Истории

Мы просто дети

На днях наша мама, по совместительству, как говорит папа, его жена и тещина дочка, сделала борщ с бульоном Галина Бланка Для Борща. Папа зарядил маме затрещину, только попробовав первую ложку, и ушел смотреть футбол. Мне тоже это говно хлебать не хотелось, я насупился и поглядел на Тамарку. Тамарка сморщилась, кивнула мне и выскользнула из-за стола. Вслед за ней ушел и я, бросив ложку в хлебницу. Выходя из столовой, я заметил краем глаза, что мама плачет, и понял, что не из-за папы только, еще и из-за нас, но решение было принято – маму за Галину Бланку будем гнобить.Она сидит дома, на папиной шее, а он въебывает, как проклятый, не для того, чтобы его жена ходила по всяким своим соляриям-шмоляриям, а чтобы воспитывать Артура, меня то есть, и Тамарку, и чтобы муж, то есть папа, приходил домой, а не в столовку при ментовке. Так говорит папа, и я в той части, что касается нас с Тамаркой, с ним полностью согласен. Уж не знаю, сколько там времени мама тратит на солярии-шмолярии, но мне в свое время очень хотелось, чтобы она не срывалась куда-то по звонку своего тайного ебыря, а посидела со мной часок-полтора, как тогда, когда мне было шесть лет, и я только-только начал ходить в школу. А теперь еще и Тамарка совсем выросла, а маме хоть бы хны. Недавно она – Томка то есть – прибегает ко мне, в слезах вся, у меня кровь, говорит, течет и не останавливается. Ёптэ, думаю, приплыли, карасики. Это дед наш покойный так говорил. Как вот ей объяснить, почему и для чего у нее кровь течет? Объяснил, как смог. Маме мысленно еще один крестик поставил, придет время – напомню.В общем, слиняли мы из столовой, а мама на кухню пошла – папа максимум один тайм без жрачки смотреть будет, потом мама одной затрещиной уже не отделается. Так что мы с Тамаркой продолжим начатое до ужина дело.- Ути-пути, какой хорошенький! – котенок Макс смотрел на нас затравленно, дико, как и полагается кошке, связанной скотчем в бесформенный клубок. Коробку с Максом, для звукоизоляции прикрытым куском стеганной ваты, Тамарка достала из-под кровати вместе с внушительной упаковкой нитроглицерина, которую мы после смерти деда нашли в шкафу бывшей его, а теперь Томкиной комнаты. У нас с Тамаркой был адский план.Как известно, нитроглицерин от тряски взрывается, я об этом не раз читал в книгах и в интернете. Поэтому я глазам своим не поверил, когда Тамарка впервые показала мне добычу. Нитроглицерин был в красных полупрозрачных шариках, отчего казалось, будто в блестящей упаковке заключена кровь будущих жертв взрыва. Меня моментально осенило.Нелюбимый нами котенок Макс, породы хуй-пойми-какой-элитный, был приобретен вместо горячо ожидаемого щенка на день рождения Тамарки. Макс, может, и ни при чем, он же не знал, что мама просто забыла, собаку или кошку хочет Томка. Но он хотя бы мог понять, что ему тут не рады, и взрослеть незаметно, прикинувшись ветошью. Так нет же, он носился, как оголтелый, по всей квартире, влезал на шкаф и сигал со всей дури на журнальный столик. Мысленно соединив эту склонность к взлетам и падениям с взрывоопасностью нитроглицерина, я моментально принял решение.- Мы его взорвем нахуй, - сказал я Тамарке, и она радостно захлопала в ладоши.- И мама купит мне собаку? – спросила она с надеждой. Я пожал плечами. Все-таки сестра у меня немного странная. Уже месячные у нее, а она наивная, как пятилетний ребенок. Я прикидывал, как отмазываться, что котяру вдруг порвало в мясо от прыжка с двухметровой высоты – а она про собаку думает.Мы старательно впихивали в пасть Максу шарики нитроглицерина. Предупрежденная мной о взрывоопасных свойствах пилюль, Тамарка брала шарики осторожно, проталкивая их по одному в глотку Максу. Я раскрывал котенку рот, а воображение рисовало мне, что я – Геракл, разрывающий пасть льву. Макс на льва никак не походил, и растерзанных древних греков за ним не числилось, но не мог же я смириться с мыслью, что я – банальный мучитель домашних животных. Гибрид же Геракла и бомбиста-анархиста вполне устраивал мое воображение, и я очень ответственно относился к своей задаче, пресекая попытки Макса вывернуться или хотя бы закрыть рот. Однако дело продвигалось медленно, потому что шершавым своим языком котенок постоянно норовил вытолкнуть очередную пилюлю, будто догадываясь о том, какая разрушительная сила скрыта в этих красных шариках.Мы скормили Максу почти две упаковки, десяти же, как я надеялся, должно было быть достаточно для эффектного взрыва. Однако через полчаса после несостоявшегося ужина пришлось прерваться.Папа громовым голосом позвал меня, и я сразу понял, что медлить нельзя. Взглядом приказав Тамарке спрятать котенка, я поспешно вскочил и пошел в гостиную.Однако бить меня папа не собирался, да и кричал он, как оказалось, не из гостиной, а из столовой. На руках у него лежала мама, глаза ее были закрыты, лицо было белым, а руки болтались, как тряпочные, когда папа, рыча и ругаясь, встряхивал ее, как большую куклу. От картины этой я сначала оцепенел, а потом все похожие сцены, которые я видел в фильмах, обрушились на меня тонной кипятка. Я понял, что происходит. Мама покончила жизнь самоубийством.- Звони в скорую! – орал отец, тряся маму и ругаясь по-своему. – Наташа! – орал он, и бил маму по щекам.Я кинулся в родительскую спальню, где на подзарядке должна была стоять трубка телефона. Однако зарядный стакан был пуст. Я кинулся под кровать, сунулся в тумбочку, в полутьме обшарил руками туалетный столик – трубки нигде не было.- У меня в куртке сотовый! – взревел папа, глядя на меня мутными страшными глазами. Из своей комнаты выскочила Тамарка.В гардеробной меня охватило секундное оцепенение. В папину куртку нельзя лезть, нельзя лезть в папины вещи! Я моргнул, сглотнул подкативший к горлу ком и дрожащими руками начал шарить по карманам куртки.Толстый бумажник полетел на паркет гардеробной, за ним носовой платок, сигареты, металлическая зажигалка… опа! – пистолет… я выбрасывал вещи на пол с остервенением, выворачивая карманы наизнанку, отчего куртка вскоре покрылась полудесятком высунутых белых языков. Мобильник я нашел в последнюю очередь, в тугом кармашке на внутренней стороне, чуть выше того места, где у человека сердце. С трудом сообразив, как снять с клавиш блокировку, я стал набирать «03».Трубка пикала и молчала, ни гудка, ни автоответчика, ничего. «Слабый сигнал?» - растерянно подумал я, и взглянул на экран. На экране светилось - «Звоните 112».Тамарка, сидя у дверей столовой, тихонько подвывала, по щекам ее текли слезы.«Здравствуйте! Для соединения с пожарной службой, или службой спасения, нажмите клавишу 1...»…................................................................................................ Маму увезли в больницу. Врач, высокий худой дядька в синем халате, перед уходом помыл руки в ванной, заметил на пороге — Тамарка, наверное, обронила, - блистер с остатками шариков нитроглицерина. Поднял.? Ну, это уж совсем по-детски. Чтобы от нитроглицерина сердце остановилось, его упаковками жрать надо. А это, - врач хмыкнул, - кошачья доза.Папа уехал на скорой вместе с мамой, договорившись с врачом и оставив меня за мужчину в доме. Я запер за ним дверь и прошел в комнату сестры. Тамарка всхлипывала, свернувшись клубком на кровати.Я опустился на пол. Макс, обмотанный скотчем, застыл с высунутым языком, зрачки расплылись круглыми кляксами и оттого выглядели совсем по-человечески. Тут и без слов было ясно — Макс мертв, идея со взрывом провалилась.Я сунул коробку с дохлым котенком в шкаф, лег на кровать и обнял сестру.? Мама выживет? - спросила Томка, шмыгая носом.? Выживет, - ответил я шепотом.? Ты спи сегодня со мной, Артур, ладно?? Ладно.? Давай покурим?Молча согласившись, я встал и полез в шкаф за сигаретами. Мешала коробка с Максом, я отодвинул ее, достал сигареты, зажигалку. Неожиданно подкатил ком к горлу, и я погладил мохнатую голову Макса — впервые с тех пор, как он появился в доме. Стиснув зубы, чтобы не заплакать, я поспешно закурил.- У папы есть пистолет, - сообщил я, когда мы с Тамаркой выкурили по сигарете.- Папа бандит? - спросила она.Я пожал плечами.? А мы, значит, бандитские дети, - с горечью заключила Тамарка.? Мы просто дети, - ответил я шепотом. - Спи давай. Завтра в школу.

Боярышник

Как-то батрачил я на «дядю». Офисы отделывал — кровлю там, потолки подвесные и прочую ебань. Поскольку зарплату платили от балды и не много, то забивать хуй на работу было в норме. Приоритетом выступало домино, затем сика, «козел» и здоровый сон на стекловате.Но иногда мы и работали. Работали почти как в годы первых пятилеток. Неистово и самоотверженно. Это когда за метры и кубы. Ну, вы понимаете. Правда, в тот год мы все прочно сидели на настойке боярышника. Стоило это царство 12 (или 13, не помню точно) рублей, имело 100 мл в объеме и 70% по спирту. Правда, там мелкими буковками было написано «Принимать каплями». Но поймите меня правильно: какой дурак принимает «боярышник» каплями? Это ж не «Корвалол»! Впрочем, и «Корвалол» тоже по каплям — моветон.Так вот, бежит к нам прораб с выпученными от ответственности за мир глазами и орет:— Бля, братва, щас «груша» прикатит, надо отмостку городить!— Городи, товарищ! Разве ж кто против? — хором ответил рабочий класс.Мы прекрасно понимали, что прибежал он не с пустыми руками. Раствор надо раскидать по быстрому, и еще «зеркало» навести, чтоб трещин не было. А если по трудовому кодексу, то до 17:00 мы его аккурат превратим в развалины Помпеи.Запахло хорошорублевыми кубами. Но, как истинные гурманы по «боярышнику», мы смаковали предстоящую халтурку словно японские… Как их там? Забыл.— Деньги — вот у меня в кармане! Поднимаемся, братцы! — взывал прораб.Мы поднялись, как знамена. И в спокойствии чинном направились к месту действа. А место это, я вам скажу — пиздец. Сберкасса №50… В подобных заведениях пенсионеры платят по «квиткам» за газ, свет в конце пути и земельную барщину. А еще там меняют рубли на американские символы мечты и европейские какие-то денежки. Братцы, не храните деньги в сберкассе, не храните вообще ничего! Все пропивайте и прожирайте. Любое накопительство, включая цирроз печени, — от Лукавого. Сорите миром и сквернословием! Имейте же совесть, наконец.Ах, да три куба бетона… Три куба бетона — это много или мало? Три куба бетона — это Голгофа или Врата? Нихуя — ни то и ни другое. Это чистая прибыль: бухнуть, «в семью» и еще пачка «Балканки». Мы стояли возле этой монументальной жижи и внимали природным голосам.— В двое носилок, и пиздячить аж вон туда… Я ебал такое, прораб, — заявил бригадир Толик.Запахло конфуцианством. Прораб, понимал, что с «зажиленной» «пятихаткой» придется расстаться. И вдобавок напиться вместе с гегемонами.— Толик, эта смесь к утру станет достоянием потомков, а значит, бесплатной и нахуй никому не нужной, — как можно вежливей сказал я.— Лопаты хуевые, — ответил бригадир, и, забрав деньги у прораба, встал на путь враждебных вихрей. Это значит, что мы выпили оставшийся «боярышник» и решились. Мы черпали раствор и, наполняя носилки, таскали его к Сберкассе №50.Кто таскал эту поебень, знает, что хуже может быть только стекловата в трусах и президентские выборы. Но и то, и другое дано нам свыше, и роптать не надо. Работать, как говорил поэт Маяковский, до кровавых мозолей! И мы работали.Наспех сбитая опалубка трещала как Гроб Господень, но была крепка. Раствор с политическим подтекстом валился в форму, обволакивая арматуру. Отмостка будет. Дом не разъедется, как фигурист Плющенко, во все стороны света. А мы, усталые и полные значимости мужи, купим наконец-то водки.Но, бля, сколько ж их есть! Я имею в виду объемы. Мы «волтузили» раствор дотемна, и почти не курили. И все потому, что чертов раствор имеет свойство застывать и становиться вечным надгробием. А у нас двое носилок. Кто понимает, тот снимет шляпу, а кто не в курсе — сдохнет в эмиграции как какой-нибудь Аксенов, а лучше Войнович.Мы заканчивали работу при свете грешного полумесяца. И тут произошла странная, на мой взгляд, штука. Подходя с очередной порцией бетона к месту встречи, которое изменять преступно, я увидел, как Ваня Савин, который всегда закусывал черешней, стоит в позе античного олимпийца, готовящегося рвануть на 60 метров. Он был скован и напряжен. Его плотно и беззаветно придавило передней частью носилок. Руки работяги застыли далеко позади на поручнях. Напарник же, Паша Молотов, наоборот смело и героически налег на тяжелые носилки. Его руки так же были далеко в прошлом. А вот голову его я не нашел. Темно же, как я говорил ранее…— Хуле вы тут, позируете? Ночью может быть мороз. Помощь нужна? — спросил я почти скороговоркой.— Я не застрял, Bespyatkin, — ответил Ваня Савин. — Эта тварь на носилки налегла и не пускает. Щас я ему, блядь, «наваляю», и к вам на угол перейдем. А прораб водку купил?— Водку купил, но ну вас нахуй, рембрандты! Нам еще пара «ходок» осталась, и мы начнем бухать без вас, — ответил я, уловив в словах Савина скрытый сарказм и пренебрежительное отношение к работе.Если бы не мать-тьма, я бы разобрал головоломку с башкой Паши Молотова. Но нас ждал последний штрих, и мы с бригадиром Толиком поспешили к остаткам бетона.* * *Вы когда-нибудь кидали лопату в могилу? Я тоже нет. Но нечто похожее я испытал, отшвырнув ее к пустым носилкам. Похоронив «объемы», мы с Толиком сели покурить. Уже в «гавно» пьяный прораб стиляжно танцевал с елецким «Соблазном». Его похвалят на утренней «пятиминутке», если он, конечно, туда попадет.Мы выпили сразу по стакану. Так надо, не старайтесь меня перебить. Нарезка «салями» дала нам это право и еще что-то про выполненный долг. Отсутствие Вани и Паши мы, как обычно, отнесли к традиционному мордобитию, в которое, как правило, вступают только студенты (по глупости) и кто-нибудь из архангелов в погонах (по служебной инструкции). Поскольку в вагончике было тепло, мы не торопились к родным и близким, от которых, кроме колючих взглядов и неприличных вопросов, ничего было ждать. Мы выпили еще, и «сияние» покрыло наши спины. Прораб упал в Вечность, а мы, докурив сигареты, смотрели в открытую дверь, за которой ходила смерть и оловянные солдатики.* * *— А что, Савин и Молотов еще не пришли? — услышал я бригадирский голос из толщи сна.Мои глаза открылись как двери списанного «Икаруса». Розовый рассвет маячил за дверью, и уже орали воробьи. Сам бригадир стоял одной ногой на голове прораба, а другой в блевотине.— Савин сказал, что, как только набьет ебало Пашке, то они вместе придут вкусить, и все такое — ответил я, — тот его носилками придавил сзади, шутник, бля.— Надо пойти посмотреть, давно нет… пацанов… — тяжело и смрадно сказал Толик.Он сошел с головы прораба и, затмив розовый проем, исчез в утре.Я отвинтил горло «Соблазна» и выпил из него — утром из стаканов не пьют, запомните это! Занюхивайте только собственными рукавицами, иначе рано или поздно вас вышвырнут из поезда или вы продадите оставшуюся часть Родины. Вставать не хотелось. Накануне я заснул сидя, как, впрочем, и проснулся — не стоя и не лежа. Но встать пришлось. И все из-за головы. Той самой Пашкиной головы, которую я тогда в темноте так и не увидел. Меня позвал бригадир. Громко так и тоскливо позвал, как вымирающий вид.Я неторопливо, как Вселенная, вышел на зов. Где-то в начале я говорил про монументальность и назидание. Так вот, я увидел это. Я увидел то, что простой обыватель назовет артефактом, иль как там его, забыл (голова, знаете ли).На том же самом месте, где я оставил наших напарников с застрявшими носилками, они и были (напарники и носилки). Только в этом зарождающемся утре все выглядело иначе и перпендикулярно жизни. Придавленный носилками Ваня, с вывихнутой ногой уперся шапочкой с надписью «Puma» в отмостку и спал. А вот Паша Молотов с заломленными, как я уже говорил, в прошлое руками, покоился рабочей головой в застывшем растворе — в последнем объеме, в последних носилках. И только сиреневый клочок шеи «оживлял» композицию, которую не в силах создать даже великий скульптор Вера Мухина. Выпавший из кармана фуфайки Савина пустой пузырек «боярышника» как венок от правительства дополнял часть некрополя близ Сберкассы №50… Видимо, ночью Ваня плакал, не в силах позвать товарища, который в толще бетона увидел белую дорогу и собаку по кличке Банга.Это нелепо, скажете вы, и будете правы. Это крайне нелепо. Но ведь когда самурай погибает от меча, он счастлив, когда шахид замыкает провода, он счастлив. Значит, и Паша Молотов был счастлив, погибнув в труде, а не на остановке «9-я школа» или «Профсоюзная».Вот только нам с бригадиром Толиком предстояло разбудить и вытащить Ваню Савина, выдержать тяжелое объяснение с милицией, комиссией и прочей дрянью. Никто из нас не был счастлив, кроме суки-прораба, который еще спал.Я поднял пузырек «боярышника» и швырнул его в небо, которому наплевать на… Я не знаю, на что наплевать небу.— Короче, достаем Савина, и… там еще осталось. Пока менты не приехали, — строго сказал бригадир.— У тебя деньги сохранились? — спросил я.— Конечно! Поделим на троих, и Пашке на венок надо, — ответил тот.Я считаю, он сказал правильно и вовремя.А рассвет из розового становился обычным и гадким, как все сберкассы мира.
Отчего у женщин случается констипация?

По мнению моего лечащего врача-массажиста, констипацией (запором) постоянно страдает половина женщин – не менее чем у 50% лиц женского пола работа пищеварительного тракта серьёзно нарушена. Отсюда – многие проблемы, которым окружающие люди не могут найти логичного объяснения, придумывая дурацкие версии про «скверный характер» да «особенности женской психологии». А вы сами попробуйте быть весёлой и непринуждённой, когда у вас запор! Тут не до веселья...Естественно, я поинтересовался, в чём же заключается причина этого, мягко говоря, недомогания? Врач-массажист уверенно ответила мне, что все проблемы происходят оттого, что женская – пардон! – половая система находится внутри организма (в отличие, например, от мужской), и как только возникают неурядицы у половой системы, они тут же переходят на все окружающие органы – в первую очередь, на пищеварительный тракт.Что за проблемы? – логично спросил я. Выяснилось, что всё просто: речь идёт о воспалениях, которые являются следствием отёков. Орган застаивается, не функционирует – возникает отёк, а отёк переходит в воспаление. Также воспаления появляются при переохлаждении, которые при сегодняшней моде женщинам подхватить очень просто – прошлась в тонкой юбчонке по морозу, а через неделю, глядишь, и запор!Соответственно, у проблемы есть две профилактические меры: во-первых, не переохлаждать своё тело – помнить, что от воспалительного процесса до бесплодия дорога недалека; и во-вторых, женскому организму требуется регулярная полноценная половая жизнь – как воздух! Вы замечали, как по-житейски мудрые и циничные дамы говорят о сексе? Они употребляют сальную формулировку «Для здоровья». Она означает, что личность полового партнёра и шансы на выстраивание долгосрочных отношений такую даму слабо волнуют – здесь главное содержать своё хозяйство в тонусе. Звучит, повторюсь, грязно, но не бессмысленно. Впрочем, поиск кобеля «для здоровья» чреват иными заболеваниями, так что брать пример с таких женщин вредно не только с моральной точки зрения.Что же делать – как женщине быть здоровой в семье, где супруги знают друг друга много лет и для пятисерийного экшна за одну ночь страсти не хватает? Видимо, женщине – во имя своего же блага – следует быть более артистичной, искать пути для того, чтобы поддерживать в муже огонь. Не ревностью, но игрой, которая проявляется не только в уходе за своим телом и в соблазнительном внешнем виде, но в непрерывном флирте. В долгих отношениях недопустимо, чтобы всё общение состояло из «Привет – привет» за ужином! Поделитесь с мужем своими фантазиями – напишите ему письмо или откровенную смску: если муж ещё не завёл себе кобылицу на стороне, он непременно ответит на вашу игру. Кстати, эта же методика будет полезна и для скрытой борьбы с возможными конкурентками: покажите себя Женщиной, а не соседом по квартире.Кое-кому всё это может почудиться унизительным – мол, что это я стану перед ним стараться? Но, прежде всего, нужно помнить, что вам новый всплеск отношений полезен вдвойне, а значит, можно и «унизиться». В конце концов, что вы теряете?Мужчины, которые следят за здоровьем своих женщин и обращают внимание на жалобы, связанные с пищеварением, должны помочь со своей стороны – подтолкнуть супругу к мысли, что пора что-то предпринимать. Гораздо хуже будет для обоих, если он и она примутся решать свои вопросы по отдельности: она – глотать таблетки, а он - … Ну, вы знаете.Понимаю, что эта статья может пробудить традиционный для подобных тем рёв возмущения со стороны женщин, для которых интимные вопросы являются табуированными, а любые попытки обсуждения приравниваются к оскорблению. Но вот что я скажу: если проблема существует, её нужно обсуждать – и почему бы ни начать это прямо здесь и сейчас? Кто-то не захочет соглашаться с описанными причинами, но я подчеркиваю, что получил информацию у практикующего специалиста, более того – у женщины, а значит, никакой задачи запутать, оболгать или обидеть кого-то у неё не было (как и у меня).Одевайтесь теплее и почаще любите своего мужчину – по-настоящему, без искусственных вздохов и стонов. Для своего же здоровья!