Чернобыль тогда и сейчас - глазами Александра Странника (10 фото)

Первый отряд на ЧАЭС с нашего главка выехал в апреле 1986 г. Ребятам сказали: «Кто хочет в командировку на Юг на пару недель?». Это все, что они знали, они подумали – едут в Крым. Желающих набрали моментально. Парни взяли с собой лучшую одежду: костюмы, рубашки, галстуки, - на танцы ходить.
Всю эту «парадную экипировку» я видел потом в подсобке в гараже, взять одежду назад не разрешили. На мой взгляд, это от незнания реальной обстановки по радиоактивному заражению одежды, и от общего страха перед радиацией. В этой одежде никуда не выходили, она не могла запылиться радиоактивной пылью.

Следующие отряды уже знали куда едут, и одевались во все самое ненужное, чтоб там оставить. Парадокс, эту «ненужную одежду» назад забирать уже не запрещали…
Я попросился на ЧАЭС сразу, как только узнал о масштабах аварии. Что ты там будешь делать, - спросил начальник. Могу на бульдозере завалы разгребать, есть опыт работы в студенческие годы. Без тебя справятся. Потом, уже в августе, когда желающих поехать в командировку поубавилось, вспомнили о тех, кто хотел ехать с самого начала.
Со мною из моей смены собралось еще человек пять. Любопытно, как только мы уехали, начальство нас стало называть лентяями, уехавшими, чтоб здесь не работать, льгот тогда еще не было.

Одновременно присутствовал бесшабашный порыв при разборе завалов, при очистке крыши, при строительстве саркофага, при облетах реактора, хорошая организация эвакуации Припяти, без ОМОНА, без жертв. И … общая бестолковость в организации работ, отсутствие общей стратегии ликвидации аварии, и корректировки действий по мере изменения обстановки. После того что я видел сам и слышал от очевидцев, у меня как то само «сказалось», - теперь я знаю, КАК МЫ ВОЕВАЛИ В ОТЕЧЕСТВЕННУЮ.
Мы прибыли в Чернобыль в середине августа 1986. К этому времени, реактор был «усмирен», угроза «ядерного взрыва» исключалась, угроза тепловых взрывов была минимальной, выбросы в атмосферу отсутствовали, над реактором не было даже паровых потоков.

Вся самая опасная работа ликвидаторами уже была сделана. На фото хорошо видны машины бетононасосы (тогда очень редкий агрегат для СССР) и бетоновозы, между ними белая будка, там укрывались водители машин. Будка свинцовая, она ослабляла уровень радиации.
Эти водители – герои, - или по бесшабашности, или по незнанию. Им платили пятикратную зарплату и обещали «Жигули» без очереди, боюсь, мало кто из них эти «Жигули» успел получить, в месте фотографа было 2р/час, на месте водителей, у основания саркофага – не знаю, но думаю – не меньше 20 р/час, т.е. безопасно работать можно было 1 час, что нереально в тех условиях.
Ликвидаторов в «горячую зону» никто «под пулеметами» не гнал. Всегда хватало горячих парней для любой работы, трусы всегда могли «спрятаться за болезнь». Пятикратная зарплата за работу в «горячее зоне», не была, все-таки основным стимулом. Да и получить эту «пятикратку» не успевали. Как только человек набирал 25 рентген и больше, а это можно было сделать и за день, и за час, - его переводили на «чистые работы» или в больницу, там «пятикратки» уже не было.
Еще, «наши люди», гонясь за длинным рублем и «Жигулями», - оставляли свои дозиметры в «чистой зоне», чтоб их «химики» не списали из «горячей зоны» раньше времени. Вот парадокс времен СССР, - «Жигули» - ценой жизни. На фото ниже - ликвидаторы в черных спецовках и белых кепках спускаются по лестнице. Очень много шансов, что их уже нет...

Саркофаг.
Его героически строили для защиты от новых выбросов . Денег и здоровья ухлопали немерянно. Есть два взгляда на этот счет. Первый: в развалах осталось около 194 тонн топлива (из 200 тонн), и саркофаг был необходим.
Второй: к началу его строительства все топливо уже выгорело, т.е. такая защита не нужна (это мнение высказал в журнале «Юность» к 20 годовщине аварии один из дозиметристов, опираясь на личный опыт). Если второй взгляд верный, то вся стратегия ликвидации была ошибочна, как и ошибочно сегодняшнее решение о строительстве еще одного саркофага, поверх старого.

Мешки со свинцовой дробью (сверху над стрелой бетононасоса видны их лохмотья) широко применялись в начале мая. Дробь собирали по всей стране в охотничьих обществах и сбрасывали с вертушек прямо в развал, - цель: заткнуть выбросы в атмосферу. Но…, скапливающийся газ и возрастающая температура приводила к дополнительным тепловым выбросам еще с большим давлением, мешки перестали сбрасывать, на обломках плит до сих пор виднелись и белые тряпки.

Грибы.
Как прошел первый страх от окружающей среды, народ потянуло на экзотику, на яблоки и грибы. К тому времени появились хорошие иностранные приборы, позволяющие замерять степень радиоактивного заражения не только гамма-лучами, но и бета, и альфа.
Замер грибов показал – превышение над уровнем общего фона – незначительное, помыли получше и пожарили. Когда запах жареных грибов разнесся по общежитию – потянулись и самые опасливые, все два огромных мешка-пакета отборных белых грибов смолотили за один раз. Больше нас за грибами не отпустили.

В 30-ти километровой зоне в августе спиртного не было, совсем. Я ни разу нигде даже запаха не уловил, не то, что пьяного встретить. В начале, в мае, было. Потом запретили, слишком много было аварий, перевернувшихся бетоновозов. Привезти спиртное из Киева, было не реально, до Киева и обратно еще надо было на чем - то доехать, общественного транспорта не было, а на кордонах все равно бы отобрали.

Любопытство.
Хотелось сфоткать реактор сверху. Иду на аэродром, охраны никакой, вертушки на поле, вагончик на краю поля. У вагончика – люди, вертолетчики. Кто такой? Фотограф, хочу снять реактор сверху. Иди к желтой вертушке, они чаще облетают объект. Подхожу, прошусь взять. Ты в своем уме, нас туда насильно посылают, а ты сам лезешь, лучше нас сфоткай, у нас ни одной фотки за командировку.
Сфоткал экипаж. Когда фотки будут? Сегодня вечером сделаю. Ну, приходи завтра, прокатим тебя над реактором. Пришел через день, раньше не мог. Где желтая вертушка? А тебе зачем, - спрашивают с подозрением. Принес ребятам фотки, они обещали над реактором прокатить.

Разбились вчера ребята( Как? Заходили на посадку, порыв ветра, упали на хвост метров с 50 – ти. Живы? Живы! Лежат в санчасти, вертушка обшита свинцовыми листами, управлять сложно, еще легко отделались. Да, а они меня как раз в этот полет приглашали, я не смог, был в наряде. Повезло тебе. Фотки ребятам передайте. Интерес к полету у меня прошел.

Медицина.
У нас на 50 человек был свой врач и фельдшер. Перед выездом прошли медкомиссию, на ней некоторые «откосили» по здоровью. В зоне брали кровь два раза за месяц, давали йод, поливитамины. Воду для кухни возили из чистой зоны во флягах, для питья в ящиках в коридоре стояли бутылки с «Ессентуками» и «Боржоми».

Защита от облучения.
Пост на входе в общежитие с ДП-5, всех обнюхивали, «грязных» отсылали «мыться». Главная защита: респираторы РМ-2 и «лепестки», смена белья (рубаха и кальсоны) каждый день, помывка (дезактивация) каждый день, «обнюхивание» курток и штанов.
Дезактивация (помывка с мыльным раствором) наших технических средств. Окна общежития закрыты, воздух подается ФВУстановкой, через 100 литровые бочки – фильтры.

Приборы радиационной разведки.
Был всего один, родимый ДП-5. Иных – не было. Его высовывали и из машин, и из вертушек, и тут же вручную записывали показания в блокнотах. Все время все путали. Посылались группы дозиметристов от разных ведомств – и показания усредняли!
Был один лабораторный прибор из Ленинграда, который с вертушки мог разведывать полосу в 200 метров, с ним вертушка и нарезала круги над зоной, показания и с него записывались вручную. Не знаю, есть ли теперь дистанционные приборы радиационной разведки? Видимо, войска собирались посылать вперед «вслепую».