22034
83
7
Предлагаю Вам посмотреть проект о Чернобыле и его окрестностях спустя 28 лет после аварии.
Из Киева до Чернобыльской зоны отчуждения (ЧЗО), большая часть которой находится в Киевской области, на машине можно доехать за полтора-два часа. На этом участке находятся несколько деревень и сел, а ближе к зоне — только лес. На КПП «Дитятки» приезжих встречают сотрудники милиции, три рыжих кота и рыжий пес. Здесь своего рода граница — от КПП глубоко в поле уходит забор с колючей проволокой. Милиционеры сверяют паспортные данные со списками, присланными заранее, до поездки. Легально в зону могут попасть только местные работники, родственники самоселов или туристы строго с сопровождающими. В 2009 году по версии журнала Forbes это место вошло в список 12 самых экзотических туристических направлений наравне с Антарктидой и Северной Кореей. Уровень радиации местами превышает допустимый в 30 раз, но это не останавливает желающих посмотреть на самый масштабный памятник техногенной катастрофе. За последние десять лет в ЧЗО побывали 40 тыс. туристов. Поток значительно вырос после выхода в 2007 году популярной компьютерной игры «S.T.A.L.K.E.R.: Тень Чернобыля», действие которой разворачивается на прилегающих к ЧАЭС территориях. С тех пор чаще стали проникать сюда и нелегально: каждый год задерживают около 400 сталкеров, которых наказывают штрафом за административное нарушение в 400 гривен (примерно 1,2 тыс. руб.).
Чернобыль. 12 км до ЧАЭС
Подвергшиеся в результате аварии на ЧАЭС радиационному заражению территории Украинской ССР, Белорусской ССР и РСФСР были разделены на четыре категории: зона отчуждения, зона отселения, зона проживания с правом на отселение и зона проживания с льготным социально-экономическим статусом. К зоне отчуждения относятся районы, из которых в 1986 и 1987 годах проводилась обязательная эвакуация населения. Общая площадь российской зоны отчуждения — 310 кв. км, к территориям радиационной опасности других категорий отнесено еще 11,5 тыс. кв. км.
В России зона отчуждения находится в Брянской области, где располагались четыре деревни с общим населением 186 человек.
В соседней Белоруссии эта зона гораздо шире и включает территории, где раньше жили 22 тыс. человек в 92 населенных пунктах. В 1988 году на этих загрязненных землях был создан Полесский государственный радиационно-экологический заповедник, где есть экспериментальные пасека и сад, там же разводят лошадей. Также на этой территории живут популяции зубров, рыси, лошади Пржевальского.
На Украине зона отчуждения (радиус — 30 км) располагается в районах Киевской и Житомирской областей. Общая площадь территории, где до аварии находилось 94 населенных пункта со 116 тыс. жителей, составляет почти 2,6 тыс. кв. км, чуть больше Москвы. Длина внешнего периметра с проволочными заграждениями, контрольно-пропускными и контрольно-дозиметрическими пунктами — около 440 км (примерно как расстояние между Москвой и Нижним Новгородом). Внутри ЧЗО выделены районы с особым режимом доступа — десятикилометровая зона и непосредственно площадка ЧАЭС.
В России зона отчуждения находится в Брянской области, где располагались четыре деревни с общим населением 186 человек.
В соседней Белоруссии эта зона гораздо шире и включает территории, где раньше жили 22 тыс. человек в 92 населенных пунктах. В 1988 году на этих загрязненных землях был создан Полесский государственный радиационно-экологический заповедник, где есть экспериментальные пасека и сад, там же разводят лошадей. Также на этой территории живут популяции зубров, рыси, лошади Пржевальского.
На Украине зона отчуждения (радиус — 30 км) располагается в районах Киевской и Житомирской областей. Общая площадь территории, где до аварии находилось 94 населенных пункта со 116 тыс. жителей, составляет почти 2,6 тыс. кв. км, чуть больше Москвы. Длина внешнего периметра с проволочными заграждениями, контрольно-пропускными и контрольно-дозиметрическими пунктами — около 440 км (примерно как расстояние между Москвой и Нижним Новгородом). Внутри ЧЗО выделены районы с особым режимом доступа — десятикилометровая зона и непосредственно площадка ЧАЭС.
Сегодня Чернобыль — город, навсегда застывший во временах Советского Союза. Небольшой, с чистыми пустыми зелеными улицами, с неприметными серыми двухэтажками, Чернобыль вот уже 28 лет находится в полусонном состоянии. До аварии на ЧАЭС численность населения здесь составляла примерно 13 тыс. человек, сейчас — около 4 тыс. (во всей ЧЗО — 5 тыс.). Изредка можно встретить прохожего, несколько раз в день по улицам проезжает старый советский автобус для рабочих. Жилых домов здесь немного — пара десятков, преимущественно сконцентрированных в центре. Но инфраструктура города, несмотря на практически полное отчуждение населенного пункта, развивается, хоть и совсем медленно. Турпоток здесь рождает свой спрос и предложение — город начинает обретать вторую жизнь.
В здании недействующего автовокзала и у пожарной части находятся магазины сельского типа, где продают главным образом продукты первой необходимости (в том числе алкоголь в широком ассортименте). В них можно даже расплатиться кредитными карточками и купить сувениры: майки с надписью «Чернобыль», «апокалиптичные» магнитики с изображением ЧАЭС и ядерного грибка и розовые ручки со значком радиации. В городе открыта пара гостиниц: одна — в переоборудованном старом общежитии (небольшие трех-четырехместные комнаты-номера), вторая — в доме, где жили партработники (семиместный номер в отремонтированной трехкомнатной квартире). Работает большая советская столовая, а совсем недавно открылось кафе «Десятка», где можно недорого поесть и посидеть в баре с Wi-Fi. Здесь до сих пор действует комендантский час, но местными он, кажется, воспринимается как изжившая себя формальность.
В здании недействующего автовокзала и у пожарной части находятся магазины сельского типа, где продают главным образом продукты первой необходимости (в том числе алкоголь в широком ассортименте). В них можно даже расплатиться кредитными карточками и купить сувениры: майки с надписью «Чернобыль», «апокалиптичные» магнитики с изображением ЧАЭС и ядерного грибка и розовые ручки со значком радиации. В городе открыта пара гостиниц: одна — в переоборудованном старом общежитии (небольшие трех-четырехместные комнаты-номера), вторая — в доме, где жили партработники (семиместный номер в отремонтированной трехкомнатной квартире). Работает большая советская столовая, а совсем недавно открылось кафе «Десятка», где можно недорого поесть и посидеть в баре с Wi-Fi. Здесь до сих пор действует комендантский час, но местными он, кажется, воспринимается как изжившая себя формальность.
Реактор
Живут в Чернобыле преимущественно лесники, экологи, ученые, персонал, обслуживающий ЧАЭС, и личный состав МВД Украины, охраняющий 30-километровую зону от проникновения нелегалов. Именно в Чернобыле находятся основные предприятия, занятые поддержанием территории в экологически безопасном состоянии. Они контролируют содержание радионуклидов в воде реки Припяти, ее притоках и воздухе. Работают в Чернобыле вахтовым методом — «4 на 3»: в понедельник персонал на автобусах доставляют в город, а в четверг увозят обратно на «большую землю». Для некоторых специалистов действует другой график — «15 на 15»: две недели в зоне, остальные полмесяца дома. Люди едут работать сюда из разных регионов Украины, но большинство здесь из Киевской области. 22-летняя Даша из Винницкой области работает в чернобыльском кафе, потому что в период кризиса не смогла никуда устроиться. Повар Дима, напротив, целенаправленно шел работать сюда из-за высокой по украинским меркам зарплаты. Надбавку к основному заработку здесь дают из-за вредных условий труда. По вечерам в кафе «Десятка» местные традиционно собираются поужинать, посмотреть телевизор и обсудить последние новости — о событиях в восточной Украине, Евромайдане и крымском референдуме.
Датой основания Чернобыля считается 1193 год, когда это место впервые упоминается в Ипатьевской летописи. С образованием в 1569 году Речи Посполитой город вошел в ее состав. Позже, в XVIII веке, он стал одним из крупнейших на Украине центров хасидизма. В 1793 году Чернобыль был присоединен к Российской империи как местечко Радомышльского уезда Киевской губернии, а позже стал крупным речным перевалочным пунктом. В 1921 году Чернобыль стал частью Украинской ССР, а через два года — центром одноименного района (статус города получил в 1941 году). С 1990 года эти места притягивали к себе паломников — религиозных евреев, обустраивавших могилы погребенных в этой земле цадиков (праведников). С 2001 года в городе проводятся службы в единственном действующем православном приходе в зоне отчуждения — Свято-Ильинской церкви.
Датой основания Чернобыля считается 1193 год, когда это место впервые упоминается в Ипатьевской летописи. С образованием в 1569 году Речи Посполитой город вошел в ее состав. Позже, в XVIII веке, он стал одним из крупнейших на Украине центров хасидизма. В 1793 году Чернобыль был присоединен к Российской империи как местечко Радомышльского уезда Киевской губернии, а позже стал крупным речным перевалочным пунктом. В 1921 году Чернобыль стал частью Украинской ССР, а через два года — центром одноименного района (статус города получил в 1941 году). С 1990 года эти места притягивали к себе паломников — религиозных евреев, обустраивавших могилы погребенных в этой земле цадиков (праведников). С 2001 года в городе проводятся службы в единственном действующем православном приходе в зоне отчуждения — Свято-Ильинской церкви.
Идею использовать «мирный атом» на службе народному хозяйству СССР впервые высказал академик Курчатов — создатель советской атомной бомбы. В 70-х годах прошлого века в Советском Союзе началось активное строительство АЭС, и уже через десять лет на долю атомных станций приходилось 15% всей вырабатываемой в стране электроэнергии. Чернобыльская АЭС была гордостью Советского Союза: к 1986 году она была самой мощной в стране и одной из самых мощных в мире атомных электростанций. СССР приравнивал свои успехи в атомной энергетике к успехам в освоении космоса. В том, что будущее энергетики за атомными станциями, не сомневался никто.
Сооружение ЧАЭС началось в марте 1970 года. Станция стала третьей на территории СССР с графитоводными реакторами типа РБМК-1000 после Ленинградской (пущена в 1973 году) и Курской (1976) АЭС. Чернобыльская относилась к одноконтурному типу АЭС: подаваемый на турбины пар образовывался непосредственно в реакторе при кипении проходящего через него теплоносителя (воды). Всего на ЧАЭС в 1978–1984 годах ввели в строй четыре энергоблока. Строительство третьей очереди (пятый и шестой энергоблоки) было остановлено в 1987 году. На момент аварии станция выработала 150,2 млрд кВт•ч электроэнергии, а за последующее время до полного вывода из эксплуатации 15 декабря 2000 года — еще 158,6 млрд кВт•ч. К 2000 году на станции работали 9,5 тыс. человек.
Сооружение ЧАЭС началось в марте 1970 года. Станция стала третьей на территории СССР с графитоводными реакторами типа РБМК-1000 после Ленинградской (пущена в 1973 году) и Курской (1976) АЭС. Чернобыльская относилась к одноконтурному типу АЭС: подаваемый на турбины пар образовывался непосредственно в реакторе при кипении проходящего через него теплоносителя (воды). Всего на ЧАЭС в 1978–1984 годах ввели в строй четыре энергоблока. Строительство третьей очереди (пятый и шестой энергоблоки) было остановлено в 1987 году. На момент аварии станция выработала 150,2 млрд кВт•ч электроэнергии, а за последующее время до полного вывода из эксплуатации 15 декабря 2000 года — еще 158,6 млрд кВт•ч. К 2000 году на станции работали 9,5 тыс. человек.
ЧАЭС
В настоящее время в мире эксплуатируется 11 реакторов так называемого чернобыльского типа (РБМК-1000), все на российских АЭС: Курской, Ленинградской и Смоленской. Еще одна АЭС с такими реакторами, Игналинская в Литве, в настоящее время не используется. Один реактор такого типа не достроен на Курской АЭС и, скорее всего, уже никогда не будет введен в эксплуатацию. После аварии на четвертом энергоблоке ЧАЭС в 1986 году произошло еще два серьезных инцидента на станциях, оборудованных РБМК-1000. В 1991 году произошел пожар в машинном зале второго блока Чернобыльской АЭС, в 1992 году — разрыв топливного канала на Ленинградской АЭС. Погибших не было.
Как развивалась авария
25 апреля 1986 года, 1:06 (здесь и далее время местное). На Чернобыльской АЭС для планового ремонта начата остановка четвертого энергоблока, во время которой было запланировано проведение эксперимента. Он должен был показать, может ли механическая инерция вращения ротора турбогенератора использоваться для непродолжительной выработки электроэнергии при внезапном отключении реактора.
26 апреля, 0:05. Достигнут запланированный для эксперимента уровень мощности реактора в 700 МВт, однако мощность продолжала снижаться, через полчаса упав до 30 МВт. При таком уровне требовалось немедленное отключение реактора, однако оператор вынул тормозящие реакцию стержни из реактора, пытаясь восстановить мощность.
1:23. Эксперимент начался на недопустимо низкой мощности в 200 МВт. Спустя несколько секунд мощность реактора резко возросла в 100 раз. Оператор нажал аварийную кнопку, которая должна была заглушить реактор.
26 апреля, 0:05. Достигнут запланированный для эксперимента уровень мощности реактора в 700 МВт, однако мощность продолжала снижаться, через полчаса упав до 30 МВт. При таком уровне требовалось немедленное отключение реактора, однако оператор вынул тормозящие реакцию стержни из реактора, пытаясь восстановить мощность.
1:23. Эксперимент начался на недопустимо низкой мощности в 200 МВт. Спустя несколько секунд мощность реактора резко возросла в 100 раз. Оператор нажал аварийную кнопку, которая должна была заглушить реактор.
Интервью "Ъ" с летчиком Валерием Сергиенко
1:24. Произошел первый тепловой взрыв, выбивший верхнюю часть реактора — плиту весом 1 тыс. тонн. Через несколько секунд второй взрыв окончательно уничтожил реактор, выбросив в атмосферу 190 тонн радиоактивных веществ, в том числе изотопы урана, плутония, йода и цезия. Погибли два сотрудника станции, возникло более 30 очагов пожара.
1:28. Специальная пожарная часть по охране ЧАЭС (СПЧ-2), получившая сигнал о возгорании, начал тушение ЧАЭС. Вспомогательные пожарные караулы также направились на станцию. Борьба с огнем продолжалась пять часов, были задействованы 15 пожарных расчетов из Припяти, Киева и окрестностей. Спасатели не имели должной защиты.
1:28. Специальная пожарная часть по охране ЧАЭС (СПЧ-2), получившая сигнал о возгорании, начал тушение ЧАЭС. Вспомогательные пожарные караулы также направились на станцию. Борьба с огнем продолжалась пять часов, были задействованы 15 пожарных расчетов из Припяти, Киева и окрестностей. Спасатели не имели должной защиты.
В небе Чернобыля.
11:00. Директор ЧАЭС Виктор Брюханов доложил второму секретарю Киевского обкома о взрыве и пожаре, солгав, что радиационная обстановка в городе Припяти и на АЭС опасности не представляет.
20:20. На место катастрофы прибыла правительственная комиссия во главе с зампредом Совмина СССР Борисом Щербиной.
22:00. Минздрав СССР принял решение о необходимости экстренной эвакуации Припяти.
27 апреля, 13:00. Припятская радиотрансляционная сеть сообщила о сборе и временной эвакуации жителей города. 50 тыс. человек были вывезены из города почти без вещей: они были уверены, что скоро вернутся. Вертолеты начали засыпать разрушенный реактор поглощающими материалами, в том числе карбидом бора.
28 апреля. Диктор программы «Время» зачитал первое официальное сообщение ТАСС: «На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего». МИД собрал пресс-конференцию, рассказав иностранным журналистам о катастрофе.
20:20. На место катастрофы прибыла правительственная комиссия во главе с зампредом Совмина СССР Борисом Щербиной.
22:00. Минздрав СССР принял решение о необходимости экстренной эвакуации Припяти.
27 апреля, 13:00. Припятская радиотрансляционная сеть сообщила о сборе и временной эвакуации жителей города. 50 тыс. человек были вывезены из города почти без вещей: они были уверены, что скоро вернутся. Вертолеты начали засыпать разрушенный реактор поглощающими материалами, в том числе карбидом бора.
28 апреля. Диктор программы «Время» зачитал первое официальное сообщение ТАСС: «На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего». МИД собрал пресс-конференцию, рассказав иностранным журналистам о катастрофе.
1 мая. В Киеве, где уровень радиации превышал допустимые нормы, прошли массовые торжества по случаю Первомая.
2 мая. Началась эвакуация населения сначала из 10-километровой зоны, а спустя два дня — из 30-километровой зоны.
8 мая. Начались крупномасштабные работы по дезактивации, на которые людей и технику перебрасывали из разных концов CCCР.
14 мая. Михаил Горбачев выступил по центральному телевидению с официальным заявлением об аварии.
2 мая. Началась эвакуация населения сначала из 10-километровой зоны, а спустя два дня — из 30-километровой зоны.
8 мая. Начались крупномасштабные работы по дезактивации, на которые людей и технику перебрасывали из разных концов CCCР.
14 мая. Михаил Горбачев выступил по центральному телевидению с официальным заявлением об аварии.
Сразу после взрыва реактора погиб 31 человек — сотрудники станции и пожарные. Большинство работников станции умерли в течение трех месяцев, получив облучение в дозах более 4 тыс. мЗв (летальная доза). Число тех, кто скончался впоследствии от вызванных радиацией онкологических заболеваний, по-прежнему неизвестно и остается предметом ожесточенных споров. 530 тыс. человек получили дозы от 10 до 1 тыс. мЗв. Это были люди, которые долговременно находились в зоне поражения: солдаты, спасатели, техники и сотрудники АЭС. По самой консервативной статистике Чернобыльского форума, 9 тыс. человек умерли и около 200 тыс. человек страдают от болезней, вызванных аварией на ЧАЭС. По данным украинского Минздрава от 2005 года с 1987 по 2004 год число только украинцев, умерших из-за последствий аварии, достигло 530 тыс. человек. В 1991 году был принят закон о социальной защите граждан, пострадавших от катастрофы. К настоящему времени около 7 млн человек в России, Белоруссии и на Украине имеют статус чернобыльцев.
Пруд вокруг ЧАЭС — это искусственный водоем, который был создан для охлаждения реакторов станции. В нем огромное количество рыбы. Работники из соседних объектов и туристы, оказываясь здесь, не упускают возможности покормить двухметровых сомов.
Пруд вокруг ЧАЭС — это искусственный водоем, который был создан для охлаждения реакторов станции. В нем огромное количество рыбы. Работники из соседних объектов и туристы, оказываясь здесь, не упускают возможности покормить двухметровых сомов.
Интервью "Ъ" с Леонидом Большовым
Первым мероприятием по ликвидации последствий аварии для населения стала йодная профилактика, которая, впрочем, оперативно была проведена только в Припяти — в день аварии. 27 апреля из нее началась эвакуация населения и только в мае — из 10- и 30-километровой зон отчуждения вокруг ЧАЭС. Всего весной и летом 1986 года из 400 тыс. человек, проживавших в зонах отчуждения и территориях «строгого радиационного контроля», эвакуировали 116 тыс., в последующие годы переселили еще 270 тыс. человек.
В мае 1986 года стартовали специальные мероприятия по дезактивации населенных пунктов и техники в зоне отчуждения, включавшие в себя санитарную обработку зданий и улиц, удаление верхнего слоя почвы и захоронение зараженного оборудования.
Тогда же специально организованное управление строительства №605 Министерства среднего машиностроения начало сооружать саркофаг вокруг аварийного реактора (объект «Укрытие»). К ноябрю 1986 года строительство саркофага было завершено. Для его возведения было использовано свыше 100 тыс. кубометров бетона и 6,8 тыс. тонн металлоконструкций. Внутри «Укрытия» остается до 95% топлива, которое было в реакторе на момент аварии.
Объем радиоактивных материалов — 185–200 тонн суммарной активностью 16 млн кюри. При этом с 1986 года обследовано не более 60% площади объекта «Укрытие», остальные помещения недоступны из-за опасных радиационных полей и из-за преград, возникших в результате взрыва и обрушения внутренних перекрытий.
В первоначальных работах по ликвидации последствий аварии в 1986–1987 годах принимали участие 350 тыс. человек, общее число ликвидаторов оценивается в 600 тыс. человек.
Всего в 1986–1991 годах СССР потратил на ликвидацию аварии $18 млрд, 35% из этой суммы выделили на социальную помощь пострадавшим, 17% ушло на переселение. Сама станция была окончательно выведена из эксплуатации только в 2000 году.
Над необходимостью преобразовать построенный саркофаг в более безопасное сооружение задумались еще в 1989 году. Тогда сотрудники Института атомной энергии имени Курчатова выдвинули концепцию строительства новой конструкции над существующем «Укрытием» для полной изоляции содержимого разрушенного энергоблока от внешней среды. В 1991 году были предложены дополнительные варианты полной засыпки, полной разборки и заливки саркофага бетоном. Но по итогам международного конкурса проектов преобразования «Укрытия» в экологически безопасную систему Украина в 1996 году окончательно отказалась от создания хранилища на месте четвертого энергоблока, несмотря на критику российских специалистов.
В мае 1986 года стартовали специальные мероприятия по дезактивации населенных пунктов и техники в зоне отчуждения, включавшие в себя санитарную обработку зданий и улиц, удаление верхнего слоя почвы и захоронение зараженного оборудования.
Тогда же специально организованное управление строительства №605 Министерства среднего машиностроения начало сооружать саркофаг вокруг аварийного реактора (объект «Укрытие»). К ноябрю 1986 года строительство саркофага было завершено. Для его возведения было использовано свыше 100 тыс. кубометров бетона и 6,8 тыс. тонн металлоконструкций. Внутри «Укрытия» остается до 95% топлива, которое было в реакторе на момент аварии.
Объем радиоактивных материалов — 185–200 тонн суммарной активностью 16 млн кюри. При этом с 1986 года обследовано не более 60% площади объекта «Укрытие», остальные помещения недоступны из-за опасных радиационных полей и из-за преград, возникших в результате взрыва и обрушения внутренних перекрытий.
В первоначальных работах по ликвидации последствий аварии в 1986–1987 годах принимали участие 350 тыс. человек, общее число ликвидаторов оценивается в 600 тыс. человек.
Всего в 1986–1991 годах СССР потратил на ликвидацию аварии $18 млрд, 35% из этой суммы выделили на социальную помощь пострадавшим, 17% ушло на переселение. Сама станция была окончательно выведена из эксплуатации только в 2000 году.
Над необходимостью преобразовать построенный саркофаг в более безопасное сооружение задумались еще в 1989 году. Тогда сотрудники Института атомной энергии имени Курчатова выдвинули концепцию строительства новой конструкции над существующем «Укрытием» для полной изоляции содержимого разрушенного энергоблока от внешней среды. В 1991 году были предложены дополнительные варианты полной засыпки, полной разборки и заливки саркофага бетоном. Но по итогам международного конкурса проектов преобразования «Укрытия» в экологически безопасную систему Украина в 1996 году окончательно отказалась от создания хранилища на месте четвертого энергоблока, несмотря на критику российских специалистов.
В 1998 году при поддержке Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) и группы международных доноров началась реализация «Плана осуществления мероприятий на объекте “Укрытие”» (SIP — Shelter Implementation Plan), включающего строительство нового безопасного конфайнмента (НБК, или «Укрытие-2») и хранилища отработанного ядерного топлива.
В 2004 году был объявлен тендер на строительство НБК, который 10 августа 2007 года выиграл американский инженерный консорциум Bechtel—Battelle Memorial, а подрядчиком по проекту стало специально созданное СП Novarka (субподрядчики — итальянская, американская и турецкая компании). Проект представляет собой комплекс, включающий защитный купол-арку и оборудование для извлечения из разрушенного энергоблока радиоактивных материалов. Арку (высота — 108 м, длина — 162 м, ширина — 257 м) для обеспечения безопасности рабочих строят не над самим поврежденным реактором, а на специально оборудованной площадке в стороне от него. После того как работы над ней будут завершены, НБК весом 29 тыс. тонн по рельсам надвинут на старый саркофаг и загерметизируют. В отличие от предшественника новый саркофаг рассчитан на 100 лет использования.
В 2004 году был объявлен тендер на строительство НБК, который 10 августа 2007 года выиграл американский инженерный консорциум Bechtel—Battelle Memorial, а подрядчиком по проекту стало специально созданное СП Novarka (субподрядчики — итальянская, американская и турецкая компании). Проект представляет собой комплекс, включающий защитный купол-арку и оборудование для извлечения из разрушенного энергоблока радиоактивных материалов. Арку (высота — 108 м, длина — 162 м, ширина — 257 м) для обеспечения безопасности рабочих строят не над самим поврежденным реактором, а на специально оборудованной площадке в стороне от него. После того как работы над ней будут завершены, НБК весом 29 тыс. тонн по рельсам надвинут на старый саркофаг и загерметизируют. В отличие от предшественника новый саркофаг рассчитан на 100 лет использования.
Припять. 3 км от ЧАЭС
Конфайнмент должен быть введен в эксплуатацию к 15 октября 2015 года (дата окончания контракта), но сроки завершения его строительства уже неоднократно сдвигались, в том числе из-за проблем с финансированием. Первоначально стоимость всего проекта SIP оценивалась в €550 млн, но к 2011 году выросла до €1,6 млрд, из которых только на саркофаг будет потрачено около €935 млн. К этому времени от ЕБРР и стран-доноров уже поступило €864 млн, а на международном саммите, приуроченном к 25-летию аварии, Киеву удалось собрать большую часть недостающих средств — еще €550 млн, что, по заверениям украинской стороны, позволит завершить строительство нового саркофага по плану.
Еще одна задержка в строительстве может стать критичной: предельный срок эксплуатации «Укрытия» заканчивается в 2016 году. Угроза разрушения старого саркофага реальна. Так, 12 февраля 2013 года из-за скопившегося снега частично обрушились десять панелей стены и легкой кровли машинного зала четвертого энергоблока. Работы по сооружению нового саркофага были заморожены на неделю, пока французские строители не убедились в безопасности их продолжения.
В начале апреля восточная часть арки весом 12,75 тыс. тонн была перемещена на 112,5 м ближе к реактору, в так называемую зону ожидания. На сегодняшний день работа над ней завершена на 93%. Теперь на строительной площадке начали возводить западную часть сооружения, первый подъем которой запланирован на конец апреля.
Окончательный демонтаж четвертого энергоблока запланирован к 2065 году. К этому моменту должны быть произведены полный демонтаж реакторных установок, очистка площадки и захоронение топливосодержащих материалов, находящихся в четвертом энергоблоке. Как именно это будет происходить, пока непонятно. На сайте государственного специализированного предприятия «Чернобыльская АЭС» со ссылкой на международную координационную группу экспертов объясняется, что пока разрабатывать стратегию по извлечению топлива «нецелесообразно, поскольку могут появиться более совершенные и безопасные технологии обращения с высокоактивными радиоактивными отходами». Поэтому предварительно решено отложить извлечение до того времени, когда будет создано хранилище для окончательного захоронения отходов, «то есть на несколько десятилетий».
Еще одна задержка в строительстве может стать критичной: предельный срок эксплуатации «Укрытия» заканчивается в 2016 году. Угроза разрушения старого саркофага реальна. Так, 12 февраля 2013 года из-за скопившегося снега частично обрушились десять панелей стены и легкой кровли машинного зала четвертого энергоблока. Работы по сооружению нового саркофага были заморожены на неделю, пока французские строители не убедились в безопасности их продолжения.
В начале апреля восточная часть арки весом 12,75 тыс. тонн была перемещена на 112,5 м ближе к реактору, в так называемую зону ожидания. На сегодняшний день работа над ней завершена на 93%. Теперь на строительной площадке начали возводить западную часть сооружения, первый подъем которой запланирован на конец апреля.
Окончательный демонтаж четвертого энергоблока запланирован к 2065 году. К этому моменту должны быть произведены полный демонтаж реакторных установок, очистка площадки и захоронение топливосодержащих материалов, находящихся в четвертом энергоблоке. Как именно это будет происходить, пока непонятно. На сайте государственного специализированного предприятия «Чернобыльская АЭС» со ссылкой на международную координационную группу экспертов объясняется, что пока разрабатывать стратегию по извлечению топлива «нецелесообразно, поскольку могут появиться более совершенные и безопасные технологии обращения с высокоактивными радиоактивными отходами». Поэтому предварительно решено отложить извлечение до того времени, когда будет создано хранилище для окончательного захоронения отходов, «то есть на несколько десятилетий».
Радиоактивные волки Чернобыля
При подъезде к Припяти дозиметр начинает все чаще пищать. На развилке стоит въездная стела «Припять 1970» (одно из главных мест для фото туристов), а рядом — неприметная желтая табличка «рудий ліс» («рыжий лес»). На этом участке — «вечная осень»: деревья выглядят высушенными, а листья бледно-оранжевого цвета. Во время взрыва на ЧАЭС основной выброс радиоактивной пыли произошел в направлении Припяти. За считаные дни лес порыжел, после чего часть его вырубили и закопали.
Перед тем как въехать на территорию города, нужно пройти еще один КПП — «Лелев», где гиды отдают охранникам документы о разрешении посещать эти места. Главные рекомендации для туристов: держаться вместе, не заходить в аварийные помещения, желательно надеть перчатки, ничего не трогать, носить с собой дозиметр и ничего не есть. Несмотря на то что за три десятилетия степень радиоактивного загрязнения снизилась, радиоактивная пыль может находиться где угодно: под ногами, на стенах, на деревьях.
Экскурсии в зону отчуждения разрешены с 2010 года официально украинскими властями. Но в 2011 году разгорелся спор между МЧС и Генпрокуратурой: последняя пыталась запретить походы в зону отчуждения, но спасателям вроде бы удалось договориться. Логика прокуроров и охраны понятна: Припять рушится, здания хоть и крепкие, превращаются в труху, знаменитое колесо обозрения насквозь проржавело, и все это может в любой момент упасть посетителям на голову. Восстанавливать город никто не собирается, а в случае смерти туриста отвечать придется властям и гидам.
Припять в свое время была образцовым советским городом с продуманной самодостаточной инфраструктурой. Здесь было построено 15 детских садов, 5 школ, 25 магазинов, кафе и рестораны, больница, речной порт, гостиница, Дворец культуры, кинотеатр, бассейн. В городе действовали четыре промышленных предприятия, в том числе завод «Юпитер», выпускавший лентопротяжные механизмы для магнитофонов (бытовых и специального назначения). Работать и жить здесь было престижно, а зарплаты по тем временам были довольно высокие.
Город Припять был основан 4 февраля 1970 года на одноименной реке, притоке Днепра, в 18 км севернее Чернобыля как место жительства для работников строящейся на расстоянии 3 км АЭС (с 1979 года — город областного подчинения). Строительство города и станции было объявлено всесоюзной ударной комсомольской стройкой, поэтому основную массу горожан составили комсомольцы со всего СССР. К 1986 году население Припяти насчитывало почти 50 тыс. человек, средний возраст жителей — 26 лет. Генеральный план развития города предусматривал возможность размещения до 80 тыс. человек.
Перед тем как въехать на территорию города, нужно пройти еще один КПП — «Лелев», где гиды отдают охранникам документы о разрешении посещать эти места. Главные рекомендации для туристов: держаться вместе, не заходить в аварийные помещения, желательно надеть перчатки, ничего не трогать, носить с собой дозиметр и ничего не есть. Несмотря на то что за три десятилетия степень радиоактивного загрязнения снизилась, радиоактивная пыль может находиться где угодно: под ногами, на стенах, на деревьях.
Экскурсии в зону отчуждения разрешены с 2010 года официально украинскими властями. Но в 2011 году разгорелся спор между МЧС и Генпрокуратурой: последняя пыталась запретить походы в зону отчуждения, но спасателям вроде бы удалось договориться. Логика прокуроров и охраны понятна: Припять рушится, здания хоть и крепкие, превращаются в труху, знаменитое колесо обозрения насквозь проржавело, и все это может в любой момент упасть посетителям на голову. Восстанавливать город никто не собирается, а в случае смерти туриста отвечать придется властям и гидам.
Припять в свое время была образцовым советским городом с продуманной самодостаточной инфраструктурой. Здесь было построено 15 детских садов, 5 школ, 25 магазинов, кафе и рестораны, больница, речной порт, гостиница, Дворец культуры, кинотеатр, бассейн. В городе действовали четыре промышленных предприятия, в том числе завод «Юпитер», выпускавший лентопротяжные механизмы для магнитофонов (бытовых и специального назначения). Работать и жить здесь было престижно, а зарплаты по тем временам были довольно высокие.
Город Припять был основан 4 февраля 1970 года на одноименной реке, притоке Днепра, в 18 км севернее Чернобыля как место жительства для работников строящейся на расстоянии 3 км АЭС (с 1979 года — город областного подчинения). Строительство города и станции было объявлено всесоюзной ударной комсомольской стройкой, поэтому основную массу горожан составили комсомольцы со всего СССР. К 1986 году население Припяти насчитывало почти 50 тыс. человек, средний возраст жителей — 26 лет. Генеральный план развития города предусматривал возможность размещения до 80 тыс. человек.
Сегодня природа захватывает территорию заброшенного города — кажется, что это дома «выросли» в лесу. На крышах и первых этажах многих зданий растут березы, ветки через окна торчат в квартирах, птицы вьют гнезда на балконах и в телефонных будках. Самый впечатляющий знак победы природы — футбольный стадион с гнилыми деревянными трибунами, высокими ржавыми софитами, а в центре вместо поля — выросший лес. Гиды рассказывают, что у строителей конфайнмента, живущих в Славутиче и ездящих на работу на электричке, есть игра — считать из окна лосей. До этого их коллеги говорили, что зимой на главной площади Припяти изредка могут пробежать кабаны. Природа в этих краях богатая: здесь обитают медведи, выдры, барсуки, ондатры, рыси, олени, лошади Пржевальского и волки. Истории о двухголовых животных, бродящих по зоне отчуждения,— мифы. Немецкие и американские ученые, проводившие здесь исследования, пришли к выводу: несмотря на высокий радиационный фон, мутации у животных наблюдаются примерно в том же процентном соотношении (в некоторых случаях незначительно выше), что и в обычных условиях.
Эвакуация в Припяти 27 апреля 1986 года
В Припяти, пожалуй, нет ни одного дома, где бы не побывали мародеры. Город оставался нетронутым только первые несколько недель после аварии на ЧАЭС. После отсюда стали уносить мебель, бытовые предметы, в некоторых домах у лестниц даже спилены железные перила на металлолом. В период срочной эвакуации у горожан просто не было возможности увезти с собой ценные вещи. В спальне одной из квартир, в которую мы заходим, среди кучи раскиданных вещей и мусора можно обнаружить конспекты по химии студента младших курсов с аккуратными схемами, начерченными фломастером; на кухне — пыльные пожелтевшие журналы по кулинарии и опрокинутая плита; в прихожей — старая женская обувь; а в большой пустой комнате — пыльный разодранный диван. Выйти из дома и никогда не вернуться — многие из тех, кто 28 лет назад покидал город, не осознавали, что больше никогда не будут жить здесь. Но есть припятчане, которые спустя годы возвращаются сюда, чтобы снова увидеть родные края. Один из гидов рассказывает, что однажды бывший житель приехал в Припять и зашел в школу, в которой учился в 1986 году. Он долго бродил по классам и вышел оттуда через два часа со своим дневником, в котором стояла отметка «5» в расписании предметов от 25 апреля, в пятницу — за один день до аварии на ЧАЭС.
Одна из пяти школ города находится в полуразрушенном состоянии, а в остальные еще есть возможность пройти. Здесь в кабинетах остались сотни советских учебников, тетради на проверку учителю, старые карты, макеты мировых достопримечательностей (в том числе Кремля), колбы с заспиртованными рыбами для уроков по биологии. Повсюду детские игрушки — изуродованные временем куклы, пожалуй, один из самых популярных символов трагедии. В 1980-е тут был бум рождаемости: молодые жители, учитывая уровень их благосостояния, могли себе позволить расширение семьи. На момент аварии около 20–30% населения города составляли дети. В детском саду в комнате для игр застывшие сцены: куклы друг напротив друга, железные машинки, стоящие в ряд, конструкции из кубиков, потрепанные мягкие игрушки и пластмассовый олимпийский мишка.
Больница Припяти наравне со школой и детсадом является, пожалуй, одной из главных достопримечательностей для туристов. В пыльных обветшалых коридорах валяются стеклянные колбы, выцветшие медицинские журналы, санитарные «утки». В больничных палатах стоят ржавые пружинистые кровати, в операционной — стол с нависшими фонарями. В большой приемной с больничным расписанием на стене надпись «Сегодня на лечении:…», ниже пустые клетки в списке фамилий. Первых пострадавших — работников станции, пожарных — после аварии на ЧАЭС привозили именно сюда. На первом этаже до сих пор лежит подшлемник одного из ликвидаторов, который (при норме радиации в 20–30 мкР/ч) излучает около 10000 мкР/ч.
Единственная больница для взрослых в городе - МСЧ-126. В ней были отделения хирургии, стоматологии, роддом. Сейчас это одно из самых зараженных мест в городе - сюда после аварии на ЧАЭС свозили пострадавших, чья одежда была в радиоактивной пыли
ДК «Энергетик» находится уже в аварийном состоянии: кровля в дырах. Правда, в фойе здания сохранились росписи на стенах. В конце апреля 28 лет назад город готовился к праздничным мероприятиям 1 мая. Здесь можно встретить портреты партийных чиновников и найти старую звуковую аппаратуру фирмы «Эдисон». В Припяти вообще много советских символов: серп и молот на фонарных столбах, железные кубы с изображением комсомольцев, старые автоматы газированной воды, практически сошедшая со стены девятиэтажки строка из гимна СССР «Партия Ленина — сила народная. Нас к торжеству коммунизма ведет». Многим туристам, которых над главной площадью приветствует «Хай буде атом робітником, а не солдатом», эти места интересны как своего рода «памятник» соцреализму или советской индустриализации. Других Припять привлекает как место локального «апокалипсиса», где после техногенной катастрофы человек уже не сможет жить никогда.
Сейчас в городе всего несколько действующих объектов — спецпрачечная, станция обезжелезивания и фторирования воды, гараж спецтехники. Обслуживаются они вахтовым методом. Самоселы в Припяти не живут.
После аварии ЧАЭС еще продолжала работать, поэтому было принято решение о возведении нового города-спутника станции для его обслуживания. ЦК КПСС и Совмин СССР 2 октября 1986 года подписали указ о строительстве города Славутич. Первый ордер на заселение был выдан 28 марта 1988 года. Славутич — самый молодой город Украины с населением 25 тыс. человек, административно подчинен Киевской области, хотя полностью находится на территории Черниговской области. Средняя зарплата в городе (2013 год) — 5653 гривен (22,6 тыс. руб.), пенсия — 3587 гривен (14,3 тыс. руб.), оба показателя в полтора-два раза превышают аналогичные в целом по Украине. С 1999 года в городе функционирует специальная экономическая зона «Славутич» (льготный налоговый режим здесь рассчитан до 1 января 2020 года). Эту систему ввели для смягчения социально-экономических последствий остановки в 2000 году градообразующего предприятия — ЧАЭС. По данным на 2012 год, специальная экономическая зона привлекла $42,7 млн инвестиций, в том числе $11,8 млн — иностранных.
После аварии ЧАЭС еще продолжала работать, поэтому было принято решение о возведении нового города-спутника станции для его обслуживания. ЦК КПСС и Совмин СССР 2 октября 1986 года подписали указ о строительстве города Славутич. Первый ордер на заселение был выдан 28 марта 1988 года. Славутич — самый молодой город Украины с населением 25 тыс. человек, административно подчинен Киевской области, хотя полностью находится на территории Черниговской области. Средняя зарплата в городе (2013 год) — 5653 гривен (22,6 тыс. руб.), пенсия — 3587 гривен (14,3 тыс. руб.), оба показателя в полтора-два раза превышают аналогичные в целом по Украине. С 1999 года в городе функционирует специальная экономическая зона «Славутич» (льготный налоговый режим здесь рассчитан до 1 января 2020 года). Эту систему ввели для смягчения социально-экономических последствий остановки в 2000 году градообразующего предприятия — ЧАЭС. По данным на 2012 год, специальная экономическая зона привлекла $42,7 млн инвестиций, в том числе $11,8 млн — иностранных.
МТС Копачи
В десятикилометровой зоне практически невозможно найти заброшенные деревенские дома. Вскоре после аварии было принято решение снести и закопать строения на зараженной земле. В полях на этой территории можно увидеть десятки табличек со значком радиационной опасности. На месте каждой из них «похоронен» чей-то дом. В зоне отчуждения располагается три пункта захоронения радиоактивных отходов (РАО) и девять пунктов временной локализации РАО общим объемом 4,8 млн кубометров.
Машинно-тракторная станция находится около закопанного села Копачи (по совпадению слово «копачи» переводится как «копатели»). Территория базы усеяна старой сельскохозяйственной техникой — комбайнами «Нива» — и техникой, которую использовали при ликвидации последствий аварии. Здесь же стоит инженерная машина разграждения, с помощью которой как раз и сносили «рыжий лес».
Машинно-тракторная станция находится около закопанного села Копачи (по совпадению слово «копачи» переводится как «копатели»). Территория базы усеяна старой сельскохозяйственной техникой — комбайнами «Нива» — и техникой, которую использовали при ликвидации последствий аварии. Здесь же стоит инженерная машина разграждения, с помощью которой как раз и сносили «рыжий лес».
Лагерь «Изумрудный»
В десятикилометровой зоне в сосновом лесу находится лагерь «Изумрудный» — в те времена главный развлекательный центр для детей во всей округе. Небольшие зеленые домики с рисунками из мультфильмов стоят на холме у реки, в центре лагеря — сцена, где когда-то выступали пионеры. Все это напоминает большой заброшенный дачный участок из фильма «Утомленные солнцем». У туристов и сталкеров здесь есть все шансы столкнуться с дикими животными.
«Чернобыль-2»
По дороге из Припяти в Чернобыль далеко на горизонте виден высокий «забор» — радар «Чернобыль-2». До прошлого года даже за 3 км к этому строению подходить было запрещено. Радиолокационный узел (РЛУ) «Чернобыль-2» долгое время считался секретным, а потом — объектом особой охраны. Высота радара — 150 м, ширина — 750 м. Рядом с ним стоит двухэтажное здание диной 1 км — центр управления объектом. В «Чернобыле-2» находились радиоприемный центр РЛУ №1 и военный городок (РЛУ №2 размещался в районе Комсомольска-на-Амуре). Их строительство было завершено к середине 1970-х годов в рамках большого проекта «Дуга», которая создавалась в эпоху холодной войны в качестве системы предупреждения о ракетном нападении для обнаружения стартов межконтинентальных баллистических ракет с территории США.
Стоимость сооружения «Чернобыля-2» оценивалась в 150 млн руб. Общие вложения, включая восточный узел ЗГРЛС 5Н32 «Дуга» и опытную ЗГРЛС 5Н77 «Дуга-2» под Николаевом, превышали 600 млн руб.
Стоимость сооружения «Чернобыля-2» оценивалась в 150 млн руб. Общие вложения, включая восточный узел ЗГРЛС 5Н32 «Дуга» и опытную ЗГРЛС 5Н77 «Дуга-2» под Николаевом, превышали 600 млн руб.
Строительство боевой ЗГРЛС "Дуга" осуществлялось ударными темпами. Всю конструкцию соорудили за 3 года
Система представляла собой комплекс, состоявший из двух приемных полотен длиной 900 и 500 метров, высотой 140 и 90 метров и передающего полотна длиной около 300 метров
С 1976 года станция с частотой десять раз в секунду посылала радиоимпульсы, которые вклинивались в гражданские частоты и создавали помехи в системах связи по всему миру. За характерную манеру «простукивать» эфир на Западе объект получил название «русский дятел» (Russian Woodpecker).
Модернизацию системы «Чернобыль-2» планировалось закончить к ноябрю 1986 года. После аварии на АЭС эти территории были лишены источника энергии и попали в зону радиоактивного заражения. Проект свернули, основную часть жителей военного городка сразу же эвакуировали. «Чернобыль-2» остается по сей день единственным сохранившимся объектом ЗГРЛС «Дуга»: антенны в Николаеве и на Дальнем Востоке демонтированы.
С 1976 года станция с частотой десять раз в секунду посылала радиоимпульсы, которые вклинивались в гражданские частоты и создавали помехи в системах связи по всему миру. За характерную манеру «простукивать» эфир на Западе объект получил название «русский дятел» (Russian Woodpecker).
Модернизацию системы «Чернобыль-2» планировалось закончить к ноябрю 1986 года. После аварии на АЭС эти территории были лишены источника энергии и попали в зону радиоактивного заражения. Проект свернули, основную часть жителей военного городка сразу же эвакуировали. «Чернобыль-2» остается по сей день единственным сохранившимся объектом ЗГРЛС «Дуга»: антенны в Николаеве и на Дальнем Востоке демонтированы.
Куповатое. 32 км от ЧАЭС
Сейчас в границах зоны отчуждения в 11 населенных пунктах проживает около 300 самоселов — людей, самовольно заселившихся в брошенные дома. В какой-нибудь деревне может жить один человек, в другой — три-четыре семьи. Пожалуй, самый знаменитый самосел чернобыльской зоны — бабушка Ганна. Правда, на слово «самосел» она обижается, потому что всю жизнь жила здесь, а потом просто вернулась в свой дом. Радиационный фон в этой деревне сейчас в пределах нормы, но земля все равно заражена.
83-летняя баба Ганна живет в заброшенном селе Куповатое со своей 75-летней сестрой — инвалидом с детства. Они вернулась обратно почти сразу после эвакуации: баба Ганна не смогла привыкнуть к городским условиям. В окрестностях есть еще четыре жилых двора, в одном из которых живет их двоюродная сестра Софья. У бабы Ганны небольшое хозяйство: огород, маленький сад и 14 кур. Проблемы у нее привычные для простого деревенского жителя: два года назад зимой ее кур завалило снегом, а волки загрызли единственную собаку. Здесь нет магазинов, но раз в неделю приезжает машина с продуктами. Она стойко переносит все сложности, справляясь с делами практически самостоятельно. Участковые периодически навещают жителей, помогая им по хозяйству. Баба Ганна всегда рада гостям, но настойчивых туристов, которые хотят сфотографироваться с ней, шутливо прогоняет, называя их «маньяками».
Возвращаться в свои дома люди начали буквально спустя несколько недель после взрыва на ЧАЭС: кто-то не понимал, что такое радиация, кто-то считал, что их просто запугивают, кто-то не хотел оставлять имущество или просто решил умереть дома. В 1986 году самоселов было 1,2 тыс. человек, сейчас — в четыре раза меньше. Возраст 85% живущих здесь больше 60 лет. Дети в зоне отчуждения не рождаются, хотя и из этого правила есть исключение. 25 августа 1999 года у самоселов Михаила Ведерникова и Лидии Совенко родилась дочь Мария — первый и единственный ребенок зоны. Сейчас она в ЧЗО не живет.
Баба Софья
В своем исследовании Денис Вишневский, сотрудник государственного специализированного научно-производственного предприятия «Чернобыльский радиоэкологический центр», пишет: «Наиболее характерной чертой этих людей является полное отсутствие радиофобии. Система аргументов проста и ясна: “радиации не видно и не слышно”, “кошка котят приносит много и нормальных”, “на здоровье не жалуемся”. Второй характерной чертой является самодостаточность: они не жалуются на власть и ничего у нее не просят. На все смотрят с мудростью людей, имеющих большой жизненный опыт и сделавших свой очень важный жизненный выбор».
Источник:
Рекомендую прочитать всем, кто интересуется темой Чернобыльской катастрофы.
Монолог жены пожарного, погибшего при тушении АЭС.
"Я не знаю, о чем рассказывать... О смерти или о любви? Или это одно и
то же... О чем?
... Мы недавно поженились. Еще ходили по улице и держались за руки,
даже если в магазин шли... Я говорила ему: "Я тебя люблю". Но я еще не
знала, как я его любила... Не представляла... Жили мы в общежитии пожарной
части, где он служил. На втором этаже. И там еще три молодые семьи, на всех
одна кухня. А внизу, на первом этаже стояли машины. Красные пожарные машины.
Это была его служба. Всегда я в курсе: где он, что с ним? Среди ночи слышу
какой-то шум. Выглянула в окно. Он увидел меня: "Закрой форточки и ложись
спать. На станции пожар. Я скоро буду".
Самого взрыва я не видела. Только пламя. Все, словно светилось... Все
небо... Высокое пламя. Копоть. Жар страшный. А его все нет и нет. Копоть от
того, что битум горел, крыша станции была залита битумом. Ходили, потом
вспоминал, как по смоле. Сбивали пламя. Сбрасывали горящий графит ногами...
Уехали они без брезентовых костюмов, как были в одних рубашках, так и
уехали. Их не предупредили, их вызвали на обыкновенный пожар...
Четыре часа... Пять часов... Шесть... В шесть мы с ним собирались ехать
к его родителям. Сажать картошку. От города Припять до деревни Сперижье, где
жили его родители, сорок километров. Сеять, пахать... Его любимые работы...
Мать часто вспоминала, как не хотели они с отцом отпускать его в город, даже
новый дом построили. Забрали в армию. Служил в Москве в пожарных войсках, и
когда вернулся: только в пожарники! Ничего другого не признавал. (Молчит.)
Иногда будто слышу его голос... Живой... Даже фотографии так на меня не
действуют, как голос. Но он никогда меня не зовет... И во сне... Это я его
зову...
Семь часов... В семь часов мне передали, что он в больнице. Я побежала,
но вокруг больницы уже стояла кольцом милиция, никого не пускали. Одни
машины "Скорой помощи" заезжали. Милиционеры кричали: машины зашкаливают, не
приближайтесь. Не одна я, все жены прибежали, все, у кого мужья в эту ночь
оказались на станции. Я бросилась искать свою знакомую, она работала врачом
в этой больнице. Схватила ее за халат, когда она выходила из машины:
"Пропусти меня!" - "Не могу! С ним плохо. С ними со всеми плохо". Держу ее:
"Только посмотреть". "Ладно, - говорит, - тогда бежим. На
пятнадцать-двадцать минут". Я увидела его... Отекший весь, опухший... Глаз
почти нет... "Надо молока. Много молока! - сказала мне знакомая. - Чтобы они
выпили хотя бы по три литра". - "Но он не пьет молоко". - "Сейчас будет
пить". Многие врачи, медсестры, особенно санитарки этой больницы через
какое-то время заболеют... Умрут... Но никто тогда этого не знал...
В десять утра умер оператор Шишенок... Он умер первым... В первый
день... Мы узнали, что под развалинами остался второй - Валера Ходемчук. Так
его и не достали. Забетонировали. Но мы еще не знали, что они все -
первые...
Спрашиваю: "Васенька, что делать?" - "Уезжай отсюда! Уезжай! У тебя
будет ребенок". А я - беременная. Но как я его оставлю? Просит: "Уезжай!
Спасай ребенка!" - "Сначала я должна принести тебе молоко, а потом решим".
Прибегает моя подруга Таня Кибенок... Ее муж в этой же палате... С ней
ее отец, он на машине. Мы садимся и едем в ближайшую деревню за молоком.
Где-то три километра за городом... Покупаем много трехлитровых банок с
молоком... Шесть - чтобы хватило на всех... Но от молока их страшно рвало...
Все время теряли сознание, им ставили капельницы. Врачи почему-то твердили,
что они отравились газами, никто не говорил о радиации. А город заполнился
военной техникой, перекрыли все дороги... Перестали ходить электрички,
поезда... Мыли улицы каким-то белым порошком... Я волновалась, как же мне
завтра добраться в деревню, чтобы купить ему парного молока? Никто не
говорил о радиации... Только военные ходили в респираторах... Горожане несли
хлеб из магазинов, открытые кульки с булочками... Пирожные лежали на
лотках...
Вечером в больницу не пропустили... Море людей вокруг... Я стояла
напротив его окна, он подошел и что-то мне кричал. Так отчаянно! В толпе
кто-то расслышал: их увозят ночью в Москву. Жены сбились все в одну кучу.
Решили: поедем с ними. Пустите нас к нашим мужьям! Не имеете права! Бились,
царапались. Солдаты, уже стояли солдаты, нас отталкивали. Тогда вышел врач и
подтвердил, что они полетят на самолете в Москву, но нам нужно принести им
одежду, - та, в которой они были на станции, сгорела. Автобусы уже не
ходили, и мы бегом через весь город. Прибежали с сумками, а самолет уже
улетел... Нас специально обманули... Чтобы мы не кричали, не плакали...
Ночь... По одну сторону улицы автобусы, сотни автобусов (уже готовили
город к эвакуации), а по другую сторону - сотни пожарных машин. Пригнали
отовсюду. Вся улица в белой пене... Мы по ней идем... Ругаемся и плачем...
По радио объявили, что, возможно, город эвакуируют на три-пять дней,
возьмите с собой теплые вещи и спортивные костюмы, будете жить в лесах. В
палатках. Люди даже обрадовались: на природу! Встретим там Первое мая.
Необычно. Готовили в дорогу шашлыки... Брали с собой гитары, магнитофоны...
Плакали только те, чьи мужья пострадали.
Не помню дороги... Будто очнулась, когда увидела его мать: "Мама, Вася
в Москве! Увезли специальным самолетом!" Но мы досадили огород (а через
неделю деревню эвакуируют!) Кто знал? Кто тогда это знал? К вечеру у меня
открылась рвота. Я - на шестом месяце беременности. Мне так плохо... Ночью
сню, что он меня зовет, пока он был жив, звал меня во сне: "Люся! Люсенька!"
А когда умер, ни разу не позвал. Ни разу... (Плачет.) Встаю я утром с
мыслью, что поеду в Москву. Сама... "Куда ты такая?" - плачет мать. Собрали
в дорогу и отца. Он снял со сберкнижки деньги, которые у них были. Все
деньги.
Дороги не помню... Дорога опять выпала из памяти... В Москве у первого
милиционера спросили, в какой больнице лежат чернобыльские пожарники, и он
нам сказал, я даже удивилась, потому что нас пугали: государственная тайна,
совершенно секретно.
Шестая больница - на "Щукинской"...
В эту больницу, специальная радиологическая больница, без пропусков не
пускали. Я дала деньги вахтеру, и тогда она говорит: "Иди". Кого-то опять
просила, молила... И вот сижу в кабинете у заведующей радиологическим
отделением - Ангелины Васильевны Гуськовой. Тогда я еще не знала, как ее
зовут, ничего не запоминала... Я знала только, что должна увидеть его...
Она сразу меня спросила:
- У вас есть дети?
Как я признаюсь?! И уже понимаю, что надо скрыть мою беременность. Не
пустит к нему! Хорошо, что я худенькая, ничего по мне незаметно.
- Есть. - Отвечаю.
- Сколько?
Думаю: "Надо сказать, что двое. Если один - все равно не пустит".
- Мальчик и девочка.
- Раз двое, то рожать, видно, больше не придется. Теперь слушай:
центральная нервная система поражена полностью, костный мозг поражен
полностью...
"Ну, ладно, - думаю, - станет немножко нервным".
- Еще слушай: если заплачешь - я тебя сразу отправлю. Обниматься и
целоваться нельзя. Близко не подходить. Даю полчаса.
Но я знала, что уже отсюда не уйду. Если уйду, то с ним. Поклялась
себе!
Захожу... Они сидят на кровати, играют в карты и смеются.
- Вася! - кричат ему.
Поворачивается:
- О, братцы, я пропал! И здесь нашла!
Смешной такой, пижама на нем сорок восьмого размера, а у него -
пятьдесят второй. Короткие рукава, короткие штанишки. Но опухоль с лица уже
сошла... Им вливали какой-то раствор...
- А чего это ты вдруг пропал? - Спрашиваю.
И он хочет меня обнять.
- Сиди-сиди, - не пускает его ко мне врач. - Нечего тут обниматься.
Как-то мы это в шутку превратили. И тут уже все сбежались, и из других
палат тоже. Все наши. Из Припяти. Их же двадцать восемь человек самолетом
привезли. Что там? Что там у нас в городе. Я отвечаю, что началась
эвакуация, весь город увозят на три или пять дней. Ребята молчат, а было там
две женщины, одна из них, на проходной в день аварии дежурила, и она
заплакала:
- Боже мой! Там мои дети. Что с ними?
Мне хотелось побыть с ним вдвоем, ну, пусть бы одну минуточку. Ребята
это почувствовали, и каждый придумал какую-то причину, и они вышли в
коридор. Тогда я обняла его и поцеловала. Он отодвинулся:
- Не садись рядом. Возьми стульчик.
- Да, глупости все это, - махнула я рукой. - А ты видел, где произошел
взрыв? Что там? Вы ведь первые туда попали...
- Скорее всего, это вредительство. Кто-то специально устроил. Все наши
ребята такого мнения.
Тогда так говорили. Думали.
На следующий день, когда я пришла, они уже лежали по одному, каждый в
отдельной палате. Им категорически запрещалось выходить в коридор. Общаться
друг с другом. Перестукивались через стенку... Точка-тире, точка-тире...
Врачи объяснили это тем, что каждый организм по-разному реагирует на дозы
облучения, и то, что выдержит один, другому не под силу. Там, где они
лежали, зашкаливали даже стены. Слева, справа и этаж под ними... Там всех
выселили, ни одного больного... Под ними и над ними никого...
Три дня я жила у своих московских знакомых. Они мне говорили: бери
кастрюлю, бери миску, бери все, что надо... Я варила бульон из индюшки, на
шесть человек. Шесть наших ребят... Пожарников... Из одной смены... Они все
дежурили в ту ночь: Ващук, Кибенок, Титенок, Правик, Тищура. В магазине
купила им всем зубную пасту, щетки, мыло. Ничего этого в больнице не было.
Маленькие полотенца купила... Я удивляюсь теперь своим знакомым, они,
конечно, боялись, не могли не бояться, уже ходили всякие слухи, но все равно
сами мне предлагали: бери все, что надо. Бери! Как он? Как они все? Они
будут жить? Жить... (Молчит). Встретила тогда много хороших людей, я не всех
запомнила... Мир сузился до одной точки... Укоротился... Он... Только он...
Помню пожилую санитарку, которая меня учила: "Есть болезни, которые не
излечиваются. Надо сидеть и гладить руки".
Рано утром еду на базар, оттуда к своим знакомым, варю бульон. Все
протереть, покрошить... Кто-то просил: "Привези яблочко". С шестью
полулитровыми баночками... Всегда на шестерых! В больницу... Сижу до вечера.
А вечером - опять в другой конец города. Насколько бы меня так хватило? Но
через три дня предложили, что можно жить в гостинице для медработников, на
территории самой больницы. Боже, какое счастье!!
- Но там нет кухни. Как я буду им готовить?
- Вам уже не надо готовить. Их желудки перестают воспринимать еду.
Он стал меняться - каждый день я встречала другого человека... Ожоги
выходили наверх... Во рту, на языке, щеках - сначала появились маленькие
язвочки, потом они разрослись... Пластами отходила слизистая... Пленочками
белыми... Цвет лица... Цвет тела... Синий... Красный... Серо-бурый... А оно
такое все мое, такое любимое! Это нельзя рассказать! Это нельзя написать! И
даже пережить... Спасало то, что все это происходило мгновенно; некогда было
думать, некогда было плакать.
Я любила его! Я еще не знала, как я его любила! Мы только поженились...
Идем по улице. Схватит меня на руки и закружится. И целует, целует. Люди
идут мимо, и все улыбаются...
Клиника острой лучевой болезни - четырнадцать дней... За четырнадцать
дней человек умирает...
В гостинице в первый же день дозиметристы меня замеряли. Одежда, сумка,
кошелек, туфли, - все "горело". И все это тут же у меня забрали. Даже нижнее
белье. Не тронули только деньги. Взамен выдали больничный халат пятьдесят
шестого размера, а тапочки сорок третьего. Одежду, сказали, может, привезем,
а, может, и нет, навряд ли она поддастся "чистке". В таком виде я и
появилась перед ним. Испугался: "Батюшки, что с тобой?" А я все-таки
ухитрялась варить бульон. Ставила кипятильник в стеклянную банку... Туда
бросала кусочки курицы... Маленькие-маленькие... Потом кто-то отдал мне свою
кастрюльку, кажется, уборщица или дежурная гостиницы. Кто-то - досочку, на
которой я резала свежую петрушку. В больничном халате сама я не могла
добраться до базара, кто-то мне эту зелень приносил. Но все бесполезно, он
не мог даже пить... Проглотить сырое яйцо... А мне хотелось достать
что-нибудь вкусненькое! Будто это могло помочь. Добежала до почты: "Девочки,
- прошу, - мне надо срочно позвонить моим родителям в Ивано-Франковск. У
меня здесь умирает муж". Почему-то они сразу догадались, откуда я и кто мой
муж, моментально соединили. Мой отец, сестра и брат в тот же день вылетели
ко мне в Москву. Они привезли мои вещи. Деньги.
Девятого мая... Он всегда мне говорил: "Ты не представляешь, какая
красивая Москва! Особенно на День Победы, когда салют. Я хочу, чтобы ты
увидела". Сижу возле него в палате, открыл глаза:
- Сейчас день или вечер?
- Девять вечера.
- Открывай окно! Начинается салют!
Я открыла окно. Восьмой этаж, весь город перед нами! Букет огня
взметнулся в небо.
- Вот это да!
- Я обещал тебе, что покажу Москву. Я обещал, что по праздникам буду
всю жизнь дарить цветы...
Оглянулась - достает из-под подушки три гвоздики. Дал медсестре деньги
- и она купила.
Подбежала и целую:
- Мой единственный! Любовь моя!
Разворчался:
- Что тебе приказывают врачи? Нельзя меня обнимать! Нельзя целовать!
Мне не разрешали его обнимать... Но я... Я поднимала и сажала его...
Перестилала постель... Ставила градусник... Приносила и уносила судно... Всю
ночь сторожила рядом...
Хорошо, что не в палате, а в коридоре... У меня закружилась голова, я
ухватилась за подоконник... Мимо шел врач, он взял меня за руку. И
неожиданно:
- Вы беременная?
- Нет-нет! - Я так испугалась, чтобы нас кто-нибудь не услышал.
- Не обманывайте, - вздохнул он.
Я так растерялась, что не успела его ни о чем попросить.
Назавтра меня вызывают к заведующей:
- Почему вы меня обманули? - спросила она.
- Не было выхода. Скажи я правду - отправили бы домой. Святая ложь!
- Что вы наделали!!
- Но я с ним...
Всю жизнь буду благодарна Ангелине Васильевне Гуськовой. Всю жизнь!
Другие жены тоже приезжали, но их уже не пустили. Были со мной их
мамы... Мама Володи Правика все время просила Бога: "Возьми лучше меня".
Американский профессор, доктор Гейл... Это он делал операцию по
пересадке костного мозга... Утешал меня: надежда есть, маленькая, но есть.
Такой могучий организм, такой сильный парень! Вызвали всех его
родственников. Две сестры приехали из Беларуси, брат из Ленинграда, там
служил. Младшая Наташа, ей было четырнадцать лет, очень плакала и боялась.
Но ее костный мозг подошел лучше всех... (Замолкает.) Я уже могу об этом
рассказывать... Раньше не могла... Я десять лет молчала... Десять лет.
(Замолкает.)
Когда он узнал, что костный мозг берут у его младшей сестрички, наотрез
отказался: "Я лучше умру. Не трогайте ее, она маленькая". Старшей сестре
Люде было двадцать восемь лет, она сама медсестра, понимала, на что идет.
"Только бы он жил", - говорила она. Я видела операцию. Они лежали рядышком
на столах... Там большое окно в операционном зале. Операция длилась два
часа... Когда кончили, хуже было Люде, чем ему, у нее на груди восемнадцать
проколов, тяжело выходила из-под наркоза. И сейчас болеет, на
инвалидности... Была красивая, сильная девушка. Замуж не вышла... А я тогда
металась из одной палаты в другую, от него - к ней. Он лежал уже не в
обычной палате, а в специальной барокамере, за прозрачной пленкой, куда
заходить не разрешалось. Там такие специальные приспособления есть, чтобы,
не заходя под пленку, вводить уколы, ставить катэтор... Но все на липучках,
на замочках, и я научилась ими пользоваться... Отсовывать... И пробираться к
нему... Возле его кровати стоял маленький стульчик... Ему стало так плохо,
что я уже не могла отойти, ни на минуту. Звал меня постоянно: "Люся, где ты?
Люсенька!" Звал и звал... Другие барокамеры, где лежали наши ребята,
обслуживали солдаты, потому что штатные санитары отказались, требовали
защитной одежды. Солдаты выносили судно. Протирали полы, меняли постельное
белье... Все делали... Откуда там появились солдаты? Не спрашивала... Только
он... Он... А каждый день слышу: умер, умер... Умер Тищура. Умер Титенок.
Умер... Как молотком по темечку...
Стул двадцать пять - тридцать раз в сутки... С кровью и слизью... Кожа
начала трескаться на руках, ногах... Все покрылось волдырями... Когда он
ворочал головой, на подушке оставались клочья волос... Я пыталась шутить:
"Даже удобно. Не надо носить расческу". Скоро их всех постригли. Его я
стригла сама. Я все хотела ему делать сама. Если бы я могла выдержать
физически, то я все двадцать четыре часа не ушла бы от него. Мне каждую
минутку было жалко... Минутку и то жалко... (Долго молчит.) Приехал мой брат
и испугался: "Я тебя туда не пущу!" А отец говорит ему: "Такую разве не
пустишь? Да она в окно влезет! По пожарной лестнице!"
Отлучилась... Возвращаюсь - на столике у него апельсин... Большой, не
желтый, а розовый. Улыбается: "Меня угостили. Возьми себе". А медсестра
через пленочку машет, что нельзя этот апельсин есть. Раз возле него уже
какое-то время полежал, его не то, что есть, к нему прикасаться страшно.
"Ну, съешь, - просит. - Ты же любишь апельсины". Я беру апельсин в руки. А
он в это время закрывает глаза и засыпает. Ему все время давали уколы, чтобы
он спал. Наркотики. Медсестра смотрит на меня в ужасе... А я? Я готова
сделать все, чтобы он только не думал о смерти... И о том, что болезнь его
ужасная, что я его боюсь... Обрывок какого-то разговора... У меня в
памяти... Кто-то увещевает: "Вы должны не забывать: перед вами уже не муж,
не любимый человек, а радиоактивный объект с высокой плотностью заражения.
Вы же не самоубийца. Возьмите себя в руки". А я как умалишенная: "Я его
люблю! Я его люблю!" Он спал, я шептала: "Я тебя люблю!" Шла по больничному
двору: "Я тебя люблю!" Несла судно: "Я тебя люблю!" Вспоминала, как мы с ним
раньше жили... В нашем общежитии... Он засыпал ночью только тогда, когда
возьмет меня за руку. У него была такая привычка: во сне держать меня за
руку... Всю ночь...
А в больнице я возьму его за руку и не отпускаю...
Ночь. Тишина. Мы одни. Посмотрел на меня внимательно-внимательно и
вдруг говорит:
- Так хочу увидеть нашего ребенка. Какой он?
- А как мы его назовем?
- Ну, это ты уже сама придумаешь...
- Почему я сама, если нас двое?
- Тогда, если родится мальчик, пусть будет Вася, а если девочка -
Наташка.
- Как это Вася? У меня уже есть один Вася. Ты! Мне другого не надо.
Я еще не знала, как я его любила! Он... Только он... Как слепая! Даже
не чувствовала толчков под сердцем... Хотя была уже на шестом месяце... Я
думала, что он внутри меня мой маленький, и он защищен...
О том, что ночую у него в барокамере, никто из врачей не знал. Не
догадывался... Пускали меня медсестры. Первое время тоже уговаривали: "Ты -
молодая. Что ты надумала? Это уже не человек, а реактор. Сгорите вместе". Я,
как собачка, бегала за ними... Стояла часами под дверью. Просила-умоляла...
И тогда они: "Черт с тобой! Ты - ненормальная". Утром перед восьмью часами,
когда начинался врачебный обход, показывают через пленку: "Беги!". На час
сбегаю в гостиницу. А с девяти утра до девяти вечера у меня пропуск. Ноги у
меня до колен посинели, распухли, настолько я уставала...
Пока я с ним... Этого не делали... Но, когда уходила, его
фотографировали... Одежды никакой. Голый. Одна легкая простыночка поверх. Я
каждый день меняла эту простыночку, а к вечеру она вся в крови. Поднимаю
его, и у меня на руках остаются кусочки его кожи, прилипают. Прошу:
"Миленький! Помоги мне! Обопрись на руку, на локоть, сколько можешь, чтобы я
тебе постель разгладила, не покинула наверху шва, складочки". Любой шовчик -
это уже рана на нем. Я срезала себе ногти до крови, чтобы где-то его не
зацепить. Никто из медсестер не мог подойти, прикоснуться, если что-нибудь
нужно, зовут меня. И они фотографировали... Говорили, для науки. А я бы их
всех вытолкнула оттуда! Кричала бы! Била! Как они могут! Все мое... Все
любимое... Если бы я могла их туда не пустить! Если бы...
Выйду из палаты в коридор... И иду на стенку, на диван, потому что я их
не вижу. Говорю дежурной медсестре: "Он умирает". - Она мне отвечает: "А что
ты хочешь? Он получил тысяча шестьсот рентген, а смертельная доза четыреста.
Ты сидишь возле реактора". Все мое... Все любимое.
Когда они все умерли, в больнице сделали ремонт... Стены скоблили,
взорвали паркет и вынесли... Столярку.
Дальше... Последнее... Помню вспышками... Обрыв...
Ночь сижу возле него на стульчике... В восемь утра: "Васенька, я пойду.
Я немножко отдохну". Откроет и закроет глаза - отпустил. Только дойду до
гостиницы, до своей комнаты, лягу на пол, на кровати лежать не могла, так
все болело, как уже стучит санитарка: "Иди! Беги к нему! Зовет беспощадно!"
А в то утро Таня Кибенок так меня просила, молила: "Поедем со мной на
кладбище. Я без тебя не смогу". В то утро хоронили Витю Кибенка и Володю
Правика... С Витей они были друзья... Мы дружили семьями... За день до
взрыва вместе сфотографировались у нас в общежитии. Такие они наши мужья там
красивые! Веселые! Последний день нашей той жизни... Такие мы счастливые!
Вернулась с кладбища, быстренько звоню на пост медсестре: "Как он там?"
- "Пятнадцать минут назад умер". Как? Я всю ночь у него. Только на три часа
отлучилась! Стала у окна и кричала: "Почему? За что?" Смотрела на небо и
кричала... На всю гостиницу... Ко мне боялись подойти... Опомнилась:
напоследок его увижу! Увижу! Скатилась с лестницы... Он лежал еще в
барокамере, не увезли... Последние слова его: "Люся! Люсенька!" - "Только
отошла. Сейчас прибежит", - успокоила медсестра. Вздохнул и затих...
Уже я от него не оторвалась... Шла с ним до гроба... Хотя запомнила не
сам гроб, а большой полиэтиленовый пакет... Этот пакет... В морге спросили:
"Хотите, мы покажем вам, во что его оденем". Хочу! Одели в парадную форму,
фуражку наверх на грудь положили. Обуть не обули, не подобрали обувь, потому
что ноги распухли... Парадную форму тоже разрезали, натянуть не могли,
целого тела уже не было... Все - рана... В больнице последние два дня...
Подниму его руку, а кость шатается, болтается кость, тело от нее отошло...
Кусочки легкого, кусочки печени шли через рот... Захлебывался своими
внутренностями... Обкручу руку бинтом и засуну ему в рот, все это из него
выгребаю... Это нельзя рассказать! Это нельзя написать! И даже пережить...
Это все такое родное... Такое любимое... Ни один размер обуви невозможно
было натянуть... Положили в гроб босого...
На моих глазах... В парадной форме его засунули в целлофановый мешок и
завязали... И этот мешок уже положили в деревянный гроб... А гроб еще одним
мешком обвязали... Целлофан прозрачный, но толстый, как клеенка... И уже все
это поместили в цинковый гроб... Втиснули... Одна фуражка наверху
осталась...
Съехались все... Его родители, мои родители... Купили в Москве черные
платки... Нас принимала чрезвычайная комиссия. И всем говорила одно и то же,
что отдать вам тела ваших мужей, ваших сыновей мы не можем, они очень
радиоактивные и будут похоронены на московском кладбище особым способом. В
запаянных цинковых гробах, под бетонными плитками. И вы должны этот документ
подписать... Если кто-то возмущался, хотел увезти гроб на родину, его
убеждали, что они, мол, герои и теперь семье уже не принадлежат. Они уже
государственные люди... Принадлежат государству.
Сели в катафалк... Родственники и какие-то военные люди. Полковник с
рацией... По рации передают: "Ждите наших приказаний! Ждите!" Два или три
часа колесили по Москве, по кольцевой дороге. Опять в Москву возвращаемся...
По рации: "На кладбище въезд не разрешаем. Кладбище атакуют иностранные
корреспонденты. Еще подождите". Родители молчат... Платок у мамы черный... Я
чувствую, что теряю сознание. Со мной истерика: "Почему моего мужа надо
прятать? Он - кто? Убийца? Преступник? Уголовник? Кого мы хороним?" Мама:
"Тихо, тихо, дочечка". Гладит меня по голове... Полковник передает:
"Разрешите следовать на кладбище. С женой истерика". На кладбище нас
окружили солдаты... Шли под конвоем... И гроб несли... Никого не пустили...
Одни мы были... Засыпали моментально. "Быстро! Быстро!" - командовал офицер.
Даже не дали гроб обнять... И - сразу в автобусы... Все крадком...
Мгновенно купили и принесли обратные билеты... На следующий день. Все
время с нами был какой-то человек в штатском, с военной выправкой, не дал
даже выйти из гостиницы и купить еду в дорогу. Не дай Бог, чтобы мы с
кем-нибудь заговорили, особенно я. Как будто я тогда могла говорить, я уже
даже плакать не могла. Дежурная, когда мы уходили, пересчитала все
полотенца, все простыни... Тут же их складывала в полиэтиленовый мешок.
Наверное, сожгли... За гостиницу мы сами заплатили... За четырнадцать
суток...
Клиника лучевой болезни - четырнадцать суток... За четырнадцать суток
человек умирает...
Дома я уснула. Зашла в дом и повалилась на кровать. Я спала трое
суток... Приехала "Скорая помощь". "Нет, - сказал врач, - она не умерла. Она
проснется. Это такой страшный сон".
Мне было двадцать три года...
Я помню сон... Приходит ко мне моя умершая бабушка, в той одежде, в
которой мы ее похоронили. И наряжает елку. "Бабушка, почему у нас елка? Ведь
сейчас лето?" - "Так надо. Скоро твой Васенька ко мне придет". А он вырос
среди леса. Я помню сон. - Вася приходит в белом и зовет Наташу. Нашу
девочку, которую я еще не родила. Уже она большая. Подросла. Он подбрасывает
ее под потолок, и они смеются... А я смотрю на них и думаю, что счастье -
это так просто. Я сню... Мы бродим с ним по воде. Долго-долго идем...
Просил, наверное, чтобы я не плакала... Давал знак. Оттуда... Сверху...
(Затихает надолго.)
Через два месяца я приехала в Москву. С вокзала - на кладбище. К нему!
И там на кладбище у меня начались схватки... Только я с ним заговорила...
Вызвали "Скорую"... Рожала я у той же Ангелины Васильевны Гуськовой. Она
меня еще тогда предупредила: "Рожать приезжай к нам". На две недели раньше
срока родила...
Мне показали... Девочка... "Наташенька, - позвала я. - Папа назвал тебя
Наташенькой". На вид здоровый ребенок. Ручки, ножки... А у нее был цирроз
печени... В печени - двадцать восемь рентген... Врожденный порок сердца...
Через четыре часа сказали, что девочка умерла... И опять, что мы ее вам не
отдадим! Как это не отдадите?! Это я ее вам не отдам! Вы хотите ее забрать
для науки, а я ненавижу вашу науку! Ненавижу! Она забрала у меня сначала
его, а теперь еще хочет... Не отдам! Я похороню ее сама. Рядом с ним...
(Молчит.)
Все не те слова вам говорю... Не такие... Нельзя мне кричать после
инсульта. И плакать нельзя. Потому и слова не такие... Но скажу... Еще никто
не знает... Когда я не отдала им мою девочку... Нашу девочку... Тогда они
принесли мне деревянную коробочку: "Она - там". Я посмотрела... Ее
запеленали... Она в пеленочках... И тогда я заплакала: "Положите ее у его
ног. Скажите, что это наша Наташенька".
Там, на могилке не написано: Наташа Игнатенко... Там только его имя...
Она же была без имени, без ничего... Только душа... Душу я там и
похоронила...
Я прихожу к ним всегда с двумя букетами: один - ему, второй - на уголок
кладу ей. Ползаю у могилы на коленках... Всегда на коленках... (Бессвязно).
Я ее убила... Я... Она... Спасла... Моя девочка меня спасла, она приняла
весь радиоудар на себя, стала как бы приемником этого удара. Такая
маленькая. Крохотулечка. (Задыхаясь) Она спасла... Но я любила их двоих...
Разве... Разве можно убить любовью? Такой любовью!!... Почему это рядом?
Любовь и смерть... Вместе... Кто мне объяснит? Ползаю у могилы на
коленках... (Надолго затихает).
...В Киеве мне дали квартиру. В большом доме, где теперь живут все, кто
с атомной станции. Квартира большая, двухкомнатная, о какой мы с Васей
мечтали. А я сходила в ней с ума! В каждом углу, куда ни гляну - везде он...
Начала ремонт, лишь бы не сидеть, лишь бы забыться. И так два года... Сню
сон... Мы идем с ним, а он идет босиком... "Почему ты всегда необутый?" -
"Да потому, что у меня ничего нет". Пошла в церковь... Батюшка меня научил:
"Надо купить тапочки большого размера и положить кому-нибудь в гроб.
Написать записку - что это ему". Я так и сделала... Приехала в Москву и
сразу - в церковь. В Москве я к нему ближе... Он там лежит, на Митинском
кладбище... Рассказываю служителю, что так и так, мне надо тапочки передать.
Спрашивает: "А ведомо тебе, как это делать надо?" Еще раз объяснил... Как
раз внесли отпевать дедушку старого. Я подхожу к гробу, поднимаю накидочку и
кладу туда тапочки. "А записку ты написала?" - "Да, написала, но не указала,
на каком кладбище он лежит". - "Там они все в одном мире. Найдут его".
У меня никакого желания к жизни не было. Ночью стою у окна, смотрю на
небо: "Васенька, что мне делать? Я не хочу без тебя жить". Днем иду мимо
детского садика, стану и стою... Глядела бы и глядела на детей... Я сходила
с ума! И стала ночью просить: "Васенька, я рожу ребенка. Я уже боюсь быть
одна. Не выдержу дальше. Васенька!!" А в другой раз так попрошу: "Васенька,
мне не надо мужчины. Лучше тебя для меня нет. Я хочу ребеночка".
Мне было двадцать пять лет...
Я нашла мужчину... Я все ему открыла. Всю правду - что у меня одна
любовь, на всю жизнь... Я все ему открыла... Мы встречались, но я никогда
его в дом к себе не звала, в дом не могла... Там - Вася...
Работала я кондитером... Леплю торт, а слезы катятся... Я не плачу, а
слезы катятся... Единственное, о чем девочек просила: "Не жалейте меня.
Будете жалеть, я уйду". Я хотела быть, как все...
Принесли мне Васин орден... Красного цвета... Я смотреть на него долго
не могла... Слезы катятся...
...Родила мальчика. Андрей... Андрейка... Подруги останавливали: "Тебе
нельзя рожать", и врачи пугали: "Ваш организм не выдержит". Потом... Потом
они сказали, что он будет без ручки... Без правой ручки... Аппарат
показывал... "Ну, и что? - думала я. - Научу писать его левой ручкой". А
родился нормальный... красивый мальчик... Учится уже в школе, учится на одни
пятерки. Теперь у меня есть кто-то, кем я дышу и живу. Свет в моей жизни. Он
прекрасно все понимает: "Мамочка, если я уеду к бабушке, на два дня, ты
дышать сможешь?" Не смогу! Боюсь на день с ним разлучиться. Мы шли по
улице... И я, чувствую, падаю... Тогда меня разбил первый инсульт... Там, на
улице... "Мамочка, тебе водички дать". - "Нет, ты стой возле меня. Никуда не
уходи". И хватанула его за руку. Дальше не помню... Открыла глаза в
больнице... Но так его хватанула, что врачи еле разжали мои пальцы. У него
рука долго была синяя. Теперь выходим из дома: "Мамочка, только не хватай
меня за руку. Я никуда от тебя не уйду". Он тоже болеет: две недели в школе,
две дома с врачом. Вот так и живем. Боимся друг за друга. А в каждом углу
Вася. Его фотографии... Ночью с ним говорю и говорю... Бывает, меня во сне
попросит: "Покажи нашего ребеночка". Мы с Андрейкой приходим... А он
приводит за руку дочку... Всегда с дочкой... Играет только с ней...
Так я и живу... Живу одновременно в реальном и нереальном мире. Не
знаю, где мне лучше... (Встает. Подходит к окну). Нас тут много. Целая
улица, ее так и называют - чернобыльская. Всю свою жизнь эти люди на станции
проработали. Многие до сих пор ездят туда на вахту, теперь станцию
обслуживают вахтовым методом. Никто там не живет. У них тяжелые заболевания,
инвалидности, но работу свою не бросают, боятся даже подумать о том, что
реактор остановят. Где и кому они сегодня нужны в другом месте? Часто
умирают. Умирают мгновенно. Они умирают на ходу - шел и упал, уснул и не
проснулся. Нес медсестре цветы и остановилось сердце. Они умирают, но их
никто по-настоящему не расспросил. О том, что мы пережили... Что видели... О
смерти люди не хотят слушать. О страшном...
Но я вам рассказывала о любви... Как я любила..."
Людмила Игнатенко, жена погибшего пожарника Василия Игнатенко
Дальше не читал - за мои 37 много фигни уже видел.
Теперь эта зона - своего рода памятник прошлому.
Автору - зачет!
Пост на 5!
Граффити в Припяти тоже были созданы не в восьмидесятых годах.
а вообще как попасть на такую экскурсию по честному ,чтоб *******юлину не нарваться?
надеюсь, я пояснил своё предыдущее высказывание: страшнее глупого народонаселения ничего быть не может.