14640
46
Клюква произрастает на болотах Северного полушария и её ягоды богаты различными витаминами и микроэлементами. Из них готовят всевозможные морсы и соки. "А как же собирают столь диковинную ягоду?" - спросите вы.
Ответ на этот вопрос вы сможете узнать в данном фоторепортаже.
Ответ на этот вопрос вы сможете узнать в данном фоторепортаже.
Люди в спецовках, будто бурлаки много веков назад, набрасывают веревки себе на плечи и тянут красный ковер-невод ближе к берегу. Поздняя осень, синоптики обещали тепло, но обманули. Воздух, земля, вода холодные, ветер стреляет в голову. На мужиках высокие рыбацкие сапоги и бушлаты. У Ивана — красная вязаная шапка.
— Серый, она туда не поплывет!
— Ваня, кидай веревку!
Чинная процессия тракторов выбирается на берег. На колесах тина. Время — 10 утра. Работать будут до темноты.
— Серый, она туда не поплывет!
— Ваня, кидай веревку!
Чинная процессия тракторов выбирается на берег. На колесах тина. Время — 10 утра. Работать будут до темноты.
×
Иван, у которого красная шапка, — молодой специалист. В Пинске он окончил строительную «хобзу», а живет в Парахонске. На предприятие «Полесские журавины» попал на отработку. У Ивана передышка, вместе с товарищем он прислонился спиной к «пассату», пьет кофе из термоса, курит.
— Работа вроде бы несложная. Летом обкашивали чеки, теперь тяжелее — тяну ягоду, — рассказывает о жизни парень. — Платят 2,5 млн, за сбор обещали больше, ведь приходится быть все время в воде. Но я тут долго оставаться не буду, ну его. За 2,5 млн разве проживешь? Семью заводить стыдно. Друзья говорили, что в Минске на стройке 10 млн по-легкому платят. Надо ехать в Минск! Или нет?
— Работа вроде бы несложная. Летом обкашивали чеки, теперь тяжелее — тяну ягоду, — рассказывает о жизни парень. — Платят 2,5 млн, за сбор обещали больше, ведь приходится быть все время в воде. Но я тут долго оставаться не буду, ну его. За 2,5 млн разве проживешь? Семью заводить стыдно. Друзья говорили, что в Минске на стройке 10 млн по-легкому платят. Надо ехать в Минск! Или нет?
Мы не беремся давать Ивану совет, да и начальник уже что-то ему кричит. Иван берет веревку, его очередь тянуть красный клюквенный ковер. Он говорит что-то про Минск, но мотор трактора с лентой-конвейером гудит и заглушает слова.
Коллеги Ивана поопытнее надеются получить на сборе урожая как минимум 12—15 млн. Но это бонус разовый, средняя получка, по их словам,— под 4 млн.
Коллеги Ивана поопытнее надеются получить на сборе урожая как минимум 12—15 млн. Но это бонус разовый, средняя получка, по их словам,— под 4 млн.
Это у природы все просто, на болоте. Технология выращивания крупноплодной клюквы на плантации имеет множество нюансов. Любопытно, что технологию, посадочный материал, первое оборудование белорусы получили от американцев. Было это в конце 1980-х.
Оптимальные сроки посадки — начало мая.
Высаживают ягоду на кислых почвах, поддерживают влажность в пределах 95—98%, при необходимости вносят удобрения. Убирают сорняк, подкашивают. Первая клюква появляется на третий год. В «Полесских журавинах» выращивают разные сорта, некоторые звучат по-заграничному непонятно: «Стивенс», «Макфарлин», «Кроули»… От клюквы болотной здешняя ягода отличается крупными размерами (2—2,5 см) и отсутствием запаха тины.
Высаживают ягоду на кислых почвах, поддерживают влажность в пределах 95—98%, при необходимости вносят удобрения. Убирают сорняк, подкашивают. Первая клюква появляется на третий год. В «Полесских журавинах» выращивают разные сорта, некоторые звучат по-заграничному непонятно: «Стивенс», «Макфарлин», «Кроули»… От клюквы болотной здешняя ягода отличается крупными размерами (2—2,5 см) и отсутствием запаха тины.
К уборке приступают в конце сентября. Сначала пруды-чеки затапливают водой, уровень которой достигает 30—50 сантиметров. Потом в дело вступают спецтрактора от МТЗ. «Беларусы» с мотовилами, похожими на жатки у комбайнов, создают, как здесь говорят, водяные «буруны».
Ягода уже созрела, под воздействием водяных струй черешки перерезаются, клюква выпрыгивает на поверхность. Рабочие собирают ее понтонами, подгоняют транспортер.
Здесь же ягода отмывается от листьев, после — следует на сортировку. При температуре 18 градусов ниже нуля ее замораживают и фасуют для отправки заказчикам.
— Не хотят брать, заразы. Никому наша клюква скоро будет не нужна,
— кричит нам Иван сквозь треск мотора. Он тут прав не до конца.
— кричит нам Иван сквозь треск мотора. Он тут прав не до конца.
Формально «Полесские журавины» — ОАО, но львиная доля акций принадлежит государству. Создано оно на базе Пинской клюквенной плантации. Предприятием гордится область, сюда даже прилетал президент Лукашенко. Об этом свидетельствует фотография в кабинете директора. Василий Лягуский, впрочем, предпочитает говорить не о прошлом, а о будущем. Оно у ягодников обещает быть непростым.
— Все можно продать за рубеж, клюкву в том числе, — рассуждает он. — Но по какой цене? Сейчас с этим сложно. На европейский, российский рынок вышли американцы. У них отлаженная система, отработанные технологии. Что тут говорить, ягоду выращивают в пяти штатах, и в каждом есть свой профильный университет по клюкве! Контейнеры из США приходят в Гамбург, Питер, Финляндию и быстро расходятся по Европе. Чтобы конкурировать с американцами, себестоимость нашей клюквы должна быть не выше доллара за килограмм. А у нас в пять раз топливо подорожало. Думаю, в этом году себестоимость будет в районе евро. Хотя в таких условиях прогнозов лучше не делать.
Белорусскую клюкву, говорит Василий Лягуский, покупают Россия, Англия, Польша, Прибалтика, Казахстан, Голландия, многие другие страны. На клюкве пока еще можно зарабатывать доллары. С рублями сложнее.
— Что делают европейцы из пинской клюквы?
— Соки, джемы, много всего. Сейчас такая мода: под Новый год, под Рождество в Германии, Англии, да даже в Польше хозяйки индейку и гуся готовят с клюквенным соусом. Из нашей, белорусской клюквы в том числе. Морсы делают, людей оздоравливают. Американцы вот хвастаются, что каждый день этот морс пьют.
— Беларуси белорусская клюква нужна?
— Мы, конечно, работаем с заводами: и консервными, и винодельческими. И у нас делают конфитюры, джемы, детское питание. Вопрос в возможностях перерабатывающей промышленности. Вот отдали на Быховский консервный завод продукцию, все еще ждем оплаты. Это бакалея, там деньги долго вытягиваются. Да и спрос упал, реализация слабая. Продукция из нашей клюквы в магазинах никогда не будет лежать на верхних полках. Предлагали даже платить за мерчандайзинг. Я готов и на это пойти…
— Клюквенный сок найдешь не в каждом минском гипермаркете — даже на нижних полках…
— Опять же экономика. Зачем производителям головная боль с дорогими натуральными соками? Лучше купить бочку с концентратом, залить водой. И продавать этот «сок восстановленный» со всякими стабилизаторами и закрепителями цвета. Проблема, повторюсь, в переработке, ну и далее — в торговле. Тут замкнутый круг.
Мы бы сами построили небольшой цех, но под это нужны дешевые кредиты, которых нет. Препон столько! Недавно в Минске была китайская выставка, смотрели на их оборудование, облизывались. Там и технологии, и упрощенные ГОСТы. У нас же чтобы сделать таблеточку с джемом, которую в поезде можно открыть и на булку намазать, столько надо пройти — вам не передать. Очень много вокруг перестраховщиков. Отбили у людей охоту рисковать.
— Что делают европейцы из пинской клюквы?
— Соки, джемы, много всего. Сейчас такая мода: под Новый год, под Рождество в Германии, Англии, да даже в Польше хозяйки индейку и гуся готовят с клюквенным соусом. Из нашей, белорусской клюквы в том числе. Морсы делают, людей оздоравливают. Американцы вот хвастаются, что каждый день этот морс пьют.
— Беларуси белорусская клюква нужна?
— Мы, конечно, работаем с заводами: и консервными, и винодельческими. И у нас делают конфитюры, джемы, детское питание. Вопрос в возможностях перерабатывающей промышленности. Вот отдали на Быховский консервный завод продукцию, все еще ждем оплаты. Это бакалея, там деньги долго вытягиваются. Да и спрос упал, реализация слабая. Продукция из нашей клюквы в магазинах никогда не будет лежать на верхних полках. Предлагали даже платить за мерчандайзинг. Я готов и на это пойти…
— Клюквенный сок найдешь не в каждом минском гипермаркете — даже на нижних полках…
— Опять же экономика. Зачем производителям головная боль с дорогими натуральными соками? Лучше купить бочку с концентратом, залить водой. И продавать этот «сок восстановленный» со всякими стабилизаторами и закрепителями цвета. Проблема, повторюсь, в переработке, ну и далее — в торговле. Тут замкнутый круг.
Мы бы сами построили небольшой цех, но под это нужны дешевые кредиты, которых нет. Препон столько! Недавно в Минске была китайская выставка, смотрели на их оборудование, облизывались. Там и технологии, и упрощенные ГОСТы. У нас же чтобы сделать таблеточку с джемом, которую в поезде можно открыть и на булку намазать, столько надо пройти — вам не передать. Очень много вокруг перестраховщиков. Отбили у людей охоту рисковать.
Дотаций от государства «Журавины» не получают. Чтобы выжить, предприятию нужно или ужать зарплаты, или повысить производительность труда, или задрать цены (физлицам, допустим, клюкву сейчас продают по 20 тыс.). Стандартное, в общем-то, белорусское уравнение.
— В Америке процесс выращивания крупноплодной клюквы механизирован процентов на 95. У нас показатель — около 70, — рассказывает Василий Лягуский. — Сегодня технологии ушли далеко вперед. В Штатах есть несколько видов уборки, даже воздушная. Или такая: между чеков, по дамбам идут тележки, несущие агромост, на который вешается комплекс оборудования. Тракторами они не топчут чек, как мы. После того как клюкву смолотили, подводят хобот, он с водой засасывает ягоду. Да и сортировка организована гораздо эффективнее. Мы тоже должны к такому прийти.
— Не поздно ли догонять, когда потеряно больше 20 лет? — Будем мудрить! И рисковать, — не унывает директор. * * *
«Раз, два, три — взяли», — слышится возле чека-пруда. Отряд тракторов снова штурмует ягодный бассейн. На небе появляется солнце, кроваво-красный ковер в его лучах играет сотней огоньков. Иван снимает шапку, чтобы вытереть пот со лба, и спрашивает у кого-то, сколько времени… Вот и половина смены прошла.
— В Америке процесс выращивания крупноплодной клюквы механизирован процентов на 95. У нас показатель — около 70, — рассказывает Василий Лягуский. — Сегодня технологии ушли далеко вперед. В Штатах есть несколько видов уборки, даже воздушная. Или такая: между чеков, по дамбам идут тележки, несущие агромост, на который вешается комплекс оборудования. Тракторами они не топчут чек, как мы. После того как клюкву смолотили, подводят хобот, он с водой засасывает ягоду. Да и сортировка организована гораздо эффективнее. Мы тоже должны к такому прийти.
— Не поздно ли догонять, когда потеряно больше 20 лет? — Будем мудрить! И рисковать, — не унывает директор. * * *
«Раз, два, три — взяли», — слышится возле чека-пруда. Отряд тракторов снова штурмует ягодный бассейн. На небе появляется солнце, кроваво-красный ковер в его лучах играет сотней огоньков. Иван снимает шапку, чтобы вытереть пот со лба, и спрашивает у кого-то, сколько времени… Вот и половина смены прошла.
Источник:
Ссылки по теме:
- Сексуальные девушки Беларуси (9 фото)
- Вейкбординг на клюквенном поле
- Конкурс красоты в Беларуси - Королева Весна (34 фото)
- Испек я вам батон
- Фоторепортаж со сборов клюквы в Беларуси
Новости партнёров
реклама
Без труда не вытянешь и рыбку из пруда!
печально только, что у них тоже паразитные отрасли плотно сидят на шее реального сектора, и душат его круче всякой жабы. Но у нас в этом плане намного печальнее...