2244
3
В Питере расстреляли мемориальную доску Маннергейму
В ночь на понедельник в социальных сетях появились сообщения о том, что противники установки доски обстреляли её.
ТАСС обратился за комментарием в ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ответ ожидается в ближайшее время.
По данным корреспондента ТАСС, на мемориальной доске видны отверстия и металлический предмет, застрявший в одном из них, на скульптурном изображении повреждены левый висок и лоб.
Полиция начала проверку по факту повреждения неизвестными мемориальной доски финскому маршалу, сообщил представитель ГУ МВД по Петербургу и Ленинградской области.
"При патрулировании Захарьевской улицы сотрудники полиции обнаружили повреждения на доске (Маннергейму). Они сообщили об этом в ГУ МВД, после чего было принято решение начать проверку", — сказал представитель полиции.
По его словам, по окончании проверки будет решаться вопрос о возбуждении уголовного дела.
История вопроса
Табличка была установлена 16 июня на месте бывших казарм Кавалергардского Её Императорского Величества Марии Федоровны полка, где Маннергейм служил с 1891 по 1897 гг. после окончания Николаевского военного училища. Через несколько дней после установки табличку облили красной краской. После инцидента и Военно-инженерный университет Минобороны, и Государственный музей городской скульптуры, отвечающий за большинство мемориальных досок города, заявляли, что памятный знак не имеет к ним отношения, поэтому они не могут заниматься его очисткой. Затем табличку ещё раз облили краской и вновь отмывали.
ТАСС обратился за комментарием в ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ответ ожидается в ближайшее время.
По данным корреспондента ТАСС, на мемориальной доске видны отверстия и металлический предмет, застрявший в одном из них, на скульптурном изображении повреждены левый висок и лоб.
Полиция начала проверку по факту повреждения неизвестными мемориальной доски финскому маршалу, сообщил представитель ГУ МВД по Петербургу и Ленинградской области.
"При патрулировании Захарьевской улицы сотрудники полиции обнаружили повреждения на доске (Маннергейму). Они сообщили об этом в ГУ МВД, после чего было принято решение начать проверку", — сказал представитель полиции.
По его словам, по окончании проверки будет решаться вопрос о возбуждении уголовного дела.
История вопроса
Табличка была установлена 16 июня на месте бывших казарм Кавалергардского Её Императорского Величества Марии Федоровны полка, где Маннергейм служил с 1891 по 1897 гг. после окончания Николаевского военного училища. Через несколько дней после установки табличку облили красной краской. После инцидента и Военно-инженерный университет Минобороны, и Государственный музей городской скульптуры, отвечающий за большинство мемориальных досок города, заявляли, что памятный знак не имеет к ним отношения, поэтому они не могут заниматься его очисткой. Затем табличку ещё раз облили краской и вновь отмывали.
В Комитете по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) Петербурга пояснили, что та часть комплекса зданий бывших Кавалергардских казарм на Захарьевской улице, где установлена доска, не является историческим зданием и охраняемым памятником архитектуры.
Реакция петербургской общественности на открытие мемориальной доски Маннергейму была неоднозначной. Вопрос её установки обсуждался в городе ещё с 1990 годов. Сторонники этой идеи напоминают о заслугах генерала перед царской армией, его участии в Русско-японской и Первой мировой войнах, Азиатской экспедиции. Основной аргумент против — участие финской армии в блокаде Ленинграда и роль Маннергейма как главнокомандующего в этом процессе, а также его прямые контакты с Адольфом Гитлером, который 4 июня 1942 года был гостем на 75-летии финского маршала.
Реакция петербургской общественности на открытие мемориальной доски Маннергейму была неоднозначной. Вопрос её установки обсуждался в городе ещё с 1990 годов. Сторонники этой идеи напоминают о заслугах генерала перед царской армией, его участии в Русско-японской и Первой мировой войнах, Азиатской экспедиции. Основной аргумент против — участие финской армии в блокаде Ленинграда и роль Маннергейма как главнокомандующего в этом процессе, а также его прямые контакты с Адольфом Гитлером, который 4 июня 1942 года был гостем на 75-летии финского маршала.
P.S.
Открытие мемориальной доски Карлу Маннергейму, на мой взгляд, было большой ошибкой. Ошибкой прежде всего политической, допущенной из-за того, что у определенной группы людей представление о Маннергейме сильно расходится с представлениями нашего общества. И, как это ни печально, именно эта группа людей, связанная прежде всего с Российским историческим обществом, принимала решение об установке этой доски.
Невозможно устанавливать в Санкт-Петербурге доску человеку, который был одним из соорганизаторов блокады Ленинграда, чья фамилия стоит под приказом о создании концлагерей для русского населения Карелии.
Я понимаю, что люди, которые ставили эту доску, рассуждали следующим образом: Маннергейм — замечательный человек, маршал, не изменил присяге царю, боролся с большевиками и все прочее. Белогвардейская мифология, связанная с Маннергеймом, напрочь игнорирует факты, которые известны любому человеку, который хотя бы немного изучал историю. Блокада, концлагеря, массовые убийства — это то, что делал Маннергейм.
Даже в самой Финляндии Маннергейм не воспринимается как однозначно героическая фигура, хотя для своей страны он объективно сделал многое. У нас же воспринимать его как положительную фигуру могут только люди, которые в своей "белогвардейщине" оторвались от общественных представлений о том, что хорошо, а что плохо, которые не знают или не хотят знать о преступлениях, совершавшихся Маннергеймом.
Я уверен, что эту мемориальную доску рано или поздно снимут. Её появление — ошибка, причём ошибка, которая раскалывает общественный консенсус, сформировавшийся в последние годы по отношению ко Второй мировой войне. Потому что если можно говорить о том, что Маннергейм достоин мемориальной доски за то, что верой и правдой служил царю, — в таком случае мы можем вешать памятные доски и Власову, ведь он в свое время хорошо служил в Красной Армии.
В любом историческом персонаже можно при желании отыскать положительные стороны. Но из этого не следует, что эти положительные стороны должны быть удостоены памятных досок. Нужно судить об этом персонаже в целом. Сколько бы Маннергейм верой и правдой ни служил царю, это не отменяет того, что он был врагом России, осуществлял репрессии по этническому принципу — проводил фактически этнические чистки в Карелии.
В Карелии, в Петрозаводске установлено много памятных досок на местах концлагерей, которые создавались в соответствии с приказом Маннергейма. На мой взгляд, именно они являются настоящими "памятными досками" Карлу Маннергейму
Открытие мемориальной доски Карлу Маннергейму, на мой взгляд, было большой ошибкой. Ошибкой прежде всего политической, допущенной из-за того, что у определенной группы людей представление о Маннергейме сильно расходится с представлениями нашего общества. И, как это ни печально, именно эта группа людей, связанная прежде всего с Российским историческим обществом, принимала решение об установке этой доски.
Невозможно устанавливать в Санкт-Петербурге доску человеку, который был одним из соорганизаторов блокады Ленинграда, чья фамилия стоит под приказом о создании концлагерей для русского населения Карелии.
Я понимаю, что люди, которые ставили эту доску, рассуждали следующим образом: Маннергейм — замечательный человек, маршал, не изменил присяге царю, боролся с большевиками и все прочее. Белогвардейская мифология, связанная с Маннергеймом, напрочь игнорирует факты, которые известны любому человеку, который хотя бы немного изучал историю. Блокада, концлагеря, массовые убийства — это то, что делал Маннергейм.
Даже в самой Финляндии Маннергейм не воспринимается как однозначно героическая фигура, хотя для своей страны он объективно сделал многое. У нас же воспринимать его как положительную фигуру могут только люди, которые в своей "белогвардейщине" оторвались от общественных представлений о том, что хорошо, а что плохо, которые не знают или не хотят знать о преступлениях, совершавшихся Маннергеймом.
Я уверен, что эту мемориальную доску рано или поздно снимут. Её появление — ошибка, причём ошибка, которая раскалывает общественный консенсус, сформировавшийся в последние годы по отношению ко Второй мировой войне. Потому что если можно говорить о том, что Маннергейм достоин мемориальной доски за то, что верой и правдой служил царю, — в таком случае мы можем вешать памятные доски и Власову, ведь он в свое время хорошо служил в Красной Армии.
В любом историческом персонаже можно при желании отыскать положительные стороны. Но из этого не следует, что эти положительные стороны должны быть удостоены памятных досок. Нужно судить об этом персонаже в целом. Сколько бы Маннергейм верой и правдой ни служил царю, это не отменяет того, что он был врагом России, осуществлял репрессии по этническому принципу — проводил фактически этнические чистки в Карелии.
В Карелии, в Петрозаводске установлено много памятных досок на местах концлагерей, которые создавались в соответствии с приказом Маннергейма. На мой взгляд, именно они являются настоящими "памятными досками" Карлу Маннергейму
Метки: Великая Отечественная война Памятная доска Фашизм не пройдёт Финский маршал Карл Густав Маннергейм
реклама
не надо клеветать. Именно К.Г.М. предложил операцию по тайной переправке Н.2 из Царского Села за границу через Финляндию и Швецию. Его ошибкой было довериться Керенскому и пытаться заручиться его поддержкой, т.к. тот неоднократно бубнил, что-де он не Дантон и отпустит царя при первой возможности. Князю Щербатову уже в 30-х Маннергейм признавался, что от отчаяния была мыль даже взять штурмом Александровский дворец, но из опасения, что царскую семью расстреляют М. отказался от этого плана.
« – Я получил депешу, – сказал граф Келлер, – об отречении Государя и о каком-то Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы государь император в такой момент мог добровольно бросить на гибель армию и Россию. Вот телеграмма, которую я послал царю (цитирую по памяти): «3-й конный корпус не верит, что ты, государь, добровольно отрекся от престола. Прикажи, царь, придем и защитим Тебя».
– Ура, ура! – закричали драгуны, казаки, гусары. – Поддержим все, не дадим в обиду императора.
Подъем был колоссальный. Все хотели спешить на выручку плененного, как нам казалось, Государя…»
Телеграмма графа Келлера государю после отречения
Телеграмма графа Келлера государю после отречения
Но подъем солдатской массы не был разделен старшими начальниками. Последовав общему течению событий, опасаясь неповиновением разжечь междоусобную рознь, гибельную для воюющей державы (никто не знал, что эта рознь вскоре придет в войска «сверху» с преступным Приказом №1), – начальники кавалерийских дивизий решили присягнуть новому правительству, послав при этом ему адрес, содержащий призыв к «более энергичному проявлению своей воли».
Независимая позиция графа Келлера вызывала у них опасения, что присяга будет сорвана; и в штаб 3-го конного корпуса, расположенный в городке Оргееве, выехал из Кишинева начальник 12-ой кавалерийской дивизии генерал-лейтенант барон Маннергейм, уполномоченный своими товарищами если и не уговорить старого генерала присягнуть самому, то, по крайней мере убедить его не удерживать от этого подчиненные и преданные ему войска
Воспоминания генерал-майора Н.В. Шинкаренко, сопровождавшего Маннергейма, сохранили для нас атмосферу этого вечера и «носившуюся в воздухе, застилавшую Оргеев и этот маленький домик штаба корпуса, грусть». «Тихо говорящие и бесшумно двигающиеся люди. Впечатление такое, точно в доме кто-то тяжело болен».
Генералы переговорили наедине.
Позиция графа Келлера осталась непоколебимой, и напрасно генерал Маннергейм уговаривал его «пожертвовать личными политическими убеждениями для блага армии». Убеждения были вовсе не политическими – отнюдь не из пристрастия к какому-либо строю или форме правления, а руководствуясь нравственными побуждениями, оставался старый воин верным своему Государю, и ответ его заслуживает того, чтобы навеки остаться в истории:
– Я христианин. И думаю, что грешно менять присягу.
Генерал Шинкаренко сказал по этому поводу: «Он был больше, чем христианин – христианский рыцарь…»
А то, что позиция графа Келлера имела не политические, а моральные основания, еще раз подтвердилось нежеланием старого генерала вмешиваться в процедуру принятия присяги 3-им конным корпусом. Не получив от царя ответа на свою телеграмму, граф не предпринял ни одной попытки решительных действий, быть может надеясь, что его полки будут столь же непоколебимы в верности Государю, как и он сам. «Впрочем, можно думать, что его мало интересовало, как поступят его офицеры и солдаты, – писал Н.В. Шинкаренко.– Он знал, как надо поступать ему самому, и поступал так».
Кто мы, собственно, такие, чтобы раздавать тут ярлыки "выродков" или "героев"?