1949
9
Ни в коем случае, это не хвалебный пост. Это чисто историческо- познавательная статья... Кому интересно, прочитайте, хотя бы для того, что бы знать историю своей страны...
Историки, психологи и этнографы до сих пор исследуют «феномен Сталина» – какие качества позволили тому войти в историю. Не слишком образованный (в отличие от большинства «ленинской гвардии»), не герой (в отличие от ещё одного претендента на власть в СССР – Троцкого), не оратор и не «душа компании» – он, тем не менее, смог стать основателем великой державы и даже идеологии под названием «сталинизм»…
Историки, психологи и этнографы до сих пор исследуют «феномен Сталина» – какие качества позволили тому войти в историю. Не слишком образованный (в отличие от большинства «ленинской гвардии»), не герой (в отличие от ещё одного претендента на власть в СССР – Троцкого), не оратор и не «душа компании» – он, тем не менее, смог стать основателем великой державы и даже идеологии под названием «сталинизм»…
Вероятно, разобраться в личности Сталина могут помочь его ранние годы – когда он был ещё самим собой и не пытался соответствовать канонам партии (в ту пору – маргинальной), не вёл борьбу с соратниками за власть и вообще не строил великих планов. Таким инструментом познания Сталина видится его ссылка в Вологодскую губернию.
Решение о ссылке И. Джугашвили в Вологодскую губернию принималось 29 сентября 1908 года самим председателем Совета Министров России П.А. Столыпиным, а вологодским губернатором был в то время А.Н. Хвостов, будущий министр внутренних дел и шеф корпуса жандармов.
Спустя почти полгода, 24 февраля 1909 года, ссыльный по этапу прибыл в Сольвычегодск. С 24 июня 1909-го до 24 марта 1910 года он находился «в бегах», в конце октября был вновь водворён в Сольвычегодск. «За окончанием срока ссылки» 6 июля 1911 года ему разрешили проживать в Вологде, где он пробыл до 6 сентября – дня отъезда в Петербург.
Решение о ссылке И. Джугашвили в Вологодскую губернию принималось 29 сентября 1908 года самим председателем Совета Министров России П.А. Столыпиным, а вологодским губернатором был в то время А.Н. Хвостов, будущий министр внутренних дел и шеф корпуса жандармов.
Спустя почти полгода, 24 февраля 1909 года, ссыльный по этапу прибыл в Сольвычегодск. С 24 июня 1909-го до 24 марта 1910 года он находился «в бегах», в конце октября был вновь водворён в Сольвычегодск. «За окончанием срока ссылки» 6 июля 1911 года ему разрешили проживать в Вологде, где он пробыл до 6 сентября – дня отъезда в Петербург.
×
После очередного задержания в Санкт-Петербурге (5 декабря) – новая ссылка в Вологду, откуда Сталин скрылся 28 февраля 1912 года. Таким образом, Сталин пробыл в северной ссылке в общей сложности более 18 месяцев. Они оставили заметный след в его памяти о пребывании на Севере.
Вологжанам были хорошо известны прежде всего «амурные» связи ссыльного Иосифа. Достаточно вспомнить его внебрачного сына Константина Кузакова, которого здесь хорошо знали в конце 1920-х годов даже местные комсомольцы. Да и сам Кузаков накануне своего 90-летия в газете «Аргументы и факты» признал, что «я был ещё совсем маленьким, когда узнал, что сын Сталина».
Мать, Матрена Прокопьевна Кузакова, в Сольвычегодске была известна как гостеприимная хозяйка, принимавшая многих революционеров. Интересная информация о связях молодого Джугашвили с вологодскими женщинами имеется в архивах.
Оказывается, свой первый побег из Сольвычегодска 29-летний Джугашвили совершил с помощью некой учительницы Мокрецовой, переодевшей его в женский сарафан и в этом одеянии проводившей до лодки, на которой он «уплыл на большую землю».
Вологжанам были хорошо известны прежде всего «амурные» связи ссыльного Иосифа. Достаточно вспомнить его внебрачного сына Константина Кузакова, которого здесь хорошо знали в конце 1920-х годов даже местные комсомольцы. Да и сам Кузаков накануне своего 90-летия в газете «Аргументы и факты» признал, что «я был ещё совсем маленьким, когда узнал, что сын Сталина».
Мать, Матрена Прокопьевна Кузакова, в Сольвычегодске была известна как гостеприимная хозяйка, принимавшая многих революционеров. Интересная информация о связях молодого Джугашвили с вологодскими женщинами имеется в архивах.
Оказывается, свой первый побег из Сольвычегодска 29-летний Джугашвили совершил с помощью некой учительницы Мокрецовой, переодевшей его в женский сарафан и в этом одеянии проводившей до лодки, на которой он «уплыл на большую землю».
Ссыльного «кавказца» тепло вспоминает и 17-летняя в ту пору Софья Крюкова, учившаяся на портниху в семье домохозяйки, у которой квартировал Сталин: «Думаю, что не может быть, чтобы Иосиф Виссарионович меня забыл, всегда он был очень внимательным ко мне».
Если вспомнить, что в Туруханском крае Сталин, находясь в ссылке, совратил 14-летнюю девочку-подростка Перелыгину, станет понятно, почему столь откровенное признание юной вологжанки было предусмотрительно вычеркнуто цензорами из текста подготовленной рукописи книги «Сталин в царской ссылке на Севере», так и не увидевшей свет и хранящейся сейчас в Архангельском государственном архиве.
Показательна и история взаимоотношений Иосифа Джугашвили с парой несостоявшихся молодожёнов. Самым близким знакомым Иосифа в Вологде был торговый служащий, в недавнем прошлом ссыльный, П.А.Чижиков (умерший от туберкулеза в 1919 году в Харькове в возрасте 31 года). Это с его паспортом Сталин выехал 6 сентября 1911 года в Санкт-Петербург.
Незадолго до отъезда Джугашвили в Петербург к 23-летнему Петьке – так, по обыкновению, называл его Сталин – приехала симпатичная девушка Пелагея (Поля) Ануфриева, закончившая Тотемскую женскую гимназию. Судя по документам и книге Е. Громова «Сталин: власть и искусство», молодые люди собирались пожениться. Во всяком случае, девушка остановилась на квартире Чижикова.
Если вспомнить, что в Туруханском крае Сталин, находясь в ссылке, совратил 14-летнюю девочку-подростка Перелыгину, станет понятно, почему столь откровенное признание юной вологжанки было предусмотрительно вычеркнуто цензорами из текста подготовленной рукописи книги «Сталин в царской ссылке на Севере», так и не увидевшей свет и хранящейся сейчас в Архангельском государственном архиве.
Показательна и история взаимоотношений Иосифа Джугашвили с парой несостоявшихся молодожёнов. Самым близким знакомым Иосифа в Вологде был торговый служащий, в недавнем прошлом ссыльный, П.А.Чижиков (умерший от туберкулеза в 1919 году в Харькове в возрасте 31 года). Это с его паспортом Сталин выехал 6 сентября 1911 года в Санкт-Петербург.
Незадолго до отъезда Джугашвили в Петербург к 23-летнему Петьке – так, по обыкновению, называл его Сталин – приехала симпатичная девушка Пелагея (Поля) Ануфриева, закончившая Тотемскую женскую гимназию. Судя по документам и книге Е. Громова «Сталин: власть и искусство», молодые люди собирались пожениться. Во всяком случае, девушка остановилась на квартире Чижикова.
Сталин в ссылке (верхний ряд, в чёрной шляпе)
У вологодских жандармских филёров, следивших за ссыльными, Пелагея проходила под кличкой «Нарядная», П.Чижиков был прозван «Кузнецом», а Джугашвили – «Кавказцем». Последний, судя по донесениям филеров, быстро расстроил планируемое бракосочетание. В конце августа – начале сентября он нередко надолго задерживался у «Нарядной» в отсутствие жениха, попавшего, по-видимому, под полное влияние Кобы. Об этом свидетельствуют дословные донесения местных филёров.
Сохранились воспоминания «Нарядной» о встречах со Сталиным, книга, подаренная ей с шутливой надписью: «Умной скверной Поле от чудака Иосифа», и две открытки от вновь сосланного в Вологду в декабре 1911 года И.Джугашвили.
Открытки, адресованные в Тотьму, куда Пелагея вернулась после вологодских каникул и несостоявшегося брака с П.Чижиковым, интересны как по форме, так и по содержанию. На первой, декабрьской, изображены нимфы с обнаженной грудью, а на второй – скульптурные фигуры целующихся обнаженного мужчины и полуобнаженной женщины. Любопытен текст открыток: «Ну-с скверная Поля, я в Вологде и целуюсь с дорогим, хорошим Петенькой. Сидим за столом и пьём за здоровье умной Поли. Выпейте же и Вы за здоровье известного Вам «чудака». Иосиф».
В февральской открытке кавказец дружески нежен:
«…За мной числится Ваш поцелуй, переданный мне через Петьку. Целую Вас ответно, да не просто целую, а горррррячо (просто целовать не стоит). Иосиф».
Амурные связи Сталина не ограничивались отношениями с местными женщинами. Есть свидетельства о том, что свой первый побег из Сольвычегодска он совершил с некой Стефанией Петровской, которая при задержании в Баку призналась, что «состоит в сожительстве с И. Джугашвили».
У вологодских жандармских филёров, следивших за ссыльными, Пелагея проходила под кличкой «Нарядная», П.Чижиков был прозван «Кузнецом», а Джугашвили – «Кавказцем». Последний, судя по донесениям филеров, быстро расстроил планируемое бракосочетание. В конце августа – начале сентября он нередко надолго задерживался у «Нарядной» в отсутствие жениха, попавшего, по-видимому, под полное влияние Кобы. Об этом свидетельствуют дословные донесения местных филёров.
Сохранились воспоминания «Нарядной» о встречах со Сталиным, книга, подаренная ей с шутливой надписью: «Умной скверной Поле от чудака Иосифа», и две открытки от вновь сосланного в Вологду в декабре 1911 года И.Джугашвили.
Открытки, адресованные в Тотьму, куда Пелагея вернулась после вологодских каникул и несостоявшегося брака с П.Чижиковым, интересны как по форме, так и по содержанию. На первой, декабрьской, изображены нимфы с обнаженной грудью, а на второй – скульптурные фигуры целующихся обнаженного мужчины и полуобнаженной женщины. Любопытен текст открыток: «Ну-с скверная Поля, я в Вологде и целуюсь с дорогим, хорошим Петенькой. Сидим за столом и пьём за здоровье умной Поли. Выпейте же и Вы за здоровье известного Вам «чудака». Иосиф».
В февральской открытке кавказец дружески нежен:
«…За мной числится Ваш поцелуй, переданный мне через Петьку. Целую Вас ответно, да не просто целую, а горррррячо (просто целовать не стоит). Иосиф».
Амурные связи Сталина не ограничивались отношениями с местными женщинами. Есть свидетельства о том, что свой первый побег из Сольвычегодска он совершил с некой Стефанией Петровской, которая при задержании в Баку призналась, что «состоит в сожительстве с И. Джугашвили».
Вологодская ссылка дает богатую пищу для размышлений по крайне запутанному и деликатному вопросу о том, являлся ли Сталин двойным агентом и не был ли он связан с царской охранкой, находясь в ссылке в Сольвычегодске и Вологде?
Из донесений тех же филёров, следивших за Иосифом в Вологде в июле-августе 1911 года, видно, что Сталин вёл далеко не соответствующий сложившимся стереотипам образ жизни. В библиотеке бывал нечасто, задерживался там ненадолго, не раз штрафовался за потерю литературы и несвоевременное её возвращение. «Кавказец» изо дня в день навещал своих знакомых, но к себе в дом никого не приглашал.
Только однажды, по воспоминаниям вологодской девушки С.П. Крюковой, «…приходил к нему на квартиру (в декабре 1911 – январе 1912 года) один товарищ такого же роста, как Иосиф Виссарионович, тоже смуглый». Описание человека, похожего на Сталина, есть в воспоминаниях другой женщины. Она близко знала Иосифа Джугашвили во время его первой ссылки в Сольвычегодск (ссыльный был дружен с её мужем и часто бывал у них дома).
Из её воспоминаний следует, что если среди ссыльных «…были люди-изменники, то с такими расправлялись по-своему. Пример, был ссыльный по имени Мустафа, а фамилии я не помню, лет ему было 27-30, он был среднего роста, черноватый, он-то и оказался изменщиком. То, по словам второго их товарища по имени Карл, фамилии я не знаю, был утоплен под большим угором реки Вычегды. Карл имел лет 20-23. Он принес купленного барана на базаре и просил его зажарить всего, говоря, это будет тризна о Мустафе. Справив тризну вечером по Мустафе, Карл в эту ночь бежал из Сольвычегодска».
Не слишком ли демонстративной была тризна по Мустафе? И не он ли объявлялся позднее в Вологде на квартире Сталина? Тем более, что так и не установлена личность человека, сопровождавшего Сталина в поезде от Вологды до Петербурга в сентябре 1911 года. Внук внебрачного сына В.К. Кузаков во время пребывания в Сольвычегодске ссылается на какого-то Якуба, который был охранником ссыльного Сталина.
Из донесений тех же филёров, следивших за Иосифом в Вологде в июле-августе 1911 года, видно, что Сталин вёл далеко не соответствующий сложившимся стереотипам образ жизни. В библиотеке бывал нечасто, задерживался там ненадолго, не раз штрафовался за потерю литературы и несвоевременное её возвращение. «Кавказец» изо дня в день навещал своих знакомых, но к себе в дом никого не приглашал.
Только однажды, по воспоминаниям вологодской девушки С.П. Крюковой, «…приходил к нему на квартиру (в декабре 1911 – январе 1912 года) один товарищ такого же роста, как Иосиф Виссарионович, тоже смуглый». Описание человека, похожего на Сталина, есть в воспоминаниях другой женщины. Она близко знала Иосифа Джугашвили во время его первой ссылки в Сольвычегодск (ссыльный был дружен с её мужем и часто бывал у них дома).
Из её воспоминаний следует, что если среди ссыльных «…были люди-изменники, то с такими расправлялись по-своему. Пример, был ссыльный по имени Мустафа, а фамилии я не помню, лет ему было 27-30, он был среднего роста, черноватый, он-то и оказался изменщиком. То, по словам второго их товарища по имени Карл, фамилии я не знаю, был утоплен под большим угором реки Вычегды. Карл имел лет 20-23. Он принес купленного барана на базаре и просил его зажарить всего, говоря, это будет тризна о Мустафе. Справив тризну вечером по Мустафе, Карл в эту ночь бежал из Сольвычегодска».
Не слишком ли демонстративной была тризна по Мустафе? И не он ли объявлялся позднее в Вологде на квартире Сталина? Тем более, что так и не установлена личность человека, сопровождавшего Сталина в поезде от Вологды до Петербурга в сентябре 1911 года. Внук внебрачного сына В.К. Кузаков во время пребывания в Сольвычегодске ссылается на какого-то Якуба, который был охранником ссыльного Сталина.
Есть рассказ сына Абрама Исааковича Иванянца о трагической судьбе родителей. Гибель отца была вызвана тем, что Сталин узнал его при неожиданной встрече в Москве в 1936 году.
Действительно, судя по документам, «бывший студент Томского технологического института, уроженец г. Кубы Бакинской области» А. Иванянц находился в ссылке в Вологде одновременно со Сталиным. Более того, в жандармских сведениях о Джугашвили в разделе «революционные связи в Вологде» А.Иванянц проходит под первым номером. Он был обыскан в связи с арестом Сталина в Санкт-Петербурге за попытку прописаться в гостинице с чужими документами.
Абрам Исаакович «…производил денежные сборы среди ссыльных и оказывал помощь заключенным в Вологодской губернской тюрьме». Чем он был опасен для вождя спустя четверть века, остается тайной.
В доме, где снимал комнату, Сталин не обедал, на его столе кроме чайника, по свидетельствам очевидцев, обычно ничего не было.
Вопрос этот заинтересовал и работника архангельского областного партийного архива Пирогова, опрашивавшего в январе 1936 года близко знавшую ссыльного С. Крюкову: «Редко обедал, говорите, а как это было, приглашали или как?»
Крюкова: «На своем содержании жил, не готовили для него ничего».
Пирогов: «Сам продукты покупал?»
Крюкова: «Вероятно, в столовой где-нибудь обедал».
Это было достаточно накладно для обычного ссыльного, получавшего 7 рублей 40 копеек месячного содержания, если учесть, что снимаемая комната в месяц обходилась в 3-4 рубля. Из вологодской ссылки Сталин не обращался за финансовой поддержкой ни к друзьям, ни к организациям. А вот оказавшись в ссылке в Сибири, он буквально «бомбардировал» просьбами о денежной помощи.
Казалось бы, зачем рисковать накануне долгожданной свободы и так необходимой легальности. Но будущий вождь принимает участие в первомайской сходке ссыльных.
Действительно, судя по документам, «бывший студент Томского технологического института, уроженец г. Кубы Бакинской области» А. Иванянц находился в ссылке в Вологде одновременно со Сталиным. Более того, в жандармских сведениях о Джугашвили в разделе «революционные связи в Вологде» А.Иванянц проходит под первым номером. Он был обыскан в связи с арестом Сталина в Санкт-Петербурге за попытку прописаться в гостинице с чужими документами.
Абрам Исаакович «…производил денежные сборы среди ссыльных и оказывал помощь заключенным в Вологодской губернской тюрьме». Чем он был опасен для вождя спустя четверть века, остается тайной.
В доме, где снимал комнату, Сталин не обедал, на его столе кроме чайника, по свидетельствам очевидцев, обычно ничего не было.
Вопрос этот заинтересовал и работника архангельского областного партийного архива Пирогова, опрашивавшего в январе 1936 года близко знавшую ссыльного С. Крюкову: «Редко обедал, говорите, а как это было, приглашали или как?»
Крюкова: «На своем содержании жил, не готовили для него ничего».
Пирогов: «Сам продукты покупал?»
Крюкова: «Вероятно, в столовой где-нибудь обедал».
Это было достаточно накладно для обычного ссыльного, получавшего 7 рублей 40 копеек месячного содержания, если учесть, что снимаемая комната в месяц обходилась в 3-4 рубля. Из вологодской ссылки Сталин не обращался за финансовой поддержкой ни к друзьям, ни к организациям. А вот оказавшись в ссылке в Сибири, он буквально «бомбардировал» просьбами о денежной помощи.
Казалось бы, зачем рисковать накануне долгожданной свободы и так необходимой легальности. Но будущий вождь принимает участие в первомайской сходке ссыльных.
Дом, где жил И.В.Сталин в вологодской ссылке (в центре, во II этаже, окно комнаты т. Сталина)
Почти два месяца спустя – 23 июня он получает от сольвычегодского уездного исправника «билет» такого содержания: «Предъявитель сего И.В.Джугашвили подлежит согласно постановления Вологодского губернатора от 18 июня с.г. за №360 выдержанию под арестом в полицейских камерах, в течение трех суток с 23 по 26 июня сего 1911 года». В то время как другие арестованные, в частности А. Шур и А. Лежаев, были подвергнуты заключению в тюрьме.
Ещё один немаловажный нюанс заключается в том, что 27 июня, т.е. на следующий день после отсидки в полицейских камерах, Сталин от надзора полиции был освобожден. А на запрос Вологодского жандармского управления о необходимости проведении обыска на квартире ссыльного перед его близившимся отъездом, московское охранное отделение 28 августа ответило: «Обыск Джугашвили недопустим. В случае отлучки сопровождайте наблюдением, одновременно телеграфируя мне времени, направления поездки. Полковник Заварзин».
Причём накануне выезда Джугашвили из Вологды в Москву и Петербург начальникам охранных отделений были посланы телеграммы. В Петербург, куда направлялся бывший ссыльный, не имея на то разрешения, из Москвы поступила ещё одна директива: «Прошу не подвергать аресту выезде, сопровождать наблюдением, подробности почтой».
Удивительна лояльность жандармского управления по отношению к Сталину. Он «скрывается» из Сольвычегодска в июне 1909 года, затем в сентябре 1911 года под чужим паспортом уезжает в запретный для него Санкт-Петербург. И каждый раз ссыльного по его желанию возвращают в Вологду.
Почти два месяца спустя – 23 июня он получает от сольвычегодского уездного исправника «билет» такого содержания: «Предъявитель сего И.В.Джугашвили подлежит согласно постановления Вологодского губернатора от 18 июня с.г. за №360 выдержанию под арестом в полицейских камерах, в течение трех суток с 23 по 26 июня сего 1911 года». В то время как другие арестованные, в частности А. Шур и А. Лежаев, были подвергнуты заключению в тюрьме.
Ещё один немаловажный нюанс заключается в том, что 27 июня, т.е. на следующий день после отсидки в полицейских камерах, Сталин от надзора полиции был освобожден. А на запрос Вологодского жандармского управления о необходимости проведении обыска на квартире ссыльного перед его близившимся отъездом, московское охранное отделение 28 августа ответило: «Обыск Джугашвили недопустим. В случае отлучки сопровождайте наблюдением, одновременно телеграфируя мне времени, направления поездки. Полковник Заварзин».
Причём накануне выезда Джугашвили из Вологды в Москву и Петербург начальникам охранных отделений были посланы телеграммы. В Петербург, куда направлялся бывший ссыльный, не имея на то разрешения, из Москвы поступила ещё одна директива: «Прошу не подвергать аресту выезде, сопровождать наблюдением, подробности почтой».
Удивительна лояльность жандармского управления по отношению к Сталину. Он «скрывается» из Сольвычегодска в июне 1909 года, затем в сентябре 1911 года под чужим паспортом уезжает в запретный для него Санкт-Петербург. И каждый раз ссыльного по его желанию возвращают в Вологду.
Бакинский градоначальник, между прочим, в июне 1910 года предлагал по отношению к Джугашвили «принять высшую меру взысканий – высылку в самые отдаленные места Сибири на 5 лет». Сталин, узнав об этом, 29 и 30 июня обращается с прошениями: «Не понимаю такой суровой меры, считаю необходимым заявить, что при задержаниях за мной ничего предосудительного не находилось. В виду имеющегося у меня туберкулеза легких прошу применить возможно меньшую меру пресечения. Одновременно прошу разрешить вступить в законный брак с проживающей в Баку С.Я. Петровской».
Два месяца спустя канцелярия наместника на Кавказе удовлетворила прошение заключённого: «Принимая во внимание, что И.В.Джугашвили из места высылки Вологды скрылся, признать необходимым отправление его в место прежней ссылки».
Весной 1912 года Сталина ссылают в Нарымский край, где ему «не мешают» совершить пятый героический побег в надежде на продолжение сотрудничества.
Сталин, видимо, оставался агентом царской охранки до поездки за границу осенью 1912 года и до встречи с Лениным. Не большевики сдали его царской охранке, а сам Сталин порвал с ней после того, как его признали в качестве одного из лидеров большевистского движения. И когда его вновь арестовали в апреле 1913 года, Иосиф Джугашвили уже не пошел на сотрудничество с прежней властью.
Косвенно на это указывает Л.Д. Троцкий в работе «Иосиф Сталин. Опыт характеристики». «Только в 1912 году, – пишет он, – Коба, доказавший в годы реакции свою твердость и верность партии, переводится с провинциальной арены на национальную. Конференция партии (Пражская) не соглашается, правда, ввести Кобу в ЦК. Но Ленину удается добиться его кооптации самим Центральным Комитетом. С этого времени кавказец усваивает русский псевдоним Сталин, производя его от стали».
Два месяца спустя канцелярия наместника на Кавказе удовлетворила прошение заключённого: «Принимая во внимание, что И.В.Джугашвили из места высылки Вологды скрылся, признать необходимым отправление его в место прежней ссылки».
Весной 1912 года Сталина ссылают в Нарымский край, где ему «не мешают» совершить пятый героический побег в надежде на продолжение сотрудничества.
Сталин, видимо, оставался агентом царской охранки до поездки за границу осенью 1912 года и до встречи с Лениным. Не большевики сдали его царской охранке, а сам Сталин порвал с ней после того, как его признали в качестве одного из лидеров большевистского движения. И когда его вновь арестовали в апреле 1913 года, Иосиф Джугашвили уже не пошел на сотрудничество с прежней властью.
Косвенно на это указывает Л.Д. Троцкий в работе «Иосиф Сталин. Опыт характеристики». «Только в 1912 году, – пишет он, – Коба, доказавший в годы реакции свою твердость и верность партии, переводится с провинциальной арены на национальную. Конференция партии (Пражская) не соглашается, правда, ввести Кобу в ЦК. Но Ленину удается добиться его кооптации самим Центральным Комитетом. С этого времени кавказец усваивает русский псевдоним Сталин, производя его от стали».
Напрямую эту версию подтверждает и так называемое письмо полковника Департамента полиции Еремина: «После избрания Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге, Сталин, по возвращении в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с охранкой».
Поэтому его последняя ссылка в Туруханский край и продолжалась в отличие от предшествующих целых четыре года вплоть до Февральской революции. А вот аморальность поведения будущего вождя проявлялась уже тогда и в Вологде, и в Туруханском крае.
Поэтому его последняя ссылка в Туруханский край и продолжалась в отличие от предшествующих целых четыре года вплоть до Февральской революции. А вот аморальность поведения будущего вождя проявлялась уже тогда и в Вологде, и в Туруханском крае.
Сталин любил родину, Россию, СССР и хотел его процветания и всё делал для этого, вот в этом и есть феномен Сталина. Как пришёл в сапогах и гимнастёрке так и ушёл в них. И не было у него ни яхт ни футбольных клубов ни фуагра с хамоном. Не был он ни барыгой ни спекулем поганым. А то что давил мразей поганых, так это только плюс ему огромный!
То что многих хватали и сажали,и расстреливали без суда и следствия-вряд ли это выдумки.Кстати лагерная психология большинства и ментовский беспредел- как раз идут с тех времен.
учи историю!