6822
31
Не хотел специально приурочивать этот пост к годовщине грузино-осетинского конфликта, но так уж получилось... Однажды совершенно случайно наткнулся в сети на блог Аркадия Бабченко, военного журналиста, ветерана двух войн, который провёл три тяжёлых дня (10.08-13.08) в Южной Осетии и, частично, Грузии, освещая конфликт. Очень много жёстких фотографий, описания будней людей - мирных и военных - в условиях войны, зарисовки собственных поступков, мыслей и переживаний. Этот блог пускай и не перевернул моё личное представление о войне, но как минимум дополнил новыми, неприятными подробностями. Надеюсь, дополнит и ваше. Крайне отрезвляюще.
Сразу хочу предупредить - цензуры нет никакой, если вы не выносите вида крови (а здесь есть по-настоящему жёсткие кадры), лучше смотреть не стоит. Ничего этим постом не пропогандирую и не заявляю. Пост будет разделён на несколько частей, т.к. каждая из них получится весьма объёмной, а кроме того будет соответствовать статьям в блоге Аркадия. Далее - прямой текст автора (без редактирования).
Сразу хочу предупредить - цензуры нет никакой, если вы не выносите вида крови (а здесь есть по-настоящему жёсткие кадры), лучше смотреть не стоит. Ничего этим постом не пропогандирую и не заявляю. Пост будет разделён на несколько частей, т.к. каждая из них получится весьма объёмной, а кроме того будет соответствовать статьям в блоге Аркадия. Далее - прямой текст автора (без редактирования).
×
Собственно, не хотел ничего писать об этой войне. Все, что мог сказать, уже сказал. Добавить нечего. Но четыре утра. И опять не могу заснуть. Да и фотки еще не выложенные остались. Так что напишу. Все равно, как ни крути, вспоминаю.
Во Владикавказ я прилетел вечером девятого августа. Меня встретили, отвезли в город. На площади у здания правительства республики митинг. Люди требуют войны. В основном - женщины. Градус истерики чуть не на точке кипения. Но в целом в городе относительно спокойно. Попытался разузнать что к чему. Транспорт в Южную Осетию не ходит. Есть ли дорога, нет ли - не известно. Как не известно, открыт ли Рокский тоннель или нет, обрушен ли и чей он вообще. Кто говорит наш, кто - грузинский. Слухи один краше другого. Но в том, что Транскам обстреливается и до Цхинвали не добраться, сходятся все. Поужинал, заселился в гостиницу. Утра вечера мудренее.
Утром решил не париться с поиском машины, а пойти на пункт записи добровольцев и попробовать уехать оттуда. Благо, обещались помочь.
Во Владикавказ я прилетел вечером девятого августа. Меня встретили, отвезли в город. На площади у здания правительства республики митинг. Люди требуют войны. В основном - женщины. Градус истерики чуть не на точке кипения. Но в целом в городе относительно спокойно. Попытался разузнать что к чему. Транспорт в Южную Осетию не ходит. Есть ли дорога, нет ли - не известно. Как не известно, открыт ли Рокский тоннель или нет, обрушен ли и чей он вообще. Кто говорит наш, кто - грузинский. Слухи один краше другого. Но в том, что Транскам обстреливается и до Цхинвали не добраться, сходятся все. Поужинал, заселился в гостиницу. Утра вечера мудренее.
Утром решил не париться с поиском машины, а пойти на пункт записи добровольцев и попробовать уехать оттуда. Благо, обещались помочь.
Народу здесь было не так чтобы уж очень много, во всяком случае явно меньше чем на митинге, но записывались. Единственное требование - наличие формы. Форма у меня была. Записался в третий взвод под номером двадцать.
Персонажи разные - и казаки с оружием, и идейные люди, и авантюристы... Все как обычно. Клоунов тоже хватает.
Этот товарищ был в увольнении, а тут - война. До сих пор не протрезвел. Если уж откровенно - бухой в ноль. Глаз подбит. Иностранные репортеры накинулись на него, как мухи на повидло. Лицо российской армии, мол. Он с радостью раздает интервью. Что они там потом напоказывали - представляю.
Этот товарищ был в увольнении, а тут - война. До сих пор не протрезвел. Если уж откровенно - бухой в ноль. Глаз подбит. Иностранные репортеры накинулись на него, как мухи на повидло. Лицо российской армии, мол. Он с радостью раздает интервью. Что они там потом напоказывали - представляю.
Но в целом люди адекватные. Без истерик, без призывов вырезать до седьмого колена. Спокойная уверенность людей, знающих за что они едут воевать. А едут все за Родину. Это общий порыв, он ощущается почти физически и об нет смысла говорить. Но при этом - совершенно без пафоса. Вообще, в целом Осетии я не видел такой ненависти к грузинам, как в Абхазии. После войны, кстати, тоже.
Очень многие не записывались, а передавали воду и еду. Главное воду. О том, что в городе перебит водопровод, было уже известно.
После полудня загрузили автобусов пять-семь людьми и гуманитаркой, поехали
После полудня загрузили автобусов пять-семь людьми и гуманитаркой, поехали
Командир этой колонны. Ни имени, ни фамилии не помню. Очень хороший мужик. Грамотный, спокойный, доброжелательный.
По дороге остановились помолиться. Это Роща Святого Хетага, место, почитаемое в Осетии за святыню. Кажется, Хетаг был первый христианин. От него пошли все Хетагуровы.
У Алагира нагнали армию. От этого места и дальше - километров сто, все забито техникой. Армия идет уже практически непрерывно.
На подъезде к тоннелю, в районе Чертового моста, базируется ракетная часть. Снял на ходу, что это - "Искандеры" или "Точки" или еще что, определить не смог. Судя по всему, ракетами шмаляли именно отсюда
Техника, как всегда, в говенном состоянии. Отставших очень много, добираются по одному. Много и сломавшихся по обочинам, брошенных ушедшей вперед армией. Все как всегда, в общем. Несколько раз видел и свалившихся с обрыва - один раз явно с погибшими.
Перед тоннелем пробка. Никого не пускают, дорога только для армии. И для беженцев с той стороны. Но нам, как добровольцам, зеленый свет. Только на таможне проверили паспорта, да спросили есть ли оружие. Не для того чтобы конфисковать, а чтобы предупредить - обратно с оружием уже не впустят. Паспорта, кстати, были не у всех. Таких сняли.
Тоннель в аварийном состоянии. Две полосы, техника расходится с трудом. Дышать совершенно нечем. Одна саушка сломалась в самом тоннеле, ровно посередине. Экипаж что-то там чинил, но что там можно было починить, я не знаю - у меня через пятнадцать минут началась тошнота и рвотные позывы, угорел напрочь. Саланг ничему так и не научил.
Тоннель в аварийном состоянии. Две полосы, техника расходится с трудом. Дышать совершенно нечем. Одна саушка сломалась в самом тоннеле, ровно посередине. Экипаж что-то там чинил, но что там можно было починить, я не знаю - у меня через пятнадцать минут началась тошнота и рвотные позывы, угорел напрочь. Саланг ничему так и не научил.
Южная Осетия. Красиво, черт возьми. Меня всегда поражает этот контраст красоты и войны. А запоминается, блин, один черт в черном цвете.
Джава. Здесь проходит граница войны. Все - ты пересек черту, въехал в круг. Кто-то щелкает выключателем и все что имело значение до этого, остается там, за спиной. Обратной дороги больше нет. Теперь - только война.
Беженцы, ополченцы, армия - все вперемежку. Тюки, холодильники, танки, диваны, козы, БТРы… Шанхай. Все орут, бегают, хотят уехать – туда и оттуда, лезут в автобусы и на броню, договариваются, сидят обреченно, спят или просто смотрят в одну точку.
В магазине трое солдат покупают мешок лука и мешок помидор. Возбуждены и озлоблены. Осетин называют «осетрЫ». С ударением на «ы». Грузин – «грызуны». Рассказывают, что только что из города. Доставали своих из подвалов – передовые части пытались зайти в Цхинвал еще вчера и их там зажали. Город до сих пор не взят. Идут локальные стычки.
Беженцы, ополченцы, армия - все вперемежку. Тюки, холодильники, танки, диваны, козы, БТРы… Шанхай. Все орут, бегают, хотят уехать – туда и оттуда, лезут в автобусы и на броню, договариваются, сидят обреченно, спят или просто смотрят в одну точку.
В магазине трое солдат покупают мешок лука и мешок помидор. Возбуждены и озлоблены. Осетин называют «осетрЫ». С ударением на «ы». Грузин – «грызуны». Рассказывают, что только что из города. Доставали своих из подвалов – передовые части пытались зайти в Цхинвал еще вчера и их там зажали. Город до сих пор не взят. Идут локальные стычки.
В садах молодые душарики-срочники собирают яблоки. Задроченные, грязные, голодные. Собирают не себе. Их подгоняют матами с брони. С дедовщиной явно все в порядке.
В Джаве ополченцев останавливают. Высоты вдоль Транскама еще контролируются грузинской армией, дорога обстреливается. С утра подбили две шишиги и еще что-то, БМП, кажется. Авиаподдержка колонн временно прекращена - к этому моменту сбито три самолета.
Надо как-то пробираться дальше. Пытаюсь поймать попутку. Никто не останавливается. Наконец тормозит Жорик на простреленной медицинской "таблетке" без лобового стекла.
- В Цхинвал?
Кивает.
- Через лес?
Кивает.
- Проедем?
Пожимает плечами.
Разговорчивый человек, ничего не скажешь. В машине - матрас, автомат и телевизор. Зачем телевизор? А куда девать. Дом теперь - проходной двор, двери выбило, окна вместе с рамами унесло. Все свое ношу с собой, в общем.
Надо как-то пробираться дальше. Пытаюсь поймать попутку. Никто не останавливается. Наконец тормозит Жорик на простреленной медицинской "таблетке" без лобового стекла.
- В Цхинвал?
Кивает.
- Через лес?
Кивает.
- Проедем?
Пожимает плечами.
Разговорчивый человек, ничего не скажешь. В машине - матрас, автомат и телевизор. Зачем телевизор? А куда девать. Дом теперь - проходной двор, двери выбило, окна вместе с рамами унесло. Все свое ношу с собой, в общем.
Сворачиваем на объездную Зарскую дорогу. Тут уже совсем мало людей. Кто тут хозяйничает, черт его знает. Хотя брошенная вместе с экипажами техника попадается и здесь.
Жорик тот еще кадр. Лобового стекла нет, из под колес пыль столбом - вытянутую руку не видно, по обрывам техника кувырнувшаяся валяется - а он гонит под сотню и молчит. Блин, до войны бы живым добраться. Люблю таких.
Петляем часа полтора-два, по дороге подбираем трех-четырех парней, воевавших в городе и сейчас возвращающихся обратно на передовую. Город, говорят, взят но пока не зачищен. Показывают на мобильнике пленных грузинских солдат. Веселы, одеты в трофейные каски и бронежилеты, один с пулеметом.
К городу подъезжаем уже в сумерках. Горит не так сильно, как я ожидал
Жорик тот еще кадр. Лобового стекла нет, из под колес пыль столбом - вытянутую руку не видно, по обрывам техника кувырнувшаяся валяется - а он гонит под сотню и молчит. Блин, до войны бы живым добраться. Люблю таких.
Петляем часа полтора-два, по дороге подбираем трех-четырех парней, воевавших в городе и сейчас возвращающихся обратно на передовую. Город, говорят, взят но пока не зачищен. Показывают на мобильнике пленных грузинских солдат. Веселы, одеты в трофейные каски и бронежилеты, один с пулеметом.
К городу подъезжаем уже в сумерках. Горит не так сильно, как я ожидал
Жорик высаживает у своего дома, предлагает остаться. У соседа - у того подвал есть. Идем к соседу. От дома только первый этаж. Да и то половина. Во дворе две машины, "девятка" и "Газель". В дуршлаг. Ракета попала точнехонько во двор. В подвале как в бане, над головой до сих пор тлеет. Но зато полно компота. В городе без воды это почти состояние.
Решаю все же идти искать миротворцев. Оставляю им денег.
На улице артиллерийская стрельба. Снаряды ложатся километрах в полутора. Кто, в кого, куда - черт его знает. Но неуютно.
Около подбитых танков окликают по имени. Осетины, те самые, которых подвозили.
Решаю все же идти искать миротворцев. Оставляю им денег.
На улице артиллерийская стрельба. Снаряды ложатся километрах в полутора. Кто, в кого, куда - черт его знает. Но неуютно.
Около подбитых танков окликают по имени. Осетины, те самые, которых подвозили.
Предлагают остаться с ними до утра. Решаю все же искать какую-нибудь цивилизацию. В итоге нахожу штаб миротворцев. Меня поначалу принимают вроде бы за шпиона - один, пешком, посреди ночи... Потом размещают в столовой. Дают котлету с гречкой.
На ночь укладываюсь под окном. На улице бухает. Нет, хреновая позиция. Исполосует осколками стекла. Переползаю в угол, затем в дверной проем - под перекрытие. Здесь не завалит. Не должно.
Мысль, как всегда, только одна: "Блин...Ну вот на хрена я еще и сюда поперся?"
На ночь укладываюсь под окном. На улице бухает. Нет, хреновая позиция. Исполосует осколками стекла. Переползаю в угол, затем в дверной проем - под перекрытие. Здесь не завалит. Не должно.
Мысль, как всегда, только одна: "Блин...Ну вот на хрена я еще и сюда поперся?"
Продолжение следует...
Ссылки по теме:
- Болезни, которые безжалостно уродуют людей
- Мнение участника Сталинградской битвы о фильме Бондарчука Сталинград
- Вросшие в деревья предметы мест страшных былых боев
- Пластическая хирургия прошлого
- Коллекция самых трогательных и эмоциональных военных фотографий
реклама
http://nnm.me/blogs/svaroczic/zhydotroll-arkadiy-babchenko-artem-geodakyan/http://nnm.me/blogs/svaroczic/zhydotroll-arkadiy-babchenko-artem-geodakyan/
Еще раз повторюсь В СЛОМАННОЙ ТЕХНИКЕ нет ничего постыдного. Это случается регулярно во всех армиях мира. Просто обычно этого не показывают, потому как не красиво выглядит. Табу.
Отдельное спасибо тем кто выложил ссылки про автора. Реально чмошник пишет. 90% статей антироссийского характера. Увы, но как всегда объективности ноль.
https://openrussia.org/post/view/4225/https://openrussia.org/post/view/4225/ цитата "― Я считаю, что Россия в этой войне выступает как оккупационная сторона, я считаю, что для России это оккупационная война."
Ещё в своё время Бабченко яростно стоял за Майдан, тискал статейки, типа: "Журналистское расследование. Бабченко: Людей на баррикадах убил «Беркут». И сейчас я это докажу."
сейчас он их поудалял, но его соратники сохранили оригиналы, вот нашёл по названию
http://censor.net.ua/resonance/269229/pochemu_ya_uveren_chto_lyudeyi_na_barrikadah_ubil_berkuthttp://censor.net.ua/resonance/269229/pochemu_ya_uveren_chto_lyudeyi_na_barrikadah_ubil_berkut
http://o53xo.nnqxg4dbojxxmltsou.nblu.ru/author.php?id=5118F91FEC073http://o53xo.nnqxg4dbojxxmltsou.nblu.ru/author.php?id=5118F91FEC073
Ну и прекрасное всякое:
http://snob.ru/profile/27517/bloghttp://snob.ru/profile/27517/blog
Хотя оно и по тексту поста видно - пьяная российская армия, несчастные солдаты срочники на никому не нужной войне и пр. либерастичегое говно.
Из первых рук знаю.
У меня знакомый один осетин как раз поехал домой, ну - работал несколько лет у нас в Сибири, накопил денег, поехал домой. И так совпало, что попал на войну вскоре после приезда....
Он вернулся потом в Сибирь. Ничего у него не было, вообще пустой, всё потерял, только паспорт Владикавказский - всё что у него было.
Дак я его не узнал. Пустые глаза. Тощий сам, серый какой-то. Жутко было на него смотреть. Ничего не хотел рассказывать. Я пытался его о войне разговорить, да куда там...
"Показывают грузинского танкиста. Фотографирую."
Сфотографировал, а фотку показать забыл?