Советская Золушка, особенная, не похожая ни на одну в мире!

Все детство будущей кинозвезды прошло в фургоне, в котором старая цирковая семья колесила по Уралу и Сибири.
В 3 года Яня впервые вышла на сцену.
В 10, благодаря тому, что хорошо танцевала, стала учительницей.
Преподавала в Доме культуры взрослым дядям и тетям.
Когда за «педагогом» после занятий заходила мама, ученики жаловались ей, что поблажек никому не делается и не разрешается опаздывать на урок.
А все дело – в цирковом воспитании и строгой дисциплине, к которым с детства была приучена Яня...
Золушка была тридцать пятой картиной Жеймо.
Вокруг главной роли плелись коварные интриги.
Она уже начала сниматься и вдруг стала замечать, что ее костюм почему-то становится то длиннее, то короче, и шапочка испачкана.
Спросила костюмершу: «Не знаете, что творится с моим платьем?» «Янина Болеславовна, а вы никому не скажете? – зашептала костюмерша. – От вас держат в секрете.
На вашу роль пробуют еще какую-то балерину.
Молоденькую.
Режиссеров можно было понять – их пугал возраст Жеймо.
В 37 играть 16-летнюю Золушку – ровесницу своей дочери!
И вот в коридорах «Ленфильма» Янина столкнулась с художницей, с которой была едва знакома.
«Откажитесь от роли, пока не поздно! Ну какая вы Золушка?» - «по-доброму» посоветовала женщина.
Когда Жеймо пересказала этот разговор Евгению Шварцу, он только рассмеялся:
«А у нас будет советская Золушка, особенная, не похожая ни на одну в мире!»

Специально для Янины Жеймо были заказаны «хрустальные туфельки» уникального тридцать первого размера, в которых реквизиторы разрешали лишь войти в кадр — ни ходить, ни танцевать в башмачках из оргстекла было невозможно. В экспозициях музея «Ленфильма» одним из главных экспонатов является подлинная «хрустальная туфелька», потерянная Золушкой на ступеньках лестницы королевского дворца.