Охотники за йети

То ли куль, то ли чучунаа

В кругу отечественных криптозоологов В.М. Пушкарев считается фигурой едва ли не культовой. И это невзирая на то, что на момент своего бесследного исчезновения ему не исполнилось и 40 лет. Не успел молодой исследователь оставить после себя и итогового научного труда. Лишь несколько статей, опубликованных в таких журналах, как «Вокруг света» и «Техника — молодежи».

С феноменом снежного человека Владимир Пушкарев, геолог по первой специальности, столкнулся в 1972 году, во время экспедиции в низовья рек Печора и Ижма в Коми АССР. Местные жители рассказывали ему легенды о Яг-Морте -диком лесном человеке огромного роста, покрытом черной или серой шерстью. К другим особенностям этого существа относятся мощная мускулатура, длинные волосы, пронзительный хохот и почему-то по шесть пальцев на ногах.

Тема эта всерьез увлекла недавнего выпускника Ростовского государственного университета, и он решил собирать свидетельства о встречах с дикими волосатыми людьми. Благо работать по-прежнему приходилось на Севере — в краю в данном отношении богатейшем. Практически у всех коренных народностей, населяющих тайгу и тундру, и сегодня существуют свои предания о лесных великанах. Пусть называются они по-разному, однако речь идет фактически об одном и том же. Так, к примеру, среди хантов бытует наименование «куль». Ненцы знают снежного человека как «тунгу», а манси называют его «мэнк» и «комполен». Наконец, в северной части Якутии Пушкарев неоднократно записывал рассказы о чучунаа.

Таинственный Землемер

И все же наиболее перспективной для полевых исследований Пушкарев считал территорию Ямало-Ненецкого автономного округа. Именно оттуда ученый привез историю о знаменитом Землемере. Рассказала ее бывшая сельская учительница Марфа Ефимовна Сенькина. Еще до Октябрьской революции они с отцом частенько ездили на промыслы по обскому северу и полуострову Ямал, останавливаясь в чуме у одного старика ханта возле селения Пуйко. И вот однажды в начале сентября несколько ночей подряд собаки хозяина поднимали страшный лай. Когда же Марфа Ефимовна спросила о причинах такого переполоха, старик, понизив голос, сказал ей, что вся причина — в Землемере. Мол, он всегда приходит в это время года. И предложил лично убедиться. Женщина согласилась.

На следующую ночь они вышли из чума и прождали, наверное, с час. Вдруг, как и в прошлый раз, истошно залаяли собаки, и в свете взошедшей луны Марфа Ефимовна увидела высоченную фигуру с красными горящими глазами, которая легко проламывалась сквозь двухметровый тальник, возвышаясь над ним. Когда одна из собак отважилась приблизиться к ночному пришельцу, тот одним ударом руки отшвырнул ее и скрылся во тьме. На вопрос опешившей женщины, не леший ли это, старый хант страшно перепугался и буквально закричал:

— Не смей говорить этого слова. Ты позовешь его. Зови просто Землемер!

Здесь налицо явный фольклорный подтекст, запрещающий называть нечистую силу по имени.

Роковая экспедиция

Но вернемся к герою нашей статьи. Пушкарев, увлекшийся темой поисков снежного человека, оставил прежнюю работу, поступил на биологический факультет Калининского (сейчас — Тверского) университета и продолжил организовывать экспедиции. Преимущественно — индивидуальные. В 1977 году, вернувшись из очередной поездки в Ямало-Ненецкий автономный округ, Владимир Михайлович сделал доклад на семинаре по реликтовому гоминиду, в котором призвал фиксировать все без исключения сообщения о встречах с непознанным. Даже те, что раньше проходили по разряду откровенных быличек и отвергались учеными именно из-за налета мистики. Позиция, с одной стороны, спорная, а с другой — как минимум оригинальная. Так или иначе, но именно увлечение нестандартными методами исследований в конечном счете и погубило Пушкарева.

В следующем году он сошелся с некими московскими экстрасенсами, напророчившими ему встречу со снежным человеком в районе озера Ярото, что в бассейне реки Хулга. Возможно, эти же «доброжелатели» посоветовали ученому не брать с собой ни ружье, ни топор, ни даже нож! Звучит невероятно, но, по свидетельству другого известного криптозоолога Майи Генриховны Быковой, в свою последнюю экспедицию в октябре 1978 года Пушкарев в одиночку отправился по начинавшей остывать реке в надувной лодке и в совершенно неподходящей одежде — в не очень теплой куртке и резиновых сапогах. У него не было с собой ни ружья, ни ножа, ни топора. И это не начитавшийся научной фантастики дилетант-горожанин, а опытный геолог, имевший за плечами не один полевой сезон. Неужели он не понимал, что идет на верную смерть? Объяснений тут только два. Или экстрасенсы убедили Владимира Михайловича в его неуязвимости, или же к моменту рокового похода он был человеком, мягко говоря, не совсем адекватным. Одержимым навязчивой мечтой.

Истину сейчас уже установить невозможно, поскольку сам Пушкарев из той экспедиции так и не вернулся. А если точнее — бесследно исчез. В разное время в трех местах на Хулге были обнаружены резиновая лодка, палатка, спальный мешок, соль, обгоревшие носки и две записки, не внесшие в дело никакой ясности. До сих пор истинные причины гибели талантливого, самобытного ученого продолжают оставаться загадкой.

Вышел на контакт!

Вообще, загадочные смерти и трагические несчастные случаи среди криптозоологов и криптобиологов — не редкость. В 1980-е годы своеобразную пальму первенства у Владимира Пушкарева перехватил инженер-гидролог Олег Владимирович Шаров. Основная работа его тоже как нельзя лучше соответствовала попутным поискам реликтового гоминида. В 1989 году Шаров вместе с женой находился в экспедиции на реке Амгуэма в Иультинском районе Чукотского автономного округа. От охотников и рыбаков супруги неоднократно слышали о появлении в округе высокого человекоподобного существа, сплошь покрытого светло-серой шерстью. Как правило, у свидетельствами очевидцев все и ограничивалось. Однако Олегу Шарову посчастливилось (посчастливилось ли?) лично столкнуться с ископаемым реликтом.

20 октября он выполнял наблюдения в полутора километрах от метеостанции. Погода была плохая. Шел мокрый снег, дул пронизывающий ветер. И вот, спускаясь с сопки, инженер неожиданно увидел перед собой серую шевелящуюся фигуру. У Шарова мелькнула мысль о медведе, но тут фигура выпрямилась, превратившись в огромное обезьяноподобное существо с длинными мускулистыми руками, свисающими ниже колен. Продлилась встреча секунд десять-двадцать, после чего снежный человек (а это, видимо, был он) развернулся и, сбежав по склону сопки, скрылся в пелене падающего снега.

Непосредственное наблюдение реликтового гоминида окрылило Олега Шарова. В следующем году, снова вместе с женой Викторией, он отправился к притокам реки Оби для сбора бытовавших среди местных манси легенд о лесных демонах мэнках. Однако аборигены наотрез отказались разговаривать на эту тему. При одном только слове «мэнк» они замолкали. Очевидно, боялись накликать беду. А вот Шаров, судя по всему, не боялся. И зря.

Еще через год он прислал своему знакомому криптобиологу Валентину Борисовичу Сапунову сообщение из тайги следующего содержания: «Вышел на контакт со снежным человеком. Скоро привезу сенсационный материал». Но увы. Сенсация не состоялась. Вскоре вслед за первым пришло известие о том, что у Олега Шарова по невыясненным причинам остановилось сердце... И совсем уж вопиющий случай произошел в 1983 году в сибирской тундре. В горной расщелине снежная лавина погребла под собой экспедицию из восьми (!) московских исследователей. Трупы нашли только весной. Погибшие тоже искали снежного человека. Кстати, по мнению местных жителей, он и направил на москвичей погубившую тех лавину.

В реликтового гоминида можно верить или нет, однако, отправляясь в труднодоступную и малоисследованную местность, следует до мельчайших подробностей продумывать оснащение экспедиции. Да и подбор участников тоже. Ни горы, ни тайга, ни тундра легкомыслия не прощают.