43636
36
На что жалуетесь?
Любимое дело было ходить на свадьбы. Их делали прям посреди дороги поставив шатер из пары огромных военных палаток. Можно было пролезть в тихую и стырить лимонад или поесть. Хотя в общем-то никто и не гонял, но в этом был свой кайф :)
Эх. В старших классах любили собираться друг у друга, слушали Цоя, пили чай и общались. Прошло уже 25 лет с окончания школы, а мы все той же компание пару раз в год собираемся вместе. Теже наши девочки и теже мальчики. Человек 12 набирается минимум. Обязательно когда летом приедут все. А пока классный руководитель не уехала в другой город, то у нее дома. Хех... Нет того тепла в людских отношениях. Жаль.
Ну, звезди дальше, Господь тебе на встречу.
Удачи в жизни!
При горбатом и после него было такое, что умом не понять
Было это в конце семидесятых, когда на дворе стояла эпоха всеобщего счастья и полной эйфории, а в магазинах ничего не было. Ну, как - ничего? А вот так - ничего.
То есть, огромные кубы маргарина и комбижира, конечно, были, как без них. Был томатный сок в огромных колбах. А также сок сливовый. Была подсахаренная вода в трехлитровых банках под названием "Березовый сок". Были консервы (очень полезные, говорят) "Морская капуста". И много чего было такого же полезного и питательного.
Но вот так, чтобы зайти в магазин и купить чего-нибудь поесть – вот этого не было. Поесть надо было "достать".
А я был счастливым отцом только что родившейся дочки и у меня оказалось немножко свободного времени. Дня три в неделю. Посему, увидев на двери нашего магазина "Продукты" написанное от руки объявление "Требуется грузчик", я подошел к директору и тут же на эти три дня с ней и договорился. Деньги небольшие – рублей 70-80, но разве деньгами измерялось в конце 70-х благосостояние грузчика в гастрономе? Деньги были приятным небольшим дополнением к продуктам.
А надо сказать, что в Свердловске не то, что в конце 70-х, в нем сроду мяса в магазинах не было. Было некое костяное чудо, называвшееся "суповой набор", и достать его считалось необыкновенной удачей, но вот так, чтобы прям мясо – такого никогда. Сестра у меня привозила его из командировок в Москву. Самолетом. За 2 тысячи километров. Очень удобно.
Молоко – был такой период! – выдавали беременным женщинам и детям до 8 лет по талонам. И занимать за ним очередь надо было часов с пяти утра, потому что магазин открывался в 8, а завозили молока очень мало, поэтому оно могло кончиться, несмотря на талон. Так у меня пару раз было: прямо передо мной раз – и кончилось молоко. Очень обидно, кстати. Я даже ругался матом. Громко. А иногда вместо молока завозили ацедофилин. Прекрасный питательный продукт, но для двухлетнего ребенка мало пригодный. А на талонах было написано "молочные продукты", так что не поскандалишь.
Куриц вот т тоже "выбрасывали". В смысле, продавали, но называлось это "выбрасывали". Синие, сморщенные, с остатками перышек, с беззащитными гребешками на обтянутых пергаментной кожей головах, с грустно закрытыми навсегда глазками. Особенно печально выглядели коготки на ножках. Из ножек можно было сварить холодец, а головы приходилось выбрасывать навсегда. Леденящая душу картина. Из серии "… и плачу".
В общем, жизнь проходила в рассуждении где бы достать чего-нибудь поесть. В эти годы, как мне кажется, и родился знаменитый парадокс: "В магазинах ничего нет, а холодильники в домах забиты под завязку". Естественно. Напал на колбасу – берешь "палку" килограмма на два и хранишь ее до позеленения. Масло нашел – сразу килограмма полтора – и в морозилку. И так далее. Так что в холодильнике действительно было все. Особенно, если учесть, что холодильники тогда были совсем не такими, какие стоят в домах сегодня, так что забить их было не так уж трудно.
Эта преамбула для тех, кто те годы помнит по маминым бутербродам и мультикам про Винни-Пуха. Те, кто был в те годы родителем, это и без меня прекрасно помнит, потому что такое не забывается.
Итак, в один прекрасный (это не штамп!) день я, интеллигентный мальчик из хорошей еврейской семьи, прихожу в магазин "Продукты", расположенный в Юго-Западном районе г. Свердловска в районе ул. Белореченская – пер. Встречный (это чтоб было понятно, что пришел я не в центральный гастроном), переодеваюсь в классический синий сатиновый халат и приступаю к выполнению сложной, но почетной обязанности грузчика.
Вот и первое задание: "Иди-ка ты, Борменталюшко, мяса наруби!".
Я подумал, что ослышался и переспросил: "Что?!"
- Мяса, говорят, наруби. Сейчас придут из санэпидемстанции и пожарной охраны, надо им мясца приготовить.
Захожу я в холодильник (а холодильник в магазине это не "Саратов" и не "Бирюса", это цельное помещение, очень холодное), и попадаю в рай. По стенам, покачиваясь в морозном тумане, висят мясные туши. Если кто помнит первого "Рокки" - мясную лавку, где итальянский жеребец тренировался – вот примерно так же. Посередине стоит огромная деревянная плаха с воткнутым в нее топором. Хоть сейчас Емельку Пугачева вводи.
Значит, надо скользкую ледяную тяжеленную тушу снять с крюка, положить ее на плаху, зафиксировать левой рукой, чтобы не елозила, а правой молодецки поднять топор и с размаху точно попасть в порционный кусок. И сделать все это предстоит профессорскому сыну с высшим филологическим образованием.
И что вы думаеет? Я ее разрубил. Правда, количество строганины, усыпавшей пол холодильника, не поддавалось учету, как и количество костяных опилок. Но то, что осталось, я гордо завернул в газетку и лично отнес директору, полной накрашенной даме в белом халате и норковой круглой шапке, навечно нахлобученной на перманент. Она на меня, сука, даже не взглянула, не то, чтобы сказать:
- А за прекрасно выполненную работу, дорогой Борменталь, я премирую тебя вот этой аппетитной телячьей ляжкой.
Хрен там.
Вообще, доставалось работникам из тех деликатесов, что были в этом зачуханном периферийном магазинчике, крайне мало. Несмотря на то, что полки на складе были забиты желтыми жерновами пошехонского, российского и прочих костромских сыров, хрен ты что мог оттуда взять, не говоря уж о вынести в продажу.
Если бы граждане СССР имели хотя бы приблизительное представление о том изобилии, что царило в самом заштатном магазине! И о той антисанитарии, которая царила в подсобках если бы знали, то в жизни бы не покупали масло, скажем. Чтобы разрезать ледяной потный куб масла килограмм на 30, звали меня, и я, упираясь рукой, которой только что делал незнамо что, в этот куб, другой разрезал его на части стальной проволокой, которая валялась незнамо где.
Но народ по сю пору вспоминает то вкусное масло, что было когда-то.
А какая прелесть привоз сметаны! О, вы не знаете, что такое привоз сметаны! Когда я снимал с грузовика здоровенные фляги со сметаной и с молоком, то ко мне выстраивались в очередь все продавщицы с принесенными из дому баночками. В одни баночки наливалась свежая белоснежная сметана, точнее не наливалась, а накладывалась, потому что была она настоящей – как говорится, ножом можно резать.
Но продавщиц было много. И грузчиков в смену было два. И экспедиторов. И руководство – директор, зам, бухгалтер. А также особо приближенные, типа, зубных врачей. Короче, минут через двадцать от фляги в 52 литра оставалось хорошо если две трети.
Но может собственных Невтонов и других быстрых разумом, может!
Ведь после того, как та же банда налетала на привезенное молоко и снимала самое вкусное – верхние сливки, жирное густое молоко, то и молочка оставалось где-то две трети.
Тогда молоко доливалось в сметану, а в молоко добавлялась вода. Или остатки вчерашнего, если такое случалось. Мне доверялось все это тщательно перемешать до однородной массы – и уже потом выставлялось на продажу.
И народ по сю пору вспоминает молочные продукты, что были когда-то.
При том воровство это (а то, что это было воровство, знали все) велось в щадящем режиме, потому как операция эта происходила каждый день и брали понемногу. Но свеженького. Помню, как я однажды получил по голове, вытащив "в зал" свежую, только что привезенную флягу сметаны, в то время как в холодильнике стояла еще цельная треть вчерашней!
Катюху можно найти по "горячим следам". Где отписалась, там и наследила.