46024
6
По статистике большую часть маньяков и извращенцев составляют мужчины. Однако есть женщины, которые могут дать фору любому маньяку, которых язык не повернется назвать слабым или прекрасным полом. Одна из них Ильзе Кох, или «Фрау Абажур», которая, вместе с другой эсэсовкой, возглавляет список самых ужасных женщин за всю мировую историю.
Чтобы воплотить в жизнь идеи Гитлера, нужны были исполнители — люди без жалости, сострадания и совести. Нацистский режим старательно создавал систему, которая смогла произвести их.
Нацисты создали на оккупированной ими территории множество концлагерей, предназначенные для так называемого «расового очищения» Европы. То, что узниками были инвалиды, старики, дети не имело никакого значения для садистов из СС. Освенцим, Треблинка, Дахау и Бухенвальд стали воплощением ада на земле, где людей систематически травили в газовых камерах, морили голодом и избивали.
Ильзе Келер родилась в Дрездене в семье рабочего. В школе была прилежной ученицей и очень жизнерадостным ребенком. В юности работала библиотекарем, любила и была любима, пользовалась успехом у деревенских парней, но всегда считала себя выше других, явно преувеличивая свои достоинства. В 1932 она году вступила в НСДАП. В 1934 году познакомилась с Карлом Кохом, за которого спустя два года вышла замуж.
Нацисты создали на оккупированной ими территории множество концлагерей, предназначенные для так называемого «расового очищения» Европы. То, что узниками были инвалиды, старики, дети не имело никакого значения для садистов из СС. Освенцим, Треблинка, Дахау и Бухенвальд стали воплощением ада на земле, где людей систематически травили в газовых камерах, морили голодом и избивали.
Ильзе Келер родилась в Дрездене в семье рабочего. В школе была прилежной ученицей и очень жизнерадостным ребенком. В юности работала библиотекарем, любила и была любима, пользовалась успехом у деревенских парней, но всегда считала себя выше других, явно преувеличивая свои достоинства. В 1932 она году вступила в НСДАП. В 1934 году познакомилась с Карлом Кохом, за которого спустя два года вышла замуж.
×
Как из тихой неприметной библиотекарши Ильзе превратилась в монстра, которая держала в страхе весь Бухенвальд?
Очень просто: «подобное притягивает подобное» и когда ее эгоизм объединился с амбициями эсэсовца Карла Коха, скрытая извращенность Ильзе стала явной.
В 1936 году Ильзе добровольно устроилась работать в концлагерь Заксенхаузен, где служил Карл. В Заксенхаузе Карл даже среди «своих» приобрел репутация садиста. В то время Кох упивался властью, наблюдая за ежедневным уничтожением людей, его жена получала еще большее удовольствие от мук заключенных. В лагере ее боялись больше, чем самого коменданта.
В 1937 году Карл Кох был назначен комендантом концлагеря Бухенвальд, где Ильзе получила печальную известность за свою жестокость по отношению к заключённым. Узники говорили, что она частенько прохаживалась по лагерю, раздавая удары плетью каждому встречному в полосатой одежде. Иногда Ильзе брала с собой голодную свирепую овчарку и натравливала ее на беременных женщин или обессиленных узников, она приходила в восторг от ужаса, испытываемого заключенными. Неудивительно, что за глаза ее называли «сукой Бухенвальда».
Очень просто: «подобное притягивает подобное» и когда ее эгоизм объединился с амбициями эсэсовца Карла Коха, скрытая извращенность Ильзе стала явной.
В 1936 году Ильзе добровольно устроилась работать в концлагерь Заксенхаузен, где служил Карл. В Заксенхаузе Карл даже среди «своих» приобрел репутация садиста. В то время Кох упивался властью, наблюдая за ежедневным уничтожением людей, его жена получала еще большее удовольствие от мук заключенных. В лагере ее боялись больше, чем самого коменданта.
В 1937 году Карл Кох был назначен комендантом концлагеря Бухенвальд, где Ильзе получила печальную известность за свою жестокость по отношению к заключённым. Узники говорили, что она частенько прохаживалась по лагерю, раздавая удары плетью каждому встречному в полосатой одежде. Иногда Ильзе брала с собой голодную свирепую овчарку и натравливала ее на беременных женщин или обессиленных узников, она приходила в восторг от ужаса, испытываемого заключенными. Неудивительно, что за глаза ее называли «сукой Бухенвальда».
Фрау Кох была изобретательна и постоянно придумывала новые пытки, например она регулярно отправляла заключенных на растерзание двум гималайскими медведицами в штатный зоопарк.
Но истинной страстью этой дамы были татуировки. Она приказывала заключенным мужчинам раздеться и осматривала их тела. Ее не интересовали те, у кого не было татуировок, но если она видела на чьем-то теле экзотический узор, то глаза ее загорались, ведь это означало, что перед ней очередная жертва.
Позже Ильзе прозвали «Фрау Абажур». Она использовала выделанную кожу убитых мужчин для создания разнообразной домашней утвари, чем чрезвычайно гордилась. Наиболее подходящей для поделок она находила кожу цыган и русских военнопленных с наколками на груди и спине. Это позволяло делать вещи весьма «декоративными». Особенно Ильзе нравились абажуры.
Один из узников, еврей Альберт Греновский, которого заставили работать в патологоанатомической лаборатории Бухенвальда, рассказывал после войны, что отобранных Ильзе заключенных с татуировкой доставляли в диспансер. Там их убивали, используя смертоносные инъекции.
Был только один надежный способ не попасть «суке» на абажур - изуродовать себе кожу или умереть в газовой камере. Некоторым и это казалось благом. Тела, имеющие «художественную ценность», доставляли в патологоанатомическую лабораторию, где их обрабатывали спиртом и аккуратно сдирали кожу. Затем ее высушивали, смазывали растительным маслом и упаковывали в специальные пакеты.
А Ильзе тем временем совершествовала свое мастерство .Она стала создавала из человеческой кожи перчатки, скатерти и даже ажурное нижнее белье. «Татуировку, украсившую трусики Ильзе, я видел на спине одного цыгана из моего блока», - рассказывал Альберт Греновский.
Но истинной страстью этой дамы были татуировки. Она приказывала заключенным мужчинам раздеться и осматривала их тела. Ее не интересовали те, у кого не было татуировок, но если она видела на чьем-то теле экзотический узор, то глаза ее загорались, ведь это означало, что перед ней очередная жертва.
Позже Ильзе прозвали «Фрау Абажур». Она использовала выделанную кожу убитых мужчин для создания разнообразной домашней утвари, чем чрезвычайно гордилась. Наиболее подходящей для поделок она находила кожу цыган и русских военнопленных с наколками на груди и спине. Это позволяло делать вещи весьма «декоративными». Особенно Ильзе нравились абажуры.
Один из узников, еврей Альберт Греновский, которого заставили работать в патологоанатомической лаборатории Бухенвальда, рассказывал после войны, что отобранных Ильзе заключенных с татуировкой доставляли в диспансер. Там их убивали, используя смертоносные инъекции.
Был только один надежный способ не попасть «суке» на абажур - изуродовать себе кожу или умереть в газовой камере. Некоторым и это казалось благом. Тела, имеющие «художественную ценность», доставляли в патологоанатомическую лабораторию, где их обрабатывали спиртом и аккуратно сдирали кожу. Затем ее высушивали, смазывали растительным маслом и упаковывали в специальные пакеты.
А Ильзе тем временем совершествовала свое мастерство .Она стала создавала из человеческой кожи перчатки, скатерти и даже ажурное нижнее белье. «Татуировку, украсившую трусики Ильзе, я видел на спине одного цыгана из моего блока», - рассказывал Альберт Греновский.
Судя по всему изуверские развлечения Ильзе Кох стали модными среди ее коллег в других концентрационных лагерях, которые множились в нацисткой империи, как грибы после дождя. Для нее было удовольствием переписываться с женами комендантов других лагерей и давать им подробные инструкции, как превратить человеческую кожу в экзотические переплеты книг, абажуры, перчатки или скатерти для стола.
Однако не стоит думать, что Фрау Абажур были чужды все человеческие чувства. Однажды Ильзе увидела в толпе заключенных высокого статного юношу. Широкоплечий двухметровый богатырь сразу понравился фрау Кох и она велела охране усиленно откармливать молодого чеха. Через неделю ему выдали фрак и привели в покои госпожи. Она вышла к нему в розовом пеньюаре, с бокалом шампанского в руке. Однако парень скривился: «– Я никогда не буду спать с тобой. Ты – эсэсовка, а я – коммунист! Будь ты проклята!»
Ильзе влепила нахалу пощечину и тут же вызвала охрану. Юношу расстреляли, а Ильзе велела достать из его тела сердце, в котором застряла пуля, и заспиртовать его. Капсулу с сердцем она поставила на свой ночной столик. Ночами в её спальне частенько горел свет – Ильзе при свете «татуированного» абажура, глядя на мёртвое богатырское сердце, сочиняла романтические стихи…
Вскоре власти обратили внимание на «людоедское ремесло» госпожи Кох. В конце 1941 года супруги Кох предстали перед судом СС в Касселе по обвинению в «чрезмерной жестокости и моральном разложении». Однако в тот раз садистам удалось избежать наказания. И только в 1944 году состоялся суд, на котором им не удалось уйти от ответственности.
В холодное апрельское утро 1945 года, буквально за несколько дней до освобождения лагеря союзными войсками, Карл Кох был расстрелян во дворе того самого лагеря, где он совсем недавно распоряжался тысячами человеческих судеб.
Овдовевшая Ильзе была виновна в не меньшей степени, чем ее муж. Многие заключенные считали, что Кох совершал преступления под дьявольским влиянием своей жены. Однако в глазах СС вина ее была незначительна. Садистку освободили из под стражи. Тем не менее в Бухенвальд она не вернулась.
После крушения «третьего рейха» Ильзе Кох пряталась, надеясь, что пока ловят «крупную рыбу» в СС и гестапо, про нее все забудут. Она находилась на свободе до 1947 года, когда правосудие наконец настигло ее.
Однако не стоит думать, что Фрау Абажур были чужды все человеческие чувства. Однажды Ильзе увидела в толпе заключенных высокого статного юношу. Широкоплечий двухметровый богатырь сразу понравился фрау Кох и она велела охране усиленно откармливать молодого чеха. Через неделю ему выдали фрак и привели в покои госпожи. Она вышла к нему в розовом пеньюаре, с бокалом шампанского в руке. Однако парень скривился: «– Я никогда не буду спать с тобой. Ты – эсэсовка, а я – коммунист! Будь ты проклята!»
Ильзе влепила нахалу пощечину и тут же вызвала охрану. Юношу расстреляли, а Ильзе велела достать из его тела сердце, в котором застряла пуля, и заспиртовать его. Капсулу с сердцем она поставила на свой ночной столик. Ночами в её спальне частенько горел свет – Ильзе при свете «татуированного» абажура, глядя на мёртвое богатырское сердце, сочиняла романтические стихи…
Вскоре власти обратили внимание на «людоедское ремесло» госпожи Кох. В конце 1941 года супруги Кох предстали перед судом СС в Касселе по обвинению в «чрезмерной жестокости и моральном разложении». Однако в тот раз садистам удалось избежать наказания. И только в 1944 году состоялся суд, на котором им не удалось уйти от ответственности.
В холодное апрельское утро 1945 года, буквально за несколько дней до освобождения лагеря союзными войсками, Карл Кох был расстрелян во дворе того самого лагеря, где он совсем недавно распоряжался тысячами человеческих судеб.
Овдовевшая Ильзе была виновна в не меньшей степени, чем ее муж. Многие заключенные считали, что Кох совершал преступления под дьявольским влиянием своей жены. Однако в глазах СС вина ее была незначительна. Садистку освободили из под стражи. Тем не менее в Бухенвальд она не вернулась.
После крушения «третьего рейха» Ильзе Кох пряталась, надеясь, что пока ловят «крупную рыбу» в СС и гестапо, про нее все забудут. Она находилась на свободе до 1947 года, когда правосудие наконец настигло ее.
Попав в тюрьму, Ильзе сделала заявление, в котором уверяла, что была только «слугой» режима. Она отрицала изготовление вещей из человеческой кожи и утверждала, что была окружена тайными врагами рейха, которые оговорили ее, пытаясь отомстить за служебное усердие.
В 1951 году в жизни Ильзе Кох наступил перелом. Генерал Лусиус Клей, верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии, своим решением поверг в шок мир по обе стороны Атлантики - как население своей страны, так и Федеративной Республики Германии, возникшей на обломках поверженного «третьего рейха». Он подарил Ильзе Кох свободу, заявив, что имеются лишь «несущественные свидетельства того, что она приказывала кого-нибудь казнить, а ее причастности к изготовлению поделок из татуированной кожи нет доказательств».
Когда преступница была освобождена, мир отказался поверить в обоснованность этого решения. Вашингтонский адвокат Уильям Денсон, который был обвинителем на суде, приговорившим Ильзе Кох к пожизненному заключению, сказал: «Это чудовищная ошибка правосудия. Ильзе Кох была одной из самых отъявленных садисток среди нацистских преступников. Невозможно подсчитать количество людей, желающих свидетельствовать против нее не только потому, что она была женой коменданта лагеря, но и потому, что это проклятое Богом существо».
В 1951 году в жизни Ильзе Кох наступил перелом. Генерал Лусиус Клей, верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии, своим решением поверг в шок мир по обе стороны Атлантики - как население своей страны, так и Федеративной Республики Германии, возникшей на обломках поверженного «третьего рейха». Он подарил Ильзе Кох свободу, заявив, что имеются лишь «несущественные свидетельства того, что она приказывала кого-нибудь казнить, а ее причастности к изготовлению поделок из татуированной кожи нет доказательств».
Когда преступница была освобождена, мир отказался поверить в обоснованность этого решения. Вашингтонский адвокат Уильям Денсон, который был обвинителем на суде, приговорившим Ильзе Кох к пожизненному заключению, сказал: «Это чудовищная ошибка правосудия. Ильзе Кох была одной из самых отъявленных садисток среди нацистских преступников. Невозможно подсчитать количество людей, желающих свидетельствовать против нее не только потому, что она была женой коменданта лагеря, но и потому, что это проклятое Богом существо».
Однако фрау Кох не суждено было насладиться свободой, как только она вышла из американской военной тюрьмы в Мюнхене, она была арестована немецкими властями и снова посажена за решетку. Фемида новой Германии, стремясь как-то загладить вину за массовые преступления нацистов, незамедлительно посадила Ильзе Кох на скамью подсудимых.
Баварское министерство юстиции занялось поиском бывших узников Бухенвальда, добывая новые доказательства, которые позволили бы запереть военную преступницу в камере до конца ее дней. 240 свидетелей давали показания в суде. Они рассказывали о злодеяниях садистки в нацистском лагере смерти.
На этот раз Ильзе Кох судили немцы, во имя которых нацистка, по ее убеждению, верно служила «фатерланду». Она вновь была приговорена к пожизненному заключению. Ей было твердо заявлено, что на этот раз она не сможет рассчитывать на какое-либо снисхождение.
В тот год 1 сентября в камере баварской тюрьмы она съела свой последний шницель с салатом, связала простыни и повесилась. «Сука Бухенвальда» собственноручно свела счеты с жизнью.
Баварское министерство юстиции занялось поиском бывших узников Бухенвальда, добывая новые доказательства, которые позволили бы запереть военную преступницу в камере до конца ее дней. 240 свидетелей давали показания в суде. Они рассказывали о злодеяниях садистки в нацистском лагере смерти.
На этот раз Ильзе Кох судили немцы, во имя которых нацистка, по ее убеждению, верно служила «фатерланду». Она вновь была приговорена к пожизненному заключению. Ей было твердо заявлено, что на этот раз она не сможет рассчитывать на какое-либо снисхождение.
В тот год 1 сентября в камере баварской тюрьмы она съела свой последний шницель с салатом, связала простыни и повесилась. «Сука Бухенвальда» собственноручно свела счеты с жизнью.
Источник:
Ссылки по теме:
- Зверь, которого не удержит ни одна переноска
- А вы знали, что белки тоже умеют мурлыкать?
- Попугай Валера читает стихи и ругается
- Лягушачье королевство
- Коробка с фантиками вместо телефона
Новости партнёров
а мог бы просто придушить суку ..... странный какой-то коммунист попался.
Другой известной фальшивкой были абажуры из человеческой кожи. Экспертная комиссия впоследствии показала, что это была козлиная кожа. Даже Манвелл и Франкль вынуждены были признать, что эти абажуры, представленные как "вещественные доказательства" на Бухенвальдском процессе "позже оказались под сомнением". (The Incomparable Crime, стр. 84). Письменное показание на тему этих абажуров дал некий Андреас Пфаффенбергер (Andreas Pfaffenberger). Генерал Люциус Клей признал, что многие письменные показания, после расследования, оказывались вымыслом.
http://russass.livejournal.com/106359.htmlhttp://russass.livejournal.com/106359.html
А вот и добрый дядя - генерал Люциус Клей
А на деле, просто нашли на кого обратить внимание всей Европы и все. А то, что их тысячи садистов были, уже как-то забылось
А на деле, их таких было очень много. Начиная от простых садистов, которым доставляло удовольствие пытать, резать, колоть и так далее и заканчивая изощренными садистами.
Но, решили от всего мира "откупиться" всего лишь расправой над одной этой.
Вот, блллл, модераторы - вы бы как-нибудь фильтровали бы.