Истории

Реальный день женщины
06.30 Пробуждение под мерзкое верещание будильника, который звучит в унисон с могучим храпом мужа. Стояние перед зеркалом. Фиксация свежего прыща на носу. Легкая паника. Попытка натянуть кожу с подбородка на лоб. Так тебе безусловно лучше.
06.40 Под глаза – ломтики огурца, на шею сметану, на щеки лимонный сок. Ой, продукты кончились. Чем же кормить семью на завтрак? Одной рукой взбиваешь тесто для блинчиков, другой выполняешь домашнее задание сына по черчению, заботливо оставленное тебе свекровью. А она, интересно, что вчера с ним готовила? Пение?
07.00 Блины подгорели, зато параллелепипед удался. Можно отскребать огурец, стирать сметану и будить семью.
07.15 Сын занял туалет, дочь ванную, муж с криком дергает все ручки – ему негде бриться, и наконец приноравливается делать это в спальне, усыпая щетиной пол, ковер и кровать. Свекровь, которой никуда спешить не надо, тоже вскочила, чтобы сказать, что в ее время блины не подгорали.
08.00 Пришлось дать сыну денег, чтобы согласился по дороге в школу закинуть сестренку в детсад. Муж, требующий глаженую рубашку, согласился надеть сегодня свитер в обмен на свежие носки. Ты просто гений компромисса. Осталось только сообразить, что надеть тебе самой. Впрочем выбор невелик – то же, что ты надевала вчера.
08.15 Безуспешный поиск того, что ты надевала вчера. Сияющая свекровь сообщает, что она всю твою одежду замочила для стирки. Тебе в ответ очень хочется замочить ее. Но нет времени – ты катастрофически опаздываешь на работу.
08.50 Три стежка, там подкоротить, тут выпустить – и подвенечное платье, вытащенное из запыленного чемодана, превратилось в строгий деловой костюм. Если в доме еще найдутся целые колготки – значит звезды к тебе сегодня определенно благоволят.
09.05 Колготки нашлись. С ними играл котенок. Точней, с тем, что от них осталось. Стоп! А где те колготки из секс-шопа, с двумя кокетливыми ажурными дырками на ягодицах, которые девчонки дарили тебе на день рождения, как прикол? После яростных поисков они обнаруживаются в комнате свекрови. Эротические дырки она заштопала суровыми нитками. Но это даже кстати – не будет поддувать снизу.
09.10 Молниеносный макияж. Правый глаз получился немного выше. Но если левый лукаво прищурить, то общая линия выравнивается. Куда делась помада?
09.15 Судя по обстановке в детской, помада была употреблена дочерью, чтобы накрасить восемь Барби и одного слона. Облизав всех кукол, ты набираешь дозу на нижнюю губу. Слона как раз хватает на верхнюю. Она у тебя немного тоньше.
10.00 Прибытие на работу. Секретарша Верка подходит своей развратной походочкой и язвительно сообщает, что шеф вызывает тебя на ковер.
10.30 Начальник трясет у тебя перед носом контрактом и спрашивает, как можно было в слове «Договор» сделать три ошибки. Ты молчишь и только лукаво щуришь левый глаз, что разъяряет шефа окончательно. Тебя лишают премии за месяц, за квартал, за год и напоминают, что держат здесь не за твои подмигивания.
11.00 Работа
12.00 Напряженная работа.
14.00 Шеф подкидывает еще работы. И пачку жвачки. Чтобы не отлучалась на обед.
16.00 Глаза слезятся, руки сводит, поясница затекла, челюсти устали. Звонит муж и лицемерно назвав тебя «ласточкой», сообщает, что вернется поздно: у него корпоративный ужин. От возмущения ты проглатываешь жвачку.
18.00 Ты на последнем издыхании, зато задание шефа – отчет за квартал – готово. Шеф благосклонно смотрит на результаты труда и говорит: «Так-так, все сходится. Ну что ж, завтра все то же самое – но уже с настоящими цифрами».
18.30 Ты выходишь с работы последняя и никакая, набираешь код, чтобы поставить дверь на сигнализацию – и под рев сирены тебя укладывает носом в пол отряд спецназа: «Лежать, курва, ноги шире!» Код оказался устаревшим. 19.30 Вызвав из дома разъяренного шефа, ребята из отряда наконец поверили, что ты не посланница международного терроризма и решили тебя не расстреливать. Хотя шеф очень просил.
19.45 Выбираешься на улицу, вдыхаешь воздух свободы, кладешь под язык таблетку валидола и тут тебя обдает грязью проносящийся мимо джип банкира Гочи Мармеладзе. Из джипа приветливо машет лифчиком секретарша Верка.
20.00 Звонок на мобильный. Бархатный мужской баритон сообщает, что кредитный лимит исчерпан. Если ты срочно не внесешь требуемую сумму, телефон отключат.
20.30 Спринтерский пробег по магазинам. Отбивные для мужа, сырки для детей, свежий крысиный яд для свекрови. С сумками, вдвое превышающими собственный вес, ты бредешь к кассе, – красная, потная, вся в грязи, но с лукаво прищуренным глазом. И – опаньки! – у кассы в шикарном кашемировом пальто расплачивается за бутылку «Вдова Клико» и пачку презервативов «Гусарские» твоя первая любовь, Мишка Краснопятов из 9 «б». Ты готова провалиться сквозь землю, а он смотрит на тебя, как на тварюшку в зоопарке, бормоча «Кто бы мог подумать» и «Да, бежит время, бежит».
21.00 Все троллейбусы идут в парк, руки отрываются, денег на такси нет. Но когда ты в отчаянии говоришь водителю – «могу и натурой», подразумевая расплатиться частью продуктов, таксист газует с места, визжа покрышками. Приходится идти пешком.
22.30 Тебя преследует какой-то подозрительный тип. Сексуальный маньяк, – думаешь ты не без надежды. Тип догоняет и протягивает брошюру «Все, что вы хотели знать о Боге, но стеснялись спросить». Оказалось – миссионер, из сектантов. Три квартала он тащится следом, бубня: «Посмотрите на себя и вы узреете – скоро конец света».
23.00 У подъезда пьяные подростки швыряют камнями в фонарь. Самый меткий из них – твой сын.
23.30 Муж является с «делового ужина» на бровях. Рыком разогнав семью по койкам, ты идешь в ванную, слезами снимаешь макияж и на выходе наступаешь в заботливо выдвинутый свекровью таз с твоим же замоченным бельем. В нем уже завелась и кипит чья-то неприхотливая жизнь.
00.00 Стирка белья, сидя прямо в наполненной ванне, совмещая приятное с полезным.
01.00 Робкая попытка склонить спящего мужа к сексу. Увы! Единственное, что стоит в спальне, это ком в горле. Расчленить мерзкую тварь (хотя кто за его член даст хоть сантим), продать трансплантологам, а на вырученные деньги сделать себе пластическую операцию и пройтись перед Краснопятовым походкой Верки-секретарши. Но тут муж во сне мычит «бм-бл-блююся» и, распознав в этих звуках свое имя, ты раскаиваешься. Все-таки любит. И вообще, вас столько связывает. Успокоенная, ты забываешься коротким тревожным сном.
Про титановый протез.
Вот многие уже знают, что в левом плечевом суставе у меня находится титановый имплантант. На рентгеновском снимке виден как металлический шарик, от которого расходятся крючки, каждый из которых воткнут в какую-нибудь кость, коими изобилует плечо русского человека.
Появился он там в результате перенесенной операции. Нахуй я ее делал, я вам не скажу, а лучше поведаю о самом процессе.
Есть в Казани такое заведение - Научно-исследовательский Институт Травматологии и Ортопедии. Свозят туда разнообразно покалечившихся людей лечиться. Пока я там лежал две недели и готовился к операции, массу всего интересного увидел. Каких только калек нет! Привозят на скорой, натурально, кусок мяса. Где у него руки, где ноги - совершенно непонятно. Все это дело лежит на носилках и орет. Или уже не орет. Кости в разные стороны торчат, кровища хлещет, дюжие мужики носилки в операционную заносят. После многочасовой операции, вывозят забинтованное нечто. Проходит дня три-четыре, смотришь - вроде, человека собрали. Ну, руки нету, или ноги, или и того и другого - но ничего, моргает, по сторонам озирается. Грустит, понятное дело. Хуево без руки-то. А хуль, кругом все такие. И буквально за неделю восстанавливается человек в таком обществе. Весь, блять, в гипсе-бинтах, еле двигается, ан - выполз в курилку, сигареты стреляет, анекдоты травит, медсестру за жопу ущипнуть пытается! Живуч человек, ей-богу, очень живуч.
Или вот в коридоре лежал пациент. В гипсе от шеи до пят. Перелом тазовой кости, или как там она называется. Которая в жопе, короче. Друг, говорит, по пьянке пинка дал. Жопа - хрусть, и пополам. Веселый мужик был, все байки травил. Друг его, видимо, тоже нескучный такой парняга.
Были там еще два занятных кекса. Два малолетних гопеныша. Оба лежат с какими-то сложными переломами рук-ног. Подружились в больнице. Как-то раз, спиздили они где-то спирта. Выпили. Не поделили последний стакан. Тот, кому меньше налили, другого костылем - хуяк. Другой тоже в долгу не остался - у него тоже костыль был. Отхуевертили друг друга за милую душу. Все швы разошлись, переломы пооткрывались, и новые еще появились. Наутро их обоих в операционную, снова все зашили, в разные палаты расселили. Через две недели оба снова ходить могут. Встретились, помирились. По такому поводу спиздили спирта. Последний стакан не поделили. Дальше, догадываетесь, что было? Сколько там всего они друг друга так пиздили, не знаю, я выписался раньше. Возможно, до сих пор там лежат.
В какой-то момент и меня на операцию повезли. Операция - это, друзья, дюже прикольное дело. Операционная - здоровенный такой зал. Там два стола. На одном - я лежу. В другом конце комнаты - еще какой-то мужик лежит, ждет, пока его резать начнет другая бригада хирургов. Подключили меня к куче каких-то приборов, капельницу в вену засунули, свет врубили. Лежу, хорошо, слушаю, как электроника попискивает - пульс мой, значит, озвучивает. Врачей - до ебеной матери: два хирурга, ассистентов человек пять, анестезиолог. Хули, операция длинная, часа три, там и патологоанатом может пригодиться.
Стали мне наркоз делать. "У тебя," - говорит анестезиолог - "случай сложный, кость сверлить будем. Поэтому наркоз сделаем сначала местный, а потом еще и общий, чтоб больно не было. Сейчас я буду иглой искать у тебя основание нерва и введу туда ледокаин. Как только я коснусь основания нерва, ты почувствуешь, будто тебя слегка током ударило. Ты мне скажи сразу." Ладно, говорю, немедленно же сообщу. Берет анестезиолог шприц с иголкой - бля, я ебешь, сантиметров 20 длиной, не меньше, и ка-ак заебенит мне ее со всей дури в шею. А не больно ни хуя, потому что она ледокаином смазана. И чего-то там ковыряется у меня в шее, нерв, значит ищет. Я внимание сконцентрировал, жду, когда меня легонько током ударит.
И тут ка-а-а-к ебанет только. Вы когда-нибудь пальцы в розетку совали? Так вот, это хуйня по сравнению с тем, что я почувствовал. Будто по мне вольт тыщу пустили. Я аж подпрыгнул весь. Анестезиолог обрадовался: о, грит, ништяк! нерв нашел! И туда мне ледокаин впрыскивает. А я гляжу на мужика, который своей очереди ждет. Тот явно от моих воплей поднапрягся как-то...
"Лежи," - говорит анестезиолог - "жди, щас у тебя плечо неметь будет." Лежу. Немеет. Только нихуя не плечо. Кисть. О чем я анестезиологу и сообщаю. "О!" - грит - "это я промазал децл, не тот нерв заморозил. Хуйня, ща еще раз попробуем!". И новый шприц готовит. Та же процедура - в шею иглой хуяк, чо-то ковыряет, током - ебысь! , я чуть ли не до потолка подскакиваю. Мужик на соседнем столе совсем уже охуел и явно съебаться норовит. Тут у меня и плечо онемело, и кисть, и половина ебальника впридачу.
"Ща," - заявляет анестезиолог - "будем тогда тебе общий наркоз делать." Берет здоровенную ампулу, пиздец, на полведра наверное, набирает шприц, и в капельницу это дело мне хуярит. Жди, грит, ща заснешь. Ну, я жду. Глюки пошли.
Писк аппарата, который за пульсом следит, стал не монотонный, какой-то ритмец появился веселенький. Птички защебетали, музыка заиграла. Какие-то деревья кругом выросли, стол поднялся, поплыл куда-то. Кайф, красота! Последний глюк, который помню - среди врачей со строгими еблами стоит негр и тоже ножик в руке держит. Потом я и не помню ни хуя.
Прихожу в себя в палате. Весь, блять, в бинтах, гипсе, какие-то трубки из меня торчат во все стороны, башка болит, плечо болит, хуево - пиздец. Чего-то мне еще вкололи, и продрых я еще целые сутки.
Дня через три с грехом пополам смог встать. Пошел в сортир по стеночке. Мутит всего, покачивает. И тут мне на встречу тот самый негр из глюка наркотического. Я чуть не обосрался от страха. Нихуя себе, думаю, приход. Третий день не отпускает! Потом объяснили: оказывается, работает он там. Врачом. Обычный такой Матумба, лечит людей, ноги им отпиливает. Может жрет их потом, хуй его знает. Но предупреждать же надо, елки-палки.
Потом анестезиолог ко мне в палату пришел. Спросил, как себя чувствую, какие-то колеса прописал. И поинтересовался эдак вежливо, не увлекался ли я по молодости разными там таблеточками, ну, димедрольчиком там, антидепрессантами. Ну, было дело, говорю, пару раз. Я, говорит, так и понял. На вас, наркотов ебаных, наркоз медицинский хуево действует. Ты ж, говорит, не спал ни хуя. Песни пел. По-русски, по-английски и по-немецки. Очень, говорит, душевно поешь. Истории какие-то рассказывал смешные. Хирург, говорит, так смеялся, что чуть тебе лишнего не отрезал. И все, собака такая, помощь предлагал. Зажимчик подержать, косточку какую выломать. Заебал, говорит, всех очень, но и повеселил. Сдружились мы с анестезиологом. Я ему потом компьютер починил, а он меня за это спиртом напоил и посоветовал сестру Алену не ебать, потому что она блядь, всем дает, а ему не дает. Я из солидарности обещал с Аленой никаких дел не иметь.
Потом, конечно, хуево было. Три месяца в гипсовом корсете. Плечо еще месяца два постоянно болело. И где-то года два не мог на левом боку спать и рука не работала левая. Ну да это хуйня, потому как работаю я головой, а дрочить и правой можно. Даже сподручнее. Сейчас почти уже все восстановилось, за 4-то года, и левая рука поднимается почти так же, как и правая, только слабее она значительно и резких движений делать нельзя. Только шрам на память остался на плече.
Про Славика и Кровожадное семейство
Мужа я своего обожаю. Угу. Муж мой чуден и прекрасен, и подобен корейской монете – стоит дорого и выглядит прекрасно, но хрен обменяешь. А еще мой муж замечательный актер. Какой мой муж актер, прямо ах! Если вам понадобится Дедужко Мороз – это не к нам. С Дедужками, а тем более с Морозами у нас натужно. Мы тривиальщиной не страдаем. Но еси вам нужно напугать свое младенчество бабайкой, утопленником или засратой козой, и чтоб младенчество до совершеннолетия ссалось в труселя и заикалось, это мы завсегда поможем. Это мы лехко и с удовольствием.
Долгое время нас заёбывали постоянными визитами протестанты, проповедники блаженной Аллилуи и ходячие рекламные хуеплеты. Они имели совершеннейший талант просачиваться в квартиру, задвигать беседы о прекрасном, рекламировать трусы «неделька» и залечивать хуетень. Я хуетень не слушала и выпинывала их за дверь, снабдив назидательным советом «никогда-блядь-нахуй-сюда-больше-не-суваться» и обещанием оторвать гениталии и высушить их для потомков. Представители хуерды крутили пальцем у виска, но съебывались.
И вот, в один прекрасное утро, не думая не гадая, и не предполагая, куда принесли его черти, рекламный бочонок нарвался на моего мужа.
— Здравствуйте! Приглашаем вас посетить выставку-продажу товаров московской таможни в торговом доме «Всякая хуйня», вход бесплатный. Я бы хотел вам предложить… — бойко затараторил мелкий белобрысый парень и попытался втиснуться в квартиру и протащить за собой какой то подозрительный мешок.
Наверное, еси б не мой славный муж, не увидали б мои глаза такого феерического стеба над несчастным белобрысым продавцом и не услыхали б мои уши столь монструозных речей. Но муж именно мой, и именно славный, посему вам историйку я эту и вещаю.
- Добро пожаловать! – обрадовался Андрей и отошел с прохода. Муж мой давно поджидал кого-нить из этой шелупони, чтобы реализовать свой коварный план. – Проходите пожалуйста, мы так давно вас здесь ждем! – Дрюник выразительно дергал бровями, улыбался самой очаровательнейшей из улыбок, и Славик улыбался ему в ответ. Идиллия блять.
Я прошмыгнула на кухню, устроилась у гарнитура, чтобы сцену отнаблюдать от завеса до завеса, отрыла приличный бычок в пепельнице, закурила и принялась вспоминать «гениальный план Дрюника», который он сейчас, очевидно, намеревался воплотить, и судорожно пыталась припомнить мою в нем роль. Как и все гениальное, план был чрезвычайно прост: не скрывая ниибических актерских талантов, я должна была честно отыграть роль невесты Дракулы, а сам Дракула в это время должен был попытаться сожрать несчастного белобрысого продавца.
- Я представитель компании «Бля бля бля», кстати, давайте познакомимся, меня зовут Славик, а Вас?
- Джек! – брякнул мой любимый муж, закрыл входную дверь на все три замка и кровожадно оскалился. Я подавилась дымом и захрюкала.
В глазах Славика еще светились задорные огоньки и ни грамма подозрений, и желание его втюхать Дрюне набор кастрюль и фломастеры еще не остыло.
- Джек? Прекрасно! – запиздел снова Славик. По-моему, если б муж назвался «Пиписькой бронтозавра», Славик бы забил хуй и тараторил дальше. – Джек, а у вас есть жена?
«Джек» облизнул губы и подвигал желваками.
- Исчо какая! Минуточку – Дрюник прискакал на кухню, выдрал из морозильника мясо и сунул ево в микроволновку. – Хуле расселась? – обратился ко мне муш.
- Иди нахуй. Я в цирке. – сказала я и чиркнула зажигалкой
- Ну ты мне хоть поможешь? – муш заглянул мне в глаза, и моя блядская душонка немного оттаяла.
- Хулетам, помогу. Я даже поору тут еси надо.
Дрюник вымазал нож кровякой, взял в другую руку подтаявший кусок мяса и поперся на место преступления.
- Шшшшто это? – заблеял афцой Славик, и спрятал мешок за спину.
- Это? Это мясо. Я там, знаете ли, тушу разделываю… - сказал Андрей и облизал нож.
Я застонала и завизжала, как заколотая свинья. Очень натурально, знаете ли, завизжала.
- Я… я пожалуй пойду… - сжался Славик, и вся жизнь, от пеленочного какашкинского младенчества до сего момента, пронеслась перед его глазами. Застыв в позе срущего страуса, он принялся, очевидно, прощаться с жизнью.
Я уж было грешным делом подумала, что муж мой сейчас заржет и отпустит паренька восвояси, снабдив советом к чужим дядям в квартиру не ходить.
Но на этом смехуечки не закончились.
Муж мой кровожаден и паренька решил заебать до победного конца, и, облизывая нож, отбросил в сторону кусок мясца. Мясцо шмякнулось на пол и заколыхалось.
В этот момент я осознала, что если я сейчас не выползу из кухню, то опиздюлюсь от мужа по полной программе. Вылив на себя остатки кровяки, я, вопя, как раненый бегемот, на карачках поползла в коридор.
- Ухххадите – хрипела я, завалившись набок, и жалобно тянула руку к объекту. Объект принял позу, в которой, собссно, и намеревался очевидно навалять в штаны, и закрыл голову рукой. Андрейка облизывал нож, кровожадно улыбался и говорил, что Славик как раз таки подоспел к обеду, а я валялась на полу, утыкалась в пол и уссывалась.
На самом деле на этом моменте паренька бы уже раскрючить, поржать, отдать ему мешок и отпустить, но нам похую и мы едем дальше.
- Что у тебя, Славик, в мешке? – грозно вопрошает муж и поднимает рыло Славика к потолку.
- З…з…з…замечательный набор кастрюль с тройным дном…- з-з-заикается Славик и пытается изобразить улыбку.
Муж осклабился, отобрал мешок у Славика и швырнул его в кухню.
Наверное, если б в этот момент Славику предложили сигануть в окно с 8 этажа, он бы нихуя не отказался. Но заканчивать это все так просто было бы нельзя, потому что у нас хоть и ебанутая, но чрезвычайно приличная семья, и выкидывать продавцов из окон мы себе не дозволяем.
Муж поднял тощего Славика за шкирку, заржал и выдал:
- Да ладно, парень. Ты ж кастрюли пришел продавать, а не хуй собачий.
Три минуты Славик никак не мог фкурить, что это было за форменное блядство.
Подозреваю, что мысли его в этот момент представляли собой однообразную массу, а мозги вскипали и сворачивались, как яичный белок.
Отомкнув замки, муж толкнул дверь, и Славик полураком вывалился в подъезд. До свидания, дорогая редакция, чтоб вы все попередохли, суки ебаные. Славик на полусогнутых дал драпака, а наше ебанутое семейство единовременно разжилось набором кастрюль, фломастерами и паровой ванной для рожи.
И это уже совсем неудивительно.
Меня по моему уже ничто не сможет удивить.
И никогда.