Впечатления от сбора подписей против пенсионной реформы

Первое, что бросается в глаза при сборе – это очень жесткая градация людей. Эта реформа развела по разным углам молодежь и стариков, наших ровесников и людей среднего возраста. Впервые создалось странное впечатление, что теперь каждый сам за себя. Говорить, что общество считает так-то и так-то не приходится: в глубине души всё общество против пенсионной реформы, но оно настолько разделено и отдельные группы настолько изолированы друг от друга, что говорить можно только о представителях этих групп.

Вот идёт женщина, видно, что она уже на пенсии. Она не подписывает обращение, а лишь презрительно бросает: «Я уже пенсионерка, мне всё равно», а на вопрос «а как же дети, внуки?» не менее презрительно отвечает «пусть работают». Таких немало. Миф о том, что пенсионная реформа добавит пенсионерам денег в текущую пенсию, оказался очень заразителен и часть пенсионеров действительно натравили на тех, кому ещё только предстоит выйти на пенсию. Для таких людей сборщики подписей – это враги, которые пытаются у них «украсть» деньги, а те, кто до пенсии ещё не доработал – это лодыри. Хватаешься за голову и идёшь дальше.

Вот идёт мужчина лет 45, на предложение подписать он просто машет рукой и произносит сакральное «Ээээххх». Он сдался. Он против этой реформы, но он сдался, ему проще сказать своё магическое «ээээхх», чем даже поставить подпись. Подпись – это борьба, а он бороться уже не хочет.

Вот идут женщины предпенсионного возраста, видя плакат они ускоряют шаг и прячут глаза. На предложение подписать отвечают – «нам нельзя». Им страшно. Очень страшно, что про это узнают на работе и будут проблемы.
Страх вообще какой-то бестелесный спутник этой реформы и борьбы против неё. Страхом пропитано всё и совершенно непонятно откуда он такой взялся.

Вот молодой человек подписывает обращение против реформы и задаёт ещё один сакраментальный вопрос: «а за мной не придут?». Причем спрашивает скорее автоматически, поскольку про реформу он всё понял и решение выступить против неё он уже принял, но всё равно задаёт этот вопрос. Кто за ним должен придти – кровавая гебня, рептилоиды или маньяк с топором, он не уточняет, но опасается.

Вот молодая женщина подлетает, хватает подписной лист и начинает яростно писать. Ей не надо ничего объяснять и говорить – она уже поняла устройство новой реальности. Подписывая она смотрит в глаза и спрашивает: «вы думаете поможет?». Спрашивает без рисовки, а конкретно и по-человечески. Я отвечаю, что сделаем всё, чтобы помогло. Она уходит, а ты понимаешь, что ты не только собираешь подписи, ты ещё несёшь ответственность за таких людей: она может в последний раз кому-то поверила, а ты права не имеешь эту надежду растоптать.

Вот идёт семейная пара средних лет, обращаешься к ним. Жена подпрыгивает и начинает тянуть мужа. Муж пытается отбрехаться и утащить жену от того, кто собирает подписи. Жена вырывается и подписывает одна, а муж стоит в сторонке с видом морского волка, который только что преодолел опасные рифы. Жена подписывает, бежит к мужу и начинает его укорять, что не подписал. Ссоры между взрослыми супругами по вопросу подписи обращения – обычное дело. Жены – подписывают, мужья – отмалчиваются. Или произносят свое магическое «ээээх».

Вот мужчины средних лет подписывают обращение и буднично так спрашивают: «когда за топоры?». Ты смотришь в его глаза и понимаешь, что там пляшут невиданные доселе огоньки живой ярости. Он всё понял, на словах он же готов идти и бороться. Пока непонятно куда и с кем, но он готов. Ещё один мужчина, абсолютно спокойный с виду, подписывая обращение, будничным тоном говорит: «Все эти подписи слишком слабое средство. Пока кто-то из пенсионеров не сожжет себя на площади – реакции не будет».

Молодежь подписывает очень активно, включая совсем молодых. Одна девушка мне прямо сказала: «Я хочу спасти свою маму. Она сидит дома , смотрит телевизор и плачет». Смотришь на неё, в горле комок и понимаешь, что не до конца всё потеряно.
Подходит старушка «божий одуванчик» и старательно подписывается, приговаривая: «Мне уже все равно, но надо помочь молодежи».
Подходит совсем-совсем молодежь, подписывает листы и весело говорит: «мы всё равно до пенсии не доживём, но очень хотим помочь своим родителям».

Предельно поразили люди, которые с какой-то весёлой злостью подписывали листы, приговаривая: «я из администрации(пенсионного фонда, армии и т.д.), мне подписывать нельзя, но мне на них класть, я против!»

Отдельно хочу отметить обращение президента, после которого федеральные СМИ начали трубить, что все хорошо с принятием реформы и «население успокоено». Самое цензурное, что я слышал от людей про это обращение звучало примерно так: «они нас усыпить хотели этим обращением что ли?» далее шёл продолжительный горький смех. Не осталось незамеченным и то, в какой форме это обращение было сделано: «Путин расплакался в телеобращении, лучше бы депутатов своих приструнил. Они что ждут пока мы за топоры возьмёмся?», - сказал один из подписантов.

Вообще, что характерно, люди практически ничего не говорили про Кудрина, Медведева и Силуанова в контексте этой реформы, но вот про президента было сказано очень много чего крайне негативного, в основном в матерной форме.

Хотелось бы закончить одной фразой, которую периодически слышишь от тех, кто подписался: «Хорошо, что хоть кто-то что-то делает, а то остальные встали в позицию и готовятся получить удовольствие.»

А значит, что всё это имеет смысл продолжать.

И мы будем продолжать.