Один день или за солью

Хонер Кауфманн был обычный молодой человек. Двадцати трёх лет отроду. Он и его несравненная Зильке Зонерман, каких то семь месяцев назад получили дипломы технических специалистов узкого профиля.
Несравненной Зильке стала для Хонера еще на первом курсе. Но, так как он был очень стеснительным, Зильке была в течение всех пяти курсов обучения еще и очень недоступно-далеко-прекрасная. Пока в один прекрасный день накануне получения диплома, сама фройляйн Зонерман не поглядела вокруг, чего –то там порешала на маленьком калькуляторе в своей прекрасной головке и вдруг неожиданно для всех окружающих, и даже для самого Хонера, который по привычке страдал где-то неподалеку, предложила ему выйти за нее замуж…
Молодую и прекрасную пару специалистов по направлению отправили настраивать свой семейный быть и трудится на благо социалистической республики, на производство, в один из небольших кампусов на окраине Лейна. Квартирку для молодой пары обещали дать уже через год. А так как стройка еще только начиналась, их направили в дом для семейных, которым заведовала фрау Соня Липкин. Дама за сорок, серьезная и основательная.

А сегодня, прямо с утра выходного дня молодая супруга, отличный специалист, да и просто красивая девушка Зильке решила испечь для своего мужа, не менее отличного специалиста Хонера, большой пирог с мясной начинкой. Все бы ничего, но когда процесс пошел, Зильке обнаружила, что не хватает соли. Да, обычной поваренной соли. Небольшая такая коробочка «Сальц» за десять пфеннингов. Непорядок, конечно. Как у каждой образцовой домохозяйки, у фрау Зонерман на кухне такого быть не должно. Но в компании поспевала сдача проекта, оба супруга были загружены до, самого не хочу. И момент покупки соли Зильке просто прозевала.
- Милый, - раздался нежный голос супруги, - сходи попроси соли у соседей. – Потом немного подумав Зильке уточнила,- ну или купи сходи.

С трудом оторвав себя от милицейского боевика, на экране новенького цветного «Колормата», Хонер пошел одеваться. На улице была теплая погода, впереди выходной день, жена готовит вкусный пирог. Что еще надо для счастья молодому специалисту. Проверив карман, там бренчала мелочь, Кауфманн одел брюки, светлую рубашку и на босу ногу штиблеты. Спросить у соседей он постеснялся. Ничего не поделать, пришлось идти до ближайшего универсального магазина.

Для пирога необходимо было подождать пока тесто не созреет, где-то около пятидесяти минут. И пока нет соли и тесто готовится, села Зильке за телевизор и поставила свою любимую передачу про современную музыку…

- Эй, смотрите, кто это тут у нас, - Хонера на улице обогнала группа парней.
- Сам коллега Хофманн. Сколько лет, сколько зим. Да мы с самого выпуска не виделись. Как сам, как великолепная Зильке? – Затараторили сразу все.
- Ой, ребята, не заметил, вас сразу. – Хонер смущенно потёр переносицу. Эта привычка осталась у него еще со времен средней школы. – Привет Карл, привет Норман, привет э-э Рихард.
- Ура братцы, он меня вспомнил, - расхохотался самый мелкий из парней.
Молодые люди были все одеты по последней моде: в цветастых рубашках с длинными воротниками И джинсах расклешенных снизу. Ноги парней были обуты, кто во что горазд. У кого были надеты кеды, у кого то простые пляжные шлепки. А у самого мелкого Рихарда, были надеты красные модельные туфли с острым носом.

- Коллега Хонер, мы как молодые специалисты, так давно тебя не видели и в память нашей незабываемой студенческой дружбы это дело надо отметить.
- Ой парни, да я ненадолго. Там дома, Зильке пирог готовит.
- Да и мы по быстрому, пять минут и все. Такой момент пропускать нельзя.
Вся компания во времена студенчества немало доставала скромнягу Хонера. То мелом на спине напишут что ни будь неприличное. То заменят в его сумке спортивную форму на женскую. Так бы и доставали бы беднягу до последней пары экзаменов. Пока однажды Зильке, в тайне ото всех, не подловила самых упоротых доставал. Да и надавала им тумаков. Все было шито крыто. Никто вокруг так ничего и не узнал. Сам Хонер иногда приходил в недоумение, не мог понять, почему его никто не достает. Потом успокоился и продолжал издалека вздыхать по прекрасно-недоступной Зильке и учиться дальше.

А сейчас Хонер ощущал себя достаточно взрослым человеком, в компании знакомых парней. И почему бы немного не оттянуться?
- Ладно парни, но только на минуточку.
- Какие разговоры ваши, коллега Хоффман? Что такое минута, пара кружечек Ветцштайна светлого. Или пятьдесят граммов «коньячок под шашлычок»?
- Да что вы, я не пью совсем. Разве что пива немного. Но десять минут, не больше.
- Какие наши годы коллега? Вон наш кампус.
Как и прочих не семейных специалистов, всех парней поселили отдельно. В домах по типу общежития. трех этажные строения, два подъезда, на каждой площадке по две квартиры, в каждой из которых по четыре -пять комнат. На одну комнату подселяли по три- четыре человека. Кровати, у каждого тумбочка, в углу большой шкаф, один-два письменных стола. Кухня и туалет с ванной в квартире были общими.

Первым впечатлением, для скромняги Хонера оказалась девица в желтом купальнике, которая улеглась на кровати. Прямо в комнате парней и лениво перелистывала модный журнал.
-Э-э,- не смог слова сказать Хофманн и рукой показал на полуголую девицу, наконец с силой выдохнув, он сказал,- а это кто, может комнату перепутали?
- Ой, простите коллега. Это наша соседка Грета, очень хороший специалист. Просто она увлекается модными течениями. А так даже очень она ничего,- тут Рихард не выдержал пафосного тона и хихикнул. При этом подмигнув Хонеру. Чем привел того в немалое смущение.
- Так девочки и мальчики, у нас гости. Давайте как быстренько сообразим по деловому,- самый высокий и крепкий на вид из парней Норман, хлопнул по попке Грету,- милая нас ждут великие дела на благо социалистической родины. Надо быстренько нам накрыть на столик и позвать своих не менее милых и прекрасных подружек…

Буквально за пять минут все уже было готово. Посреди комнаты стояли два столика сдвинутые друг к другу, покрытые старенькой скатертью. В котелке что-то весело шкворчало, в тарелочках был нарезан салат, кусочки сыра соседствовали с кусками тонко нарезанной колбасы. И главным украшением конечно же был коньяк в темной и округлой бутылочке. Немногим после, кто то из парней разжился еще и десятком бутылок популярного у местных пива, светлого Ветцштайна Боке с нарисованной головой белого козлика.

- Коллеги тост,- Рихард постучал ложкой по тарелочке с салатом,- Хочу предложить выпить по рюмке коньяка за нашего самого скромного парня Хонера, который стал лучшим специалистом в инженерном бюро и который отхватил самую шикарную девицу Зильке на нашем пятом курсе.
- За тебя брат, за Хонера, за Зильке,- потянулись рюмки и даже стаканы с янтарно-темным напитком в сторону Хофманна.
- Ой даже не знаю, спасибо ребята, - Хонер от смущения сильно покраснел, не глядя взял протянутый ему стакан, с наполовину налитым коньяком, и выпил на одном заходе…

Что мягкое, но горячее, медленно разгораясь по пути, прокатилось по пищеводу молодого специалиста. Ощущение было необычным, но приятным. Хонер еще никогда не пил коньяка и поэтому с интересом прислушивался к собственным ощущениям. А тем временем горячее тепло из желудка ударило сначала в ноги, а потом в голову.

- Ого, да наш коллега не промах,- загалдели парни, видя как покрасневший Хонер вытаращился на Грету, уже отчаянно строившей ему глазки.
- Фройляйн, вы так прекрасны. В этом желтом купальнике. Как вас зовут?- И практические не слушая ответа затянул нараспев: «Da fing mein Leben an*…
И тут, ему в ответ раздалось хором: «als ich dich liebte… »
Конечно же, все в школе проходили немецкую литературу. И что сказал о любви великий Гёте, знал каждый образцовый немецкий ученик.
А потом были танцы. Играли Kreis, и пели о девушках, о деньгах и о любви.
Кто то выключил свет, оставив лишь в коридоре приглушенный светильник, по прежнему играла музыка. Вокруг все было таинственно и романтично. Как Хонер очнулся и пришел в себя. Его руки обнимали полураздетую незнакомую девицу, от которой к тому же неприятно пахло.
- Бог ты мой, меня же Зильке просто убьет. Я же за солью пошёл. – и бочком-бочком, вырываюсь из рук уже ничего не соображающей девицы Хонер потихоньку выбрался в ванную. Сунув голову под кран, он остудился до приемлемого уровня отрезвления, вытерся насухо. И все так же тихо покинул квартиру.

«Als ich dich liebte…» - Крутилось в голове, а перед глазами стоял картинка из недалекого прошлого, где-то за третий курс их общетехнического института в Лейпциге:
«Зильке, стоит на трибуне в актовом зале. Одета в строгую темно синюю юбку и белую блузку. На груди у сердца значок FDJ*. На стене позади трибун портеры товарищей основателей: товарища Тельмана, Розы Люксембург, Ленина и Карла Маркса.
Зильке говорит речь, о коварстве западной культуры и ее разлагающем действии на немецкую молодежь, глаза горят благородным гневом, вот она стукнула кулаком по трибуне… В зале раздаются овации».
Наверно тогда и понял молодой и скромный студент Хофманн, что влюбился. Но, сказать боялся. Так и ходил по орбите неподалеку от Зильке, пока она сама не предложила ему на ней жениться, прямо перед получением дипломов.

Уже стоя перед домом, Хонер чувствовал себя сильно виноватым.
«Что делать? И кого сейчас будет бить?» - Так и не решив сей трудной проблемы он пошел к себе в комнату.
- Милый! А я уже пирог испекла. Знаешь, заходила фрау Соня, она и соль принесла и по пирогу дала несколько советов. Так, по моему, пирог получился даже немного вкуснее. А потом мы пили с ней вместе чай и смотрели концерт Puhdys. И пирог весь чуть не слопали. Представляешь?
- Какая ты у меня красивая, Зильке,- Хонер прижался щекой к теплой и вкусно пахнущей щеке жены и обняв её продолжил,- ты знаешь как я тебя люблю?
И уже глядя в ее смеющиеся глаза, взял и крепко ее поцеловал прямо в губы.


Николай Кузнецов aka kraft-cola 30.10.18
Примечание автора:**
*Da fing mein Leben an, als ich dich liebte,- «Моя жизнь началась только тогда, когда я полюбил тебя». - Цитата Иоганн Вольфганг Гёте.
*Союз свободной немецкой молодёжи ССНМ, нем. Freie Deutsche Jugend, FDJ.