Иранский урок

Афганцы в Иране — проблема старая, еще довоенная, и еще в прошлом году Тегеран предпринял ряд мер по ужесточению миграционки. Афганцев в Иране от 3 до 6 миллионов (неофициальные цифры очень сильно колеблются, а официальной статистики нет). Порядка 40% — шииты-хазарейцы. Этнических таджиков-суннитов — примерно треть. Остальные — пуштуны и узбеки. Тоже сунниты.

Около половины — молодые люди в возрасте до 22 лет, как правило, находящиеся на социальном дне и выполняющие самую низкооплачиваемую, неквалифицированную работу.

Причем Иран, в отличие от России, мигрантов социалкой не осыпает. Напротив, имеет место предельно жесткий, близкий к дискриминационному подход. В частности, многие афганцы не просто родились в Иране — у некоторых в Иране родились родители. Однако о раздаче паспортов не идёт и речи. Есть люди, прожившие в Иране по 30 лет и до сих пор не имеющие перспективы получения гражданства.

И это с учетом того, что речь идёт о культурно близких мусульманских народах. Даже хазарейцы, говорящие и думающие на том же языке, что и персы, воспринимаются как чуждый, потенциально деструктивный элемент. Иран в этом плане ценит свой паспорт и не желает превращать его в мусорную бумажку, получаемую по запросу. Паспорт нужно именно заслужить. Например, через службу в "Лива Фатимиюн", как это было в середине 2010-х.

Впрочем, на фоне этого может возникнуть ощущение, что вербовка мигрантов зарубежными спецслужбами и является следствием этой самой квази-дискриминации. Однако такой аргумент не выдерживает критики, поскольку есть опыт европейский и есть опыт наш, отечественный, где любой мигрант воспринимается как ценность "сама в себе" и в момент прибытия в страну автоматически становится "клиентом" целого ряда государственных программ — от упрощенного получения гражданства и возможности перевезти в РФ семью до халявных сертификатов на квартиры и пенсий для приезжающих следом престарелых родителей.

Итог — активно идущая ваххабизация мигрантской среды, массовые контакты с террористическими организациями и точно такая же готовность работать на зарубежную агентуру (подтверждаемая вполне конкретными примерами, где мигранты выступали в роли наводчиков/информаторов СБУ и ГУР).

При этом авторитет российского государства среди мигрантов РФ — гораздо ниже, чем авторитет иранского в Иране, а мигрантская преступность — намного выше. Я даже не говорю о том, что существование альтернативных политических и силовых структур в лице диаспор, "решающих вопросы" и планомерно наращивающих собственную субъектность, в Иране невозможно.

Конечно, можно списать лихорадочную ловлю афганцев на попытку иранских спецслужб "прикрыть задницу" после череды совершенно катастрофических провалов. Отчасти это так. Разумеется, информацию о местонахождении руководства КСИР сливали не мигранты. Но именно мигранты выступают в роли дешевого, массового и очень удобного инструмента, который не жалко выбросить после применения.

Для нас это могло бы стать уроком. Но судя по тому, как по итогам ПМЭФ радостно декларируется, что в РФ начнут завозить мигрантов из Афганистана, уроком это явно не станет. Возможно, станет уроком уже для других. Потому что если в Иране речь идёт исключительно об инфильтрации мигрантской среды внешней агентурой, то в России та же самая среда легко может превратиться в полноценную армию, с гораздо более катастрофическими последствиями.