Комната

у папы кабинет, где он любил уединится и почитать газету после работы, у мамы гостиная, в которой она могла часами болтать с подружками, а у дочери – девочки-подростка 16 лет – своя персональная комната, обставленная именно так, как ей этого хотелось. Плюс ещё была родительская спальня, так что места в квартире хватало всем.
Девочка очень любила свою комнату и всегда держала её в порядке. Родители даже удивлялись – обычно подростки не такие аккуратисты.
Семья жила дружно, и даже подростковый кризис дочери пережили почти без приключений.
***
В соседней однокомнатной квартире жил молодой человек лет 18, и в то время он как раз заканчивал второй курс университета. Жил один и большую часть времени посвящал учёбе и различной подработке.
Молодому человеку нравилась его молодая соседка, которая уже выходила из «трудного возраста» и на его глазах превращалась в очень симпатичную и привлекательную молодую девушку. Будучи соседями, молодые люди часто пересекались на лестничной площадке и в лифте, болтали ни о чём, иногда обсуждали какие-то молодёжные темы.
В целом, девушке также был симпатичен молодой человек –ей было приятно его общество и общение. Всякий раз она всё дольше задерживалась поболтать с ним, а иногда даже заходила к нему в гости. Родители не были против этого общения, они знали молодого человека достаточно давно. Отцу он казался довольно воспитанным и образованным, а мать отмечала, что никогда не слышала ни от кого из соседей, чтобы он был связан с чем-то нехорошим.
Не стало для родителей большим сюрпризом, когда однажды молодые люди пришли к ним с новостью, что вскоре планируют пожениться. Молодой человек к тому времени уже закончил университет и работал в какой-то иностранной компании, да и вообще подавал неплохие надежды. Девушке же было 22, учиться ей оставалось всего год, да и тот год нужно было разве что писать диплом, а не ходить на лекции. Встречались они уже почти 5 лет, так что родители, поздравив детей, благословили их и обещали помочь с финансовой частью свадебного мероприятия.
Свадьба была только для семейного круга, т.к. сами молодые решили, что лучше они уедут вдвоём в свадебное путешествие, чем потратят деньги на банальное торжество.
По приезду они начали строить свой семейный быт. Жить молодые хотели отдельно от родителей, потому решили, что их домом будет квартира молодого человека. Однако девушка очень любила свою старую комнату и грустила, что она больше не часть её жизни. Решение созрело внезапно: т.к. её комната примыкала к стене квартиры молодого человека, то нужно сделать проём в стене, а дверь, ведущую в остальную часть родительской квартиры заложить кирпичом. Ни у кого из членов теперь уже двух семей никаких возражений не было – молодые получали полноценную двухкомнатную квартиру, а родителям и так было более чем достаточно места, они были рады, что любимая дочь будет жить в комфорте, к тому же рядом с ними и они всегда могут видеться.
Сказано – сделано. Одна дверь замурована – вторая прорублена. Кирпичи, цемент, штукатурка, краски и обои, и уже никто не мог бы сказать, что раньше эти квартиры выглядели иначе. Более того, для надёжности во избежание юридических проблем в будущем, отец официально оформил все перепланировки, так что теперь и на бумаге это стали 3-х и 2-х комнатные квартиры. Все были счастливы и жили дружно.
Сложности начались несколько лет спустя, когда у молодого человека, поменялось отношение к супруге: он стал более небрежным, неуважительным и даже, порой, грубым. То ли он имел какие-то сложности на работе, то ли завёл кого-то на стороне, сейчас уже трудно это выяснить, да и не к чему. Он также стал часто ссорится с её родителями, особенно с отцом: из-за парковки, из-за якобы имевших место быть «нравоучений», которые, как говорил жене сам молодой человек: «Твой отец снова учит меня жить», а то и вообще просто так мог сказать тестю: «Езжайте на лифте сами, я лучше следующего подожду».
Родители расстраивались, но не вмешивались в личную жизнь молодых. Дочь же говорила, что всё нормально, что у мужа сложный период и это нужно пережить.
Однажды молодой человек пришёл домой в особенно плохом настроении. Жена уже знала это его состояние и ушла к себе в комнату, чтобы в очередной раз не попасться на глаза мужу и не получить очередную порцию нареканий в свой адрес (Ей никак не удавалось определить, что же происходит в его жизни, что он так изменил своё отношение к ней. Ни её кулинарные способности, ни прямые расспросы, ни даже нежности на семейном ложе не давали результатов). Однако молодой человек сам зашёл к ней в комнату, осмотрел всё и сказал вызывающим тоном:
— Меня уже достал твой отец своими ежедневными упрёками! Я видите ли ставлю машину так, что рядом могла бы поместиться вторая, если бы я чуть-чуть прижался к соседней, а так я паркуюсь, как мудак. Да кто он вообще такой? Если я буду парковаться как он говорит, я не смогу нормально открыть дверь. Что, я должен протискиваться, чтобы какой-нибудь соседский хрен мог припарковать свой драндулет во дворе? Нет. Пусть паркуются вдоль дороги, пусть жопу растрясут, пока идут лишние 30 метров к подъезду.
Девушка понимала, что папа прав, что нужно относится к людям с уважением, если хочешь, чтобы уважали тебя. И муж сам мог бы ставить машину на улице – молодому проще пройтись лишние 30 метров, тем более налегке, а не как многие соседи тащат мешки с овощами, привезённые с огородов.
Она решила, что потакать наглостям и грубостям мужа она больше не может и сказала, что полностью поддерживает отца, т.к. поведение, которое пропагандирует муж – это чистое хамство. И вообще, если муж не изменит своё отношение к ней, то она подаёт на развод, т.к. не может больше жить под постоянным эмоциональным прессингом. Это привело мужа в ярость и в бешенство. Он стал быстро ходить по её комнате, потом схватил одну из статуэток, стоящих на полке, и с криком «Ах так!!!», швырнул статуэтку об пол. Это была её любимая статуэтка, оставшаяся ей от бабушки, которую девочка очень любила, и молодой человек прекрасно знал это. Она вскочила с кресла и в порыве жуткой обиды крикнула ему: «Ты скотина!» и попыталась убежать. Но муж, явно не контролируя уже себя, схватил её за руку и со всей силы ударил кулаком в лицо. Заплакавши, и, прижимая левую руку к глазу, она выбежала из квартиры. К счастью, родители были дома и они даже слышали, что молодые ссорятся, но как обычно, не вмешивались.
Мама обняла дочь и увела в ванную умыться, а потом на кухню. Отец же оделся и вышел куда-то из дома. Он вернулся совсем под вечер, когда на улице было уже темно, принеся с собой из гаража гору каких-то инструментов. Он тут же спрятал всё в своём кабинете, куда женщины никогда без приглашение не входили, а жене и дочери сказал, что ходил в гараж, чтобы покопаться в машине и отвлечься от грустных мыслей. Тем более, что дома от него всё равно было бы мало пользы, т.к. он не очень сентиментален, и вообще мог наделать глупостей.
Дочь осталась ночевать в гостиной, а утром, наложив слой грима, и, одев тёмные очки, уехала на встречу в университет, которую никак не получилось перенести.
Отец знал, что в соседней квартире никого нет: зять днём всегда в офисе на работе, к тому же его машины нет на стоянке. Он зашёл в свой кабинет и перенёс всё, что притащил вчера вечером из гаража к месту, где когда-то была дверь, ведущая в комнату дочери. Одним ударом кувалды от пробил дыру в кирпичной кладке, которую сам делал несколько лет назад. Кирпичи поддавались легко, потому уже через 5 минут он смог зайти в комнату. На полу, помимо разбитого им кирпича, валялись осколки от маминой статуэтки – это была балерина, сделанная из гипса, в широкой пачке. Она делала «A la seconde» и её тонкая ножка тянулась высоко вверх. Его мама подарила статуэтку внучке, когда той было всего 5 лет, со словами, что та вырастет такой же стройной и красивой, как эта балерина. Увидев это, отец понял, что решение он принял верное и принялся за работу. Он снял дверь, ведущую из комнаты дочери в квартиру зятя, с петель и монтировкой отодрал деревянные части косяка. Мощным перфоратором просверлил несколько отверстий по периметру косяка и забил в них толстые стальные стержни. Приставил к этим стержням лист железа, толщиной в 5 мм. и приварил его к ним так, чтобы железо полностью перекрывало вход в комнату, а стержни остались внутри его квартиры и молодой человек, вернувшись домой, увидел только стальную преграду. Далее, как и годы назад, отец сложил ряд кирпичей и заштукатурил и поклеил обои, чтобы не было и намёка на имеющиеся тут когда-то дверь.
***
Вернувшись домой с работы, молодой человек увидел перепланировку, произошедшую с его квартирой. Он пришёл в бешенство. Он вылетел из квартиры и стал стучать в дверь тестя руками и ногами, с криками, что он этого так не оставит, что эта комната уже его собственность и полиция, и суд принудят того вернуть всё на место, да к тому же заплатить за моральный ущерб. О здоровье своей жены от даже не спрашивал. Когда его стуки стали невыносимы, отец открыл дверь. Он был на голову выше и на 30 кг. тяжелее своего зятя. Молодой человек только сейчас понял, что у него нет шансов в поединке с тестем и, прокричав что-то о судебных разбирательствах, ушёл к себе. Примерно через полчаса приехала полиция. Отец встретил их спокойно, но в квартиру не пустил. Молодой то и дело выглядывал из-за своей двери. Отец объяснил прибывшим офицерам сложившуюся ситуацию, а также принёс все документы, которые показывали, что первоначально это была 4-х комнатная квартира, находящаяся в его собственности. Жена и дочь были в ней только прописаны. Позже, после совместной перепланировки с соседом, дочь выписалась из его квартиры, а в новую вписалась уже как владелец 30% доли новой расширенной квартиры, т.е. примерно той её части, которую занимала комната по отношению к остальной части жилплощади. Полицейские сказали, что по закону, перепланировка без предварительного согласования в любом случае незаконна, и что отцу придётся платить штраф, возвращать всё как было, а уже потом, если он так хочет, обращаться в суд с просьбой об отчуждении части чужой квартиры. Но отец ответил, что насильно вернуть всё как было его не заставят, а без ордера он в свой дом никого не пустит. Пусть суд решает, а он уже подчинится решению суда. Офицеры поняли, что они сейчас более ничего не могут сделать, и, сказав, чтобы те не шумели, а то в участок заберут обоих, уехали.
Соседи также встали на сторону молодого человека. Говорили, мол молодые ссорятся – только тешатся, или бьёт – значит любит. И вообще не стоит родителям вмешиваться, а уж отбирать то, что когда-то было подарено – это полный беспредел и беззаконие. В конце-концов, молодые даже ещё не развелись.
Отца сильно угнетало общественное мнение. Со многими соседями от был хорошо знаком. Не то чтобы они дружили семьями, но, прожив в доме более 15 лет, знал как и чем живёт большинство соседей. А тут с ним просто перестали здороваться.
***
Молодой человек подал в суд на своего тестя, а тот, в свою очередь, уговорил дочь, уже подавшую документы на развод, подать к супругу два встречных иска: один о разделе совместно нажитого имущества, а второй об избиении и моральном унижении.
Но почему-то ни одно из этих дел практически не продвигалось. При этом отцу это было даже на руку, т.к. общественное мнение уже не было столько негативным. Вернее, оно как бы совсем пропало – соседям не было особого дела до чужих забот, т.к. и своих хватало. Их лично эта ситуация никак не задевала, на их жилплощадь никто не покушался, да и прошло уже с полгода, так что эмоции успели улечься. Ещё через месяц молодые развелись и дочь вернула свою прежнюю фамилию.

Эпилог
Сложно сказать, чем закончится история с разделом территории. Суд почему-то не может принять объективное решение, хотя по всем документам, эта комната принадлежала девушке с момента её рождения и после брака перешла с ней в общее имущество с мужем. Живя в своей комнате, девушка всегда считала, что она одна имеет право распоряжаться ею, как считает нужным. И уж точно, сосед, который получил комнату как подарок, но, не оценив всей доброты девушки и её родителей, не может претендовать на дом, в котором она прожила всю свою жизнь.