Марафон во имя жизни (6 фото)

На австралийском острове Рождества ежегодно состоится марафон – самый массовый и самый опасный в мире.
Участники: 65 миллионов красных сухопутных крабов. Цель: откладывание икры в прибрежных водах.
Опасности на пути: автомобильное движение, враги, жара. Забег, который подвигает участников на рекорды, достойные восхищения.

На протяжении 22 километров автотрасса обнесена заграждениями, тут и там расставлены щиты с предупреждениями водителям, ограждены даже частные плавательные бассейны и садовые прудики. Марафон может начинаться. Самый массовый в мире. Самый древний. И самый опасный. На островке, что по площади чуть больше города Владимира, или в 8 раз меньше Москвы, – на австралийском острове Рождества в Индийском океане на старт выходит 65 миллионов бегунов. Портретами атлетов украшены почтовые марки и штемпели, футболки, рюкзаки, чашки: широкий корпус в красном блестящем хитиновом трико, внимательные фасеточные глаза, две крепкие клешни, восемь стройных ног.

«Они всегда стартуют с началом сезона дождей», – рассказывает зоопсихолог Стив Моррис из Бристольского университета. Вот уже 20 лет он не пропускает ни одного марафона. Восемь километров от внутренней части острова до побережья – такова дистанция забега. Нигде в мире крабы не преодолевают такие расстояния. Интересная особенность: не срок старта определён заранее, но время прибытия к финишу. Последний этап – нерест самок в море – завершается в точном соответствии с лунным календарём, незадолго до новолуния, то есть в период, когда разница между приливом и отливом минимальна и, соответственно, волноприбойная зона менее опасна. Дополнительные дисциплины: экстремальное преодолевание вертикальных препятствий, рукопашный бой, рытьё норок, спаривание и – исключительно для дам – поднимание тяжестей: во время марафона бегуньи несут с собой до 100 тысяч икринок каждая. «Это как если бы человеку пришлось 35 километров волочить пятикилограммовый мешок картошки», – поясняет Моррис.

Пока международные наблюдатели состязаний всё ещё осматривают небо на предмет первых облачков, – лесная почва внезапно приходит в движение. Пожухлая листва начинает шуршать, хотя в воздухе ни ветерка. Под листьями шевелятся покрытые пушком лапки, крепкие клешни помогают выбраться из норок наружу – спинки их обитателей блестят в лучах утреннего солнца. И вот начинается мягкий, ровный шорох – будто наконец пошёл дождь. Так звучат тысячи ножек и клешней, спешащих по ковру из листьев. Прошлой ночью влажность воздуха повысилась до 94 %. Этого должно быть достаточно, потому что бегуны чуют: если они сейчас не стартуют, то к ближайшему сроку нереста не поспеют, и программу придётся отложить на целый месяц. Для большей скорости спортсмены-крабы перемещают своё широкое тело боком. При этом каждая из десяти конечностей, включая пару клешней, благодаря своим семи сегментам может двигаться во всех направлениях. Так что на равнинных участках марафонцы развивают скорость до шести метров в минуту, но и отвесные скалы им не преграда. Панцирь краба – чудо техники: им не нужны рыцарские забрала – их глаза сами убираются в приспособленные для этого углубления.

Ставшие тесными внешние скелеты сбрасываются, а ценные вещества, из которых они состоят, утилизируются: богатая кальцием хитиновая оболочка входит в рацион её недавних обладателей. Мужественные одиночки за несколько часов сбиваются в тесные стаи, в которых со всех сторон устремляются к побережью, преодолевая труднопроходимую местность – отвесные скалы, корни и отвалы из острых как бритва осколков известняка. Специалист по крабовым марафонам Стив Моррис свидетельствует: каждый год группы крабов направляются к берегу по одному и тому же пути – не обязательно самому короткому, но на удивление прямолинейному. Как они при этом ориентируются, – об этом даже Моррис может разве что догадываться. Возможно, они повторяют пути, по которым шли в первый раз, когда по окончании личиночной стадии вышли из моря на сушу. Ещё один вопрос, который он задаёт себе: сколько им ещё предстоит пройти? В годы, когда до откладывания икры ещё уйма времени, самцы слоняются без дела, нарезая по лесам круги почёта. Ибо на острове Рождества никто не хочет оказаться у цели раньше времени. Но на этот раз они торопятся: через восемь дней наступит время для спаривания. Потому и едят на ходу, экономя время и силы.

Девять часов утра, солнце уже высоко. Сотни крабов выбегают из леса. Воздух дрожит. Первые бегуны теряют силы. Прячут глаза, подбирают лапки, чтобы по возможности уменьшить поверхность тела, доступную для солнечных лучей. Однако их панцирь проницаем не меньше, чем кожа жабы. Через лёгкие теряется вода и жизненно важные соли. На открытых пространствах многие умирают. Но и по лесу бегуны могут передвигаться днём только в дождь. В ясную погоду они вынуждены делать остановки: с 9 до 17 часов они пережидают жару в листве, в скальных нишах, дуплах деревьев и под корнями. Желающих отдохнуть столько, что порой они покрывают собой места стоянок в несколько слоёв. А на следующее утро на трассе East-West-Baseline-Road происходит тяжёлое дорожно-транспортное происшествие. На скорости 100 км/ч в поток бегущих крабов врезается 80-тонный восьимосный автопоезд. Некоторые пытаются разбежаться, другие угрожающие вскидывают клешни. Затем раздаётся звук, как если бы кто-то прилёг на дорогу, вымощенную свежими яйцами. Оторванные конечности бьются на асфальте, покрытом пастой из раздавленных крабов.