«Гёбен» и «Бреслау» — неуловимые рейдеры германского флота. Часть X: Время чудес

К тому же адмиралу было известно, что русские эсминцы и гидросамолёты регулярно проводили разведывательные миссии около Босфора. Это значило одно — Императорский Черноморский флот готовился к проведению Константинопольской десантной операции. В распоряжении Сушона были немногочисленные силы для противостояния десанту, и адмирал понимал, что шансы на его успешное отражение невелики.

Но вскоре, с октября 1916 года, в Императорском Черноморском флоте началась серия кризисов, апогеем которых станет затопление русского флота в Цемесской бухте в июне 1918 года. Это стало для османского флота и его командующего неожиданным подарком судьбы, открыв путь к долгожданной победе.

Гибель «Императрицы Марии»

20 октября 1916 года в Севастополе на дредноуте «Императрица Мария», ставшем после вступления в должность Колчака его флагманом, произошёл мощный взрыв порохового погреба. На месте, где находились первая артиллерийская башня главного калибра, боевая рубка и первая дымовая труба, образовался колоссальный дымящийся провал. Вскоре внутри дредноута произошла ещё серия взрывов, после чего «Императрица Мария» стала крениться на правый борт. Менее чем через час после первого взрыва корабль перевернулся вверх килем и затонул. Трагедия унесла жизни 225 моряков и офицеров, несколько сотен членов экипажа получили ранения различной степени тяжести. Вице-адмирал Колчак, получив сведения о взрыве своего флагмана, немедленно прибыл на место трагедии. Александр Васильевич организовал спасательные работы и руководил затоплением пороховых погребов «Императрицы Марии», которые в случае детонации могли бы уничтожить значительную часть Черноморского флота, находящуюся вблизи дредноута. Благодаря этим мерам удалось локализовать место катастрофы, но «Императрица Мария» была потеряна.

Неожиданная гибель недавно введёного в строй дредноута вызвала незамедлительную реакцию морского министра адмирала Григоровича. По приказу Ивана Константиновича несколько дней спустя в Севастополь прибыла особая комиссия под руководством адмирала Яковлева. Её задачей было выявление причины потери «Императрицы Марии». Допросив выживших членов экипажа и собрав все возможные сведения, комиссия пришла к выводу, что имеются три наиболее вероятные причины катастрофы: самовозгорание пороха, небрежность в обращении с огнём, злой умысел (диверсия).

Стоит отметить, что начавшееся расследование гибели «Императрицы Марии» так и не было доведено до конца. Вскоре страну потрясли новые испытания — Февральская и Октябрьская революции, в результате чего деятельность комиссии была прекращена. Однако, когда предварительные выводы комиссии стали доступны широкой общественности, версии о самовозгорании пороха и небрежности в отношении с огнём оказались наименее популярными. Куда больший интерес вызывала диверсия, как возможная причина. Эта объяснение укоренилось в умах последующих поколений, как истинное. Тем не менее необходимо указать, что случаи самовозгорания пороха имели место в мировой истории флота. Одним из показательных примеров является взрыв башни главного калибра на линкоре «Айова» в ходе учебных стрельб в 1989 году.

Во время разбирательства гибели «Императрицы Марии» были, помимо прочего, выявлены эпизоды халатного отношения к оборудованию корабля, а также невыполнения предписаний устава. Например, были зафиксированы случаи небрежного хранения ключей от помещений с пороховыми арсеналами, которые, в свою очередь, далеко не всегда закрывались на замок. На фоне этого важно отметить, что версия о произошедшей диверсии не имела неоспоримых доказательств, и, вполне вероятно, была попыткой скрыть невыполнение должностных обязанностей высшими чинами, а также несоблюдение техники безопасности. Стоит также сказать, что Колчак отвергал версию о диверсии, но Григорович был иного мнения.

Так или иначе, неожиданная гибель «Императрицы Марии» стала настоящим подарком судьбы для адмирала Сушона. Императорский Черноморский флот лишился одного из двух дредноутов, способных на равных бороться с «Гёбеном». Возможность проведения десантной операции в Константинополе теперь являлась сомнительной, так как русский флот не обладал достаточной огневой мощью.

Однако, несмотря на эту утрату, Колчак сохранял уверенность, что русский флот выстоит. Эту уверенность подкрепляло то, что на верфи в Николаеве достраивался новый однотипный дредноут — «Император Александр III», а также шло активное строительство «Императора Николая I». Таким образом, Императорский Черноморский флот временно лишился преимущества, но в перспективе готовился восполнить вдвойне потерю «Императрицы Марии», чтобы нанести смертельный удар в сердце Османской империи.

Февральская революция

В конце февраля 1917 года, в разгар подготовки летнего наступления на Восточном фронте и Константинопольской десантной операции, в Петрограде начались массовые забастовки, которые вскоре переросли в восстание столичного гарнизона. Воспользовавшись возможностью, ряд членов Государственной Думы, министры, командующие фронтами и флотами привели в действие давно созревший замысел — принудить императора к отречению. 15 марта 1917 года Николай II отрёкся от престола, оставив Россию на произвол судьбы в разгар тяжёлой войны. Результатом отречения стало мгновенное падение дисциплины на фронтах и флоте, что привело к кровавым расправам над офицерами. Одной из первых жертв стал командующий Балтийским флотом Адриан Иванович Непенин, ратующий за отречение и зарезанный своими же матросами в день публикации манифеста о нём. Россия стала погружаться в революционный хаос.

Одним из немногих мест в Российской империи, где не было массового революционного произвола, стал Императорский Черноморский флот. Получив сведения о событиях в Петрограде, вице-адмирал Колчак призвал матросов и офицеров соблюдать присягу:

«Приказываю всем чинам Черноморского флота и вверенных мне сухопутных войск продолжать твёрдо и непоколебимо выполнять свой долг перед Государем Императором и Родиной».

В дальнейшем, узнав об отречении императора и переходе власти к Временному правительству, Александр Васильевич, будучи монархистом, тем не менее принял присягу новой власти. В первую очередь Колчак стремился сохранить боеспособными вверенные ему войска и не допустить анархии.

На первых порах, имея авторитет среди матросов, Александр Васильевич смог не допустить разложения Черноморского флота. Чтобы не провоцировать вверенные силы, Колчак пошёл на ряд уступок: согласился на формирование матросских комитетов, позволил матросам переименовывать корабли, распустил севастопольскую полицию и жандармов (им на смену пришла милиция), были отпущены на свободу некоторые политические заключённые. В обмен на эти уступки командующий требовал безоговорочной дисциплины и исполнения воинского долга. В результате до лета 1917 года Черноморский флот исправно нёс службу, продолжая регулярно минировать Босфорский пролив и не давая адмиралу Сушону возможности выйти в открытое море.

Однако неразбериха внутри страны только набирала обороты. Временное правительство полностью дискредитировало себя, не справившись с революционными настроениями. Фронт рассыпался, как карточный домик, солдаты и матросы отказывались сражаться. Постепенно массы дезертиров заполонили и Севастополь, тем самым усилив среди черноморцев нежелание сохранять верность присяге. Колчак требовал у Временного правительства навести порядок в стране, однако оно было не в состоянии ликвидировать хаос. Кульминацией Колчака, как командующего Черноморским флотом, стал матросский митинг 5 июня 1917 года, когда толпа потребовала от офицеров сдать оружие. На следующий день Александр Васильевич приказал офицерам передать оружие матросам. Когда же те потребовали у командующего его наградное "Георгиевское оружие", Колчак сказал:

«Японцы, наши враги — и те оставили мне оружие. Не достанется оно и вам!»,

и бросил свою шашку в Чёрное море.

В тот же день после инцидента вице-адмирал Колчак отправил телеграмму Временному правительству, сообщив, что более не может исполнять свой долг, а посему уходит в отставку. После ухода с поста Александра Васильевича на Черноморском флоте более не было спокойных дней. Вскоре зверства по отношению к офицерам, которые творились на Балтике, перекинутся и на Чёрное море…

Для адмирала Сушона, внимательно следящего за событиями Февральской революции в Российской империи, развал русского Черноморского флота стал внеочередным подарком фортуны. Известия же об уходе Колчака с поста комфлота и вовсе сподвигли Сушона оценить боеспособность противника, отправив к его побережью лёгкий крейсер «Бреслау».

Рейд на остров Фидониси

В конце июня 1917 года османские тральщики расчистили проход в минном поле у Босфора, открыв путь в Чёрное море для «Бреслау». После отставки Колчака его преемник, контр-адмирал Вениамин Константинович Лукин, пытался продолжать блокаду Босфора. Однако экипажи миноносцев зачастую устраивали митинги, на которых принимали решения не исполнять приказы комфлота. В результате «Бреслау» удалось безнаказанно выйти на оперативный простор. В ночь на 25 июня лёгкий крейсер поставил 70 мин в районе от Сулинского Гирла до Очаковского рукава, а на следующий день подошёл к острову Фидониси (совр. Змеиный). Произведя непродолжительный обстрел, германцы высадили десант и захватили русский гарнизон. После уничтожения оборудования и батарей «Бреслау» установил мины у острова и направился в Константинополь. Спустя несколько дней на этих минах подорвался и затонул эскадренный миноносец «Лейтенант Зацаренный».

На обратном пути «Бреслау» неожиданно столкнулся с дредноутом «Свободная Россия» (бывший «Екатерина Великая») и эскадренными миноносцами «Гневный» и «Счастливый», направляющимися для устранения прохода в минном поле у Босфора. В течение двух с половиной часов русские корабли преследовали неприятеля, ведя по нему огонь, однако «Бреслау», обладая преимуществом в скорости, смог оторваться и достичь Константинополя.

Успешный рейд «Бреслау» показал, что боеготовность русского Черноморского флота стала снижаться. Это позволяло «Гёбену» вернуться на оперативный простор в случае возобновления топливных поставок. В минных полях у Босфора стали появлятся проходы, чем воспользовались османы, начав активнее расчищать пути для кораблей снабжения. В конечном счёте всё, чего достигли черноморцы под руководстом адмиралов Эбергарда и Колчака, ушло в небытие в результате тяжёлой обстановки внутри Российской империи. Для «Гёбена» и «Бреслау» наступило время чудес и надежд на скорое победоносное завершение войны, однако главные испытания были ещё впереди…

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»