Почему Россия содержит Беларусь и зачем нам это надо?

Тут сразу можно было бы сказать: Потому что это западный сосед, а с такими соседями хорошо дружить, но ведь все не так-то просто. Постараюсь заглянуть в этот вопрос глубже. Москва в очередной раз одобрила крупный кредит для Минска и на сегодняшний день не планирует отказывать в помощи, хоть мы и сами находимся в не самом комфортном положении. Основными направлениями помощи, как и прежде, будут кредиты, субсидирование цен на углеводороды, льготы на российском рынке для белорусских производителей, а также прямое или косвенное инвестирование в экономику республики. Денег на нашего западного соседа уходит много, а ярких побед и событий на западной линии практически нет. Однако, главный из доводов такой усиленной поддержки звучит примерно как – «иначе здесь будут солдаты НАТО». Относиться к этому с юмором и иронией не стоит так как в каждой шутке есть доля правды. И последние белорусские события вновь оживили разговоры именно об этом.

Должны ли мы продолжать тратить ресурсы на поддержку очевидно не самого дружественного России и многократно предававшего нас Александра Лукашенко только потому, что он альтернатива прозападному режиму? Что будет, если его сметут? Не лучше ли было с самого начала отказаться от борьбы с экспансией НАТО на постсоветское пространство, пустив потраченные на это силы и средства на что-то другое?

Украина и Белоруссия всегда находились в центре «борьбы за постсоветское пространство». И если мы рассмотрим все обстоятельства этой борьбы в комплексе, то увидим, что у России изначально было мало возможностей для альтернативной политики. И сейчас их тоже немного. После СССР одновременная утрата Украины, Белоруссии и Прибалтики поставила Россию в катастрофическое положение с точки зрения военной, экономической и технологической безопасности. Например, при общем обороте портов СССР 1989 года 407 млн тонн России достались в 1992-м порты с суммарным грузооборотом 110 млн тонн, что обусловливало сильнейшую зависимость от украинского и прибалтийского транзита. Даже оружие до 2014-го в значительной мере поставлялось на экспорт через украинский порт Ильичевск, потому что в России необходимых портовых мощностей, сертифицированных для работы с такого вида грузами, не было. Через украинскую газопроводную систему проходил практически весь экспорт российского газа. А через украинские и белорусские нефтепроводы – большая часть экспорта нефти. Не лучше обстояли дела и в промышленной сфере. Например, первой российской межконтинентальной баллистической ракетой без украинских компонентов была РТ-2ПМ2 «Тополь-М», официально принятая на вооружение лишь в 2000 году. Но даже эти ракеты в своем подвижном варианте до сих пор используют шасси производства Минского завода колесных тягачей (МЗКТ). На Украине производились крылатые ракеты для бомбардировщиков дальней авиации, а также двигатели этих ракет. Там же после распада СССР остался ряд производств агрегатов для атомных подводных лодок. Вплоть до 2014 года Украина контролировала 100% выпуска двигателей для всех основных типов вертолетов российского производства. И вплоть до самого недавнего времени – весь выпуск газотурбинных силовых установок для надводных боевых кораблей советских и российских проектов. В целом зависимость от промышленной кооперации с Украиной и (в меньшей степени) Белоруссией в начале 1990-х у России была практически тотальной. И обе страны в полной мере использовали эту зависимость для навязывания Москве выгодного для себя формата экономических и политических отношений в девяностые и нулевые годы.
Приход к власти в Белоруссии или на Украине при западной поддержке идейно мотивированных националистических режимов представлял для России угрозу. Самоустраниться от ситуации в этих странах Москва просто не могла себе позволить – это стало очевидным уже к середине 1990-х. В Белоруссии рост американского присутствия в силовом аппарате и армии прекратился после прихода к власти Александра Лукашенко. На Украине этот процесс шел линейно и уже при президенте Викторе Ющенко в 2000-е увенчался появлением в министерстве обороны и Службе безопасности (СБУ) постоянно действующих групп американских советников с собственными помещениями и широким доступом к документам. В 2008 году американский посол Уильям Тейлор участвовал в церемонии вручения офицерских погон выпускникам академии СБУ.

Если посмотреть внимательнее, то НАТО уже сейчас может действовать против нас с территории Прибалтики и Украины. Но использование украинской территории сопряжено с серьезными рисками благодаря мощным российским войскам в Крыму, интеграции белорусской системы ПВО с российской, наличию на Украине непогашенного вооруженного конфликта и двух непризнанных государственных образований с собственными вооруженными силами. Столь же уязвимы и силы противника в Прибалтике, зажатые между Калининградом, Белоруссией и основной частью России. Однако, если в руках НАТО оказывается Белоруссия, ситуация радикально меняется не в нашу пользу. И это вовсе не отвлеченные разговоры. Не стоит забывать, что и в холодную войну, и на протяжении последних нескольких лет после нее мы периодически приближались к грани военной эскалации с США. И избежать ее удавалось только потому, что наш потенциал стратегического сдерживания был убедительным.
Отказ от любых форм экономической поддержки Минска позволит сэкономить для российского бюджета существенные ресурсы, которые можно направить на формирование собственной мощной группировки на границе с Белоруссией и Прибалтикой. Есть разные оценки масштаба субсидирования Москвой белорусской экономики. Но совершенно точно речь идет о миллиардах долларов в год (МВФ несколько лет назад давал такую оценку: $9,7 млрд в год). При этом экспортная цена дивизиона зенитных ракетных комплексов С-400 – $500 млн, а полка истребителей Су-35 – примерно $2 млрд. Вероятно, за деньги, которые мы тратим на поддержку белорусской экономики, мы могли бы уставить Псковскую и Смоленскую области таким количеством ракет, что баланс вооружений в Европе существенно сместился бы в нашу пользу. Но, к сожалению, никаких средств нам не хватит, чтобы перенести Москву подальше от границы. И недооценивать эту информацию не стоит.
Поэтому и в нынешней ситуации действия России также являются во многом предопределенными. Москва вынуждена поддерживать режим Лукашенко при всех его изъянах. Задача текущего момента – использовать зависимость Лукашенко от нашей поддержки для создания максимально прочной, неразрывной привязки Белоруссии к России. В случае если этот курс потерпит неудачу, Москве придется искать варианты действий, которые ограничат ценность Белоруссии как актива в руках противника. Различные сценарии такого вмешательства уже были продемонстрированы в некоторых странах постсоветского пространства.