2278
22
Когда в 2006 году мы познакомились в старшей школе Сент-Луиса, Гаррисон был еще девушкой Хэйли. Помню, как мы вместе жаловались на невзгоды и трудности учебы, и он всегда был жизнерадостным, даже в самые непростые дни. Годы спустя мы снова встретились, и я узнала, что он собирается сделать операцию по смене пола из женского в мужской
Мы договорились, чтобы я поснимаю его сразу после так называемой «Т-вечеринки» – в честь его первого укола тестостерона и начала курса мужских гормонов. Смотреть, как меняется человеческое тело, как колеблются эмоции, как менталитет начинает сливаться с физической внешностью – это удивительный и прекрасный процесс. Пол – это не только черное и белое, как обычно разделяют мужчину и женщину – на самом деле, это бесконечный и прекрасный градиент
×
«Я смотрю на пол так же, как на цвета в полном спектре, – говорит Гаррисон. – Пол не удержать в строгих рамках – это все личная интерпретация. В общем смысле пола, я бы охарактеризовал себя так: голубая обезьяна, лось, в основном, синий и с оттенками серого, постоянно меняющийся волшебный единорог, нарвал, странный, как четырехлистный клевер. Вот такой он – Гаррисон. Я начал принимать тестостерон в июне 2011 года. Люди часто путают местоимения, когда обращаются ко мне, но для меня это нормально – не нужно извиняться. Но порой люди не понимали, почему, например, мой голос и внешность не совпадают. Раньше я пытался объяснить свой внешний вид, но сейчас мне это уже не нужно. Мое мышление до сих пор женское, и я не планирую ничего в нем менять. Но в плане пола окружающим легче видеть меня мужчиной, и для меня это более приемлемо. Мои друзья не были в шоке, когда я, наконец, стал парнем – они знали, что я давно к этому шел».
Гаррисон в своей комнате.
«Помню, мне было холодно, потому что я был полуголый и очень худой. Сейчас я уже не такой худой, и в большинстве случаев мне жарко. Странно подумать, насколько тестостерон меня изменил, даже в плане температуры».
«Помню, мне было холодно, потому что я был полуголый и очень худой. Сейчас я уже не такой худой, и в большинстве случаев мне жарко. Странно подумать, насколько тестостерон меня изменил, даже в плане температуры».
«Я очень люблю наблюдать за птицами. Я всегда думал, что если бы не родился человеком, то обязательно родился бы птицей или, может быть, когда-то я и был птицей в прошлой жизни. Эта футболка на меня больше не налазит».
Рини помогает Гаррисону приготовить укол с тестостероном.
«Я знаю Рини вот уже более 10 лет, мы не так близки, но, думаю, оба знаем, что наша дружба неизбежна. Я благодарен и горд, что она у меня есть».
«Я знаю Рини вот уже более 10 лет, мы не так близки, но, думаю, оба знаем, что наша дружба неизбежна. Я благодарен и горд, что она у меня есть».
Гаррисон воссоединяется со старыми друзьями.
«Без этих людей я не могу жить. Для меня Брук – это восток, Эмми – запад, Шелби – север, а я – юг. Без них я бы заблудился. Это невероятная группа поддержки. Мне кажется, ничего из того, что я когда-либо делал, не казалось им странным или неестественным».
«Без этих людей я не могу жить. Для меня Брук – это восток, Эмми – запад, Шелби – север, а я – юг. Без них я бы заблудился. Это невероятная группа поддержки. Мне кажется, ничего из того, что я когда-либо делал, не казалось им странным или неестественным».
Гаррисон обсуждает развитие своей мускулатуры. «Я хочу быть худым, но крепким, но этого еще не произошло. Но когда-нибудь, когда я перестану работать на трех работах, я приду к этому».
Джордж делает Гаррисону укол.
«Джорджа я тоже знаю вечность, которая прошла как один день. Мы с ним оба пережили переход: он – от хилого ботаника до симпатичного мужчины с бородой, я – от девушки к парню. Мы много говорим о мужской моде. Он как мой друг-гей – мы говорим о моде, катаемся на байках, пьем пиво и бурбон. Я люблю его».
«Джорджа я тоже знаю вечность, которая прошла как один день. Мы с ним оба пережили переход: он – от хилого ботаника до симпатичного мужчины с бородой, я – от девушки к парню. Мы много говорим о мужской моде. Он как мой друг-гей – мы говорим о моде, катаемся на байках, пьем пиво и бурбон. Я люблю его».
Гаррисон со своей детской Библией.
«Библия моей мамы. Кажется, все мои братья и сестры читали ее в воскресной школе, где преподавала моя мама. Она всегда была очень религиозной, так что мы росли с этим. Я даже не знал, что религия – это выбор, пока в 17 лет не перешел из лютеранской школы в общественную. Теперь я больше не религиозен. Не то, чтобы я не верил ни во что. Просто я не знаю, что такое вера, да и не хочу это знать».
«Библия моей мамы. Кажется, все мои братья и сестры читали ее в воскресной школе, где преподавала моя мама. Она всегда была очень религиозной, так что мы росли с этим. Я даже не знал, что религия – это выбор, пока в 17 лет не перешел из лютеранской школы в общественную. Теперь я больше не религиозен. Не то, чтобы я не верил ни во что. Просто я не знаю, что такое вера, да и не хочу это знать».
Гаррисон с Медведем.
«Объятья этого пса помогут преодолеть любую истерику или срыв. Это доказанный факт».
«Объятья этого пса помогут преодолеть любую истерику или срыв. Это доказанный факт».
Гаррисон со своими журавликами.
«Одна тысяча бумажных журавликов якобы должна исполнить ваше желание. Пока что мое желание не исполнилось».
«Одна тысяча бумажных журавликов якобы должна исполнить ваше желание. Пока что мое желание не исполнилось».
Гаррисон завтракает с племянниками.
«Беда никогда не приходит одна. Это мои племянники-близнецы Таннер и Тревор. Всего у моих сестер пять сыновей. Когда я впервые сказал сестрам о своем намерении, они волновались о том, что могут подумать младшие в семье. Но для детей это легче всего – они просто что-то переключают у себя в голове и все. «Значит, раньше ты был девочкой, а теперь ты мальчик? Ладно.»
«Беда никогда не приходит одна. Это мои племянники-близнецы Таннер и Тревор. Всего у моих сестер пять сыновей. Когда я впервые сказал сестрам о своем намерении, они волновались о том, что могут подумать младшие в семье. Но для детей это легче всего – они просто что-то переключают у себя в голове и все. «Значит, раньше ты был девочкой, а теперь ты мальчик? Ладно.»
Гаррисон и его отражение.
«Вот так я выгляжу сейчас, и я чувствую, что должен выглядеть именно так. Мне все равно еще странно смотреть в зеркало и не узнавать собственное отражение с первого взгляда. Но, думаю, мой разум вскоре привыкнет».
«Вот так я выгляжу сейчас, и я чувствую, что должен выглядеть именно так. Мне все равно еще странно смотреть в зеркало и не узнавать собственное отражение с первого взгляда. Но, думаю, мой разум вскоре привыкнет».
Гаррисон со своей сестрой Эйнджел.
«У нас с Эйнджел были практически одинаковые детские фотографии, даже трудно понять, кто где. Даже на этой фотографии это нелегко, но у нас в одном и том же месте на лице одинаковые родинки, только на разных сторонах лица. Это был единственный способ различить нас на фотографиях».
«У нас с Эйнджел были практически одинаковые детские фотографии, даже трудно понять, кто где. Даже на этой фотографии это нелегко, но у нас в одном и том же месте на лице одинаковые родинки, только на разных сторонах лица. Это был единственный способ различить нас на фотографиях».
Гаррисон в своем новом доме.
«Вот сейчас я, наконец, могу сказать, что я – самодостаточный человек. Я действительно много работал, чтобы стать тем, кем я стал».
«Вот сейчас я, наконец, могу сказать, что я – самодостаточный человек. Я действительно много работал, чтобы стать тем, кем я стал».
Источник:
Ссылки по теме:
- Что за жизнь? Все мужики - либо алкаши, либо гомики...
- Девушку убили за случайное фото
- Демотиватор
- Девушка впала в кому после операции по увеличению груди
- Девушка пришила себе пластик на язык, чтобы похудеть
Новости партнёров
реклама
