3497
1
Одеколон «Шипр»
Чем должен пахнуть мужчина? Кожей, хорошим табаком и выдержанным коньяком – нет! Советский мужчина пах «Шипром». Одеколон «Шипр» был в СССР одним из непременных знаков элегантности. Этот аромат кружил головы юным красавицам. Одеколон «Шипр» – легенда советской парфюмерии, самый дорогой в тот период мужской парфюм
Аромат данного шедевра был создан в 1917 году. И принадлежит творение французскому парфюмеру Франсуа Коти, которое долгое время считался женским парфюмером. Успех к Франсуа Коти пришел после того, как он случайно разбил свою первую баночку духов в бутике, который отказал ему и не принял аромат. Это была «Роза Жакмино». Посетители немедленно начали требовать именно этот аромат, чувствуя его с пола и, моментально Коти превратился в дамского угодника, женщины требовали только его ароматы. Год спустя Коти открыл свою парфюмерный бутик и с тех пор успешно занимался любимым делом.
В СССР одеколон «Шипр» изготавливался и выходил в свет со знаменитой советской фабрики «Новая заря» и был точной копией узнаваемого и любимого в то время «Шипра» от Коти. Масса этилового спирта была около 70 %. За это входил в группу одеколонов класса «Экстра». Стоит отметить также, что именно «Шипр» лег в основу известных на весь мир духов «Шанель № 5».
А САМО СЛОВО ШИПР- ЭТО КИПР ПО ФРАНЦУЗСКИ
Аромат данного шедевра был создан в 1917 году. И принадлежит творение французскому парфюмеру Франсуа Коти, которое долгое время считался женским парфюмером. Успех к Франсуа Коти пришел после того, как он случайно разбил свою первую баночку духов в бутике, который отказал ему и не принял аромат. Это была «Роза Жакмино». Посетители немедленно начали требовать именно этот аромат, чувствуя его с пола и, моментально Коти превратился в дамского угодника, женщины требовали только его ароматы. Год спустя Коти открыл свою парфюмерный бутик и с тех пор успешно занимался любимым делом.
В СССР одеколон «Шипр» изготавливался и выходил в свет со знаменитой советской фабрики «Новая заря» и был точной копией узнаваемого и любимого в то время «Шипра» от Коти. Масса этилового спирта была около 70 %. За это входил в группу одеколонов класса «Экстра». Стоит отметить также, что именно «Шипр» лег в основу известных на весь мир духов «Шанель № 5».
А САМО СЛОВО ШИПР- ЭТО КИПР ПО ФРАНЦУЗСКИ
реклама
( рассказанная и подтверждена двумя матросами )
Во время швартовки судна в иностранном порту, и прогулок по городу, выяснилось что обычный советский одеколон Шипр можно обменять, на что угодно, в разумных пределах.
Он стал пользоваться бешенной популярностью, причем доходило до того что его меняли на брендовые французские духи, на всякие дорогие безделушки, на одежду,
на алкоголь, причем хороший алкоголь- ром, виски, коньяк, вино, водку. Либо продавали за Валюту.
Что иностранцы делали с Шипром одному Богу известно, матросов это не волновало.
В связи с такой ситуацией,
вся семья на берегу скупала эти волшебные пузырьки на корню, и когда человек уходил в плаванье, его затаривали одеколоном - ящиками.
Эти ящики расходились в первом же порту. А если портов было несколько, а Шипра уже не было - брали любую прозрачную тару с этикеткой на русском языке с пробкой,
Заливали туда обычную воду и капали туда зеленку, цвет был схож...
Даже зеленка менялась на ура.
Естественно, он тогда потреблялся очень даже ненаружно.
Потом, уже в начале 90-х попробовал что-то хвойное или похожее забугорное (Джин?), так сразу и сказал - одеколон "Русский лес". Бывалые согласились, молодые - удивились.
История создания «Красной Москвы» весьма романтична. Своим появлением этот аромат обязан французу Брокару, который основал в середине девятнадцатого века в Москве парфюмерную фабрику. В 1913 году Брокар изготовил для императрицы Марии Федоровны удивительный подарок – букет восковых цветов, каждый из которых имел свой собственный аромат, неотличимый от натурального. Все эти ароматы сливались в один – удивительный, неожиданный, завораживающий…
Брокар получил звание Поставщика императорского двора, а духи «Любимый букет императрицы» моментально стали популярными. Флакончик одобренного царственной особой аромата считала своим долгом приобрести каждая женщина.
После октябрьской революции фабрику национализировали, теперь она носила название «Замоскворецкий парфюмерно-мыловаренный комбинат №5». От предприятия с таким скромным именем невозможно было ждать парфюмерных шедевров, и в 1922 году фабрике было дано название в духе времени – «Новая заря». Интересно, что идея переименования принадлежала бывшему соратнику Генриха Брокара Августу Мишелю.
Опытный парфюмер мечтал воспроизвести легендарный аромат, созданный в свое время Брокаром, но понимал, что духи с названием «Любимый букет императрицы» при власти Советов выпускаться не могут. Требовалось новое название, и оно было найдено – духам было дано имя «Красная Москва».
Терпкий аромат этого советского парфюма вызывает ностальгию по прошедшим годам. Удивительно, но по качеству и свойствам духи "Красная Москва" не уступали своим французским аналогам. Не зря этот аромат, которому недавно исполнилось целых 100 лет, стал фаворитом миллионов женщин.
Евгений ЕВТУШЕНКО
Баллада о пьянке
Мы сто белух уже забили,
цивилизацию забыли,
махрою легкие сожгли,
но, порт завидев, — грудь навыкат!
друг другу начали мы выкать
и с благородной целью выпить
со шхуны в Амдерме сошли.
Мы шли по Амдерме, как боги.
Слегка вразвалку, руки в боки,
и наши бороды и баки
несли направленно сквозь порт;
и нас девчонки и салаги,
а также местные собаки
сопровождали, как эскорт.
Но, омрачая всю планету,
висело в лавках: «Спирту нету».
И, как на немощный компот,
мы на «игристое донское»
глядели с болью и тоскою
и понимали — не возьмет.
Ну кто наш спирт и водку выпил?
И пьют же люди — просто гибель...
Но тощий, будто бы моща,
Морковский Петька из.Одессы,
как и всегда, куда-то делся,
сказав таинственное: «Ща!»
А вскоре прибыл с многозвонным
огромным ящиком картонным,
уже чуть-чуть навеселе;
и звон из ящика был сладок,
и стало ясно: есть! порядок!'
И подтвердил Морковский: «Е!»
Мы размахались, как хотели,—
зафрахтовали «люкс» в отеле,
уселись в робах на постели;
бечевки с ящика слетели,
и в блеске сомкнутых колонн
пузато, грозно и уютно,
гигиеничный абсолютно
предстал тройной одеколон.
И встал, стакан подняв, Морковский,
одернул свой бушлат матросский,
сказал: «Хочу произнести!»
«Произноси!» - все загудели,
но только прежде захотели
хотя б глоток произвести.
Сказал Морковский: «Ладно, - дернем!
Одеколон, сказал мне доктор,
предохраняет от морщин.
Пусть нас осудят — мы плевали!
Мы вина всякие пивали.
Когда в Германии бывали,
то «мозельвейном» заливали
мы радиаторы машин.
А кто мы есть? Морские волки!
Нас давит лед и хлещут волны,
но мы сквозь льдины напролом,
жлобам и жабам вставим клизму,
плывем назло имперьялизму?!»
И поддержали все: «Плывем!»
«И нам не треба ширпотреба,
нам треба ветра, треба неба!
Братишки, слухайте сюда:
у нас в душе, як на сберкнижке,
есть море, мамка и братишки,
все остальное — лабуда!»
Так над землею-великаном
стоял Морковский со стаканом,
в котором пенились моря.
Отметил кэп «Все по-советски...»
И только боцман всхлипнул детски:
«А моя мамка — померла...»
И мы заплакали навзрыдно,
совсем легко, совсем нестыдно,
как будто в собственной семье,
гормя-горючими слезами
сперва по боцмановой маме,
а после просто по себе.
Уже висело над аптекой
«Тройного нету!» с грустью некой,
а восемь нас, волков морских,
рыдали, — аж на всю Россию!
И мы, рыдая, так разили,
как восемь парикмахерских.
Смывали слезы, словно шквалы,
всех ложных ценностей навалы,
все надувные имена,
и оставалось в нас, притихших,
лишь море, мамка и братишки
(пусть даже мамка померла).
Я плакал — как освобождался,
я плакал, будто вновь рождался,
себе — иному — не чета,
и перед Богом и собою,
как слезы пьяных зверобоев,
была душа моя чиста.
В магазине: "Девушка, пожалуйста, - два "Тройных" и "Гвоздику" - А "Гвоздика"-то вам зачем?! - Дамы будут... А вот эту бутылочку замените: у неё этикетка криво наклеена! - А вам не всё равно?! - Это Вам всё равно, а нам - на стол ставить!"
самый доступный
самый вонючий
прыщи прижигать
вот что о нём можно сказать
однако ваше видео вообще не в тему, как и капс