7897
1
Рассказ не мой, я выкладываю для того, что бы поднять настроение)
"Тормоза" встречались среди всех.
Но самым выдающимся, о ком впоследствии слагались легенды, был тихий, щупленький и неприметный паренек из Орловской области Андрюша Торопов. Пожалуй, ему пришлось в карантине тяжелее всех.
Пять часов ежедневных индивидуальных строевых занятий способны из кого угодно сделать идиота с оловянными глазами, четко и тупо, на одних рефлексах, выполняющего получаемые команды.
Но только не Андрюшу Торопова. Применительно к нему поговорка про зайца, которого можно научить курить, давала сбой.
Для понятий "лево", "право" в его голове места не находилось. Текст присяги дальше слов "вступая в ряды" объем его памяти усвоить не позволял.
Сержанты работали с ним испытанным, казалось бы, ежовско-бериевским методом — конвейером, сменяя друг друга каждый час. Капитан Щеглов приказал любым способом подготовить бойца к присяге.
Зуб фломастером нарисовал Андрюше на кистях рук буквы "Л" и "П". Этакие "сено-солома" на современный лад. При команде, например, "Нале-во! " предполагалось, что боец посмотрит на свои руки, увидит, на какой из них буква"Л", соответствующая понятию "лево" и повернется в требуемую сторону.
Андрюша же угрюмо рассматривал свои руки и затравленно двигал губами. Потом поворачивался кругом.
Роман на второй уже день отказался его бить, сославшись на бесполезность метода и полученную травму руки.
Последним сдалась даже такая глыба, как сержант Рыцк.
Занимаясь как-то с Андрюшей поворотами на месте в ленинской комнате (снаружи шел сильный дождь), Рыцк заявил, что у него поседели на заднице волосы, сплюнул на пол, и уже выходя, в сердцах бросил, указывая на огромный гипсовый бюст Ленина в углу:
— Если ты, Торопов, такой мудак, подойди и стукнись головой о Лысого!
Может, поумнеешь хоть чуть-чуть после этого.
И, собираясь хлопнуть дверью, в ужасе обернулся.
Чеканным строевым шагом рядовой Торопов подошел к гипсовой голове вождя, отклонился чуть назад...
Два лба — мирового вождя и орловского паренька, соединились.
Удар был такой силы, что вождь развалился на две половины, каждая из которых разбилась потом об пол на более мелкие части.
Рыцк перепугался тогда не на шутку.
Замполит полка, подполковник Алексеев, долго выискивал подоплеку антисоветского поступка солдата. Вел с ним задушевные разговоры. Угощал чаем. Потом кричал и даже замахивался.
Андрюша хлопал глазами. Обещал, что больше не повторится.
Самые нехорошие слова замполит уже произносил не в его адрес, а врачей призывной комиссии.
На стрельбище, зная успехи Андрюши в изучении матчасти, народ ждал зрелища.
Андрюша не подвел.
Автомат ему зарядил лично начальник полигона, заявив, что до пенсии ему год, и поэтому "ну его на уй! ".
Бойца под белы рученьки уложили на позицию, и с опаской подали оружие.
С двух сторон над ним нависли Щеглов и Цейс. Помогли справиться с предохранителем.
Тах! Тах! Тах!
Тремя одиночными Торопов отстрелялся успешно, запулив их куда-то в сторону пулеулавливающих холмов.
Дитя даже улыбнулось счастливо.
Следующее упражнение — стрельба очередью по три патрона. Всего их в магазине оставалось девять. Три по три. Все просто.
Потом Щеглов и Цейс долго еще спорили до хрипоты, кто из них прозевал.
Андрюша решил не размениваться. Выпустил одну длинную. Все девять.
Причем при стрельбе он умудрился задрать приклад к уху, а ствол, соответственно, почти упереть в землю.
Земля перед ним вздыбилась пылью.
Народ оторопел.
Упасть догадался лишь начальник полигона. Остальные тоже потом попадали, но когда все уже закончилось.
Чудом рикошет не задел никого.
Визгливо так, истерично посмеивались.
Сдержанный ариец Цейс оттаскивал от Андрюши капитана Щеглова.
Тот страшно разевал зубастый рот и выкрикивал разные слова. Слово "уй" звучало особенно часто.
Где бы еще, как не в армии, благодаря рядовому Андрюше Торопову я понял истинное значение глагола "оторопеть"?
Когда на присягу к Андрюше приехал отец, совершенно нормальный, кстати, мужик, к нему сбежалось чуть ли не все командование части. Главный вопрос задал наслышанный о новом подчиненном командир части — полковник Павлов. Что же нам, блин, теперь делать. "Подлянку вы нам сделали, уважаемый папаша, большую", — добавил Щелкунчик.
Андрюшин отец виновато вздохнул и изрек:
— Я с ним 18 лет мучился. Теперь вы два года помучьтесь. А я отдохнуть имею право.
И уехал.
Но самым выдающимся, о ком впоследствии слагались легенды, был тихий, щупленький и неприметный паренек из Орловской области Андрюша Торопов. Пожалуй, ему пришлось в карантине тяжелее всех.
Пять часов ежедневных индивидуальных строевых занятий способны из кого угодно сделать идиота с оловянными глазами, четко и тупо, на одних рефлексах, выполняющего получаемые команды.
Но только не Андрюшу Торопова. Применительно к нему поговорка про зайца, которого можно научить курить, давала сбой.
Для понятий "лево", "право" в его голове места не находилось. Текст присяги дальше слов "вступая в ряды" объем его памяти усвоить не позволял.
Сержанты работали с ним испытанным, казалось бы, ежовско-бериевским методом — конвейером, сменяя друг друга каждый час. Капитан Щеглов приказал любым способом подготовить бойца к присяге.
Зуб фломастером нарисовал Андрюше на кистях рук буквы "Л" и "П". Этакие "сено-солома" на современный лад. При команде, например, "Нале-во! " предполагалось, что боец посмотрит на свои руки, увидит, на какой из них буква"Л", соответствующая понятию "лево" и повернется в требуемую сторону.
Андрюша же угрюмо рассматривал свои руки и затравленно двигал губами. Потом поворачивался кругом.
Роман на второй уже день отказался его бить, сославшись на бесполезность метода и полученную травму руки.
Последним сдалась даже такая глыба, как сержант Рыцк.
Занимаясь как-то с Андрюшей поворотами на месте в ленинской комнате (снаружи шел сильный дождь), Рыцк заявил, что у него поседели на заднице волосы, сплюнул на пол, и уже выходя, в сердцах бросил, указывая на огромный гипсовый бюст Ленина в углу:
— Если ты, Торопов, такой мудак, подойди и стукнись головой о Лысого!
Может, поумнеешь хоть чуть-чуть после этого.
И, собираясь хлопнуть дверью, в ужасе обернулся.
Чеканным строевым шагом рядовой Торопов подошел к гипсовой голове вождя, отклонился чуть назад...
Два лба — мирового вождя и орловского паренька, соединились.
Удар был такой силы, что вождь развалился на две половины, каждая из которых разбилась потом об пол на более мелкие части.
Рыцк перепугался тогда не на шутку.
Замполит полка, подполковник Алексеев, долго выискивал подоплеку антисоветского поступка солдата. Вел с ним задушевные разговоры. Угощал чаем. Потом кричал и даже замахивался.
Андрюша хлопал глазами. Обещал, что больше не повторится.
Самые нехорошие слова замполит уже произносил не в его адрес, а врачей призывной комиссии.
На стрельбище, зная успехи Андрюши в изучении матчасти, народ ждал зрелища.
Андрюша не подвел.
Автомат ему зарядил лично начальник полигона, заявив, что до пенсии ему год, и поэтому "ну его на уй! ".
Бойца под белы рученьки уложили на позицию, и с опаской подали оружие.
С двух сторон над ним нависли Щеглов и Цейс. Помогли справиться с предохранителем.
Тах! Тах! Тах!
Тремя одиночными Торопов отстрелялся успешно, запулив их куда-то в сторону пулеулавливающих холмов.
Дитя даже улыбнулось счастливо.
Следующее упражнение — стрельба очередью по три патрона. Всего их в магазине оставалось девять. Три по три. Все просто.
Потом Щеглов и Цейс долго еще спорили до хрипоты, кто из них прозевал.
Андрюша решил не размениваться. Выпустил одну длинную. Все девять.
Причем при стрельбе он умудрился задрать приклад к уху, а ствол, соответственно, почти упереть в землю.
Земля перед ним вздыбилась пылью.
Народ оторопел.
Упасть догадался лишь начальник полигона. Остальные тоже потом попадали, но когда все уже закончилось.
Чудом рикошет не задел никого.
Визгливо так, истерично посмеивались.
Сдержанный ариец Цейс оттаскивал от Андрюши капитана Щеглова.
Тот страшно разевал зубастый рот и выкрикивал разные слова. Слово "уй" звучало особенно часто.
Где бы еще, как не в армии, благодаря рядовому Андрюше Торопову я понял истинное значение глагола "оторопеть"?
Когда на присягу к Андрюше приехал отец, совершенно нормальный, кстати, мужик, к нему сбежалось чуть ли не все командование части. Главный вопрос задал наслышанный о новом подчиненном командир части — полковник Павлов. Что же нам, блин, теперь делать. "Подлянку вы нам сделали, уважаемый папаша, большую", — добавил Щелкунчик.
Андрюшин отец виновато вздохнул и изрек:
— Я с ним 18 лет мучился. Теперь вы два года помучьтесь. А я отдохнуть имею право.
И уехал.
Ссылки по теме:
- Веселые армейские игральные картишки
- Россия развернула зенитные комплексы «Панцирь» в Арктике
- Новые фотографии автомата АК-12
- Евгений Конопелькин: ошеломить Грозный
- Как в норвежской армии служат женщины
реклама
Один старый полковник, говаривал, глядя на курсантов:
- Вот раньше офицеры были! Молодцов, Жеребцов.
А сейчас? Птичкин, Синичкин...
Раньше х@й высунет, как ссыканет на мостовую – булыжники выворачивает! А сейчас?
Вытащит пипиську, на снег капнет - и тот не тает.
Раньше как бзданет - стенки шатаются! А сейчас пернет, и самого неделю из стороны в сторону носит.
Раньше бабу е@ет: туда - у нее глаза из орбит выскакивают, назад - матрац в жопу засасывает! А сейчас? Две мухи на верхней губе е@утся - он их сдуть не может...
- Ну и чего молчим, боец? Дежурного вызывай!
Знаете, что он выдал, ни разу не запнувшись, на одном дыхании?
- Товарищ старшина, вас к РАЗГОВАРИВАЛЬНИКУ!
Не с первой попытки я смог так же быстро повторить это слово, смех разбирал. Кстати, это воин так селектор назвал.
Потом уже старшина мне рассказал, как они с ним мучаются, но ничто не помогает. Даже после присяги этот боец маршировал, поднимая одновременно правую руку-ногу, а потом левую руку-ногу. Вы просто попытайтесь так повторить! Кто пробовал - сам смеялся, а бойцы с этого утко-селезня угорали до колик в животе.
Его спихнули в другой батальон и отправили в чечню, через неделю вернули он стоя в наряде на КПП прочитал инструкцию на мухе, и произвел указанные действия "раздвинуть части тубуса... нажать на красную клавишу", метр от МТЛа и снаряд ушел в лес.
Вот что у них в голове??????
Всякое в жизни случается.
- Эй, Вы-трое!!!
- Подойдите-оба, ко мне!
- Я тебе-говорю!!!
Бывают, правда, отдельные случаи. Помню, был такой офицер, который на эсминце "Грозный" исполнял, кроме трех должностей одновременно, еще и должность помощника командира.
Его год не спускали на берег. Сначала он просился, как собака под дверью: все ходил, скулил все, а потом затих в углу и сошел с ума.
Его сняли с борта, поместили в госпиталь, потом еще куда-то, а потом уволили по-тихому в запас.
Говорят, когда он шел с корабля, он смеялся, как ребенок. Бывает, конечно, у нас такое, но чаще всего офицер, если окружающим что-то начинает казаться, все же дурочку валяет — это ему в запас уйти хочется, офицеру, вот он и лепит горбатого.
Раньше в запас уйти сложно было; раньше нужно было или пить беспробудно, или, как уже говорилось, лепить горбатого.
Но лепить горбатого можно только тогда, когда у тебя способности есть, когда талант имеется и в придачу, соответствующая физиономия, когда есть склонность к импровизации, к театру есть склонность или там — к пантомиме...
Был у нас такой орел. Когда в магазине появились детские бабочки на колесиках, он купил одну на пробу.
Бабочка приводилась в действие прикрепленной к ней палочкой: нужно было идти и катить перед собой бабочку, держась за палочку; бабочка при этом махала крыльями.
Он водил ее на службу. Каждый день. На службу и со службы. Долго водил: бабочка весело бежала рядом.
С того момента, как он бабочку водить стал, он онемел: все время молчал и улыбался.
С ним пытались говорить, беседовать, его проверяли: таскали по врачам. А он всюду ходил с бабочкой: открывалась дверь, и к врачу сначала впархивала бабочка, а потом уже он.
И к командиру дивизии он пошел с бабочкой, и к командующему...
Врачи пожимали плечами и говорили, что он здоров... хотя...
— Ну-ка, посмотрите вот сюда... нет... все вроде... до носа дотроньтесь...
Врачи пожимали плечами и не давали ему годности. Скоро его уволили в запас. На пенсию ему хватило. До вагона его провожал заместитель командира по политической части: случай был исключительно тяжелый. Зам даже помог донести кое-что из вещей.
Верная бабочка бежала рядом, порхая под ногами прохожих и уворачиваясь от чемоданов. Перед вагоном она взмахнула крыльями в последний раз: он вошел в вагон, а ее, неразлучную, оставил на перроне. Зам увидел и вспотел.
— Вадим Сергеич! — закричал зам, подхватив бабочку: как бы там в вагоне без бабочки что-нибудь не случилось; выбросится еще на ходу — не отпишешься потом. — Вадим Сергеич! — зам даже задохнулся. — Бабочку... бабочку забыли... — суетился зам, пытаясь найти дверь вагона и в нее попасть.
— Не надо, — услышал он голос свыше, поднял голову и увидел его, спокойного, в окне, — не надо, — он смотрел на зама чудесными глазами, — оставь ее себе, дорогой, я поводил, теперь ты поводи, теперь твоя очередь... — с тем и уехал, а зам с тем и остался.
Или, вернее, с той: с бабочкой...
(Авторство принадлежит А.Покровскому, из книги "...Расстрелять")