Кто не был в Европе, остерегайтесь туалетов, не по нашим мозгам они!
В Штутгарте малая нужда заставила зайти вечером в уличный общественный биотуалет.
Одноместная кабинка, очень аккуратная, блестящая, чистая, напичкан датчиками и управляется компьютером. Бросаешь в прорезь двери монетку 2 евро, двери автоматически открываются, зажигается свет, заходишь, двери закрываются. Ну сделал я свои дела, нужно выходить, а кнопки для открытия двери никакой нет. Включаю свою логику, как немцы программу управления написали, зашёл - поднял крышку унитаза, слил воду, закрыл крышку. Может датчик какой заело? Повторяю процесс. Дверь не открывается. Может на крышку сесть надо, потом встать, потом слив воды? Повторяю процесс. Дверь не открывается. Так. Что забыл? Может руки помыть? Ещё раз повторяю процесс сначала. Подношу руку к крану, датчик срабатывает, вода течёт, потом автоматически выключается, в надежде и с грустью смотрю на дверь -не открывается. Перспектива ночевать в навороченном
немецком толчке меня не вдохновила. Кричу своему товарищу, оставшемуся снаружи (везунчик):
"Женя, эта зараза меня не выпускает!" Он пытается дать взятку туалету, засовывая монетку в прорезь. Автомат не умолим, не берёт, и всё. На пинки и удары тоже не реагирует. Женя кричит:
"Держись, сейчас полицию вызову!" От нечего делать, повторяю процесс, умываю руки, включаю фен... фен выключается, дверь открывается. Потом где-то прочитал историю, как чувак в такой же навороченный туалет во Франции ходил. Заплатив положенные сантимы, наш соотечественник не мог и предположить, что всё внутри кабинки является стерильно чистым, а по сему, как и положено чистоплотному гомосапиенсу, залез ногами на унитаз...
В компьютерных мозгах туалета нестыковка: датчик пола отключен, значит, человек вышел, вода не слита, что-то не так, включил дезинфекцию. Чувак на горшке сидит, свои дела делает, а тут свет выключился, и на него душ из дезраствора как ливанёт! Он с унитаза спрыгнул,
компьютер вообще заклинило: дверь закрыта, а человек появился?! И завис, предварительно включив сушку струями горячего воздуха...
Несколько часов спасатели резали вандалоустойчивые двери автогеном, вытаскивая обезумевшего бедолагу из цепких лап парижского туалета. Так что я ещё легко отделался.
- Математический тест.
- 30 фотографий 2013 года, в которые трудно поверить,
- Про любопытство
- Абсолютный рекорд на программе «Самый умный»
- Шутите осторожней
Понравилось
488
Хотя был и у меня облом во Франции.
Обычных туалетов в старом городе у них не было, вокруг кафе нет, только булочные.
Только "роботизированные" - то есть выбора нет, надо учиться.
Кинул монетку 2 евро, зашел - все на французском. Причем по пунктам 1,2,3,4,5. С английским вообще рядом не стояло.
И ни света, ни воды нет. Ну думаю, цифру "один" нажимаешь, садишься, потом "два" так и до пяти дойдешь.
Нажимаю "один" двери открываются. Щит! Ладно штаны не спустил )
Ну что, поехал вдоль трассы искать бесплатный, еле успел
А в напичканных электроникой двухевровых туалетах и сами немцы с голланцами попадают впросак и, кстати, не особо их любят. Как никак 2 евро дорого за возможность справить естественную нужду.
нельзяже так быть чистым и акуратным, а где любовь к отечеству и право измазать дерьмом на стенкес слово х..й
ЗАПАДНЯ
Один мой знакомый парнишка — он, между прочим, поэт — побывал в этом году за границей.
Он объездил Италию и Германию для ознакомления с буржуазной культурой и для пополнения недостающего гардероба.
Очень много чего любопытного видел.
— Ну, конечно,— говорит,— громадный кризис, безработица, противоречия на каждом шагу. Продуктов и промтоваров очень много, но купить не на что.
Между прочим, он ужинал с одной герцогиней.
Он сидел со своим знакомым в ресторане. Знакомый ему говорит:
— Хочешь, сейчас я для смеха позову одну герцогиню. Настоящую герцогиню, у которой пять домов, небоскрёб, виноградники и так далее.
Ну, конечно, наворачивает.
И, значит, звонит по телефону. И вскоре приходит такая красоточка, лет двадцати. Чудно одетая. Манеры. Небрежное выражение. Три носовых платочка. Туфельки на босу ногу.
Заказывает она себе шнельклопс и в разговоре говорит:
— Да, знаете, я уже, пожалуй, неделю мясного не кушала.
Ну, поэт кое-как по-французски и по-русски ей отвечает: дескать, помилуйте, у вас а ля мезон столько домов, врёте, дескать, наворачиваете, прибедняетесь, тень наводите.
Она говорит:
— Знаете, уже полгода, как жильцы с этих домов мне квартплату не вносят. У населения денег нет.
Этот небольшой фактик я рассказал так, вообще. Для разгона. Для описания буржуазного кризиса. У них там очень отчаянный кризис со всех сторон. Но, между прочим, на улицах у них чисто.
Мой знакомый поэт очень, между прочим, хвалил ихнюю европейскую чистоту и культурность. Особенно, говорит, в Германии, несмотря на такой вот громадный кризис, наблюдается удивительная чистота и опрятность.
Улицы они, чёрт возьми, мыльной пеной моют. Лестницы скоблят каждое утро. Кошкам не разрешают находиться на лестницах и лежать на подоконниках, как у нас.
Кошек своих хозяйки на шнурочках выводят прогуливать. Чёрт знает что такое.
Всё, конечно, ослепительно чисто. Плюнуть некуда.
Даже такие второстепенные места, как, извиняюсь, уборные, и то сияют небесной чистотой. Приятно, неоскорбительно для человеческого достоинства туда заходить.
Он зашёл, между прочим, в одно такое второстепенное учреждение. Просто так, для смеху. Заглянул — верно ли есть отличие,— как у них и у нас.
Оказывается, да. Это, говорит, ахнуть можно от восторга и удивления. Волшебная чистота, голубые стенки, на полочке фиалки стоят. Прямо уходить неохота. Лучше, чем в кафе.
«Что,— думает,— за чёрт. Наша страна — ведущая в смысле политических течений, а в смысле чистоты мы ещё сильно отстаём. Нет,— думает,— вернусь в Москву — буду писать об этом и Европу ставить в пример. Конечно, у нас многие ребята действительно относятся ханжески к этим вопросам. Им, видите ли, неловко писать и читать про такие низменные вещи. Но я,— думает,— пробью эту косность. Вот вернусь и поэму напишу — мол, грязи много, товарищи,— не годится... Тем более у нас сейчас кампания за чистоту — исполню социальный заказ».
Вот наш поэт находится за закрытой дверью. Думает, любуется фиалками, мечтает, какую поэму он отгрохает. Даже приходят к нему рифмы и строчки. Чего-то там такое:
Даже сюда у них зайти очень мило —
Фиалки на полках цветут.
Да разве ж у нас прошёл Аттила,
Что такая грязь там и тут.
А после, напевая последний немецкий фокстротик «Ауфвидерзейн, мадам», хочет уйти на улицу.
Он хочет открыть дверь, но видит — дверь не открывается. Он подёргал ручку — нет. Приналёг плечом — нет, не открывается.
В первую минуту он даже слегка растерялся. Вот, думает, попал в западню.
После хлопнул себя по лбу.
«Я, дурак,— думает,— позабыл, где нахожуся — в капиталистическом мире. Тут у них за каждый шаг, небось, пфенниг плати. Небось,— думает,— надо им опустить монетку — тогда дверь сама откроется. Механика. Черти. Кровопийцы. Семь шкур дерут. Спасибо,— думает,— у меня в кармане мелочь есть. Хорош был бы я гусь без этой мелочи».
Вынимает он из кармана монеты. «Откуплюсь,— думает,— от капиталистических щук. Суну им в горло монету или две».
Но видит — не тут-то было. Видит — никаких ящиков и отверстий нету. Надпись какая-то есть, но цифр на ней никаких не указано. И куда именно пихать и сколько пихать — неизвестно.
Тут наш знакомый прямо даже несколько струхнул. Начал легонько стучать. Никто не подходит. Начал бить ногой в дверь.
Слышит — собирается народ. Подходят немцы. Лопочут на своём диалекте.
Поэт говорит:
— Отпустите на волю, сделайте милость.
Немцы чего-то шушукаются, но, видать, не понимают всей остроты ситуации.
Поэт говорит:
— Геноссе, геноссе, дер тюр, сволочь, никак не открывается. Компренешен. Будьте любезны, отпустите на волю. Два часа сижу.
Немцы говорят:
— Шпрехен зи дойч?
Тут поэт прямо взмолился:
— Дер тюр,— говорит,— дер тюр отворите. А ну вас к лешему!
Вдруг за дверью русский голос раздаётся:
— Вы,— говорит,— чего там? Дверь, что ли, не можете открыть?
— Ну да,— говорит.— Второй час бьюсь.
Русский голос говорит:
— У них, у сволочей, эта дверь механическая. Вы,— говорит,— наверное, позабыли машинку дёрнуть. Спустите воду, и тогда дверь сама откроется. Они это нарочно устроили для забывчивых людей.
Вот знакомый сделал, что ему сказали, и вдруг, как в сказке, дверь открывается. И наш знакомый, пошатываясь, выходит на улицу под лёгкие улыбки и немецкий шёпот.
Русский говорит:
— Хотя я есть эмигрант, но мне эти немецкие затеи и колбасня тоже поперёк горла стоят. По-моему, это издевательство над человечеством...
Мой знакомый не стал, конечно, поддерживать разговор с эмигрантом, а, подняв воротник, быстро поднажал к выходу.
У входа сторож его почистил метёлочкой, содрал малую толику денег и отпустил восвояси.
Только на улице мой знакомый отдышался и успокоился.
«Ага,— думает,— стало быть, хвалёная немецкая чистота не идёт сама по себе. Стало быть, немцы тоже силой её насаждают и придумывают разные хитрости, чтоб поддержать культуру. Хотя бы у нас тоже чего-нибудь подобное сочинили».
На этом мой знакомый успокоился и, напевая «Ауфвидерзейн, мадам», пошёл в гости как ни в чём не бывало.
1933
Разве в цивилизованном обществе могут стоять подобные туалеты в центре города?