1912
20
В фильме Георгия Данелия «Мимино» есть один эпизод, совершенно недостоверный в рамках советских реалий. Константин Сергеевич Станиславский, если бы увидел эту сцены, замахал бы руками и воскликнул «Не верю!» И речь вовсе не о том моменте, когда Мимино решил позвонить домой, в свой кахетинский городок Телави, а его соединили с израильским Тель-Авивом. Этот эпизод конечно необычен, однако – чего не бывает?
Иностранная телефонистка по созвучию вполне могла перепутать Тель-Авив и Телави (в котором, кстати, предположительно похоронен папа товарища Сталина – Виссарион Джугашвили, что, впрочем, к делу не относится). Но сам этот фрагмент – с телефонным звонком – входит в более широкое действие, которое, повторю, в рамках советских реалий совершенно недостоверно. Если только не принять, как факт… Но давайте по порядку.
Как все мы помним – Валико Мизандари по прозвищу Мимино, бросил свою уютную, но не геройскую работу пилота вертолёта в горах Гомборского хребта родной Кахетии и ринулся в Москву в надежде поступить в «большую авиацию». Шансов, говоря откровенно, у него почти никаких не было. Мимино, как уже сказано, был пилотом вертолёта, а не хотя бы АН-2, он достиг предельного возраста, когда пилотов принимали на переобучение, никаких связей и знакомств в Москве у него не было. Да ещё он попал под судебное разбирательство за хулиганство, получив в итоге пусть и лёгкое, но всё же уголовное наказание в виде штрафа и выплаты ущерба. То есть по всем анкетам он после этого пошёл как «имевший судимость», после чего его в СССР даже близко не подпустили бы к большой авиации. Финал предпоследнего акта фильм – почти всё потеряв, не имея денег даже на чай, Мимино сидит в одном из московских аэропортов, не зная даже как сможет вернуться домой. И вот тут с ним случается чудо.
Как все мы помним – Валико Мизандари по прозвищу Мимино, бросил свою уютную, но не геройскую работу пилота вертолёта в горах Гомборского хребта родной Кахетии и ринулся в Москву в надежде поступить в «большую авиацию». Шансов, говоря откровенно, у него почти никаких не было. Мимино, как уже сказано, был пилотом вертолёта, а не хотя бы АН-2, он достиг предельного возраста, когда пилотов принимали на переобучение, никаких связей и знакомств в Москве у него не было. Да ещё он попал под судебное разбирательство за хулиганство, получив в итоге пусть и лёгкое, но всё же уголовное наказание в виде штрафа и выплаты ущерба. То есть по всем анкетам он после этого пошёл как «имевший судимость», после чего его в СССР даже близко не подпустили бы к большой авиации. Финал предпоследнего акта фильм – почти всё потеряв, не имея денег даже на чай, Мимино сидит в одном из московских аэропортов, не зная даже как сможет вернуться домой. И вот тут с ним случается чудо.
Чудо заключается в том, что случайно в буфете он знакомится Иван Сергеевичем Волоховым, который ошибочно принимает Мимино за сына своего фронтового друга. Узнав историю Мимино, в память о своём погибшем друге, Волохов везёт Мимино к своем другому бывшему однополчанину, а ныне – какому-то большому начальнику, которого играет Николай Граббе. И хотя в кабинете этого начальника выясняется, что Мимино не имеет никакого отношения к их однополчанину, начальник ему помогает и Мимино оказывается в большой авиации. И не просто в большой авиации, а авиаотряде, обслуживающем рейсы в капиталистические страны, что в советской иерархии приоритетов было наверное самым большим призом в жизни. Ездить (летать) регулярно в капстраны хотел бы любой советский человек. И вот тут происходит самая невероятная для СССР история.
В одном аэропорту – судя по всему это Западная Германия, Мимино, вспоминая, что его новый друг водитель Хачикян очень хотел купить аутентичного игрушечного крокодила для своего племянника – а в СССР можно было купить только какое-то уродство, на крокодила почти не похожего – отправляется в центр города за покупками. Причём остальные члены экипажа под разными предлогами отказываются ехать с ним, и тогда Мимино один на такси, попыхивая сигарой, отправляется в торговый центр. Где с ним и происходит, в частности, история с ошибочным звонком в Телль-Авив.
В одном аэропорту – судя по всему это Западная Германия, Мимино, вспоминая, что его новый друг водитель Хачикян очень хотел купить аутентичного игрушечного крокодила для своего племянника – а в СССР можно было купить только какое-то уродство, на крокодила почти не похожего – отправляется в центр города за покупками. Причём остальные члены экипажа под разными предлогами отказываются ехать с ним, и тогда Мимино один на такси, попыхивая сигарой, отправляется в торговый центр. Где с ним и происходит, в частности, история с ошибочным звонком в Телль-Авив.
×
И вот тут мы видим самую фантастическую сцену фильма. То, что Мимино случайно вламывается в Москве в квартиру оперного певца, с приветом от никому неизвестной бабушки и получает в ответ возможность поселиться в одной из самых лучших московских гостиниц, то, что в его номере оказался водитель грузовика, которого перепутали с профессором, то, что Мимино случайно в Москве встретил своего кровного врага, то, что ему повезло с адвокатом и он отделался штрафом, то, что Мимино в аэропорту познакомился с Волоховым и тот принял его за сына своего фронтового друга – это всё события маловероятные, но всё же нельзя сказать, что полностью невозможные. Как говорится – чего не бывает? Но вот того, чтобы советский человек, находясь за границей в капиталистической стране, мог в полном одиночестве поехать гулять по городу – вот это и есть самая фантастическая фантастика. Вот такого в советской реальности быть не могло ни при каких обстоятельствах.
Одинокий Мимино в капиталистическом торговом центре.
.
СССР был страной, из которой народ убегал при первой же возможности. А кто не убегал, тот обязательно при первой же возможности готов был вступить в контакты с представителями западных спецслужб, чтобы продавать супостатам советские секреты. И хотя на самом деле это было не совсем так, но Политбюро ЦК КПСС было уверено, что все советские люди именно таким образом будут себя вести за границей, если им дать возможность свободно гулять по капиталистическим городам. Поэтому, чтобы исключить такую возможность, советские люди по иностранным городам в одиночку передвигаться не могли. Они всегда перемещались хотя бы небольшой группой, причём одним из членов группы всегда был агент КГБ СССР, на которого возлагались обязанности соглядатая. Каждый советский человек, находясь за границей, знал эти правила, а многие также понимали, что в их группе будет кто-то, кто после поездки будет составлять рапорты в Контору Глубинного Бурения.
.
СССР был страной, из которой народ убегал при первой же возможности. А кто не убегал, тот обязательно при первой же возможности готов был вступить в контакты с представителями западных спецслужб, чтобы продавать супостатам советские секреты. И хотя на самом деле это было не совсем так, но Политбюро ЦК КПСС было уверено, что все советские люди именно таким образом будут себя вести за границей, если им дать возможность свободно гулять по капиталистическим городам. Поэтому, чтобы исключить такую возможность, советские люди по иностранным городам в одиночку передвигаться не могли. Они всегда перемещались хотя бы небольшой группой, причём одним из членов группы всегда был агент КГБ СССР, на которого возлагались обязанности соглядатая. Каждый советский человек, находясь за границей, знал эти правила, а многие также понимали, что в их группе будет кто-то, кто после поездки будет составлять рапорты в Контору Глубинного Бурения.
Непривычное для советского человека внутреннее убранство западного торгового центра с множеством бутиков.
.
А тут Мимино один отправляется в центр города, причём не для того, чтобы возложить венок на могилу советских воинов, а в самый что ни на есть эпицентр капиталистического соблазна – в мерцающий и блестящий сотнями привлекательных огоньков торговый центр. Никто бы Мимино одного – да ещё в первый полёт – не отпустил бы в город. Если командир корабля по каким-то причинам не захотел ехать и весь экипаж остался в аэропорту, то и Мимино остался бы. А если бы уж поехал, то только группой, пусть небольшой. Иначе он мог бы убежать или его завербовали бы. Такова была советская логика. Вот поэтому весь этот эпизод смотрится полной фантастикой.
И однако…Однако тут есть некоторое двойное дно. Давайте вернёмся немного назад – в тот момент, когда Волохов везёт Мимино к своему однополчанину, который стал большим начальником. Что это вообще за начальник? В каком ведомстве он начальник? На одном сайте он указан, как «министр». Но в титрах фильма эта роль никак не обозначена. Николай Граббе, который сыграл фронтового друга Волохова, указан общим списком «в эпизодах» – просто «Н.Граббе».
.
А тут Мимино один отправляется в центр города, причём не для того, чтобы возложить венок на могилу советских воинов, а в самый что ни на есть эпицентр капиталистического соблазна – в мерцающий и блестящий сотнями привлекательных огоньков торговый центр. Никто бы Мимино одного – да ещё в первый полёт – не отпустил бы в город. Если командир корабля по каким-то причинам не захотел ехать и весь экипаж остался в аэропорту, то и Мимино остался бы. А если бы уж поехал, то только группой, пусть небольшой. Иначе он мог бы убежать или его завербовали бы. Такова была советская логика. Вот поэтому весь этот эпизод смотрится полной фантастикой.
И однако…Однако тут есть некоторое двойное дно. Давайте вернёмся немного назад – в тот момент, когда Волохов везёт Мимино к своему однополчанину, который стал большим начальником. Что это вообще за начальник? В каком ведомстве он начальник? На одном сайте он указан, как «министр». Но в титрах фильма эта роль никак не обозначена. Николай Граббе, который сыграл фронтового друга Волохова, указан общим списком «в эпизодах» – просто «Н.Граббе».
Приёмная этого фронтового друга по советским меркам – ого-го. Вся в деревянных панелях, что в те времена говорила о статусе. Но куда более внешнего вида приёмной о статусе хозяина говорят посетители, которые ждут приёма.
Целый генерал армии! Рядом тоже дядя характерного вида и с золотой звездой на пиджаке. Судя по его виду – тоже какой-то крупный начальник. И ждут в приёмной у фронтового друга, как простые посетители с улицы. А при этом сам хозяин в кабинете один. То есть он, зная, какие важные люди сидят у него в приёмной, он их «маринует». В СССР таким образом большой начальник показывало посетителям, какой он важный. Ну а что кабинет «министра»?
По советским меркам тоже всё более чем основательно и солидно. На стене вист барельеф Ленина. Но есть ощущение, что там должен висеть другой барельеф.
Посмотрим на здание, в котором работает «министр», снаружи.
Посмотрим на здание, в котором работает «министр», снаружи.
У подъезда сплошь «Чайки», что лишний раз говорит о высоком статусе как посетителей, так и самого «министра». Жалко номеров не разглядеть. Но в данном кадре куда интереснее само здание. Какой-то небесно-синий особняк в центре Москвы. Это здание, в котором работает большим начальником друг Волохова в фильме «Мимино», очень напоминает вот это здание:
Даже чёрная решётка перед особняком схожая. Хотя детали конечно разные. Сразу скажу, что это разные здания. То что второе – это современная фотография усадьбы Орлова-Денисова, которая расположена на улице Большая Лубянка (бывшая улица Дзержинского). Вот фотография этого особняка (его ворот и флигелей) в начале 80-х:
Кто хорошо знает Москву, тот сразу узнает несколько мрачноватое здание на заднем плане в правой части фотографии. Это здание КГБ СССР, в котором находился кабинет Ю.В.Андропова. Там вообще многие здания имеют отношение к этому ведомству. Не исключением была и усадьба Орлова-Денисова, которая в 70-е годы (то есть тогда, когда происходит действие фильма «Мимино») принадлежала КГБ СССР (там помещался архив). Повторю, тот особняк, который показан в фильме «Мимино» – это другой особняк, не усадьба Орлова-Денисова. Просто визуально на неё достаточно похожее здание. В Москве вообще не так много особняков такого синего цвета. Поэтому мысль о усадьбе Орлова-Денисова возникает сама собой.
В фильме «Мимино» показан особняк на Поварской улице. Вот так он выглядит сегодня:
В фильме «Мимино» показан особняк на Поварской улице. Вот так он выглядит сегодня:
Вот что пишут про это здание в ВиКи: «Усадьба П.М.Чернова середины XVIII века, перестраивалась после 1812 года и в 1870-е годы. После 1917 года здесь разместился 6-й Дом Советов… Здесь же размещался Наркомат рабоче-крестьянской инспекции и находился кабинет наркома И.В.Сталина». Ого! В этом доме какое-то время работал сам Сталин. Вон куда гвоздички надо носить, если есть такое желание. Впрочем, охрана вряд ли пустит. А 70-е, когда снимался фильм, в здании размещалось издательство «Советский писатель». В общем, по любому это здание, показанное в фильме, непростое. А уж то, что в нём когда-то помещался кабинет самого Сталина, сразу делает его совсем не рядовым. И вообще задёт фильму «Мимино» некую «несущую частоту» или рифму. Мимино родом из Телави, где предположительно похоронен отец Сталина, а под занавес он получает путёвку в большую жизнь в здании, в котором когда-то работал сам Сталин. Хотя вряд ли Данелия имел в виду именно эту линию. Этот особняк на Поварской улице он выбрал только потому, что там было легко добиться разрешение на съёмку. А кто бы ему дал проводить съёмку возле одного из зданий, принадлежавших КГБ СССР?
В общем, точно сказать, кем же работает друг и бывший однополчанин Волохова, затруднительно. Однако же схожесть с усадьбой Орлова-Денисова, эти «Чайки» у подъезда, генералы и прочие высокие начальники (начальники управлений?), терпеливо ждущие в приёмной, делают вполне допустимой следующую версию.
Этот высокопоставленные фронтовой друг Волохова – это высокопоставленный чин в КГБ СССР. И когда он узнаёт в Мимино сына своего фронтового друга, а потом узнаёт, что это не сын, он глубоко задумывается.
В общем, точно сказать, кем же работает друг и бывший однополчанин Волохова, затруднительно. Однако же схожесть с усадьбой Орлова-Денисова, эти «Чайки» у подъезда, генералы и прочие высокие начальники (начальники управлений?), терпеливо ждущие в приёмной, делают вполне допустимой следующую версию.
Этот высокопоставленные фронтовой друг Волохова – это высокопоставленный чин в КГБ СССР. И когда он узнаёт в Мимино сына своего фронтового друга, а потом узнаёт, что это не сын, он глубоко задумывается.
Вон как оценивающе смотрит. Что думает в этот момент этот высокопоставленный чин КГБ?
А думает он вот о чём. С одной стороны, ему хочется помочь этому грузину, который хотя и оказался не сыном их погибшего фронтового друга, но всё же очень похож на него. С другой, гражданская авиация – это по любому не его ведомство. Как бы уж там ни было, а даже очень-очень высокий начальник, пусть даже из КГБ, не мог просто так позвонить в другое ведомство и приказать взять на работу (или учёбу) какого-то человека, которого это ведомство отвергло. Но зато мог быть предложен другой вариант.
А думает он вот о чём. С одной стороны, ему хочется помочь этому грузину, который хотя и оказался не сыном их погибшего фронтового друга, но всё же очень похож на него. С другой, гражданская авиация – это по любому не его ведомство. Как бы уж там ни было, а даже очень-очень высокий начальник, пусть даже из КГБ, не мог просто так позвонить в другое ведомство и приказать взять на работу (или учёбу) какого-то человека, которого это ведомство отвергло. Но зато мог быть предложен другой вариант.
Мимино за право попасть в большую авиацию готов был пойти, наверное, на всё. Вот ему и предложили… стать агентом КГБ. И это сразу снимало все вопросы. Про линии КГБ его и внедрили в большую советскую авиацию. Скорее всего и судимость у него убрали из анкеты – потому что в загранотряд с судимостью было никак нельзя. В общем, как агенту госбезопасности ему стало возможно попасть туда, куда он мечтал попасть. Взяли его конечно не разведчиком. Чтобы стать разведчиком, он должен был долго учиться. Это не его вариант. А вот стать агентом, соглядатаем за другими членами авиаотряда и экипажа – работа простая, и не требующая какой-то серьёзной подготовки. Знай поглядывай, послушивай и пиши потом отчёты.
И в такой версии сразу снимаются вопросы, как это его одного отпустили в капиталистический город. А как его не отпустить? Скорее всего экипаж или, по крайней мере, командир корабля, даже знали, кем является Мимино, поэтому и не захотели ехать вместе с ним в торговый центр, симулируя усталость и «да я там всё давно видел». Вон как Мимино уговаривает командира поехать, а тот «устал».
И в такой версии сразу снимаются вопросы, как это его одного отпустили в капиталистический город. А как его не отпустить? Скорее всего экипаж или, по крайней мере, командир корабля, даже знали, кем является Мимино, поэтому и не захотели ехать вместе с ним в торговый центр, симулируя усталость и «да я там всё давно видел». Вон как Мимино уговаривает командира поехать, а тот «устал».
Да по лицу видно, что ему совсем не улыбается ходить по центру капиталистического разврата вместе с Мимино. А сам Мимино, как агент КГБ, может и один поехать в торговый центр. Кто ему запретит? Да и сопровождающий ему не нужен.
И вот мы видим агента Мимино, в гордом одиночестве фланирующего по западногерманскому торговому центру. Даже иностранцы удивлены: ого! Русский и совсем один! Майн гот! Что за чудеса? А чудес никаких. Просто Мимино – это не простой второй пилот, пусть и элитного авиаотряда, а, бери выше – агент КГБ. Ему теперь всё можно.
В этом месте и ной пытливый зритель может воскликнуть. «Позвольте, позвольте! Граждане! Но ведь в финале фильма показано, что Мимино вернулся в свои горы и снова стал вожить свою "бабочку", как он называл свой вертолёт. Что-то тут какая-то неувязочка. Если Мимино – агент КГБ, то кто бы его отпустил назад в родной Телави?»
В этом месте и ной пытливый зритель может воскликнуть. «Позвольте, позвольте! Граждане! Но ведь в финале фильма показано, что Мимино вернулся в свои горы и снова стал вожить свою "бабочку", как он называл свой вертолёт. Что-то тут какая-то неувязочка. Если Мимино – агент КГБ, то кто бы его отпустил назад в родной Телави?»
На это я отвечу следующее. Товарищи дорогие, а кто сказал, что финал фильма – это реальность, а не мечты Мимино? Летая на вертолёте, он мечтал о большой авиации. А попав в эту авиацию таким способом, он с тоской стал вспоминать свои безмятежные полёты над горами. Но это были только мечты. Никуда он из этого элитного авиаотряда уже не делся бы. Теперь он мог летать сколько угодно в капиталистические страны, а вот уйти уже не мог. Клетка закрылась. И символом того, что мечтая о свободе, он попал в куда большую зависимость, является самый последний кадр фильма. Стойка шасси – по сути, нога – к которой замком прикована толстая цепь.
Источник:
Ссылки по теме:
- Жизнь и кино "самого грустного комика"
- Вертолёт В-12 и самолет Ту-144 в музее ВВС
- 10 интересных фактов о фильме «Мимино»
- Аэропорт Мимино
- История создания фильма «Мимино»
Новости партнёров
реклама
Мимино - это же сказка. Ни один начальник в здравом уме не допустил бы вертолетчика переучиваться на самолет из-за разной аэродинамики и условий пилотирования, да ещё на пассажирские авиалинии. Тем более, что на ту 144-командиров брали с ооочень большим налетом, а вторыми пилотами поначалу ставили лётчиков-испытателей из кб.
А то, что он там гулял один по капстране - так это сюжетный ход. Данелия сильно разорялся, когда хотели вырезать разговор с Тель-Авивом, вплоть до снятия своего имени с титров. Ему надо было показать, как Мимино по доброте душевной [мат] последнюю валюту на разговор с плачущим евреём и бежит пешком обратно, чуть не опаздывая на рейс.
В сценарии эта сцена более понятна. А то, что экипаж - [мат] после полета не горит желанием сопровождать этого [мат] в торговый центр - вполне реальная ситуация. Лучше кирнуть и поспать перед полётом, чем бегать за покупками. Хотя может туда специально каких-нибудь непьющих брали.
А безопасность полетов? А эмоциональное напряжение лётного экипажа? А психологические основы взаимодействия в экипаже? ...Не не слышали.
Если бы Мизондари был стукач, его слили бы уже через месяц с красным талоном.
Стукачи конечно были: сопровождавшие рейс кгбэшники и кабинный экипаж. (засаживать бортпроводнице зная что, она работает на контору - это [мат] на мой взгляд борьба с тоталитаризмом)
просто улыбнись или умри!
)))
если бы мы все ходили строем по заранее прочерченной линии, то было бы как-то так...
https://informburo.kz/stati/istoriya-tu-144-kak-i-pochemu-sverhzvukovoy-passazhirskiy-avialayner-letal-iz-moskvy-v-alma-atu-.htmlhttps://informburo.kz/stati/istoriya-tu-144-kak-i-pochemu-sverhzvukovoy-passazhirskiy-avialayner-letal-iz-moskvy-v-alma-atu-.html
Ну, вообще-то, бери выше - маршал. В СССР у генерала армии четыре звезды было.
Одна маленькая была еще у младшего лейтенанта.
Младшим лейтенантом мог стать только прапорщик за выслугу лет и отличную службу. Соответственно, "парнем молодым" он никак не мог быть.
Не берём в расчет провинившихся лейтенантов, все таки не так часто они встречались.
Бред сивой кобылы.
Экипажи "Аэрофлота", водители "Совтрансавто", дипломаты и технические работники дипломатических представительств - в за рубежом вообще и в капиталистических странах постоянно находились сотни тысяч советских граждан, в свободное время передвигались в этих странах группами и по одиночке.
"Приёмная этого фронтового друга по советским меркам – ого-го. Вся в деревянных панелях, что в те времена говорила о статусе. "
Бред сивой кобылы -2.
Я родился в маленьком городке на Донбассе. Своими глазами видел аналогично отделанную приемную у директора шахты на 300 человек персонала в середине 80-х годов.
Такое ощущение, что текст писал малолетний археолог, у которого представление об СССР создано на основе исторических "изысканий" либералов, перевирающих факты в стиле "СССР-тюрьма народов".