоски ячменя. Ловили и ели собак, кошек, крыс. Люди умственно и физически слабели, уже не было сил для похорон погибших. Но даже в этих условиях гарнизон боролся: работали штабы, политические отделы, составлялись документы, делали вылазки, проводили разведку. 2 сентября, когда немцы высадили десант на Таманский полуостров, пропали последние надежды на приход наших войск. Командование отдало приказ тем, кто ещё имел силы, идти на прорыв, мелкими группами уходить из подземелий. В 20-х числах сентября немцы провели серию мощных взрывов у входов, после этого организованное сопротивление практически прекратилось. Под землёй в разных местах оставалось не более сотни истощённых человек. Последние полностью истощённые защитники попали в плен в самом конце октября 1942 года.
В Малых каменоломнях решение о выходе и попытке прорыва было принято еще в середине июля. В середине августа из каменоломен вышли бойцы из группы С.А.Ермакова. Есть информация, что подполковник С.А.Ермаков погиб на берегу пролива, а батальонный комиссар Б.М.Семенов попал в плен. Небольшая группа бойцов во главе со старшим лейтенантом М.Г. Поважным, которая укрывалась в самых дальних тупиковых штольнях, в силу своей малочисленности была уже неспособна к решительным боевым действиям.
Действия немцев
Столь длительную оборону Аджимушкайских каменоломен нельзя объяснить пассивностью немецких и румынских частей. В течение как минимум трёх месяцев в районе каменоломен шли жестокие бои и схватки. Немецкое командование применило несколько методов для ликвидации такого яростного очага сопротивления.
До 19 мая немецкое командование не придавало группе Ягунова и другим отрядам в районе каменоломен большого значения. Подобных узлов сопротивления и "котлов" было несколько. Немцы больше внимания уделяли попыткам уничтожения вывозимых с Керченского полуострова войск разгромленного Крымского фронта. Первые штурмы подземелий были предприняты 19 и 20 мая. Видимо, в ряде мест немецкие войска даже прорвались в каменоломни. Так, в 1996 году были обнаружены следы яростного подземного боя в северной части Центральных каменоломен. Подобные атаки предпринимались и позже. Однако гарнизон отбил все попытки пробиться вглубь каменоломен. Не привели к успеху и обстрелы входов с помощью артиллерии и танков.
В результате, убедившись в малой эффективности прямой атаки и обстрела каменоломен, немцы перешли к осаде. Были блокированы все выходы из каменоломен, уничтожены близлежащие источники воды на поверхности. Но и это не сломило гарнизон, проблему воды смогли решить, вылазки продолжались, часто принимая характер ожесточённых сражений, немцы несли потери.
Не дала результатов и информационная война – ежедневно гарнизону предлагали сложить оружие, ввиду бесполезности сопротивления. Тогда немецкое командование решило применить газы, которые уже использовали на Керченском полуострове в 1941 году против партизан. 24 мая последовала первая газовая атака. Она была весьма эффективной, началась даже паника. Командование гарнизона не придало опасности химической атаки большого значения. Видимо из-за того, что подобные мероприятия в 1941 году оказались практически безрезультатными – немцы применили газы против партизан в Малых каменоломнях в ноябре-декабре 1941 года. Потери были огромны, так, только на территории одного из батальонов насчитали 824 трупа. Описание этой страшной атаки сохранилось в дневнике Сарикова-Трофименко, найденном в подземельях в 1944 году и в воспоминаниях выживших. Значительное количество красноармейцев, спасаясь от газа, вышли наружу и сдались немцам. Их потом частью расстреляли перед входами в каменоломни. После этой атаки в гарнизоне осталось около 3 тыс. человек (данные на 3 июня). Почти неделю гарнизон хоронил погибших и искал средства от газовых атак. С 25 мая строят "газоубежища", отгораживая тупиковые ветки толстыми стенами. Убежища оказались достаточно надёжным средством от дальнейших газовых атак. Тот факт, что немцы использовали отравляющие вещества против советского гарнизона, был доказан исследованиями Военной академии химической защиты в 1973 году и Крымского медицинского института в 1984 году.
Большой вред гарнизону приносили инженерные, подрывные работы противника, которые немцы активно проводили практически на протяжении всего периода обороны Аджимушкайских каменоломен. Подрывы производились авиабомбами, которые закладывали в специально подготовленные на поверхности шурфы. Взрывы приводили к обвалам, вызвали контузии и даже случаи помешательства. Часто под завалами оказывались и живые люди, разобрать многотонные обвалы возможности не было, и стоны умирающих людей оказывали на бойцов деморализующее воздействие. 29 мая во время одного из таких подрывов завалило весь командно-политический состав 3-го батальона, который был собран комбатом на совещание. Все погибли. Чуть позже под завалами погиб почти весь личный состав 3-го батальона. Под завалами погиб и один из госпиталей в Центральных каменоломнях.
Гарнизон каменоломен научился минимизировать потери и от такой опасности. Были созданы специальные команды "слухачей", которые парами обходили подземелья и пытались на слух определить, где немцы готовят новый шурф для закладки бомбы. При обнаружении такого места командование эвакуировало весь личный состав опасного сектора. Но и немецкие сапёры хитрили – делали большой интервал между закладкой мины и самим взрывом, закладывали шурфы в шахматном порядке. Эти подрывы стали наиболее эффективным методом борьбы с подземным гарнизоном. К тому же немцы оказались отлично информированы о расположении основных объектов подземного гарнизона. Видимо, сыграл роль фактор предательства. Этот метод немцы применяли практически до самого конца обороны. В 20-х числах сентября серия мощных взрывов разделила Центральные каменоломни на две части. Были заблокированы почти все входы в подземелье. В середине октября провалилась попытка "зачистки" подземелий. Видимо, последние бойцы оказали сопротивление. Поэтому, с 18 по 31 октября была проведена последняя серия подрывов, которая сопровождалась операцией по ликвидации остатков последних групп сопротивления. Именно в последние дни октября попали в плен последние защитники подземелья.
Оборона Аджимушкайских каменоломен показала, что довольно крупная, вооруженная и отлично организованная группа бойцов и командиров может значительное время оказывать упорное сопротивление врагу в подземных сооружениях. Почти все методы, применяемые немцами, оказались малоэффективными, и гарнизон не удалось сломить силой оружия. Гитлеровцы так и не смогли победить подземный гарнизон в открытом бою или заставить капитулировать. Люди дрались в самых жесточайших условиях и до последнего надеялись на приход своих и победу Родины. Надо подчеркнуть и роль командного состава гарнизона, он действовал на очень высоком уровне. Борьба изолированных подземных гарнизонов в районе Аджимушкая в очередной раз показала высочайшие боевые, моральные качества, величие духа, стойкость и мужество бойцов и командиров Красной Армии. Это были настоящие богатыри, стальные люди… Слава им!
(на фото - лазарет.)
Столь длительную оборону Аджимушкайских каменоломен нельзя объяснить пассивностью немецких и румынских частей. В течение как минимум трёх месяцев в районе каменоломен шли жестокие бои и схватки. Немецкое командование применило несколько методов для ликвидации такого яростного очага сопротивления.
До 19 мая немецкое командование не придавало группе Ягунова и другим отрядам в районе каменоломен большого значения. Подобных узлов сопротивления и "котлов" было несколько. Немцы больше внимания уделяли попыткам уничтожения вывозимых с Керченского полуострова войск разгромленного Крымского фронта. Первые штурмы подземелий были предприняты 19 и 20 мая. Видимо, в ряде мест немецкие войска даже прорвались в каменоломни. Так, в 1996 году были обнаружены следы яростного подземного боя в северной части Центральных каменоломен. Подобные атаки предпринимались и позже. Однако гарнизон отбил все попытки пробиться вглубь каменоломен. Не привели к успеху и обстрелы входов с помощью артиллерии и танков.
В результате, убедившись в малой эффективности прямой атаки и обстрела каменоломен, немцы перешли к осаде. Были блокированы все выходы из каменоломен, уничтожены близлежащие источники воды на поверхности. Но и это не сломило гарнизон, проблему воды смогли решить, вылазки продолжались, часто принимая характер ожесточённых сражений, немцы несли потери.
Не дала результатов и информационная война – ежедневно гарнизону предлагали сложить оружие, ввиду бесполезности сопротивления. Тогда немецкое командование решило применить газы, которые уже использовали на Керченском полуострове в 1941 году против партизан. 24 мая последовала первая газовая атака. Она была весьма эффективной, началась даже паника. Командование гарнизона не придало опасности химической атаки большого значения. Видимо из-за того, что подобные мероприятия в 1941 году оказались практически безрезультатными – немцы применили газы против партизан в Малых каменоломнях в ноябре-декабре 1941 года. Потери были огромны, так, только на территории одного из батальонов насчитали 824 трупа. Описание этой страшной атаки сохранилось в дневнике Сарикова-Трофименко, найденном в подземельях в 1944 году и в воспоминаниях выживших. Значительное количество красноармейцев, спасаясь от газа, вышли наружу и сдались немцам. Их потом частью расстреляли перед входами в каменоломни. После этой атаки в гарнизоне осталось около 3 тыс. человек (данные на 3 июня). Почти неделю гарнизон хоронил погибших и искал средства от газовых атак. С 25 мая строят "газоубежища", отгораживая тупиковые ветки толстыми стенами. Убежища оказались достаточно надёжным средством от дальнейших газовых атак. Тот факт, что немцы использовали отравляющие вещества против советского гарнизона, был доказан исследованиями Военной академии химической защиты в 1973 году и Крымского медицинского института в 1984 году.
Большой вред гарнизону приносили инженерные, подрывные работы противника, которые немцы активно проводили практически на протяжении всего периода обороны Аджимушкайских каменоломен. Подрывы производились авиабомбами, которые закладывали в специально подготовленные на поверхности шурфы. Взрывы приводили к обвалам, вызвали контузии и даже случаи помешательства. Часто под завалами оказывались и живые люди, разобрать многотонные обвалы возможности не было, и стоны умирающих людей оказывали на бойцов деморализующее воздействие. 29 мая во время одного из таких подрывов завалило весь командно-политический состав 3-го батальона, который был собран комбатом на совещание. Все погибли. Чуть позже под завалами погиб почти весь личный состав 3-го батальона. Под завалами погиб и один из госпиталей в Центральных каменоломнях.
Гарнизон каменоломен научился минимизировать потери и от такой опасности. Были созданы специальные команды "слухачей", которые парами обходили подземелья и пытались на слух определить, где немцы готовят новый шурф для закладки бомбы. При обнаружении такого места командование эвакуировало весь личный состав опасного сектора. Но и немецкие сапёры хитрили – делали большой интервал между закладкой мины и самим взрывом, закладывали шурфы в шахматном порядке. Эти подрывы стали наиболее эффективным методом борьбы с подземным гарнизоном. К тому же немцы оказались отлично информированы о расположении основных объектов подземного гарнизона. Видимо, сыграл роль фактор предательства. Этот метод немцы применяли практически до самого конца обороны. В 20-х числах сентября серия мощных взрывов разделила Центральные каменоломни на две части. Были заблокированы почти все входы в подземелье. В середине октября провалилась попытка "зачистки" подземелий. Видимо, последние бойцы оказали сопротивление. Поэтому, с 18 по 31 октября была проведена последняя серия подрывов, которая сопровождалась операцией по ликвидации остатков последних групп сопротивления. Именно в последние дни октября попали в плен последние защитники подземелья.
Оборона Аджимушкайских каменоломен показала, что довольно крупная, вооруженная и отлично организованная группа бойцов и командиров может значительное время оказывать упорное сопротивление врагу в подземных сооружениях. Почти все методы, применяемые немцами, оказались малоэффективными, и гарнизон не удалось сломить силой оружия. Гитлеровцы так и не смогли победить подземный гарнизон в открытом бою или заставить капитулировать. Люди дрались в самых жесточайших условиях и до последнего надеялись на приход своих и победу Родины. Надо подчеркнуть и роль командного состава гарнизона, он действовал на очень высоком уровне. Борьба изолированных подземных гарнизонов в районе Аджимушкая в очередной раз показала высочайшие боевые, моральные качества, величие духа, стойкость и мужество бойцов и командиров Красной Армии. Это были настоящие богатыри, стальные люди… Слава им!
(на фото - лазарет.)
Источник:
Ссылки по теме:
- Оккупированный Киев на венгерских фотографиях
- Михаил Кошкин. Создать «тридцатьчётверку» и умереть
- Дневник Героя Советского Союза, полностью прошедшего ВОВ
- О «совпадениях»
- Как Дмитрий Шолохов подбил 25 танков в одном бою
реклама
Хотя вполне вероятно, что авторша недалёкого и неграмотного высера - просто малолетняя тупая 3.14зда.
Дата регистрации аккаунта 03.01.2015
Сколько же вас появилось в последнии дни, где то либералы клич в мордокниге кинули?
Почитай мой пост
вставай на смертный бой!
с фашистской силой грозною!
с жидобандеровской ордой!
Но героям вынужденным. Это как раз тот случай, когда героиз одних есть разгильдяйство и/или непрофессионализм других.
Те, кто захочет проследить мою историю здесь, кто знает, кому и что я отвечал, знает, что я преклоняюсь перед бойцами Великой Отечественной войны. Опять же либерастню российскую я искренне презираю за вечное нытьё, импотенцию и ителлектуальную несостоятельность.
И поэтому, я считаю, что имею право на критическое отношение к этому эпизоду Великой Отечественной войны.
Гениальному Манштейну в Крыму противостояли совершенные неумехи в командовании Красной Армии. Аджимушкайской трагедии предшествовал прорыв на керченском перешейке. Ширина перешейка не превышает 20 км. Вполне можно было организовать и наступление и оборону. Но руководство РККА в этом месте фронта - Козлов, Львов, Октябрьский и особенно Мехлис - показали свою несостоятельность и буквально угробили людей.
Ребята, я житель Крыма. Я пркклоняюсь перед героизмом советских воинов. Но виновных в трагедии, подобной этой, я готов сам разовать на куски.
Вечная память и земной поклон всем Освободителям нашей земли!
http://www.kinopoisk.ru/film/43926/http://www.kinopoisk.ru/film/43926/
Накопал отлично и по теме. Тут и на кандидатскую историка будет.