Спецтрасса смерти: почему на Кутузовском проспекте гибли и будут гибнуть люди

Описания смертельных ДТП на Кутузовском можно множить бесконечно: и по официальной, и по неофициальной статистике, это самая аварийная трасса столицы: к примеру, в 2011 году там произошло 86 ДТП, в которых погибло 14 и пострадало 96 человек. Существует несколько городских легенд, пытающихся объяснить этот факт: от наличия там «геопатогенной» зоны, некой магнитной аномалии (как и в известном своей аварийностью Лефортовском тоннеле), до «теории кладбища», гласящей, что при прокладке Кутузовского проспекта в 1950-е годы был уничтожен ряд кладбищ, находящихся за Дорогомиловской заставой, и сейчас потревоженные мертвецы мстят живым.
Я вырос неподалеку от тех мест и помню, что, играя в овраге, где сегодня пролегло Третье кольцо, мы с друзьями находили разбитые плиты с непонятными знаками; позже, изучив старые карты Москвы, я понял, что это были надгробия разоренного еврейского кладбища, когда-то располагавшегося там. Но, идя по утрам в школу, я видел и другое: как из дворов и проездов по четной стороне проспекта выезжали «Чайки» и черные «Волги» с характерными занавесочками на заднем стекле — это ехала на службу партийная номенклатура, жившая на Кутузовском. А в доме №26 жили и генеральные секретари ЦК КПСС Леонид Брежнев и Юрий Андропов. Тогда мы об этом догадывались лишь по слухам, да по топчущимся во дворах людям в одинаковых пальто, сегодня на этом доме висят мемориальные доски.
И поэтому у меня есть своя теория смертей на Кутузовском — теория спецтрассы.
Это официальное название магистрали, включающей в себя Рублевское шоссе, Кутузовский проспект и Новый Арбат. Подразделения ГИБДД там называются так же: спецподразделение спецбатальона на спецтрассе; не знаю, есть ли у личного состава особые звания — спецмайор, спецполковник, но ощущение особой государственной миссии у них присутствует сполна, сам не раз в этом убеждался. По сути, это главная трасса страны, пролегшая от Барвихи до Боровицких ворот, и ее смысл не в эффективном транзите граждан, а в безопасной доставке первых лиц государства от рублевских сосен, облюбованных большевиками еще в 1930-е годы, до мест отправления власти — Белого дома, Охотного Ряда, Большой Дмитровки, Старой площади и Кремля. Именно поэтому на ней нет ни грузовых машин, ни светофоров, ни камер (за исключением двух-трех, которые все знают), ни засад ДПС с радарами. И именно поэтому на Кутузовском зарезервирована для проезда машин чиновников осевая полоса и на ней не стоит разделителей-отбойников, что и является основной причиной встречных столкновений и смертей.
Осевая полоса Кутузовского проспекта — один из главных символов и институтов российской власти, московская ярмарка тщеславия: здесь выясняется, чего стоишь ты, твои спецномера и спецпропуска.
Специально отобранные сотрудники ГИБДД на ней следят не столько за безопасностью движения, сколько за соблюдением властной иерархии при проезде по осевой. Скромно и незаметно проезжают «форды фокус» с номерами серии еКХ и хКХ (ФСО и ФСБ), скользят представительские лимузины с номерами аМР и аММ (руководство ГИБДД), аМО (Мэрия Москвы), едут номера «коммерческих» серий оОО или кКК – банкиры с «гелендвагенами» охраны, иногда пролетает наглухо затонированный «мерседес» с кодом региона 95 (Чечня). Инспектор зорко фильтрует поток на осевой, отдавая честь начальству, пропуская тех, кто едет по чину, и останавливая прочих дерзких для уяснения их статуса и возможности легально нарушать ПДД.
Осевая полоса — это вертикаль власти, превратившаяся в горизонталь раболепия, это российское сословное общество со своей табелью о рангах, выраженной в буквах спецномеров, это русский феодализм во всей своей красе — сбывшаяся антиутопия Владимира Сорокина, разве что пока без опричников на красных «мерседесах» с песьими головами. Так в Париже XVII века мчались по улицам кавалькады всадников с факелами и вельможные кареты, опрокидывая тележки торговцев, заставляя прижаться к стенам прохожих — дорогу карете короля! С тех пор во Франции было Просвещение, революция, казнь монарха, наполеоновский кодекс, пять республик, были упразднены сословия и установилось равенство всех перед законом, в том числе в части дорожного движения. В России же продолжается все тот же XVII век, словно не было Нового времени и права человека на жизнь, собственность, правосудие и проезд по дорогам определяются исключительно его сословной принадлежностью и близостью к телу суверена.
Когда по Кутузовскому едут высшие чиновники, то перекрывается уже не осевая полоса, а все движение. Проспект застывает в получасовом дворцовом ритуале, и кортеж из десятка машин мчится по встречной под взгляды молчаливо стоящей пробки, в которой терпеливо ждут и начальники рангом пониже, и «скорые» с включенными маячками, и холопы на своих авто. Однажды летом, утомившись ожиданием в левом ряду, я заглушил двигатель и вышел из машины на разделительную полосу. Вдали показался рой цветных огней, и когда кортеж приблизился, я пал на колени и размашисто перекрестился, заслужив от соседей по пробке пару одобрительных гудков и поднятых больших пальцев. Наверное, мне повезло, что я не был уничтожен на месте бластером охраны, но с другой стороны, Кутузовский проспект действительно вскрывает всю средневековую сущность нашей нефтяной монархии, ее лицемерие, презрение к закону и простому народу. Здесь лошадиные силы, помноженные на власть и деньги, дают абсолютную вседозволенность, здесь право сильных нарушать закон возведено в абсолют, освящено мигалками и спецпропусками и соблюдается особым отделом полиции.
Но эта вседозволенность просачивается и в низшие сословия, и вот уже многие начинают ехать 100, 120, 150 км/ч, пользуясь широкими полосами, идеальным асфальтом и почти полным отсутствием скоростного контроля, мальчики-мажоры считают своим долгом прохватить по ночной «кутузе» на скоростях за 200, а байкеры на «спортачах» — и за 250. То, что начинается как вальяжный проезд чиновника с мигалкой по осевой полосе, заканчивается ночными гонками по пафосному проспекту и страшными ДТП.
Когда-нибудь на Кутузовском проспекте на разделительной полосе посадят траву и поставят отбойники, установят множество камер для контроля за скоростью и можно будет ехать мимо его блестящих витрин, богатых фасадов и деревьев в огоньках, не опасаясь за собственную жизнь. Но это будет в другой, параллельной, человечной России — а до тех пор спецтрасса, созданная не для народа, а для сильных мира сего, будет калечить и убивать, превращая власть и нефть в смерть в этой безжалостно точной модели российского государства.