Истории

Приятные люди
В Шереметьево.
Начало майских праздников. Идет посадка на египетский чартер.
Приятный мужчина пристраивается в хвост очереди. Крепкое волевое лицо менеджера слегка-выше-среднего звена, строгая офисная двойка с галстуком,
строгий же «Самсонайт». Куда он такой строгий к бедуинам собрался?
Ах, вот оно что: на часы поглядывает, кольцо обручальное с пальца свинчивает. Кольцо отправляется в кейс, а сам мужчина – «простите, отойду на
минутку?» - порысил, порысил к камерам хранения. Ну, ясно: не на даче же, не на грядках праздники коротать? В командировку его, бедного,
отправили, к вящему огорчению семьи.
Вот уже и обратно чешет. «Самсонайт» с кольцом остался дожидаться хозяина в камере, в руке у мужчины – веселого вида пляжный баульчик, и гаваечка
пестрая выглядывает. Переоденется он в самолете.
Дождался! Вот и Она – идет, сияет «красотой тысячезвездной жаркой ночи, в соревнованье света с тьмой изваяны чело и очи». Каблучками игриво
пощелкивает. Хороша, весьма даже хороша. Пердак, разве что, слишком решительный – рубенсовской кисти. Но для знойного Египта такой – пожалуй, как
раз в тему, под настроение. Отдыхать так отдыхать!
Кольца, конечно же, нет, да и вряд ли было: главное ее кольцо, на котором построено ее загорело-цветущее благополучие, сокрыто от глаз людских. Но
офисный Ромео о наличии того кольца явно осведомлен, уже имел честь, помнит предыдущие встречи и предвкушает грядущие…
А вот три богатыря врываются в двери. Три мушкетера, потерявшие благородного Атоса – жизнерадостный юркий Д’Артаньян, очень земной, плотский
Портос и пиздоглазый Арамис. С этими все ясно: уже хорошо вдетые, и полны решимости добавить, каждого встречного и поперечного по плечу – хлоп:
братишка, не в курсах, в дьюти-фри куда бежать?
Владелец «Самсонайта» и пердака, не чинясь, рассказывает – куда. А мушкетеры объясняют – зачем. Текилу они будут пить, текила здесь хорошая –
девять баксов за поллитровку. Весь аэропорт уже знает, что в ближайшую неделю они будут пить дешевую текилу. Пропадите вы пропадом – все это
море-хуёре, эти сфинксы-хуинксы с пирамидами сраными. …Все мы люди, и у каждого есть желания. Но до чего же нехороши бывают порой наши лица, подсвеченные откровенным ПРЕДВКУШЕНИЕМ…
Стою, жду, рифмую на автомате: люблю грозу в начале мая, когда весенний первый ТУ, беспечно тучи рассекая, разряд поймает на лету!
Я-то сегодня никуда не лечу. Я – встречаю. По делу.

За городом, на шашлыках. Погодка теплая, пивко холодное.
Приятная молодая пара. Он безумно влюблен в нее – глаз не сводит, это очень заметно, и она влюблена так же сильно – но только в себя. В общем-то,
нормальная ситуация, ничего страшного, но…
Она красива, она любит красиво жестикулировать красивыми руками, любит поговорить – о себе, конечно. «Я пошла», «я сказала», «я думаю», «я
считаю»… Он привычно кивает носом: да, конечно, милая, все так и есть – ты пошла и ты сказала, и я за тобой.
Но иногда в этот поток – нечасто – врывается неожиданное «мы» - «мы собираемся поехать в…», «мы хотим купить…» - и контрольный взгляд на него: ты
понял? Ты правильно понял?
О, она знает цену своему нечастому «мы»! Знает, как он ждет этого заветного словечка, как каждый раз затягиваются дымкой нежности его глаза, а
рука – инстинктивно и покорно тянется к бумажнику. Да будь уверена – и поедешь, и купишь все, что хотела – тебе, тебе, все тебе. Он никогда не
отведет своего собачье-преданного взгляда даже и без этой маленькой косточки.
Зачем ты такая сука?
Японская пословица говорит: в любви из двоих один держится за рукоять меча, второй – за лезвие. Мудры самураи: очень верный образ. И очень больно,
когда рукоять ложится в руку равнодушного, в руку эгоиста.
Да только иначе и не бывает никогда. Истинно любящий всегда первым схватится за острие, чтобы уберечь любимого. И всегда будет хвататься – пока не
изрежет до кости и ладони, и сердце.

В гостях. Все малознакомые, все настроены ровно-благожелательно – а чего нам? Выпьем, потрещим и разбежимся.
Парнишка, приятный во всех отношениях: балагур, анекдотчик, в доску свой с первой рюмки. Хорошенько закусив, простодушно объявляет – на посрать
пробило, которая тут дверь в дабл-ю-си?
Хозяин квартиры показывает, еще и заботу проявил: газету, говорит, возьми, а то бумага кончилась. О, отлично, говорит гость – совмещенный санузел,
прям как у меня. Не надо ему газету. Я, говорит, привык, как посру, сразу на ванну перепрыгнуть и жопу душем подмыть. Дома даже бумаги туалетной
не держу, не покупаю. Экономика должна быть экономной!
Смеется. И скрывается за дверью.
Зачем он это сказал?
Сразу весь аппетит пропал, и настроение с ним вместе.
Бог в мелочах, а времена нынче непростые. В моде жопничество, с жопником столкнешься в любом офисе, в любой толпе, в любой компании. Или… да вот
хоть бы и за праздничным столом.
Вот сидит он там сейчас, пальцем в очке шевелит, другой рукой – струю воды направляет половчей… А ты с ним потом рюмками чокайся, так? За руку
прощайся. Да ведь и здоровались уже.
Противно. Даже если он не гомик – зачем о своих милых пристрастиях вслух распространяться? Или он, все же, таким образом месседжи окружающим
посылает – нравится ему, мол, в мокрой жопе пальцем ковыряться… и вообще все такое… Тьфу, блядь.
Или это я уже гоню? Приятный же парень, анекдотчик, весельчак…
Да все равно – будь ты проклят, гнойный пидор.
За это и не люблю малознакомые компании. Пойду-ка я отсюда.

Пляж на юге Москвы. Мутная водичка, травянистый бережок.
Две мамашки с детьми, малым лет по шесть, мамашкам – около тридцатника. Загорелые подтянутые приятные девчонки – это они сами о себе такого
мнения. На самом деле – обгоревшие, слегка согнавшие зимние жиры тетки.
И говорят о себе – «тетки». Модный тренд. Намекает на независимость, решительность, раскрепощенность и незамороченность возрастом.
Разговоры. О мужиках, конечно. Мужей, не мужей – всех по фамилиям. Мутная, вязкая, ненужная речь. Озлобленность, почти не прикрытая. Словесная
грязь. Ни одного нежного слова, ни о ком. Ни одного.
Банки «Алко» в руках – без этого никуда. Вот одна на ребятенка своего заорала: вылазь из воды, кому я сказала?! «Опять заболеть хочешь, придурок?
К бабке поедешь, я с тобой сидеть не собираюсь!»
Как вообще можно жить, никого не любя? И зачем жить?
Шагах в пяти сидит женщина лет сорока пяти – скрестила ноги на маленькой подстилочке, повернулась к солнцу, глаза закрыты. И все ее сорок пять –
при ней, она их и не думает скрывать – они ей к лицу. Вся она – словно отголосок той эпохи, когда женщины еще были женщинами, не тетками.
Уши ее не ловят творящейся рядом дряни. Улыбается чуть грустно, чуть мечтательно чему-то своему, внутри. Она просто пришла сюда на свидание с
солнцем, с водой, с травой – и ей хорошо.
Посмотрите на нее, тетки…
Хотя вам вряд ли поможет. Лучше бросьтесь в воду – и пусть течение несет вас в Нагатинский затон вместе с дохлыми жирными московскими дворнягами,
житью-бытью которых так завидуют иногородние…
Нет – продолжают на детей орать. «Я что тебе сказала?»
Да ничего ты ему не сказала.


Когда придумали отмечать день рождения
Долгое время отмечать день рождения никому в голову не приходило.
Есть разные гипотезы о том, откуда пошла традиция праздновать дни рождения. По одной из них, все началось с культа Митры — древнеиранского бога
Солнца, который доставили в Европу воины Римской империи. Некоторые традиции митраизма и языческих обрядов (например, Сатурналий) — культовые
трапезы, обычаи делать друг другу подарки — были первыми прототипами деньрожденных празднеств.
По другой версии, день рождения еще древнее. У диких племен существовали поверья, что в день появления на свет человек делался особо уязвим для
злых духов, и соплеменники окружали и защищали его своими пожеланиями, а потом и подношениями. Прототипами дней рождения, возможно, были дни,
когда все племя во главе с вождем и шаманами приходило поклониться своим идолам.
Праздновать день рождения начали в Древнем Египте, позже этот обычай распространился и на Ассирию. Но он касался только людей выдающихся —
фараонов и царей, а также их наследников мужского пола. Первые письменные свидетельства о праздновании дней рождения египетских фараонов относятся
примерно к 3000 году до н.э. Во дворце устраивали пир, в котором принимали участие помимо знати и слуги и рабы. Нередко по случаю дня рождения
фараона из тюрем выпускали заключённых.
Долгое время дни рождения женщин не только не отмечали, но даже не записывали. Насколько известно, первой женщиной, которая удостоилась ежегодного
праздника, была Клеопатра II, царица Египта (185—116гг. до н.э.).
Древние греки отмечали дни рождения своих богов 12 раз в год (так, день рождения Артемиды, богини Луны и охоты, праздновали шестого числа каждого
месяца). Что же касается простых смертных, то такой привилегией пользовался только глава семьи — муж и отец, и то лишь один раз в году. На женщин
и детей особого внимания не обращали. Но ни тогда, ни позже, в Средние века, дни рождения людей почти не отмечали. В основной своей массе
человечество не пользовалось календарями. И жизнь каждого человека в отдельности ничего не значила.
С распространением христианства традиция отмечать чьи-либо дни рождения исчезла. Ранние христиане рассматривали мир как место скорби и считали,
что радостное событие — не рождение, а уход человека, его избавление от греховного мира. Кроме того, традиции, унаследованные от язычников —
египтян, греков и римлян, не поощрялись церковью
И только в годы Реформации возможность устроить праздник вне зависимости от дней, посвященных каким-либо святым, вдруг показалась очень
привлекательной. Вначале торжественные дни рождения были привилегией королей. Затем к церемонии допустили детей — первой страной, которая начала
отмечать детские дни рождения, стала Германия.
Постепенно позиция церкви смягчилась, и к XII веку приходские священники завели книги регистрации рождения и крещения. Тогда в семьях и начали
отмечать дни рождения не только взрослых мужчин, но также женщин и детей.
В XIII веке у немецких крестьян сложился ритуал детского дня рождения. Ребёнка будили на заре песнями и подносили ему пирог со свечами. Но пирог
не съедали, а постепенно сгорающие на нём свечи заменяли новыми вплоть до вечера, когда семья собиралась на ужин. Именинник задувал свечи и
загадывал желание. Чтобы желание сбылось, надо было держать его в тайне, а все свечи задуть одним выдохом. После этой церемонии пирог делили между
собравшимися. Свечей на нём было столько же, сколько лет виновнику торжества плюс одна свеча, символизировавшая сам момент рождения. Как на
Рождество или на Новый год всем приносит подарки Санта-Клаус или Дед Мороз, так на день рождения приносил подарки особый «деньрожденный гном». Эта
фигура сохранялась в немецком фольклоре вплоть до начала ХХ века. Ну а сейчас Happy Birthday распевают на многих языках и во многих странах.
В России именины начали отмечать только в XVII веке. Накануне варили пиво, пекли пироги и каравай и пели про него песню. Царские дни рождения
отличались особой пышностью, а караваи раздавались народу.
Известно: на именины Елизаветы Петровны было потрачено столько денег, что на них можно было построить три шикарных дворца с обстановкой. Именины
членов императорской фамилии и церковных иерархов назывались тезоименитствами. А вот дни рождения в России стали праздниками только в XIX веке — и
то у дворян и богатых купцов.
Ни в православной, ни в католической традиции праздновать день рождения было не принято. Католики отмечали только дни рождения святых,
православные — только три рождения: Рождество Христа, Богородицы и Иоанна Крестителя.
А вот протестанты считали иначе — и отмечали дни рождения простых смертных.
В России после революции именины не праздновались. И даже «Муху-цокотуху» Корнея Чуковского в 20-е годы запрещали, в том числе за пропаганду того,
что «Нынче Муха-цокотуха именинница…»


Подростковая доблесть
Ты вот хотел посидеть с друзьями, дёрнуть пивка и поиграть на гитаре. Чтобы, типа, душевно, а не как в закостеневшем лицемерном обществе взрослых.
Чтобы, типа, весело, а не как тебе диктует система. Чтобы, типа, кругом тебя прожжённые пятнадцатилетние интеллектуалы, а не тупые работяги. Вы
собрались на квартире у приятеля и начали отрываться. Ну тут неожиданно оказалось, родителям приятеля ни фига не приятно, когда ты плюёшь на их
чистый пол, ссышь в раковину, и разливаешь пиво на их кухонную мебель. Соседям, оказалось, ни хрена не радостно от музыки, которую ты включил на
весь дом сквозь музыкальный центр родителей приятеля. Родители приятеля, соответственно, взяли и вышвырнули тебя и всех остальных долбодятлов из
своей квартиры. А если и не они, то милиция, вызванная соседями. Теперь ты сидишь уже не на удобном диване, а в подъезде на ступеньках. Вот так ты
показал системе, кто есть кто.
Мимо тебя и других долбодятлов проходят местные жители. Им ни фига не радостно от вашего тут пребывания, но они, так и быть, вас тут терпят: «надо
же детишкам где-то встречаться». Вы, соответственно, дуете пивко и бренчите на гитарах. Общение, типа, полным ходом. Однако нельзя же сидеть
просто так — как лохам.
Надо же показать системе, чего ты сто?ишь. Поэтому ты расхреначиваешь бутылки о подоконник, раскидываешь кругом битое стекло, отливаешь в углу и
хамишь десятку местных жителей, проходящих мимо. Местные жители спускают на вашу компанию собак и вызывают милицию, которая, после того, как вы
начали качать права, даёт вам всем люлей и выкидывает на улицу. Теперь ты уже не на ступеньках в неотапливаемом подъезде, а на улице под дождём. И
не играешь на гитаре, а латаешь дырки от собачьих зубов на заднице. Вот так ты заборол систему. Показал, чего сто?ишь.
Но нельзя же отступать — ты снова ломишься в тот же подъезд. Жители, — вот, дураки-то, — уже забыли, какой ты долбодятел и не дают тебе люлей
прямо на входе. Ты привычно заскакиваешь на лестничную клетку, расхреначиваешь бутылки, ссышь в лифте и тебя снова выкидывают на улицу. Только в
этот раз на подъезд организовывают кодовый замок. Ты страшно горд собой — эвон как ты заставил местных жителей прогнуться. Правда, тебе не
приходит в голову, что у них-то ключи от домофона есть, поэтому они как ни в чём не бывало ходят туда-сюда, а ты как дурак торчишь под дождём во
дворе. Зато ты боролся с системой, да. И победил — она же ведь среагировала. Ну, то есть, дала тебе люлей, выставила под дождь и окончательно
пресекла твои попытки посидеть в подъезде. Даже если местные жители теперь тебя простят, в подъезд ты, один хрен, уже не попадёшь.
Ты, к слову, не тем гордишься, друг, ты ведь действительно сделал большое дело — сразу показал системе, какой ты дебил, и дал ей возможность на
ранних этапах твой дебилизм локализовать. Причём, не только твой, но и твоих приятелей-дебилов тоже. Вот чем надо гордиться.
Или, например, ты пошёл в клуб. В клубе граждане пили пиво и танцевали. Но ты ж не лох, ты сейчас покажешь, кто тут главный. Поэтому ты нажрался,
перевернул столик и полез в драку. После чего охранники выдали тебе люлей и выкинули тебя из клуба нахрен. Когда ты явился туда в следующий раз,
на входе стоял фейс-контроль, который пропускал всех, кроме тебя и твоих приятелей-дебилов. Вот так ты поборол систему. Теперь посетители, ха-ха,
проходят фейс-контроль. Правда, тебе не приходит в голову, что остальные-то как раз его проходят — то есть, мимо, без излишних телодвижений, — а
вот ты, наоборот, его не проходишь.
Или ты, скажем, пошёл на сайт Гоблина, с целью открыть взрослым дяденькам глаза на жизнь. Тебе там сказали, что твои откровения на фиг не нужны.
Ты разобиделся и нахамил. Твой коммент потёрли. После чего ты решил забороть систему и подговорил своих товарищей-дебилов устроить рейд — насрать
в комментах. Ваши комменты тоже сразу потёрли, а на сайте ввели премодерацию. Для дебилов с их комментами. Ты страшно рад — как ты их! Правда,
нормальные граждане всё так же пишут комменты без премодерации, а у тебя один коммент в час и, — чуть позже, — черенок в жопе. То бишь, твой
коммент урезали, тебя забанили и над тобой посмеялись, не дав тебе права хоть как-то ответить. Но ты им всё равно показал, кто есть кто! Эвон как
— премодерацию им пришлось сделать. Это ведь победа — когда у них есть механизм, позволяющий над тобой-дебилом глумиться, а тебе не позволяющий на
глумление ответить. Ну ничего, ты со своими приятелями уже ведь сделал сайт против Гоблина. Который читают аж три человека — ты и два твоих
друга-дебила. Протест против системы идёт полным ходом.
А ещё ты можешь разбить автобусную остановку, да. Чтобы показать системе, кто тут главный. Правда, ты будешь теперь ждать автобус не под крышей, а
под открытым небом, но ради Великого Дела — протеста против системы — можно ведь и потерпеть. Денюжки на ремонт остановки выдадут твои родители —
из налогов. А то и со штрафа, если тебя поймают. Что будет означать суровое урезание твоих карманных денег. Если же ты поднажмёшь с битиём
остановок, то тебе не купят новую мега-приставку — все деньги уйдут на ремонт поломанного тобой. А то и ты сам загремишь в колонию. Где протест
гораздо нагляднее: ведь ты не играешься в тёплой квартире на своей приставке, как лох, а бритый налысо подметаешь бараки. Система такого страх как
боится.
Буде к процессу подключатся твои приятели-дебилы, чем чёрт не шутит, ремонт остановок отожрёт всё бабло, на которое некогда собирались для
вас-дебилов построить стадион. Но зачем тебе стадион, если вместо него ты получаешь возможность ждать автобус под дождём, а не под крышей? Потом,
когда ты и твои приятели-дебилы подрастут, серьёзные дяденьки уже будут не ремонтировать остановки и не строить стадионы, а просто сразу тырить
себе в карман деньги, которые ты сам отдаёшь в виде налогов. Молодец, ты заборол систему. Порочную систему, строящую стадионы для дебилов. Теперь
эти деньги пошли на особняк с высоким забором и охраной, которая без разговоров зарядит в тебя дробью, когда ты по старой памяти придёшь
протестовать против системы.
Столько ведь кругом отличных возможностей для протеста — ты можешь разломать стул, на котором сидишь, и парту, сидишь за которой, выбить зимой
окно в классе, вытоптать газон рядом со своим подъездом, сжечь обивку на двери в собственную квартиру. И ты ведь всё это делаешь — в знак
протеста. Не останавливайся, друг, развей тему: насри себе в кровать, долбанись с разбегу о кирпичную стену, отруби себе палец. Ты же всё эту
муйню творишь не только для протеста, а ещё и для «лулзов». Поверь, сейчас все остальные собирают нехилые лулзы, когда через окно смотрят, как ты
с приятелями-дебилами тусуешься под дождём во дворе, когда вам навешивают люлей охранники с милиционерами, когда ты с точностью до секунды
вымеряешь начало следующего часа, чтобы заслать отпущенный тебе один коммент, который не пройдёт премодерацию и где в результате от твоего имени
будет написано, какой же ты дебил. Не меньше лулзов они получат и от вида твоей разбитой об кирпичную стену рожи. Твой кал в твоей кровати они,
правда, не увидят, но ты ведь сможешь им рассказать. В знак протеста. И чтобы «они тебя надолго запомнили».
На деле, тётенька, спустившая на тебя собак, уже через день про тебя забыла. Для модератора ты — ещё один долбодятел в комментах. Для охранника ты
— ещё один урод, которого он выкинул на улицу. Для местных жителей — безликий дебил, который тусуется во дворе под дождём. Им всем на тебя
покласть. Они тебя выкинули и про тебя забыли. Зато ты месяцами строишь планы мести, пытаешься обходными путями прорваться в клуб, пролезть через
окно в подъезд, хитро зарегаться на форуме под другим именем. Однако ты — дебил. Тебя быстро ловят и выкидывают. И на следующий день про тебя
забывают, поскольку ты неотличим от сотен тысяч других ровно таких же дебилов.
Потом, дорогой друг, ты, не исключено, вырастешь. И будешь ссаться от вида начальника, лебезить перед директором, делать ку перед местными
чиновниками — много всего разного. Ибо когда нужен реальный протест, а не разбитая о стену собственная рожа, у тебя сразу же играет очко и ты
становишься тише воды ниже травы. Реальный-то протест означает, что ты нашёл нечто, заставляющее власть-над-тобой-имущих действительно сделать
тобой желаемое. А не просто навешать тебе люлей и выкинуть под дождь. Само собой, сейчас ты всем доказываешь, будто с самого начала и хотел именно
вылететь под дождь, огрести дубинкой от милиционера, быть забаненным на форуме и так далее. Не сцы, когда вырастешь, ровно так же сможешь втирать,
как ты с самого начала хотел, чтобы тебя заставили работать в выходные, урезали зарплату и пересадили в подсобку или коридор. Да. И начальник на
тебя наорал только потому что ты ровно такого и хотел. А молча побежал его приказ исполнять ты исключительно затем, что это — такое изощрённое над
начальником глумление. Тонкий такой троллинг. Ну, ровно такой же, как в те времена, когда ты тонко троллил местных жителей, сидя под дождём во
дворе. И срал себе в кровать, чтобы тонко потроллить свою мамочку.
Не сдавайся, друг, подростковую доблесть при желании можно словно знамя пронести через всю свою жизнь.