396
1
Я не Шарли.
- Что творят, а? - старик выключил радио и пошаркал непослушными ногами на кухню, чтобы выключить закипающий чайник, - раньше ведь не было такого! Куда мир катится?
Выключив горелку, он присел на стул. Чая у него давно не было. Он кипятил чайник, как напоминание о мирной жизни. Веселый свисток из кухни напоминал ему о тех днях, когда в его доме собиралось все семейство. Дети, внуки, соседи тоже приходили. Было радостно и спокойно на душе. Все здесь, все живы-здоровы... Сейчас уже не так. А что изменилось то? Просто время такое пришло. Страшное время.
- И что им нужно-то, а? - продолжил он диалог сам с собой, - что не живется спокойно? Все не так им, да не эдак. Разговаривать разучились что-ли? Сразу за ружье хватаются. Вот чем им эти французы не понравились? Карикатуры всякие, говорят, рисовали... Ну и что тут такого? У нас вон Ванька - шалопай соседский, тоже на заборе всякие гадости рисовал. Что ж теперь? Застрелить нужно было? Эх... Жизнь моя жестянка...
Старик с трудом встал и вышел на улицу.
- Морозно сегодня. Да снега снова навалило. Надо бы расчистить, а то дверь плохо открывается.
Кое-как взяв негнущимися пальцами лопату, он принялся откидывать снег от крыльца. Получалось не очень хорошо. Старость брала своё. Год назад внучок бы помог, а сейчас нет никого. Никто не поможет. Старик отбросил небольшой снежный ком в сторону и замер, прислушиваясь. Он давно уже привык к этим звукам, но этот был не как раньше. Чем-то он отличался.
- Что-то новое, - пробурчал он, морщась от боли в суставах, - чего еще они придумали?
Старик обернулся и поднял голову вверх. В выцветших глазах отражалось серое зимнее небо. Ветер трепал редкие седые волосы на непокрытой голове.
- А... Вон оно что, - задумчиво прошептал старик и, трясущейся рукой вытащив крестик из-под нательной рубахи, сжал его в кулаке, - Господи, прими душу мою, да убереги других от такого... Жалко только, что так и не узнает никто ни обо мне, ни о других. И могилки даже у меня не будет. Я ж не этот... Как его? Я ж не Шарли...
Старик перекрестился и закрыл глаза. Снаряд ворвался прямо в крыльцо, унеся с собой еще одну жизнь. Жаль, но никто в мире не выйдет на улицу с плакатом: "Я - Донбасс". Нет времени горевать о тысячах погибших. Есть время рисовать смешные карикатуры...
- Что творят, а? - старик выключил радио и пошаркал непослушными ногами на кухню, чтобы выключить закипающий чайник, - раньше ведь не было такого! Куда мир катится?
Выключив горелку, он присел на стул. Чая у него давно не было. Он кипятил чайник, как напоминание о мирной жизни. Веселый свисток из кухни напоминал ему о тех днях, когда в его доме собиралось все семейство. Дети, внуки, соседи тоже приходили. Было радостно и спокойно на душе. Все здесь, все живы-здоровы... Сейчас уже не так. А что изменилось то? Просто время такое пришло. Страшное время.
- И что им нужно-то, а? - продолжил он диалог сам с собой, - что не живется спокойно? Все не так им, да не эдак. Разговаривать разучились что-ли? Сразу за ружье хватаются. Вот чем им эти французы не понравились? Карикатуры всякие, говорят, рисовали... Ну и что тут такого? У нас вон Ванька - шалопай соседский, тоже на заборе всякие гадости рисовал. Что ж теперь? Застрелить нужно было? Эх... Жизнь моя жестянка...
Старик с трудом встал и вышел на улицу.
- Морозно сегодня. Да снега снова навалило. Надо бы расчистить, а то дверь плохо открывается.
Кое-как взяв негнущимися пальцами лопату, он принялся откидывать снег от крыльца. Получалось не очень хорошо. Старость брала своё. Год назад внучок бы помог, а сейчас нет никого. Никто не поможет. Старик отбросил небольшой снежный ком в сторону и замер, прислушиваясь. Он давно уже привык к этим звукам, но этот был не как раньше. Чем-то он отличался.
- Что-то новое, - пробурчал он, морщась от боли в суставах, - чего еще они придумали?
Старик обернулся и поднял голову вверх. В выцветших глазах отражалось серое зимнее небо. Ветер трепал редкие седые волосы на непокрытой голове.
- А... Вон оно что, - задумчиво прошептал старик и, трясущейся рукой вытащив крестик из-под нательной рубахи, сжал его в кулаке, - Господи, прими душу мою, да убереги других от такого... Жалко только, что так и не узнает никто ни обо мне, ни о других. И могилки даже у меня не будет. Я ж не этот... Как его? Я ж не Шарли...
Старик перекрестился и закрыл глаза. Снаряд ворвался прямо в крыльцо, унеся с собой еще одну жизнь. Жаль, но никто в мире не выйдет на улицу с плакатом: "Я - Донбасс". Нет времени горевать о тысячах погибших. Есть время рисовать смешные карикатуры...
реклама
