Истории

Как гламурная барышня в поход ходила
Наверное, для любого человека существует нечто такое, про что он твёрдо скажет: «Нет, на это я пойти не могу». Даже если речь идет не о сомнительных мероприятиях вроде дачи взятки или свидания с чужим мужем, а о вполне безобидном дайвинге, горных лыжах или поедании лягушачьих лапок.
Для меня тем самым запредельным является банальный туризм. Неделями не мыться, спать чуть ли не на голой земле, носить грубые ботинки и бесформенную футболку, пахнуть костром – брррр… У меня нежная кожа, больная спина, острая потребность в ежедневном двухразовом душе, кофе и свежевыжатом соке. И ходить я предпочитаю в юбке и непременно на каблуках.
На повышенную степень гламурности не претендую, но, во-первых, я – блондинка, а во-вторых, образ жизни современной женщины в большом городе наложил серьёзный отпечаток на мою личность. Впрочем, судьбу это, казалось, ни капельки не интересовало, и пару месяцев назад новый знакомый пригласил меня именно в турпоход – отмечать его день рождения. От неожиданности я согласилась.
У страха глаза велики
Тут же на меня обрушился шквал вопросов, половину из которых я просто не поняла. Есть ли у моих кроссовок вибрам и гортекс? На минуточку – у меня и кроссовок-то нет. Что такое камуфло и где его взять, если в шкафу я его не обнаружила? Зачем мне в походе пенка (насколько мне известно, это средство для умывания, на крайний случай – для укладки волос)? Спальный мешок – это такое старое дедушкино одеяло на вате с молнией по периметру? Так оно порвалось лет двадцать назад…
Началась паника. Как мне добыть все эти неизвестные науке вещи? Как донести их на себе в какой-то там Вышний Волочек, в который из Москвы нужно добираться с пересадкой на двух электричках? В конце концов, как пройти двенадцать километров пешком по лесу до места стоянки?
В рамках мероприятий по спасению утопающих я позвонила бывшему начальнику — альпинисту, горнолыжнику и байдарочнику со стажем. Начальник выслушал меня, помялся и спросил: «Скажите, а Вы умеете пить спирт?». Я скромно промолчала. Тогда он сказал, что привезет горнолыжные штаны на подтяжках, и посоветовал взять с собой зонтик и шерстяную шапочку. Представив себя пьющей спирт в горнолыжных штанах и шерстяной шапочке под зонтиком в середине мая, я чуть не разрыдалась.
Позже я обзвонила десяток друзей, которые в повседневной жизни ходят с рюкзаками. Мне казалось, что они-то, в отличие от меня, настоящие походники. Походников оказалось всего трое, один одолжил рюкзак. По походной терминологии он оказался «маленьким городским» на 25 литров. По-моему это было огромное мрачное чудовище, грозившее опрокинуть меня назад, как только я разогнусь и сделаю шаг.
Спальный мешок приятельница привезла мне на дом. Видимо предполагала, что сама я с ним не справлюсь. Здоровенный мягкий рулон с рисунком в цветочек, запакованный в холщовую сумку, на деле оказался самым настоящим кошмарным мешком. В таких только в пионерлагере бег в мешках устраивать: до груди глухой кокон, а выше – кокетливая молния и капюшон. Увидев его, я разрыдалась по-настоящему. Во-первых, у меня клаустрофобия, во-вторых, мне же ясно сказали, что мешок должен каким-то образом состёгиваться. В общем, я решила обзавестись своим собственным правильным мешком. Мне записали на бумажке слова «Alexika mountain ЛЕВЫЙ» и отправили в магазин где-то на окраине замкадья. На слове «левый» мои нервы не выдержали — я полезла в сеть. Изучила ассортимент спальных мешков, разобралась, как они состёгиваются, из чего сделаны, на какую погоду рассчитаны. Короче, выяснила, за что же именно я собираюсь выложить свои кровные 1600 рублей и заодно нашла нужный магазин почти в центре Москвы.
Дальше были ботинки. Человек, который согласился помочь мне с выбором, был готов экипировать меня в поход серьёзнее, чем Нила Армстронга на Луну. В результате ботинок было куплено аж две пары – треккинговые городские кроссовки и профессиональные треккинговые ботинки с теми самыми гортексом и вибрамом. Гортекс оказался влагонепроницаемым дышащим материалом внутри ботинок, а вибрам – специальной негнущейся амортизирующей подошвой. Учитывая, что моё единственное требование к ботинкам звучало как «красивые», полезных качеств в купленной обуви оказалось даже с избытком. Попутно я купила билет на поезд до Вышнего Волочка, так что перспектива электричек меня больше не беспокоила.
До похода оставалось два дня, когда мне сказали: «Не забудь КЛМН»! В больший ступор я не впадала даже забыв, как пишется слово «стол» во время диктанта в пятом классе. Загадочное «КЛМН», как выяснилось, означало вовсе не изощрённое издевательство над неопытной девушкой, а всего-навсего «Кружка. Ложка. Миска. Нож». Про миску я в итоге забыла, а остальное, к счастью, нашлось в недрах кухни.
Не так страшен черт
Я села в поезд: четыре нервных часа и вот он – Вышний Волочек. Ночь — 00.35. Глухая провинция. Вокзал. Сижу, жду поезд из Петербурга — на нем должны приехать ещё пять человек, которых я никогда не видела и с которыми мне идти двенадцать километров по ночному лесу. Здесь меня поджидал, пожалуй, самый приятный сюрприз. Из этих пятерых трое оказались суровыми юношами под тяжелыми рюкзаками, а двое других – хрупкими барышнями в балетках и с сумочками из золотистой кожи. На их фоне я сразу почувствовала себя Серьёзным Опытным Туристом – с моей-то экипировкой!
В общем, походники взяли два привокзальных такси и десять километров мы проехали по грунтовой дороге с ветерком. На опушке леса нас уже встречали, и оставшиеся до лагеря два километра мы всё же прошли по болоту, с налобными фонариками, периодически выключая их, чтобы полюбоваться на звёзды.
А дальше началась сказка. Костёр с ароматными сосновыми щепками, пахнущий хвоей чай из котелка, маленькая бутылочка «Егермайстера» по кругу и печеная картошка без соли, потому что соль все забыли. Мы досидели до рассвета и разошлись по палаткам, нырнув в спальники, чтобы моментально уснуть – подумать о подушке и постельном белье я просто не успела… К слову, в целях профилактики моей клаустрофобии, моим знакомым была куплена четырёхместная палатка (для двоих), которая удивительным образом оказалась очень тёплым «домом».
Утро. На улице +2 по Цельсию. Натянув горнолыжные штаны с подтяжками, я мысленно поблагодарила начальника за совет про шапочку, и отправилась к костру – греться и завтракать. Мыться как-то не хотелось, совсем. Днем потеплело, а в лагере обнаружился душ – толстый пластиковый мешок со шлангом, висевший на дереве. Залить в него подогретой на костре воды не составило труда, так что я смогла вымыть голову и почистить зубы. Остаток дня был похож на идиллическое лето в деревне: с валянием на траве, гуляньями по берегу реки, шашлыками на обед, интеллектуальными играми у вечернего костра и белым пуншем на ужин.
Назавтра уезжать совсем не хотелось. Я даже всплакнула – так чист был воздух и спокойна душа. Приехав домой, я два часа отмокала в душистой ванне и полвечера стирала пахнущую костром одежду. Три дня взахлеб рассказывала коллегам и друзьям о своих впечатлениях. Через неделю не выдержала: «А когда следующий поход?».
Следующий поход был в ближайшие выходные – очередной день рождения в Подмосковье.
Ближе к делу прогноз погоды стал обещать дождь и холод, в связи с чем решимость моя потихоньку растаяла. Но спустить дело на тормозах не удалось — в пять утра приятель разбудил меня звонком в дверь, пинками заставил собрать рюкзак, и мы поехали. На этот раз первое, что я сделала, оказавшись в лесу — заснула.
Выбравшись из палатки к обеду, я обнаружила дождь и большую стоянку ролевиков. Ролевиков было около двухсот человек — они разыгрывали масштабные сюжеты времён войны между Севером и Югом в Америке. Барышни в кринолинах а ля Скарлетт О`Хара бродили меж мокрых кустов с кружевными зонтиками, бравые конфедераты тренировались в стрельбе из винтовок, а трудолюбивые негры сажали хлопок в зарослях клевера.
Наш лагерь оказался прямо на их «железной дороге» в «Вашингтон», поэтому каждые полчаса мимо с гудением и барабанным боем «проезжал поезд». Вечером пастор и пара плантаторов заглянули к нам на глоточек виски. Мы стреляли по банкам, варили китайский суп из рисовой лапши, жарили гамбургеры на костре, после чего ролевики зачислили нашего именинника в помощники начальника станции «Потомак» и назвали Билли…
Выбирались мы из леса по мокрой грунтовой дороге на переднеприводной машине, толкали эту машину в гору, падали в грязь, искали объезд и тонули в лужах. Ботинки с гортексом прошли тест на отлично – стоя по щиколотку в воде я не промокла.
Вот, кажется, и вся история. Сейчас я наслаждаюсь цивилизацией, но чувствую, что скоро меня снова потянет в лес. Намалёванный моим городским мозгом черт оказался вовсе не так страшен. Тем более что в условиях современного изобилия, лесная жизнь может быть весьма комфортной. Конечно, это были вовсе не Настоящие Походы — с физической нагрузкой и риском заблудиться, а просто выезды на природу с ночевкой. Но, во-первых, это были дни рождения, во-вторых, для начала и для отдыха это прекрасно, а в-третьих — впереди лето, и я точно знаю, что меня ждут, по меньшей мере, байдарки и спортивное ориентирование!
***
Дописав текст, я вдруг засомневалась: как же так получилось, что, несмотря на всю свою нетуристическую сущность, я для себя никаких недостатков в походах не нашла? Справедливости ради стоит сказать про сломанный ноготь и клещей. Больше, вроде, придраться не к чему. Разве что комплименты в мой адрес теперь звучат не «Ах, какая девушка!», а «О, какие у девушки кроссовки…»
© Полина Штрих
Военно-морская гинекология или как я провел лето.
Известно , что гинекологов на флоте реально не хватает. Хороший гинеколог на ракетном крейсере или на атомной подводной лодке – большая редкость.
То ли потому что они там никому на хрен не нужны , то ли это от качки – сказать сложно. Но факт остается фактом , гинекологов на флоте – днем с огнем, особенно акушеров. Тем не менее, лично я прослужил на Балтийском флоте целый месяц и сейчас расскажу как все получилось.
Как и во всяком приличном мединституте в 1-ом ЛМИ была кафедра Военной Медицины , где проходили боевые отравляющие вещества , разные яды и как правильно предохраняться от ядерного взрыва, внезапно произошедшего неподалеку. Более того , нам предлагалось подписать с кафедрой контракт , который обязывал тебя после окончания курса пройти практику на кораблях ВМФ по медицинской специальности с последующим присвоением высокого звания лейтенанта медицинской службы.
К пятому курсу , конечно же, все мы уже были видными докторами, определившимися кто чем будет заниматься когда вырастет. Хирурги уже вовсю умели правильно отличать левую ногу от печени , а терапевтов уже распирало от знания того, чем отличается аутоиммунный тиреоидит Хашимото от банального поноса вызванного поеданием шавермы на станции «Петроградская».
И вот , по окончании пятого курса я, влюбленный в хирургическую гинекологию и не понаслышке знавший откуда берутся дети ,вместе с другими своими однокурсниками попадаю в старинный немецкий город Пилау , ныне - Балтийск, базу Балтийского флота. После присяги всех стали распихивать к месту прохождения дальнейшей службы – так я попал на сторожевой корабль «Задорный».
Это был неимоверной красоты серый стодвадцатиметровый морской пароход проекта 1135 «Буревестник» с пушками , торпедами , глубинными бомбами и недетской ракетной установкой системы «Метель». К моменту нашего знакомства он уже не раз пересек все океаны и сейчас , вернувшись из Атлантики , готовился к переходу морем в Североморск , так как был передан в распоряжение Северному флоту.
Меня представили дежурному офицеру как «это наш новый доктор» и показали мою каюту. Каюта была , конечно, 2х2 , но были два позитивных момента – вентилятор и кофеварка.
Форму мне на тот момент пока не выдали – произошла какая то запутка с моими бумагами и в частности , с продовольственным аттестатом , который , как оказалось, является одним из главных документов на флоте, по которым всякому моряку полагается питание.
В джинсах, кроссовках и тельняшке я , новый корабельный доктор, сидел у себя в каюте, курил Camel и думал , как же все круто у меня складывается. ...
Постучали в дверь. На пороге оказался паренек лет 19-ти в бескозырке и со старшинскими погонами.
- «Здражелаютааишь новый доктор» проговорил он заученной скороговоркой и критически оценил меня взглядом. Я протянул ему руку.
- Денис.
- «Второй статьи Степин», сказал он с таким заправским видом , что я тут же почувствовал себя такой салагой и сухопутной крысой, с которым старшине второй статьи здороваться за руку просто западло. Но руку пожал - Слава.
- Давно служишь?
- Давнобль –сказал он мастерски замаскировав суффикс «бля» в слове «давно».
- Приказано показать вам Медсанчасть а потом обедать.
Экскурсия по кораблю оказалась крайне увлекательной, если не считать удара переборкой по башке и постоянного спотыкания о комингсы. Слава Степин проникся ко мне некой смесью уважения «потому-что-я-доктор» и снисхождения «потому-что-он-дембель»
Медсанчасть была в идеальном порядке. Все блестело и сверкало. Пахло карболовкой ,мытым полом и пенициллином. Лазарет был пуст и четыре койки аккуратно заправлены.
- Меня из медучилища призвали , сказал Слава. Вообще то я в медицинский собираюсь, так что кое – чего соображаю...
В маленькой операционной стоял блестящий стерилизатор времен Пирогова , биксы со стерильным бельем и набор инструментов для малых операций и чревосечения.
- До вас здесь был доктором старший лейтенант Барсуков – он в стерилизаторе свои носки кипятилбль.
А до Барсукова был лейтенант Джгубурия , он в этом стерилизаторе курицу варилбль . Она 200 градусным паром за пять минут вариласьбль ... Сейчас я здесь инструментыбль стерилизуюбль. Нормально этобль ?
Из лекарств в сейфе оказались промедол , аспирин , пенициллин и мазь Вишневского. Лечи – не хочу!
Степин был очень хозяйственным малым и у него все лежало на своем месте.
Под расписку мне была выдана 60 литровая бочка шила. То есть спирта медицинского. Слава Степин сказал, что в соответствии с приказом Нач. Меда бригады в шило нужно добавлять краситель , делающий его несъедобным , но , как заметил Слава : «Коллектив господ офицеров вас не поймет».
- Спирт будет расходоваться только на медицинские нужды , сказал я , как отрезал.
Слава Степин поправил бескозырку и выразительно промолчал.
Наступало время обеда.
Так как часть документов моих где то застряла, кормить меня в офицерской кают-кампании и вообще где-либо было не положено. Слава Степин это знал и мялся , обдумывая как бы мне это сообщить.
- Тааишьвоенврач , так получилось, что где то проебали ваш продаттестат. Но я договорился с пацанами – сегодня вас покормят, а потом надо будет чего то решать. Поговорите со старпомом – он нормальный дядька. К командиру с этим лучше не соваться – зверь.
Он привел меня в столовую, где на длинных скамьях сидели матросы и ели второе. На второе была перловая каша с мясом , источавшая такой божественный аромат, что я тут же вспомнил, что с самой учебки ничего не ел.
- Слава Степин подвел меня к столу , стоящему особняком и сказав «Приятного! » бесследно испарился. Это я потом узнал , что стервец Слава элитно питался прямо на камбузе , так как Кок Петя Николаев был его земляком и лепшим другом.
Стол , у которого меня оставили был мрачен. Пролитый суп , крошки , капли жира и перевернутая тарелка с кашей аппетит прямо таки не возбуждали. К тому же совершенно не было на чем сидеть.
- Кто дежурный ? – негромко спросил я , обращаясь к проходившему мимо меня матросу с подносом и повязкой «Дежурный» на рукаве. Ноль эмоций. Мой голос утонул в звуке 160 ложек черпающих кашу из 160 тарелок.
- Дежурный кто ? Я обратился ко второму проходящему матросу с повязкой. Ноль внимания.
Меня заметил проходящий мимо капитан – лейтенант.
- Врач новый что ли ?
- Ага ...
- Чего, сесть негде?
- Ну да ... дали бы хоть тряпку – со стола вытереть а то в таком свинарнике есть не в кайф. Кричу «Кто дежурный? » Все ноль внимания...
-Не так надо ....
И тут он сметает рукой на пол все что было на столе – тарелки , вилки , металлические кружки.
- ТВОЮ МАТЬ , КТО ДЕЖУРНЫЙ БЛЯДЬ?
От его громоподобного голоса на долю секунды стук ложек прекратился и на горизонте моментально нарисовались те самые дежурные моряки в повязках.
- А ну быстро доктора накормить по высшему разряду!
- Есть накормить доктора!
Через три минуты я сидел за столом , накрытом белой (!) скатертью и уплетал вкуснейшую кашу , запивая ее божественным компотом из сухофруктов.
... после обеда я сидел в своей каюте , докуривая последнюю сигарету из пачки , когда меня вызвали к командиру.
Я постучался и вошел в каюту.
-Здрасьте , товарищ капитан корабля!
От волнения я тут же перепутал капитана с командиром и понял что полностью облажался.
Командиром СКР «Задорный» оказался худой как охотничья собака сорокалетний капраз (капитан первого ранга) с тончайшими усами а-ля Эркюль Пуаро и следами легкого алкогольного поражения печени на лице.
По тому , как он посмотрел на меня , я понял что так к нему не обращались давно.
- Проходите, садитесь... Денис Сергеевич, если не ошибаюсь? ... Кофе?
- Да, пожалуйста ...
Командир вытащил из шкафа бутылку коньяка «Васпуракан» и разлил по рюмкам.
- Ну , добро пожаловать на флот !
Мы пили кофе, курили и смотрели друг на друга. Возникла пауза.
- Скажите , Денис Сергеевич , а на гражданке вы каким доктором являетесь?
Пауза , возникшая ранее, превратилась в вечность. В ушах тихо и неприятно запищало.
- Гинекологом.
Командир кашлянул , выпустил вверх струю дыма и совершенно серьезно сказал :
- Вы знаете , Денис Сергеевич, на самом деле, гинеколог здесь - я. Хотите узнать , почему?
- Почему?
- А я здесь всем матки мехом внутрь выворачиваю...
По неясной причине , командир, оказавшийся эстетом , поклонником Эдит Пиаф, любителем коньяка и весьма начитанным мужиком , нашел во мне «приятного собеседника» и часто вызывал меня «попить кофе». Мы в общем , интересно проводили время – я травил ему медицинские байки , а он рассказывал, соответственно, морские.
Балтийск традиционно называется городом трех «Б» : Булыжников , Блядей и Бескозырок. Всего этого там в избытке. В первый же свободный вечер мы с однокурсником Женей Боровиковым , который попал служить на соседний пароход, вышли в город. Планировалось посещение злачного места под названием «Кафе Голубая устрица» - самого модного места во всем Балтийске. Денег на особый разгул не было , поэтому вскладчину был собран капитал на покупку водки «Зверь» , пачки Кемела и упаковку Дирола. Также имелись сигареты «Полет» выдаваемые морякам и пол-литра спирта, списанного мной на медицинские нужды (протирка стерилизатора от куринного жира ). При помощи всех этих товаров нам необходимо было не только весело провести время , но и по возможости познакомиться с самыми красивыми женщинами Балтийска.
Время поджимало - на корабль надо было вернуться не позднее 4 утра чтобы попасть на поднятие флага ровно в 6-00.
Вместо женщин в первом кафе , которое мы посетили мы познакомились ... с мужчинами. Это были два подводника, реальных морских волка , старших лейтенанта мед. службы , которые «только что вернулись из автономки у берегов Новой Зеландии»
Их моральное превосходство над нами было очевидно и велико как и пропасть разделяющая нас , да они этого и не скрывали. Черные кители с иголочки , отличительные знаки подводного флота, кремовые рубашки и погоны с красными медицинскими просветами и змеей – обо всем этом мы только мечтали ...
Мы сидели под зонтиками на берегу моря , в дюнах, завидовали старшим лейтенантам, курили и смотрели на закат.
- Надо бы проставиться, ребята - прервал наши грезы один из подводников. Традиция есть такая на флоте... боевое крещение так сказать...
Делить бутылку «Зверя» с первыми встречными было до боли жалко , но морской закон есть морской закон , и начинать карьеру морского офицера с несоблюдения традиций было совершенно недопустимо. Быстро раздавив бутылку на четверых мы отправились в «Голубую Устрицу» а подводники пошли куда то по своим делам.
«Голубая устрица» оказалась обычной открытой дискотекой на берегу моря. Так как в Балтийске абсолютно все связано с военно-морским флотом, то на и на дискотеке соответственно преобладали военно-морские офицеры , жены военно-морских офицеров , девушки , стремящиеся стать женами военно-морских офицеров и жены военно-морских офицеров которые хотя бы на одну ночь желали оказаться девушками других военно-морских офицеров. Даже «бандиты» шумно подьехавшие на Опеле «Кадет» оказались военно-морскими офицерами.
Тут я заметил наших старых знакомых «подводников». Уже без формы, они сидели с двумя симпатичными девченками и рассказывали как они , одолжив форму у госпитальных старлеев, развели двух лохов на бутылку водки. «Подводники» оказались такими же как мы студентами – медиками , приехавшими на практику неделей раньше. Обман был тут же выявлен и настала их очередь проставляться. Так как ребята они оказались неплохие , никто общем в обиде не остался.
Девушек удивительной красоты на дискотеке было неимоверное количество. В четыре утра я, Женя, командир БЧ5 с «Задорного» капитан-лейтенант Разумовский , который опознал нас на дискотеке, с тремя нетрезвыми, но невероятно длинноногими красавицами решили отправиться на экскурсию на наш доблестный пароход.
...я проснулся голым на полу в своей каюте от вибрации , головной боли и какого то странного гула. С трудом сфокусировав глаза на часах удалось определить время – 12-35, то есть о подьеме флага в 6-00 не могло быть и речи...
Каждый поворот головы сопровождался мощнейшим спазмом в желудке и непроходящим ощущением топорика в голове. Память возвращалась с трудом и частями. Рядом со мной в неестественной позе спал Женя Боровикков в носках , часах и в гандоне. На кровати обнявшись будто две нимфы , спали вчерашние обнаженные девушки из «Устрицы». «Надеюсь,до скандала дело не дошло» - подумал я, оглядев Женю и еще раз попытался вспомнить детали вчерашнего вечера.
Простынь , подушка ,одеяло и девушки были густо заляпаны мазутом.
«Купались! » - мелькнула мысль. Тут меня здорово качнуло и я понял , что «Задорный» вышел море.
Ну да ... Разумовский вчера что то говорил про учебный выход в море ... елы палы ...блиин...
Корабль на боевых учениях , а в каюте доктора, который должен сидеть в медсанчасти и ждать поступления «раненых», понимаешь, загорают две голых телки и студент Боровиков в гандоне. Надо было срочно что то предпринимать. Я натянул спортивные штаны , футболку ,выполз из каюты и аки Джеймс Бонд начал пробираться в сторону амбулатории.
- Стоятьбль !
Я остановился и зачем то поднял руки вверх.
- Почему в трико , как целка, бль ? Фамилия, бль !
Это был Замполит кавторанг Гуцалюк , дядька из Минска с усами как у «Песняров ».
- Врач –практикант Цепов.
- Ааа... Почему не по форме, бль?
- Не выдали.
- Развели бардак на Флоте, морские котики, бль!
Через 10 минут я уже был облачен в «рабочее платье» - именно так называется матросская роба , широченные синие штаны , пилотку и черные ботинки.
Посоветовавшись со Степиным в медсанчасти и пообещав ему комплект гражданской одежды для походов в самоволку было принято решение эвакуировать девиц и студента Боровикова в судовой лазарет. Проснувшимся к тому времени обезвоженным посетителям моей каюты была обьяснена тактическая ситуация и вся серьезность положения. Дамы отчаянно хотели писать , а Женя Боровиков – пить , котлетку по киевски и спать.
Чтобы не вызывать подозрений , девиц и Женю по очереди на носилках, накрытых одеялом перенесли в лазарет , который тут же закрыли на карантин по сальмонеллезу.
Я сидел , пил воду и жевал аспирин в медсанчасти , когда стали поступать первые «раненые». «Учения ж блять! » - вспомнил я. Голова соображала с трудом ...
Первым раненым оказался матрос – первогодок Мишин. Его , якобы , опалило пламенем.
Я сказал ему ласково : Мишин , пиздуй в лазарет и сиди там как мышь. Пикнешь – башку снесу! Понял?
- Есть сидеть как мышь, тааишьвоенврач!
Кстати , Мишин, а че у тебя руки постоянно согнуты в локте ?
- Не разгибаются тааишьвоенврач!
- Офигел что ли ? Тебе ж в госпиталь надо !
- Так они у меня с детства не разгибаются.
- А как же тебя на флот призвали то?
- Я им говорил , что у меня руки не разгибаются , а они сказали мы тебя на хороший пароход отправим ...
- !!!
Контуженного Мишина определили в бокс , чтоб он не дай бог не растрепал никому о том что у нас в лазарете полным полно голых баб.
Дальше , к счастью , поступали только «легкораненые» а потом вообще пришел Мичман Терновой с подозрением на гонорею.
Узников лазарета тайно покомили макаронами по флотски , а проныра Слава Степин даже где то добыл девушкам мороженое.
После окончания учебного выхода в море , под покровом ночи девицы и студент Боровиков были эвакуированы с корабля, пока капитан –лейтенант Разумовский – дежурный по кораблю, строил вахтенного матроса, я их незаметно провел по трапу на берег. Женька хвастался , что ему перед уходом «на посошок» еще раз сделали минет , но я думаю – врет. Хотя я только сейчас понимаю, что от опаленного войной матроса Мишина можно было ожидать чего угодно...
С младшим офицерским составом мы очень быстро нашли общий язык. Ребята оказались хорошие и медицинский спирт таял на глазах. По вечерам мы собирались в кают компании пить «Чай». Там я научился пить коктейль «Летучий голландец» : Чистый спирт с яичным желтком на дне стакана. Очень пронзительно.
Самыми настоящими лейтенантами мед службы Балтийского Флота мы возвращались домой. «Задорный» стал за месяц очень родным , а печень , наоборот была , как неродная : все время болела, ныла и трусливо выкидывала белый флаг.
«Задорному» предстоял переход морем в Североморск а мне – субординатура по гинекологии на отделении доцента Яковлева.
Так закончилась моя военно-гинекологическая практика.
© Лъгендарный Матросъ Кошка
Как мы с рядовым Егоровым стали родоначальниками доброй армейской традиции
Писать письма в армии - не только законное право солдата, но и его святая обязанность.
Когда срок моей службы перевалил за год и время покатилось с горы, попал ко мне в отделение парень. Не больно я был рад такому пополнению, а куда денешься?
Дело в том, что боец по возрасту приближался к тому рубежу, когда угроза выполнения священного долга перед Родиной отходит в область небытия и кошмарных снов. Было ему годов двадцать шесть. В армию он не стремился, но и не косил особо. Как-то сами обстоятельства так складывались. Учился - отсрочка, болел - отсрочка, женился, родил ребенка - опять отсрочка. А второго - то ли не успели, то ли не захотели. И у военкома не нашлось уважительной причины, что б придержать парня до исполнения непризывного возраста. И пошел он осенним призывом в доблестные ракетные войска стратегического назначения.
Парень был спокойный, неглупый, службу тащил исправно, держался особняком из-за разницы в возрасте, деды его особо не гоняли по этой же причине. Вообще в армии к женатым относятся с плохо скрываемым сочувствием. Как к серьезно больным. А ситуация, когда ребенок скоро в школу пойдет, а папа учится портянки мотать. … Заплачет от жалости самый отмороженный дембель.
Высшее образование, другой жизненный опыт и тщательно скрываемая грусть в глазах мешали ему полноценно влиться в солдатскую жизнь. Но и проблем особых с ним не было. До того момента, пока меня не вызвал замполит. Выслушав мою краткую и вполне лояльную характеристику на рядового Егорова "Дык чего, тырщь майор, нормально Егоров служит. Специалист классный. Замечаний нету к нему" замполит сказал: "Из военкомата по месту жительства рядового Егорова пришел запрос. Не пишет рядовой Егоров домой. Жена с мамой волнуются. Поставили военкома на уши. Куда мол, лихоимец, подевал любимого сына и мужа".
Получив чисто формальный пиздюль за работу с личным составом, я пошел выполнять приказ. Приобрести в солдатском магазине пачку конвертов, несколько тетрадей, и не реже раза в неделю контролировать отправку рядовым Егоровым письма домой.
"Ну скажи мне, сержант. Ну чего тут писать, а? Красоты уральской природы описывать? Или пиздеть, как ефрейтор Кравчук, что я служу в супер-пупер войсках, езжу в наряд на "Волге" и скоро стану генералом? " Вины своей рядовой Егоров не отрицал. Но писать письма упорно не хотел. "Ну не знаю я, чего писать! Глупость это" Пора было употребить власть. Три лычки и год разницы в призыве перевесят любую разницу в возрасте. Поэтому я сказал. Тактично так сказал. Как и положено мудрому младшему командиру. "Паша! " -сказал я. "Не еби мозги! Раз в неделю подходишь ко мне без напоминаний с надписанным конвертом и докладываешь: "Товарищ сержант! Рядовой Егоров к отправке письма на Родину готов! Разрешите отправить? " и бегишь на почту. За каждое "ой, я забыл" наряд вне очереди вместо БД. Чего ты там будешь писать - дело твое. Хоть ничего не пиши. Но что б письмо раз в неделю - было. Понял? " Паша исполнительно покивал головой. "Не поооонял!!! " "Так точно, трищ сржнт! " "Вот так вот! Нюх потеряли, трищ боец? Пиздуйте писать письмо номер раз. Время пошло! " С этого момента добросовестный Паша четко выполнял приказ. Раз в неделю подходил, показывал запечатанный и надписанный конверт и отдавал его почтальону. Я успокоился. И зря.

Следующим, кого заинтересовала переписка Егорова с родными, был начальник ОСО майор Лысенко. Не секрет, что исходящая почта в режимных частях хоть выборочно, но проверяется. Может, и не выборочно. Не знаю.
Так же не является военной тайной, что особист в армии призван следить за режимом секретности и ловить шпиенов и предателей. Но как-то странно особисты их ловят. Деда Петя из ближайшей деревни знает секретов про режимную часть гораздо больше самого особиста. И за пузырь с удовольствием расскажет их любому, кто согласится слушать. Однако деда Петя особиста не интересует. А интересуют его письма рядового Егорова. Вызывают жуткие подозрения. Чем? А тем, что строго раз в неделю рядовой Егоров отправляет домой чистый лист бумаги в клеточку. Оба-на!
Тщательная проверка установила, что никаких тайных символов или скрытого текста чистые листы не содержат. И конверты - тоже. Так в чем же фишка?
- интересуется майор Лысенко. Где засада? И какой смысл, кроме злого умысла, в этих письмах без содержания?
Я как мог объяснил происхождение странных писем. Особисту это объяснение не больно понравилось, потому что в нем напрочь отсутствовали шпионы, предатели и злостные нарушители режима секретности. Однако, подумав, он обвинил рядового Егорова в пособничестве вражеской пропаганде. В том смысле, что письмо солдата не должно быть пустым, как бланк анонимки. Куда каждый желающий может вписать все, что угодно. Любые гнусные домыслы, порочащие нашу славную армию. "А потом про этот случай раструбят по БиБиСи" - процитировал он без всякого копирайта, продемонстрировав свои широкие взгляды. Вообщем, завершил он беседу пиздюлем в сопровождении стандартной фразы. "Этттто неприемлемо! " Пиздюль на этот раз получил не только я. Командир группы капитан Езепчук на вечерней поверке после традиционного вступления "Товарищи солдаты! Вы опустились ниже канализации! " долго и с глубоким чувством рассказывал, что он думает по поводу меня, рядового Егорова, его мамы, жены, бабушки, особиста Лысенко, и того военкома, которому пришло в башку призвать рядового Егорова на его капитанскую голову. Этот жуткий винегрет он закончил фразой "Письмо солдата - это лицо армии! А у нас что получается? Открывает мама письмо Егорова, а там - жопа! " Капитан Езепчук не подозревал, насколько он прав.
Рядовой Егоров получил очередную взъебку. Теперь перед отправкой письма я проверял конверт на просвет на наличие там рукописного текста. Все вроде успокоилось.
Пока командир части не получил на свое имя письмо от мамы рядового Егорова. Где та слезно просила объяснить, что происходит с ее сыном и что творится в нашей доблестной армии. Почему два месяца вместо писем от любимого сына она получала пустые листы, а потом вообще стал приходить какой-то бред? И в качестве примера прилагала одно из полученных писем. Именно по этому письму, красный как рак, командир части, в просторечии "Барин", молотил со всей дури кулаком и орал: "Это что? Что это, я вас спрашиваю? "
На тетрадном листе в клетку в уголке мелко-мелко было написано: "** мая 1985г. Здравствуй мама. У меня все хорошо" А дальше крупным каллиграфическим почерком шло: "Тема: Работа В. И. Ленина "Детская болезнь "левизны" в коммунизме" Диктатура пролетариата есть самая свирепая, самая острая, самая беспощадная война нового класса…" Было от чего обалдеть маме. Что делал этот гад? Он вырывал листы из своей тетради конспектов по политзанятиям и посылал домой. Лишь бы не писать.
Получили по полной программе все. Мне был обещан дембель в новогоднюю ночь и звание ефрейтора вместо старшего сержанта. Ситуация становилась угрожающей. Надо было принимать кардинальные меры. Теперь каждое воскресенье, когда вся казарма таращилась на самую популярную солдатскую передачу того времени под названием "Аэробика", из ленинской комнаты можно было услышать примерно следующее.
- Так! Ну что, солдат Егоров, готов? Поехали! "Здравствуйте, дорогие мои мама, жена Лена и сыночек Рома"
- Слышь, сержант! Может не надо вот этого… "дорогие" Они тогда точно не поверят, что я сам писал.
- Ладно. Значит так. "Здравствуйте мама, Лена и Рома! " Написал? "Пишет вам…"
- "…командир отделения сержант Иванов"
- Щас получишь! Умник! "Пишет вам ваш сын, муж и оте…" Ладно, ладно. "Пишет вам Павел. У меня все хорошо" Написал? "Вчера я получил новое обмундирование…"
- Ну это-то зачем писать?
- Давай-давай! Значит пишешь на полстраницы про обмундирование. Как получал, как клеймил, как погоны пришивал. Потом про погоду наври чего нибудь. Чего я тебя учить должен, а? У кого из нас высшее образование?
- У меня…
- Вот и давай. А я пока пойду аэробику посмотрю. А то мне скоро вместо баб будет сниться твоя мама с капитаном Езепчуком. Через полчаса приду, проверю. И что б не меньше трех страниц! Понял?
Теперь раз в неделю рядовой Егоров под мою диктовку писал письмо домой. Инициатива сия не осталась незамеченной. Приказом командира части, во избежание в дальнейшем подобных недоразумений, все молодые солдаты полка, один час в неделю, под чутким руководством ответственного сержанта из числа старослужащих, должны были писать письма на родину.
В день увольнения в запас я проходил мимо ленинской комнаты. Оттуда, хорошо поставленным командирским голосом доносилось.
- Значит так! Товарищи молодые солдаты! В простонародьи - щеглы! Ручки, бумага, конверты - у всех есть? Молодцы! Итак. Все мы знаем, как наших писем ждут дома. Как волнуются и переживают за нас наши близкие. Поэтому! Взяли ручку в правую руку и пишем. "Здравствуй дорогая мама! " Ты, воин, почему не пишешь? Ах, ты детдомовский! Нету родственников? Ну а до армии чем занимался? Вооот! Работал. Где? На заводе. Кто у тебя там главный был? Мастер. Как звали? Виктор Степанович. Вот ты и пиши: "Уважаемый Виктор Степанович! " А за адрес - не переживай. Адрес мы выясним.
Я зашел.
- Смиррррнооо!!! Товарищ гвардии стрший сержант! Группа молодых бойцов проводит занятия по написанию писем на родину! Ответственный - младший сержант Егоров!
- Вольно!
Мы попрощались. Уходя, я слышал из-за двери.
- Вот, воины! На примере простившегося с нами товарища старшего сержанта мы видим: дембель - не иллюзия! Он неизбежен! И любой чижик может легко подсчитать, сколько ему осталось написать писем домой. Мне, конечно, - поменьше…. Итак, на чем мы остановились? "Здравствуйте, дорогие мама и папа! Пишет вам ваш сын - гвардии рядовой…