30
Массовая ненависть и ее онлайн-управляющие
Каковы же эффекты, в том числе этические, такого «обновления» коммуникации? Скажем, к высокому уровню агрессии интернет-коммуникации все уже постепенно привыкли («Это интернет, детка, здесь могут послать …»), но есть еще одна крайне неприятная особенность — это массовость или иллюзия массовости. Если при чтении своей ленты в социальных сетях мы сталкиваемся с 5-6 повторами одного и того же мнения, мы воспринимаем его как массовое. И это при том, что оно может быть выражением коллективной позиции, а может — результатом случайного стечения обстоятельств или специально смоделированной сетью выборкой. Если же массовой становится агрессия (на самом деле или иллюзорно), возникает эффект травли. Травля может быть спонтанной или спровоцированной, хаотичной или организованной — ее объект, как правило, не в силах ее оценить, что часто приводит к трагическим последствиям.
Возвращаясь к примерам из интернет-практик, можно сказать, что для социальных сетей, микроблогинговых сервисов работа с хейтерами стала важным трендом. Последних, кстати, иногда привлечь легче, чем просто «почитателей». Достаточно опубликовать что-нибудь провокационное — и хейтер тут как тут. Да, не у всех получается стабильно качественно работать с таким сегментом аудитории. Но оседлать волну ненависти для любого блогера чрезвычайно полезно и перспективно.
Травля может быть спонтанной или спровоцированной, хаотичной или организованной — ее объект, как правило, не в силах ее оценить
С этим, в частности, связано возникновение хейтерства как коммуникативного феномена. Надо признать, что уже есть примеры сознательной работы с хейтерами, их привлечения и использования, например, для увеличения популярности. Эта работа ведется на разных социальных уровнях, и самый яркий пример здесь — президент США Дональд Трамп. Он выступает этаким генератором мемов. И, создавая странные, как правило неудачные ситуации, привлекает огромное внимание публики, все время оказывается в эпицентре повестки. Примерно так же работают уже вне политической области представители селебрити. Они ведут популярные аккаунты в Twitter (вспомним сестер Кардашьян или Ольгу Бузову), их посты сопровождаются постоянными выступлениями множества хейтеров. И важным оказывается именно количество отметившихся; привлекает сама возможность оценки, а не ее строго положительное, одобрительное содержание. Надо сказать, что все это бывало и вне интернета. Есть, например, известные мастера единоборств, которые строили свою популярность на таком своеобразном проявлении внимания: люди приходили на их бои, чтобы посмотреть, как их побьют. Скажем, известный боксер Мейвезер считался «управляющим» хейтерства.
Каковы же эффекты, в том числе этические, такого «обновления» коммуникации? Скажем, к высокому уровню агрессии интернет-коммуникации все уже постепенно привыкли («Это интернет, детка, здесь могут послать …»), но есть еще одна крайне неприятная особенность — это массовость или иллюзия массовости. Если при чтении своей ленты в социальных сетях мы сталкиваемся с 5-6 повторами одного и того же мнения, мы воспринимаем его как массовое. И это при том, что оно может быть выражением коллективной позиции, а может — результатом случайного стечения обстоятельств или специально смоделированной сетью выборкой. Если же массовой становится агрессия (на самом деле или иллюзорно), возникает эффект травли. Травля может быть спонтанной или спровоцированной, хаотичной или организованной — ее объект, как правило, не в силах ее оценить, что часто приводит к трагическим последствиям.
Возвращаясь к примерам из интернет-практик, можно сказать, что для социальных сетей, микроблогинговых сервисов работа с хейтерами стала важным трендом. Последних, кстати, иногда привлечь легче, чем просто «почитателей». Достаточно опубликовать что-нибудь провокационное — и хейтер тут как тут. Да, не у всех получается стабильно качественно работать с таким сегментом аудитории. Но оседлать волну ненависти для любого блогера чрезвычайно полезно и перспективно.
Травля может быть спонтанной или спровоцированной, хаотичной или организованной — ее объект, как правило, не в силах ее оценить
С этим, в частности, связано возникновение хейтерства как коммуникативного феномена. Надо признать, что уже есть примеры сознательной работы с хейтерами, их привлечения и использования, например, для увеличения популярности. Эта работа ведется на разных социальных уровнях, и самый яркий пример здесь — президент США Дональд Трамп. Он выступает этаким генератором мемов. И, создавая странные, как правило неудачные ситуации, привлекает огромное внимание публики, все время оказывается в эпицентре повестки. Примерно так же работают уже вне политической области представители селебрити. Они ведут популярные аккаунты в Twitter (вспомним сестер Кардашьян или Ольгу Бузову), их посты сопровождаются постоянными выступлениями множества хейтеров. И важным оказывается именно количество отметившихся; привлекает сама возможность оценки, а не ее строго положительное, одобрительное содержание. Надо сказать, что все это бывало и вне интернета. Есть, например, известные мастера единоборств, которые строили свою популярность на таком своеобразном проявлении внимания: люди приходили на их бои, чтобы посмотреть, как их побьют. Скажем, известный боксер Мейвезер считался «управляющим» хейтерства.
Новости партнёров
реклама
