6604
2
Первый рассказ от бойца спецподразделения «Альфа», которого на 10 дней отпустили в отпуск. Рассказывает, что все это безнадежно. Местное население — не в…безное. Боец не понимает, ради чего все это. Показывает «мобилку», открывает список контактов. Говорит, что половину уже можно удалять. Этих ребят уже нет. Только за последний месяц погибли 40 человек, которых он знал лично и с которыми общался. Предчувствует, что, поехав опять в зону АТО, не вернется. За время отпуска хочет успеть нотариально оформить все документы на маму. Рассказывает, что те новобранцы, которые прибывают в зону АТО, — это пушечное мясо. В глазах — страх. Мало что умеют. Опытные бойцы между собой договорились не завязывать дружбу с новобранцами. Боятся привыкнуть. Боятся дружить. Потому что потом будет больно.
В соседнем подъезде живет мама контрактника. Никакие уговоры не действуют — она наотрез отказывается публично об этом говорить. Ей стыдно. Ей стыдно выглядеть не патриотично. Сын по телефону плачет. Их заставили копать окопы. В окопы подходит вода. По щиколотку. Потому что высокие грунтовые воды. Обувь, на размер больше, промокает. Ребята сидят в окопах с водой. Как только вечереет — нет спасения от комаров. Едят заживо. Ребятам дали полбуханки серого хлеба и консервы (кильки в томате). На целый день.
Другая мама вне эфира рассказывает следующее. Побриться нечем. Ребята зарастают так, что снаружи мало чем отличаются от чеченцев. Голову помыть — это целая проблема. Большинство времени ходят в шлеме. Голова потеет, волосы жирнеют, чешутся. Чтобы избежать вшей, друг друга стригут. Фатально не хватает носков и трусов. Здоровые мужчины, которые целый день ходят в тяжелой обуви, вечером стесняются разуваться. Запах несусветный. Принять нормальную ванну — это основная мечта. Хоть как-то моются впопыхах — потому что вода на вес золота. Многие забыли, что такое чистить зубы. Вода для них ценнее бронежилета. Солдат рассказывает, что больше всего мечтает выспаться на кровати.
Еще одна история. Ребятам 20–21 год, учатся во Львовской политехнике. Когда пришли повестки, родители бросились искать кредиты. Чтобы искупить сына от зоны АТО, просят 1200–1500 долларов. Мамы в шоке. Одна продала все позолоченные украшения. Другая, бегает по врачам в поисках справки о фиктивной болезни. Родители говорят, что работники военкоматов — просто в кураже. «Бабло» валит круглосуточно. Из Киева звонит товарищ. Откупился за 2000 долларов. Спрашивается, дешевле ли во Львове…
Другой парень пишет в приват: пришла повестка в мае (не на мобилизацию, а на призыв). Очень удивился, потому что впереди написания магистерских, защита и вручение дипломов. Он — аллергик с детства. В период мая—июля ежегодно переживает сильнейшую фазу аллергии. Из носа течет. Глаза красные, как у кролика. Сидит на антигистаминных препаратах. Кроме того, почти не видит левый глаз (зрение менее 10%). Несмотря на все — признали годным. Сказали, пусть мама придет — может, что-то и порешает. А мама на заработках. Больше всего вызвал насмешки его вопрос: в случае моего попадания в зону АТО, дадут ли мне таблетки против аллергии? Такого группового хохота парень еще никогда не слышал.
Другая история. Поэт, переводчик, писатель, устраивает литературные акции, издал несколько авторских книг. Сказали, что будут учить его стрелять из какой-то зенитной установки. Тот факт, что этот писатель за всю свою жизнь ничего тяжелее сумки с книгами не держал, никого не волнует. Или — художник. Очень тонкий, творческий, креативный человек, гей. Ни по каким показателям не годится не только на войну — даже к тяжелому физическому труду. Человек просто из другого теста. Готовит персональную выставку. Его голова болит, где достать качественную масляную краску — какая там война? Следит за своей внешностью и опрятностью. Разговоры о войне может послушать только из соображений новых сюжетов для полотен. Вот такие люди — далекие от любой милитарной тематики. Это же надругательство над ними.
Еще один парень, 30 лет, подпадает под мобилизацию. Да, он действительно был в армии. Все, чему научился, — хорошо мыть пол и быстро чистить картошку. Единое собрание он пропустил, потому что как раз в это время заболел корью и полтора месяца провалялся в лазарете. Автомата он не сложит. Формально, по документам он — стрелок. Но оружием пользоваться не умеет. И главное — не хочет. Потому что сейчас сотрудничает с международными фондами помощи детям-сиротам. Для него повестка станет личной трагедией. Потому что он ни психологически, ни профессионально не пригоден априори.
Другая история — из Тернополя. Отец троих несовершеннолетних детей (16, 8 и 2 годика) получил повестку. Человек имеет замечательную работу. Зарабатывает 9000 в месяц. Спрашивает: а государство будет обеспечивать мою семью на таком уровне, как сейчас это делаю я? Или вы хотите, чтобы я бросил работу с зарплатой 9000 и поехал рисковать жизнью за сумму, втрое меньшую?
Другая женщина позвонила. Ее крестник пошел добровольцем. Бросил несовершеннолетнюю дочь. Полгода никаких денег на содержание ребенка не высылает. Чужие люди ее кормят. Долги за квартиру уже перевалили за 2000. Когда дочка спрашивает папу о деньгах — рассказывает, что до сих пор еще никто ему не заплатил. А кое-кому из тех, кто получил ранения, написали «бытовая травма».
… Это — лишь часть из тех историй, которые ко мне стекаются. Всем этим людям — стыдно. Они боятся, что их обвинят в подрыве боевого духа и неправильно поймут. Я не могу им ничего обещать. Потому что под этим текстом гарантированно появятся пафосные комментарии на тему «Украина превыше всего, ради нее надо чем-то рискнуть» и так далее. Другие напишут, что все это выдумки, фамилии давай. Еще кто-то напишет, что автора надо немедленно послать на передовую — пусть гибнет за свою страну. А как погибнет-то так ему и надо.
Каждому из таких сообщений я не имею ничего противопоставить — кроме молчаливого стыда этих людей, из уст которых я пишу эти истории. Стыда за себя. Стыда за свои «неземные» требования к государству, которое 23 года их презирала. Они чувствуют свое бессилие перед эксплуатацией чувства патриотизма и долга. Они все всё прекрасно понимают.
По их поручению позвольте спросить у господина президента: а где ваши 1000 грн в день, которые вы обещали платить каждому солдату в случае своего избрания? Где страхование их жизни на 1000000 — как вы обещали в ходе избирательной кампании? Где ваше обещание, что в зоне АТО будут только добровольцы?
Ну, конечно же — у нас кризис, да-да… У нас люди напоминают бронежилеты, тогда как Украина занимает 4-е место в мире по экспорту оружия
В соседнем подъезде живет мама контрактника. Никакие уговоры не действуют — она наотрез отказывается публично об этом говорить. Ей стыдно. Ей стыдно выглядеть не патриотично. Сын по телефону плачет. Их заставили копать окопы. В окопы подходит вода. По щиколотку. Потому что высокие грунтовые воды. Обувь, на размер больше, промокает. Ребята сидят в окопах с водой. Как только вечереет — нет спасения от комаров. Едят заживо. Ребятам дали полбуханки серого хлеба и консервы (кильки в томате). На целый день.
Другая мама вне эфира рассказывает следующее. Побриться нечем. Ребята зарастают так, что снаружи мало чем отличаются от чеченцев. Голову помыть — это целая проблема. Большинство времени ходят в шлеме. Голова потеет, волосы жирнеют, чешутся. Чтобы избежать вшей, друг друга стригут. Фатально не хватает носков и трусов. Здоровые мужчины, которые целый день ходят в тяжелой обуви, вечером стесняются разуваться. Запах несусветный. Принять нормальную ванну — это основная мечта. Хоть как-то моются впопыхах — потому что вода на вес золота. Многие забыли, что такое чистить зубы. Вода для них ценнее бронежилета. Солдат рассказывает, что больше всего мечтает выспаться на кровати.
Еще одна история. Ребятам 20–21 год, учатся во Львовской политехнике. Когда пришли повестки, родители бросились искать кредиты. Чтобы искупить сына от зоны АТО, просят 1200–1500 долларов. Мамы в шоке. Одна продала все позолоченные украшения. Другая, бегает по врачам в поисках справки о фиктивной болезни. Родители говорят, что работники военкоматов — просто в кураже. «Бабло» валит круглосуточно. Из Киева звонит товарищ. Откупился за 2000 долларов. Спрашивается, дешевле ли во Львове…
Другой парень пишет в приват: пришла повестка в мае (не на мобилизацию, а на призыв). Очень удивился, потому что впереди написания магистерских, защита и вручение дипломов. Он — аллергик с детства. В период мая—июля ежегодно переживает сильнейшую фазу аллергии. Из носа течет. Глаза красные, как у кролика. Сидит на антигистаминных препаратах. Кроме того, почти не видит левый глаз (зрение менее 10%). Несмотря на все — признали годным. Сказали, пусть мама придет — может, что-то и порешает. А мама на заработках. Больше всего вызвал насмешки его вопрос: в случае моего попадания в зону АТО, дадут ли мне таблетки против аллергии? Такого группового хохота парень еще никогда не слышал.
Другая история. Поэт, переводчик, писатель, устраивает литературные акции, издал несколько авторских книг. Сказали, что будут учить его стрелять из какой-то зенитной установки. Тот факт, что этот писатель за всю свою жизнь ничего тяжелее сумки с книгами не держал, никого не волнует. Или — художник. Очень тонкий, творческий, креативный человек, гей. Ни по каким показателям не годится не только на войну — даже к тяжелому физическому труду. Человек просто из другого теста. Готовит персональную выставку. Его голова болит, где достать качественную масляную краску — какая там война? Следит за своей внешностью и опрятностью. Разговоры о войне может послушать только из соображений новых сюжетов для полотен. Вот такие люди — далекие от любой милитарной тематики. Это же надругательство над ними.
Еще один парень, 30 лет, подпадает под мобилизацию. Да, он действительно был в армии. Все, чему научился, — хорошо мыть пол и быстро чистить картошку. Единое собрание он пропустил, потому что как раз в это время заболел корью и полтора месяца провалялся в лазарете. Автомата он не сложит. Формально, по документам он — стрелок. Но оружием пользоваться не умеет. И главное — не хочет. Потому что сейчас сотрудничает с международными фондами помощи детям-сиротам. Для него повестка станет личной трагедией. Потому что он ни психологически, ни профессионально не пригоден априори.
Другая история — из Тернополя. Отец троих несовершеннолетних детей (16, 8 и 2 годика) получил повестку. Человек имеет замечательную работу. Зарабатывает 9000 в месяц. Спрашивает: а государство будет обеспечивать мою семью на таком уровне, как сейчас это делаю я? Или вы хотите, чтобы я бросил работу с зарплатой 9000 и поехал рисковать жизнью за сумму, втрое меньшую?
Другая женщина позвонила. Ее крестник пошел добровольцем. Бросил несовершеннолетнюю дочь. Полгода никаких денег на содержание ребенка не высылает. Чужие люди ее кормят. Долги за квартиру уже перевалили за 2000. Когда дочка спрашивает папу о деньгах — рассказывает, что до сих пор еще никто ему не заплатил. А кое-кому из тех, кто получил ранения, написали «бытовая травма».
… Это — лишь часть из тех историй, которые ко мне стекаются. Всем этим людям — стыдно. Они боятся, что их обвинят в подрыве боевого духа и неправильно поймут. Я не могу им ничего обещать. Потому что под этим текстом гарантированно появятся пафосные комментарии на тему «Украина превыше всего, ради нее надо чем-то рискнуть» и так далее. Другие напишут, что все это выдумки, фамилии давай. Еще кто-то напишет, что автора надо немедленно послать на передовую — пусть гибнет за свою страну. А как погибнет-то так ему и надо.
Каждому из таких сообщений я не имею ничего противопоставить — кроме молчаливого стыда этих людей, из уст которых я пишу эти истории. Стыда за себя. Стыда за свои «неземные» требования к государству, которое 23 года их презирала. Они чувствуют свое бессилие перед эксплуатацией чувства патриотизма и долга. Они все всё прекрасно понимают.
По их поручению позвольте спросить у господина президента: а где ваши 1000 грн в день, которые вы обещали платить каждому солдату в случае своего избрания? Где страхование их жизни на 1000000 — как вы обещали в ходе избирательной кампании? Где ваше обещание, что в зоне АТО будут только добровольцы?
Ну, конечно же — у нас кризис, да-да… У нас люди напоминают бронежилеты, тогда как Украина занимает 4-е место в мире по экспорту оружия
Источник:
