Истории

Знаменитые очкарики


10 место: Похоже, кроме всех других несчастий вроде туберкулеза, от которого фараон, по некоторым сведениям, и умер, на голову несчастного
Тутанхамона свалилась еще и близорукость. По крайней мере, в его гробнице обнаружили два тусклых стеклышка с впаянной между ними бронзовой
проволочкой.

9 место: Очки (в количестве сразу десяти пар) были принесены в дар китайскому императору Ион Ло. Чтобы быть ближе к своему божественному
правителю, очки немедленно начали носить и все его придворные.
8 место: Бетховен без очков вряд ли написал бы «Лунную сонату».
7 место: А у Гете дело не пошло бы дальше «Страданий молодого Вертера». Кстати, несмотря на то, что сам он – по необходимости – пользовался
очками, их публичное ношение Гете считал проявлением неуважения к окружающим.
6 место: Знаменитый физиолог Павлов как-то признался, что без очков не смог бы провести ни одного опыта на собаках, поскольку просто не увидел бы
самих собак.
5 место: Конечно, ни один список знаменитых очкариков не обходится без Билла Гейтса и Джона Леннона. Очки Леннона остаются самыми дорогими в мире:
они стоят больше миллиона долларов.
4 место: В описании движимого имущества короля Генриха VIII упоминается 44 пары очков – в серебряной оправе, отделанные золотом и в мавританском
стиле. У Генриха был даже рыцарский шлем с вделанными в прорези для глаз линзами.
3 место: Другу Пушкина Дельвигу, страдавшему близорукостью, все женщины во время учебы в Лицее, казались красавицами. Только надев очки после его
окончания, Дельвиг понял, как он заблуждался.
2 место: У Папы Римского Льва X была близорукость около 10 диоптрий. Это значит, что четко видеть он мог только на расстоянии около 10 см. Этот
дефект Папы стал объектом шуток. Писатель Марио Еквикола однажды сказал: «Папа… очки не носит, так как видит при помощи кардинала Арагонского и
Божественного провидения».

1 место: Близорукому императору Нерону врачи для укрепления зрения посоветовали больше смотреть на зеленое. Нерон стал носить зеленую одежду, свою
спальню украсил хризолитом, арену для гладиаторских боев засыпал малахитом, а на сами бои смотрел сквозь отшлифованный изумруд.


Робинзон


Во время учебы в Питере, будучи коммуникабельным пареньком, я познакомился с балтийскими матросами с маленького буксира, хотя про «маленький» были
их слова, по мне так это огромный корабль.

Матросы частенько зазывали меня к себе в корабельную сауну заодно и подкармливали на камбузе.
Парились, смотрели видик, делились историями, я в свою очередь, водил их к нам в общагу на дискотеку.
Черт с ней с дискотекой, я отвлекся от темы.
Сидим после парилки в простынях балтийского пароходства, матрос Миша и говорит:
- Сейчас малой Робинзон должен подогнать картофана с мясом.
Я говорю:
-А почему Робинзон и почему малой?
Миша:
-Потому что у него отец был Робинзоном.
-В смысле Робинзоном?
Было видно, что все присутствующие слышали эту историю миллион раз, но с удовольствием послушают еще, с новым человеком.
Миша:
-Было это в конце шестидесятых.
Начальство отбирало самых-самых в полярную экспедицию.
Рвались тысячи, а нужны были всего трое.
Тут тебе и почет почти как у космонавтов, и деньги по самому геройскому тарифу, короче был повод пободаться...
Троих счастливчиков привезли за полярный круг, ссыпали на дрейфующую льдину, в разных концах организовали три одинаковых лагеря с провиантом и
всем необходимым (три, на случай, если льдина расколется) и поставили метеорологическую задачу: каждый день измерять температуру воды, воздуха,
скорость ветра и выдавать ежедневно в эфир полученные данные.
Продолжительность экспедиции месяц, но может растянуться и на два...
Работа если честно: «не бей лежачего».
Прошел месяц, они все «шпарят», передают.
С большой земли подбадривают: «Молодцы полярники, так держать! Очень ценные данные выдаете, придется вам еще на месяцок задержаться..."
Их льдина раскололась пополам, но раз Родина ждет, куда деваться... и понеслось дальше: «температура воды плюс 2, воздуха минус 10, скорость ветра
15 мс».
Прошел второй месяц и вдруг экспедиция не вышла на связь.
Как отрезало. Ни SOS, ничего...
На большой земле всполошились и затеяли поиски.
В течение месяца целая армада летала, прочесывала каждый метр, но той льдины не было, вокруг только черная вода.
Поиски пришлось прекратить и как это не печально, экспедицию признали погибшей.
Так вот, один из тех троих Робинзонов и есть отец нашего кока - Робинзона Малого.
Правда малой родился только через три года после того, как пропала экспедиция...
Я:
-В каком смысле через три года? А как же тогда..?
В этот момент, с шумом открылась дверь, на пороге стоял улыбчивый долговязый парень с большим казанком в руках:
-Че, блядь, проголодались уже!!!?
Все загудели: «О-о-о-!!!, Картафан приехал!!!
Долговязый поставил казан на стол, пожал мне руку и сказал:
-Я схожу к себе, все там повыключаю, захвачу нарды и к вам вернусь, можете сжирать все, я не голодный.
Как только малой Робинзон покинул кубрик, я переспросил:
-Так как же он родился, через три года после гибели отца..!?!?!
Миша:
-А вот как: его батя с мамой только женились на днях перед экспедицией, но тут не до медового месяца, мужа отобрали из тысячи...
Жена как узнала, что муж погиб, места себе не находила, хотела покончить с собой. Очень любила Робинзона.
Видимо, чтоб как-то занять пустоту, вышла замуж за какого-то старого ухажера.
И через три года у них родился наш кок...
Я:
-Тпру, Миша, тормози, я все равно ни хрена не понял...так как же..?
Тут опять с грохотом открылась дверь, на пороге показался типичный флибустьер: мелкий, лысоватый, с золотыми зубами, но без сабли и в джинсах, на
вид ему было чуть за пятьдесят:
-Чо блядь, кайфуете тут без капитана!!!?
Тут он увидел меня, смутился и сказал:
-Вы извините, что я так просто, по-домашнему...
Я ответил, что я и сам человек «домашний...»
Капитан строго всех оглядел и спросил:
-А где малой?
-А он только, что тут был, сейчас у себя на камбузе. Сгонять за ним Кэп?
-Не надо, сам схожу, ужалю чего-нибудь и баиньки. Да, вы тут смотрите все повыключайте потом!!!
-Капитан, ну а когда мы не выключали!?
-Ну мое дело предупредить, а ваше дело не послушаться и заживо сгореть...Ну бывайте.
Капитан вышел и я снова начал:
-Ну так как же с Робинзоном...?
Миша:
-Шастают, шастают, не дают историю закончить (Все присутствующие кроме меня, дико заржали...) Так вот, через три года, одна приполярная станция,
вдруг получила дурацкое сообщение: «Температура воды 1 градус, воздуха минус 20, скорость ветра 5 мс»
Никто ничего не понял, там работали уже другие люди и про "ту" экспедицию вообще не знали (гибель ее засекретили). Радисты начали ругаться, мол
какого хрена вы суки- радиохулиганы балуетесь на служебной частоте, но те все свое: «температура воды...»
Оказалось, что их скукожившаяся льдина так дрейфанула, что унеслась течением за тысячу километров, и только через три года вернулась обратно в
долготу Советского Союза и радиостанция опять начала добивать до своих.
Все трое были живы, только у радиста слегка «повредилась кукушка»...
Бедолаг сняли с совсем крохотной льдины и по началу не знали, что с ними делать: объявить героями? Но тогда, пришлось бы наказать кучу начальства
за то, что бросили, забыли и списали живых людей.
Приняли соломоново решение: заплатили «не меряно» командировочных и наградили героев «Жигулями»
Как только Робинзон вернулся домой, его жена в тот же день развелась с новым мужем и они вместе со старым вырастили малого Робинзона – этого,
который с картофаном.
Своих детей у них уже не получилось, видимо за три года бедняга отморозил свой «молоток»...
Матросы. Даже не улыбнулись...
Миша продолжал:
-Вот поэтому, Робинзон - его батя и есть, а кто же он еще?
Хоть на вид они совсем не похожи, но по характеру, как один человек...
...Да ты же их видел обоих...


Почти семейное счастье


Эх... Всегда трудно признаваться в собственных ошибках. Особенно, когда эта ошибка обдумана и сделана по предварительному сговору с людьми,
называющим себя твоими друзьями. «Лёха, тебе тридцать стукнуло, пора уже где-то якорь бросить», – тостонул на днюхе мой липший кореш, и остальная
компания подхватила: «Да, да, да – жениться тебе пора». Как раз за неделю до этого ко мне Верка незаметно переехала. Сначала – зубная щётка и
расческа, за ней – халат с тапочками и наконец чемодан с тряпьём. И чего я тогда на днюхе психанул? На одно колено припал и речь толкнул, в
которой ей предложение при свидетелях сделал. Лыцарь, блять…

А так как Верка только этого и хотела, мы скоропостижно стали готовится к свадьбе. Заказали ресторан, гостей тщательно посчитали, договорились с
фотографом и музыкантами. Обычные предсвадебные хлопоты проходили без особых напрягов. Предстояло только знакомство с будущей тёщей. С её приезда
всё и началось.
Лариса сука Иоанновна приехала не одна, а с собачкой Тяпой. Маленькая пучеглазая тварь с седой жопой и длинными жёлтыми когтями (это я про Тяпу)
оказалась на редкость пиздопротивным созданием. Оно беспричинно лаяло, богомерзко скулило и, судя по всему, страдало собачьим аутизмом. Эта редкая
болезнь проявлялась своеобразно: как только Тяпа отдуплилась в пространстве однокомнатной квартиры, она насрала в миску с едой, нассала в горшок с
деревом счастья и выебала ушастый правый тапочек в виде зайца. Тяпа оказался кобелем и таким сука настырным ебакой, что пробурил в тапкозайце
большое анальное отверстие. Как этот заяц не сгорел от трения нахуй, я до сих пор недоумеваю. Опущенный тапок выглядел жалко, надевать его Верка
брезговала, поэтому пришлось отдать его на дальнейшее поругание. После чего блохастый ебудодыр собирался было пристроиться к моей ноге, но я
легонько хлопнул его журналом по ахуевшему клюву.
Тяпа звонко клацнул мохнатым ебальником, обиделся и, как оказалось потом, объявил голодовку.
В первый день этого никто не заметил, на второй теща забеспокоилась. Она подсовывала лупоглазой паскуде сыр, колбасу и прочие ништяки из нашего
холодильника. Тяпа отказывался наотрез и только бегал, как скипидарный, по квартире, раздражающе постукивая когтями по линолеуму. Иногда он
разевал пасть и издавал противный скрип, будто кто-то тёр пенопластом по стеклу. На третий день Лариса Иоанновна вся извелась: «Тяпочка,
бедненький, что с тобой?» – вопрошала она человеческим голосом. Тяпа тупо отмалчивался, скрипел или ебал тапочки. В общем, трагедия ниибацца.
Тут надо сказать пару слов о Ларисе Иоанновне. Поначалу она показалась мне положительной бабёнкой. Сапоги дочери подарила и сказала, что поживет у
нас всего денька три. Раз сапоги, думаю, пусть живет, хуле. К тому же, на кухне зашуршала сразу: блинцов кружевных нажарила, соляночку
организовала, соленья домашние достала. И водки бутылку непочатую на стол водрузила. Ну, думаю, в семейной жизни тоже есть свои плюсы, каждый день
бы так. Посидели, выпили. Иоанновна хуйни не молола и плёнку под конец не тянула. Нормально всё, в общем.
Но повадилась она по утрам в туалет ходить. И не просто так из любопытства захаживать, а натурально срать. Хоть и при закрытых дверях заседания
проходили, но воняло так, будто она калом на дверях человечков рисовала. Причём снаружи. Как-то сразу она мне разонравилась, у меня прям аллергия
началась: палец большой на ноге неожиданно оттопырился и цвета мёрзлой залупы стал. Симптомы настолько загадочные, что по сравнению с ними
пресловутый Сфинкс – просто окаменевшее говно. Метнулся в больничку, где какое-то светило долго разглядывало мой палец, а потом тупо анализы
назначило. Светилом я его, конечно, зря обругал, так – фонарь обоссанный, не больше, но это мелочи.
Пришел домой – материал собирать, в туалет ткнулся – хуй там – родственница уже сидит, тужится. Судя по запаху, уже и стены обрисовала.
– Второй час кряхтит. Крепит её после крабового салата, – невестушка моя шёпотом просветила, – Я где-то слышала, что в кукурузе дубильные вещества
содержаться.
– А не надо стока этих веществ жрать, – шепчу тоже, – кастрюлю салата заглотнула, вот теперь и сражается с запором. Боюсь, в рукопашную пойдёт.
А сам думаю, где же теперь мне опорожняться? Анализ хочу сдать, не могу просто. В майонезную баночку поссать проблем особых нет, а вот в коробок
спичечный я с детсва ходить не люблю: всё время на руки сру. Пока Верунчик бутеры на кухне строгала, я коробку из-под подаренных сапог
«Саламандра» нашёл, посреди комнаты поставил и кучу внутрь наложил. Ну, как кучу? Курган послепраздничный. Сижу, слышу, вода в туалете сливается,
и Лариса Иоанновна облегчившейся трясогузкой в комнату несётся, аж подскакивает от радости – просралась блядь. Сериал «Маргоша» пропустить боится,
видно. А у меня как раз второе дыхание открылось, ежедневный сериал «Гавноша», комнатный вариант. Она в комнату прискакала, мой сереал с ходу
заценила и как завопит визгливо:
– Верочка, он тебе в новые сапоги серет! – и ко мне коршуном кинулась, коробку из-под жопы резко так – хвать! А я зазевался чего-то и первый раз в
жизни на ковер насрал.
– Кто серет? Тяпа? – Верка из кухни возмущается.
– Да какой Тяпа! Жених твой на всю авоську ебанутый!
– Иоанновна, а вы не охуели часом в моём доме матом ругаться? – вежливо так спрашиваю. – И зачем это вы, старая проститутка, коробку из-под меня
попятили?
Ой, бля, что тут началось! «Обосрали!» – теща ревёт. Верка тоже раскудахталась: «Как ты можешь?! Это же моя мама!». Я позицию менять не стал, чо
уже, думаю, суетиться. Сижу, орлом поглядываю на тёщу, которая Верке то под нос курган мой суёт, то на ковер тычет. И орёт сука, как будто это её
ковёр, дорогой шопиздец, а я на нём пионерский костёр разжег и сосиски охотничьи на шпажках жарю. Повизгивает аж от возмущения, курвятина. Верка
тоже удивляется: не каждый день я всё-таки на паласы гажу. Хоровод вокруг меня водят и причитают обе.
Ну, я досрал невозмутимо, встал, подтерся газеткой, хоть это и неловко при посторонних делать, и на дело своей жопы глянул. Интересно даже
получилось, несмотря на семейные неурядицы: какашки плотноватой консистенции и цилиндрической формы, закрутились в спираль по часовой стрелке и
образовали аккуратненький конус, увенчанный финальной тефтелькой, – хоть сейчас лаком вскрывай и на продажу.
– Красиво, – умилился я над будущим сувениром, склонив голову набок. Вдруг из-под дивана резко выбежал ослабевший от голода Тяпа на
подкашивающихся лапках, и, недолго нюхая, оттяпал верхушку моей пирамиды.
– Фу, Тяпа, выплюнь! Это – гавно! – заорала теща. Тяпа плеваться не стал, а даже наоборот – мелко подрагивая от удовольствия, доел оставшееся,
радостно прыгнул хозяйке на руки и несколько раз успел лизнуть её в лицо. Дескать, наконец-то нормального чего-то покушал, спасибо.
– А это всё из-за вас, между прочим, – указал я на коробку отплевывающейся от собачки теще.
– Что?! При чём тут я? Ноги моей здесь больше не будет! Он же сумасшедший, Верочка! За кого ты собралась замуж?
– Я вашу псину придурковатую, кстати, от голодной смерти спас, – очередной аргумент выдвинул.
– Да он же помрёт теперь с такой отравы! – тёща повысила тональность воплей и заглаживать ссору не захотела.
В общем, слово за слово, разгорелся скандал. Верка как-то сразу ко мне охладела. Тоже кричать начала, и вообще, по-другому, с каким-то отвращением
заговорила. Не узнать прямо. Значит, не было, думаю, с её стороны никакой любви, если увидела, как жених подтирается, и остыла так резко. Ну и
послал их нахуй единовременно, зачем мне такие родственнички? Обиделись. Шмотки свои собрали и вместе с мамашей укатили. Тяпа только уходить не
хотел, возле меня всё крутился. В сумке с тёщиными трусами уехал, бедняга. Больше мы не виделись, ебал я в рот такое семейное счастье. А палец у
меня сам по себе на следующий день выздоровел.