Здравствуйте, "Скорую" вызывали ?

Есть разные водители на „Скорой“. Некоторые стремятся погонять по городу, другие отбывают рабочее время, есть и те, кто умеет извлекать удовольствие из прозаической работы. Они активно и остроумно комментируют адреса, вызова и „пассажиров“. Как не крути, но позитивный настрой команды снимает какую-то часть утомления от работы. Всегда найдется повод поржать. Возникает своего рода лекарство от бешенства. Иначе тяжко. Чернухи на дежурствах хватает на три нормальные головы... а у тебя, по определению, одна. Да и то... уже „так себе“. Хочется уйти с работы в относительно здоровом психическом состоянии, не взирая на фатально-фекальные обстоятельства жизни сограждан.

Вызов тривиальный, что-то про температуру, отличную от комнатной. В малозагаженном подъезде надпись на стене про то, что „Паша Машу совсем не любит... “, ну а если и любит, то странным способом... Масса иллюстраций. Вся эта наскальная живопись разорвет в клочки психику любому антропологу. У художника не голова, а секс-шоп для мартышек...

Встречает меня молодая женщина, приветливо приглашает в квартиру. Там, у новенькой кроватки с ребенком, бородатый мужик. Супруг и новоопределенный отец, судя по ошарашенному виду. Ребенок, скорее всего пару дней назад привезен из роддома.

- Всем здравствовать. Кто у нас пациент ?
- Доктор, это я – пациент.

Женщина, с приятной улыбкой, приглашает жестом присесть к столу. В руках у нее три тетрадных листа, густо заполненных правильным ученическим почерком.

- Доктор, мне необходима ваша профессиональная помощь. Вы не могли бы меня убить? Если можно – быстро и безболезненно.
- ...................................??

Сказать, что я обалдел, это промолчать... Женщина серьезно смотрит мне в глаза и протягивает исписанные листы. С усилием скашиваю взгляд в список всевозможных болезней, от экзотических инфекционных до банальных онкологических. Но все с гарантированным результатом. Сифилис, чума, тиф, туберкулез, холера, ящур и так далее... Три страницы убористым почерком в две колонки. Приговор.

- Э-э-э... мнэ-э-э... А чо так сразу радикально-то ? Может полечим ??
- Нет-нет! Это бессмысленно. Я представляю угрозу для человечества и должна быть уничтожена. Наверное следовало это сделать самой, но я такая трусиха...

Перевожу взгляд на мужа. Тот молча жует бороду, пытаясь удержать матерные комментарии. Осознаю, что у меня, наверное, вид не лучше. „Послеродовой психоз“. Приехали. Пора вызывать кавалерию. „Любой каприз, тасссазать...“

- Вы позволите воспользоваться вашим телефоном? Ситуация не рядовая. Надо все сделать правильно.
- Да-да, конечно! Нужно, чтобы все было как полагается...
.....................................................
- Медик Центральный? Это Федоров, я на вызове. Мне, пожалуйста, главного специалиста по ритуалам и церемониям. Тут необходимо человека правильно убить. Следует соблюсти все инструкции...
- ............. ? Тебе как? Шефа к телефону или сразу психбригаду на адрес?
- Я думаю, что будет разумно произвести все сразу...

Женщина внимательно слушает мой разговор по телефону и удовлетворенно кивает головой.

- .... Ну что там? По алгоритму – высокая температура у взрослого. А на самом деле ?...
- Да-да-да... именно так. Молодая мама, ребенку недели две. Ребенок сейчас находится в попечении отца. А вот матушку мы должны к сожалению убить. Она неожиданно обнаружила у себя приблизительно пару сотен диагнозов, все подробно изложила на бумаге. Бумаги приложу, естественно. И да - температура там тоже есть.
- Понятно. „Психи“ уже в дороге. Продержись еще минут десять. Не возражай и забалтывай.

Суеты было еще минут на сорок. Но убивать сегодня никого не пришлось. Даже несмотря на серьезные причины, добросовестно указанные пациенткой. Фантазия не состоялась. Фу-у-у-у...

* * *

За дверью долго вздыхали, бормотали и, видимо, читали заклинания от злого духа. Но ничего не помогло. Злой дух нетерпеливо бил копытом в потертом ботинке и копил яд. Наконец двери распахнулись и ... застряли на двух цепочках. Перекусить сразу две мне не удалось, и потому пришлось колоться на пароль, отзыв, явки и прочие атрибуты внезапного гостя. Наверное для всех было бы лучше, если бы мне в щель просунули руку для измерения АД и необходимых инъекций. Но ... абсурд ситуации уже переполнил мое терпение и видимо какие-то дребезжащие интонации подсказали вызывающим, что „дохтур скоро уйдет лечить себя самого, тем, что принес в волшебном чемоданчике“. Напоследок душераздирающе вздохнув, меня пропустили на „зону 51-дубль“. Мрачный, как сайгак перед шашлычной, пожилой человек аккуратно засучивал рукав и готовился к моим манипуляциям. Взгляд его пронзительных глаз заставлял сознаться во всем и тут же самостоятельно привести приговор в исполнение. Когда я успел перед ним ТАК провиниться - осознать у меня не получалось. Почти замороженный взглядом престарелого удава, попал в вену с первого захода и понизил градус неприязни изрядной дозой реланиума. Дедушка расслабился и умиротворенно разглядывал меня, пишущего карточку вызова. Всегда приятно смотреть на человека, занятого работой.

В комнате появился следующий персонаж. Высокая, худая девица с наследственным выражением на лице. Ей я тоже был чего-то крупно должен. Внезапно мысль дедушки, видимо подскользнувшись на транквилизаторе, предписанном добрым психиатром, прорезалась в совершенно неожиданном направлении:

- Софочка, а кто это? Это наконец таки твой молодой человек ? Нет ?! А почему ?... А выглядит прилично...

Я понял, что пришла пора тикать, теряя тапки. Включив задний ход и заглушая невнятными аргументами все возможные возражения, вырулил в прихожую. Мне один приятель (ходил какое-то время в торговом флоте) рассказывал, как в рейсе к солнечным африканским берегам ознакомился с удивительным свойством аборигенов. Забравшись на палубу во время стоянки в порту, но не у пирса, они были способны стырить все, что не приколочено и, с добычей, доплыть до берега. Так вот... будучи пойманным на месте, один такой деятель пока лепетал оправдания перед злым боцманом, пяткой в это же время выкрутил бронзовую заглушку. Весом в три килограмма. И вместе с ней сиганул за борт. Стесняюсь признаться как и чем я открыл все замки и щеколды на двери...

* * *

Составил компанию „взрослым шокам“. Их монолитную команду на время нарушил коварный грипп. Со всеми ритуальными приседаниями и реверансами нижайше попросился в помощники. После подозрительного рассматривания поверх дымящейся беломорины, был допущен. В мыслях потирая жадные ручонки приготовился к фантастическим приключениям и героическим подвигам. Мда... тут меня оне и ждали...

...Рванув на пузе раритетную футболку с портретом всенародно любимой кудрявой А...а-а-арлекины, пациент в который раз попытался собрать расползающиеся извилины. Он героически старался объяснить тупому доктору, как именно нужно его полечить, чтобы кайф остался, а вот токсический шок далее не развивался. Выпитый стеклоочиститель доставил необходимый токсин к остаткам центров удовольствия, по пути отравив все остальное. Оно как бы ничего радикально не изменило, но токсическая доза перешла барьер совместимый с жизнью даже такого тренированного организма. Осталось одно – позвать „Скорую“, чтобы восстановить утраченные возможности индивидуума пить все, что горит и, с некоторым трудом, то, что гореть по определению уже не может. Семья, с тупым и безразличным видом, наблюдала за нашей беготней, даже не делая попыток помочь или проявить заинтересованность в происходящем. Организм орал, стонал и тошнил на нас. Шевелил конечностями с максимально возможным ущербом и алчно посматривал на заветный шкафчик, где была припасена вожделенная „заначка“. Было ясно, что это кино грозит превратиться в сериал...

„Везем в токсикологию!“. Везем, так везем... Пристегнули к носилкам, чтобы не поменять адрес доставки с токсикологии на травматологию и поскакали. Организм протестовал и выражал это неприцельными плевками и попытками выдрать подключичный катетер. После угрозы залепить плевательницу лейкопластырем мстительно ухмыльнулся, на секунду „задумался“ и... по салону пополз аромат свежеприготовленного гуано. Водитель, без просьб и напоминаний врубил „люстру“ и, проявив чудеса телепортации и фантастическую осведомленность во всех закоулках, в рекордные сроки доставил посылку к приемнику БСМП. Перебросили на местную каталку, пристегнули и закатили в интенсивный блок токсикологии. Быстро-быстро. Чтобы коллеги не успели принюхаться и не заставили нас устраивать спа-процедуры пациенту до госпитализации. А так... „Мы ничё не знаем!“ Пациент вероятно обгадился от восторга перед неземной красотой санитарки приемного покоя и перспектив процедур промывания со всех концов. Обратно мчались с такой же скоростью, открыв все окна и щели в машине. Очень хотелось походить по запаху на медиков, а не на ассенизаторов.

Дежурство с „шоками“ наконец принесло свои плоды. Такие вызова запоминаются надолго...

Одна игривая мадам приложила электромиксер к мудям дремлющего мужа... в шутку. Шутка удалась. Миксер имел конверсионную родословную и мотор, наверное, от траншеекопателя. Взболтал и намотал на проволочную икэбану ВСЕ! Плед, трусы и все остальное. „Скорую“ вызывали соседи из дома напротив. У них, услышав рев жертвы юмористки, от сердечного приступа сдохла канарейка...

Пациент скрежетал мгновенно стертыми стальными коронками и красочно описывал воспитательные меры по отношению к супруге, по возвращении из больницы. Раскручивать пятимерную математическую фигуру из тряпок, проволоки, клочков кожи и лобкового волоса мы не стали. В последствии это проделали в больнице, „утолив печали“ болезного полноценным наркозом. Обмениваясь впечатлениями с бригадой, выяснил, что не у одного меня еще долго потом бегали по спине мурашки при виде кухонных железяк.

Время шло. Соревнование между изобретательными в своих страданиях и желании самоуничтожиться жителями и угрюмыми, офигевшими от масштабов тундры с пушниной, скоропомошниками продолжалось. С переменным успехом, но всегда с уверенным счетом в пользу серолицых от усталости и стресса адептов Жизни...

Не знаю, каким именно способом таинственная китайская мазь должна была исцелить геморрой страдальца. Но чувство юмора у изготовителей было изрядным. Когда в мазь добавляют согревающие ингредиенты, это наверное полезно, но вот только „согревание“ у жителей „Поднебесной“ почему-то ассоциировалось с применением кайенского перца. Полагаю, что жизнерадостный разрез их глаз на рекламном фото обусловлен именно представлениями о процессе исцеления покупателей чудесной мази.

Не помогли китайские травки против каленого русского геморроя. Геморрой обиделся и дал чертей хозяину. Пациенту ранее было стыдно зайти в поликлинику, но вот сейчас он был готов показать пострадавшую часть тела любому. Лишь бы стало меньше печь. Бесплатные зрители – „Скорая“! И посмотрят и подуют и ваткой с йодом полечат.

„Это что, блин, за „полет шмеля“ ?“ – невольно вырвалось у меня, при виде полноватого мужичка, который с неразборчивыми причитаниями метался по квартире. Спортивные штаны, черные с желтыми лампасами, дополняли образ. И неважно, что полоски не поперек, а вдоль штанин. Выпрямились в полете! Разъяснение обстоятельств заняло немало времени и солидные усилия в расшифровке. Ибо пациент, стремясь как можно быстрее описать причины и страдания, полностью перешел на причудливые комбинации из трех, наиболее употребимых в миру сибирских эльфов, слов.

Несмешная часть этого приключения заключалась в том, что в попытке отмыться от чудодейственного средства он вызвал серьезное кровотечение из геморроидальных узлов. Госпитализация. Несмотря на яростное сопротивление. Кровопотеря почти незаметна, но может быть смертельно опасна. Мужик ехал на носилках с выражением рожающего дикобраза на лице и посылал все возможные проклятия четверти населения местной планеты.

* * *

Побывал в общежитии легендарного высшего учебного заведения. Окна „их“ общежития конкурентно и бесстыже таращились на окна „нашего“. Товарищи по комнате заболевшего, выдерживая минорное выражение лиц, тихо исчезли. Изучая остатки съеденного пациентом в студенческом азарте, испытал озарение. Оказывается можно есть все. Без срока давности. Правда некоторые продукты с трудом отдавали питательные вещества. Скорее заставляли сожравшего отдать свои и поделиться ими с природой. Незаконченное инженерное образование извиняло глубокий дефицит знаний пациента по кухонной токсикологии и бактериологии, но не снимало ответственности за содеянное с его желудочно-кишечного тракта. Штудент, с глазами мышки, которая... которую... короче, с которой не вовремя начали беседу, трепетно выслушивал приговор. Пищевая токсико-инфекция. Все оттенки бледно-зеленого таинственно мерцали на его осунувшейся физиономии. Одухотворенной неожиданными перспективами аскетического двухнедельного бытия в боксе инфекционного отделения недалекой больницы. Своими неловкими движениями в полуприсяде собрат-студент напомнил мне персонаж весьма популярного на тот момент фантастического триллера. Продвинутая молодежь цитировала этот фильм с любого места.

- ...Дерьмо следует определять по запаху, а не по вкусу, родной ! Ты хоть теперь номер своей планеты в тентуре помнишь, всеядный ?
- Ой, не трави меня еще больше...
- Вот за это тебе и будет двухнедельный „эцих с гвоздями“. Собирайся!
Пепелац ждет! Кю на тебя!!!...

* * *

Буквально на следующем вызове, подхватив неудачно (с подвывихом) сломавшего левое запястье пациента, застрял в лифте. Два часа мы рассуждали о биологических законах и о связи их с общими законами мироздания. Парень был интересным собеседником и несмотря на нарастающий отек в месте перелома, мужественно превозмогал боль, заполнял вынужденную паузу весьма глубокими рассуждениями. Я с удовольствием поддерживал беседу. Удовольствие было тем больше, когда я вспоминал о своем предыдущем вызове и представлял во что бы превратилось такое ожидание с пациентом, который в алкогольном кураже слопал зеленой колбаски и теперь гадал, откуда из него плеснет сейчас, а откуда через пять минут... Водитель „Скорой“ поднял, необходимый в таких ситуациях, крик и нас извлекли ударными темпами. Тем более, что кабина застряла между вторым и первым этажом. Так что страха перед возможным падением не было вообще. Вышли из лифта взаимно обогащенными.

* * *

Один из многих стандартных вызовов. Температура. Кашель. Насморк. Затруднение дыхания. У малого ребенка. Особую панику у родителей традиционно вызывает кашель. Булькающий, с хрипами и вылетающими соплями. Выглядит достаточно угрожающе и неприятно. Смотрим, слушаем, даем рекомендации, иногда приходится сделать инъекцию. Каждый раз приходится кое что разъяснять. По поводу кашля например.

Научно-познавательное отступление. С просветительскими целями.

Носоглотка имеет куполообразную форму и когда злобный вирус атакует организм через дыхательные (респираторные) пути, то основной путь внедрения – слизистая оболочка. Та бурно реагирует на насилие и отбивается соплями. Пусть, типа, бациллы и вирусы плывут себе далее. Вот тут и возникают предпосылки для кашля. Часть соплей вытекает наружу. Их мы имеем счастье видеть и, при известных навыках, успешно вытолкнуть из организма. Другая часть (помните? – носоглотка имеет форму купола!) стекает не в сторону ноздрей, а стекает по задней стенке носоглотки, аж до голосовых связок. И сами голосовые связки и поверхность носоглотки, близко к ним, усеяны рецепторами, которые реагируют на чужеродные предметы сигналом к мгновенному сокращению мышц гортани, диафрагмы, межреберных и других скелетных мышц. Возникает кашлевой рефлекс. С помощью резкого выдоха организм стремится вытолкнуть из дыхательных путей то, что может представлять собой фактор риска для дыхания. Хотя бы даже в форме минимального механического препятствия. Потому достаточно капли любой жидкости, комочка слизи, чтобы возник, так называемый „сопливый кашель“. Причем его бурное выполнение не означает безмерные страдания, а скорее чрезмерную реакцию, еще не утомленного интоксикацией, организма. Все эти булькотения и жуткие хрипы ограничиваются только носоглоткой и гортанью. В легких, как правило, дыхание жестковатое и хрипов нет. Такой кашель не означает поражение легких или тяжелый бронхит. Он указывает только на нелеченный насморк. Ядерные сопли, говоря доступным языком.

Что и приходится объяснять родителям. Одновременно с методами наиболее эффективного его (насморка) лечения. Основная стратегия заключается в помощи уже стартовавшим процессам. Слизистая стремится смыть со своей поверхности атакующие вирусы – помогите ей прополаскиванием носоглотки. Приятного в таком лечении мало, но никто не обещал, что в дороге будет весело. Настой ромашки, морская вода, даже просто теплая вода с каплей йода набирается в чистую детскую клизму. Наследника наклоняете пониже над ванной и устраиваете ему фонтан в нос и в рот. Важно чтобы струя прошла напалмом по всему носу и была выплюнута. Повторить два-три раза. Захлебнуться в таком положении невозможно. Фирма правда гарантирует разноцветные вопли, „битву Лаокоона с Гидрой“ и кратковременную ненависть ко всем взрослым. Но результат того стоит. Как только слизистая очистится, иммунитет с новыми силами раздолбает единичные группы внедрившихся вирусных агрессоров-диверсантов и не допустит общей интоксикации организма. Кашель прекращается почти сразу. Температура снижается. Выздоровление идет на порядок быстрее...

Родители смотрят на тебя с ужасом и отвращением. Ты – последняя сволочь, которая хочет дополнительных страданий детям и лишает их невинной радости – возможности результативно поковыряться в носу! Ты только что произнес много слов, вроде бы знакомых, но их было невыносимо много за один раз ...и ... где картинки ?? „Доктор, уйдите уже ! Оставьте нас наедине с нашими соплями, температурами, поносами. Мы выполнили свой социальный долг. Мы вас позвали! А вы тут ишь что удумали?! Лечение??? Профилактика ???! А как же потом возможность рассказать, что „Скорая“ ни на что не способна ? И что врачи поликлиники – тупые ? И вообще все вокруг кошмар, а родительство – жуткое бремя ... жалейте меня все и сразу!“

Кстати, данная схема касается в полной мере и взрослых заболевших тоже.

Хотелось бы сказать „Прощайте!“, но понимаешь, что скорее всего
„До свидания!“...

* * *

...Эх и горячи у нас рыбаки на привале! Под горячую ушицу, да под водочку, как не поспорить о былых успехах ?! ...Удар дохлым судаком в переднюю часть головы вызвал понимание, что хороший улов не всегда полезен для здоровья. Не было бы трехкилограммового судака, дрались бы удочками. А так... полноценная дубина, с выпученными глазами и растопыренными плавниками. Был рыбак – стал пациент. Вот так вот взял и поменял хобби. И, заодно, выражение на сотрясенном лице. С вывихнутой челюстью и свернутым набок носом, оно выглядело теперь архи-оригинально.

К сожалению, слишком много времени прошло с момента травмы и вправить кусало назад прямо на месте уже было невозможно. Вроде и не долго с нами ехал до травмпункта, но аромат тухлого кашалота от его экипировки и одежды преследовал до конца смены. Пытался с нами рыбой поделиться, Ихтиандр болотный...

Единственные, кто оценил новый „парфюм“ бригады „Скорой“, были две кошки на очередном вызове. С неземным наслаждением на усатых мордах они внимали еле уловимому запаху и переглядывались томными взглядами истинных знатоков красоты и гармонии... Яростно пытались свалить из квартиры вместе со мной, в надежде, что я покажу Путь в кошачье Эльдорадо, устланное питательными рыбьими головами и свежими потрошками.

Театр начинается с вешалки“. Для достижения максимального эффекта полезно и нужно разговаривать с пациентом на его привычном языке. Потому на специфическое приветствие жаждущего помощи пациента :

- Ой, вэй! Ну где вас черти носят? Можно сдохнуть уже два раза и еще немножко!!

Автоматически включилась лингвистическая адаптация „Одесса мама“:

- Ну шо ви мине хочете поплакать за жизнь? Где у вас таки совсем все умерло? Покажите... Ой, лопни глаза моего профессора ! ...За это еще можно потрогать? Можно ?! Спасибо, а то я уже был готов купить билет за деньги... за „потрогать“. Шо ? ... Нет... Не еврей, хотя похож... и не одессит, но уважаю... Еще один вопрос о личном и начну брать гонорар за мемуары! Ну а як жеж?! ... Хочете я замечательно бесплатно померяю у вас давление и таки температуру ? И даже дам пару абсолютно не нужных советов ? Вам уже полегчало ? Как это „чуть-чуть“?! „Чуть-чуть“ это в поликлинике. А к вам приехал целый автомобиль с нужными предметами. Следует уважать труд врачей отзывчивыми результатами! А хочете я отвезу вас с музыкой в больницу? Ну, чтоб было за шо поговорить с родственниками? Диагноз придумаем по дороге. А доктора вам там придумают лечение. А вы потом придумаете, от чего же все таки стоит выздороветь, а? ...Нет ? Жаль... А я уже почти был готов... И вам не хворать, замечательного вам вечера!

Спускаясь по лестнице в многоэтажке на подоконнике в подъезде обнаружил мирно лежащий винтовочный обрез. Вроде как и не мое дело. Ну забыл кто-то предмет первой необходимости, перебирая сумочку в поисках ключей от квартиры. Или даже уже попользовался и оставил за дальнейшей ненадобностью. Вроде, да не все так. Из ствола свежаком не пахло, магазин пустой. Времена мутные. Оставлять на месте нельзя, пока пойду вызывать милицию – обрез исчезнет, а я буду персонажем викторины „Что? Где? Когда?“ Надел резиновую перчатку (Ну а как же ! Детективов перечитана гора!), засунул обрез под куртку, прижал рукой со скоропомошным чемоданом и потрюхал на выход. Водитель удивился, чтой-то я полез в салон, а не на законное место впереди. Еще более удивился пожеланию отвезти в ближайшее отделение милиции. Подъехав, я прокрутил в голове алгоритм поведения и плавно и спокойно вошел в дежурную часть. Там толкалось необычно много сотрудников (было время пересменки) и потому пришлось повысить голос.

- Прошу внимания! Я врач „Скорой“. Нашел брошенное оружие! Куда сдать?

Гвалт мгновенно прекратился. Вся публика с интересом уставилась на меня. Медленно отвел полу куртки, и, держа двумя пальцами за рукоять, продемонстрировал предмет. Народ посерьезнел. Это не рогатка и не дубинка. Качественно сделанный обрез внушал уважение и предполагал, связанные с ним, немалые неприятности. Быстро объяснил где нашел и при каких обстоятельствах. С удовлетворением отметил специфическую суету и переговоры по рации. Дежурный офицер выразил благодарность за гражданскую сознательность, дал подписать протокол и приглашал заходить еще.

* * *

На станции метался легкий вихрь ненависти, обиды и остервенения... Выплеснули горшок на бригаду из дверей напротив и, с веселым смехом, захлопнули дверь. Шутка, мля ! Карнавал в Рио-Брехуново! Аттракцион невиданного в своей изысканности юмора... Ребята уходили с адреса после часового „интенсива“, оставив за собой человека с шансом на долгую жизнь...

На одном из вызовов некая малогабаритная скотина обозвала нашу медсестру „толсто...э-э-э... попой“. Это была его кровавая мстя за болезненную инъекцию, которую санкционировали родители. Хныкающую, по причине раскормленного задочка, обиженную сестричку успокоил водитель. Окинув оценивающим взглядом ее фигуру, авторитетно и одобрительно прогудел : „ Не тарахти, мать! Женщина без задницы, как всадник без головы!...“ Сияющей всеми оттенками алого, физиономией медсестрички можно было освещать дорогу. Но комплимент оценила, судя по амплитуде бедер при ходьбе. Недостаток мгновенно превратился в достоинство.

На многоэтажное ругательство гордого владельца личного автотранспорта, которому временно перегородила путь к свободе „сраная карета“ из – за руля вылез наш водитель. На станции его нежно звали „Акулой“. Заносчивый продавец гвоздик и мандаринов оценил его габариты, взбледнул, сглотнул внезапно набежавшую слюну и быстро сел в свою машину. Акула медленно приблизился, аккуратно постучал в стекло. Улыбка ругателя была шире его кепки-аэродрома и выражала готовность к любым компромиссам.

- Послушай, козлопетух гималайский, за такие слова про мою маму бить буду долго, негуманно и вдумчиво. Следов не останется, но, при намеке на повторную встречу, валить будешь прямо в штаны... готов ?

Заслуженный цветовод поклялся всеми хребтами Кавказа, что он не имел никого конкретно ввиду и согласился, в случае повторения такой ошибки, подарить свое „ведро с болтами“ первому встречному и пешком удалиться в родной аул.

* * *

„Кучно вошло!“ пришло в голову при виде современной скульптуры состоящей из быстрого мотоцикла и медленного грузовика. Гонщик представлял собой трогательную иллюстрацию для начинающих водителей „Чего делать нельзя“. Почему жив остался с такими травмами – загадка для современной медицинской науки. Только что нагло носился по городу, но, похоже, что разом и навсегда пересел с мотоцикла в инвалидное кресло. С всепогодной дырой на чердаке в форме угла паребрика. Пассажирке повезло больше – даже испугаться не успела, а уже анкеты перед райскими вратами заполняет. На вызов „Пострадавших двое“ подскочило две бригады, но необходимость, как выяснилось, была только в одной.

Боюсь мотоциклов. Нравятся внешне, эстетика, конструктивное совершенство, дизайн, скорость – все выглядит шикарно и заманчиво. Но, боже мой, как же они страшно калечатся...

* * *

Летели следом за пожарным автомобилем. Горел старый дом барачного типа. Расчет пожарников без промедления вломился в задымленную хибару и вытащил двух детей лет пяти. Виновник пожара валялся на тротуаре в невменяемом состоянии, без интереса к происходящему. Зрители бурно комментировали происходящее, грея свои страхи в жадном пламени пожара. Тушить дом смысла не имело. Горел как порох. Пожарные водой только отсекали разлетающиеся искры и головешки. Дети слегка надышавшись дымом (продуктами горения), выглядели как два мокрых вороненка, молча тряслись от стресса и психологического шока. Закутанные, напоенные, играли в космонавтов, серьезно осваивая прозрачные кислородные маски. Повозиться пришлось с одним из пожарников. Тот надышался больше всех – найдя ребенка в горящем доме, надел свою дыхательную маску на него... не знаю подробностей, но парень получил стремительный пистон от командира и последующую максимальную заботу и внимание от команды. Его с места пожара забрала транспортировка ведомственной медсанчасти. „Космонавтов“ отвезли в детскую больницу мы. Пьяное животно-растительное создание забрали „для выяснения“ смежники.

* * *

Едем с вызова. Треплемся о разном. „Что ж так жрать-то охота ?! Вроде обедал недавно... Но сосиски попались какие-то быстрорастворимые...“ Водитель бодро крутит штурвал и обсуждает всех увиденных симпатичных барышень. Проходим по дуге кольцо на площади. Я сижу спиной к двери и едко комментирую особо заковыристый пассаж рулевого. В какой-то момент выхватываю его взгляд... Нет , не так... ВЗГЛЯД !!! Два выпученных расфокусированных глаза, размером в половину физиономии. Меня, из-за резкого торможения, бросает плечом в сторону передней стойки. Останавливаемся с легким юзом. За спиной раздается деликатное „Тюк!“ в боковое стекло. Оборачиваюсь – на уровне моей головы угол крыла „Урала“. Армейского, с зеленым кунгом. „Вежливый, гад ! Перед тем, как протаранить – стучится!“ Тут доходит, что это не „Урал“ стучался в мою дверь – судьба... И становится как-то плёхо-плёхо, слабость в конечностях, во рту сухо, в голове пусто... Водитель тихо трогается с места. Мы уезжаем без слов, без мыслей, без эмоций. Выгорело все. В одно мгновение. Слишком много мы видели исходов таких вот „встреч“... Не успевая примерить к себе, пожалеть, погоревать, поплакать, испугаться... было просто некогда.

Все, устал я... пора заканчивать эти рассказы. Они бесконечны. Каждое дежурство каждого сотрудника скорой, пожарника, дежурантов больниц и травмпунктов, санавиации и МЧС-ников, милиции и спецслужб, газовщиков и других экстренных служб – это неисчерпаемый источник историй, эмоций, событий, уроков. Это колоссальное многообразие обыденных ситуаций создает пеструю мозаику жизни. Меняются условия, меняются люди, но неизменным всегда остается, то что делает человека человеком. Способность сопереживать, защищать, помогать, чувствовать чужую боль и уменьшать ее своей волей. Мне можно возразить – у некоторых животных все так же. И „человек“ в таком случае – всего лишь самоназвание группы переразмножившихся организмов. Наверное и так можно себя оценивать. Но вот хочется Жить, а не Быть. Хочется осознавать наличие Души, потому, что к ней прикоснулись...

Имею твердое убеждение, что всех людей, решивших связать свою жизнь с профессией врача, следует пропускать через мельницу „Скорой“. Отработай год на вызовах и тогда получишь право на поступление в ВУЗ. Закончил обучение, опять год на „Скорой“ и только тогда, с дипломом, в свободное плавание. Почему ? А где еще можно в такой степени проверить правильность своего выбора ? Научиться работать с пациентами. Понять, во что ты , собственно, лезешь. Столкнуться с изнанкой романтической профессии. Оценить свою силу и желание овладеть очень непростой профессией. Проверить и применить все навыки в деле и под присмотром активных профессионалов. Научиться думать и действовать задолго до того, как придется самостоятельно решать головоломки с диагностикой и лечением...

Я пишу о „Скорой“ и скоропомошниках, не потому, что выделяю их из других профессий и областей деятельности человека, но потому, что однажды сам почувствовал неравновесие. В том усилии, которое приходится применять, чтобы не озвереть, не очерстветь в том океане боли и горя каждый день. Да, это сознательный выбор – идти туда, где требуются иногда сверхусилия и холодный разум, где стрессовая ломка откладывается „на потом“, когда тебя уже никто не видит. Но „выбор“ не означает „приговор“. И потому, как могу, напоминаю себе и окружающим, всем, кто способен и хочет меня услышать о необходимости понимания и помощи, моральной поддержки и внимания к этим людям.

Некоторые упрекают их в черствости и цинизме, путая равнодушие и профессиональное, необходимое хладнокровие. Им приписывают странные черты и свойства, забывая, что они такие же люди. Живые и ранимые. Их не приглашают на новоселье или день рождения. На свадьбы и праздники. Зовут, чтобы уменьшить страх перед неизвестным. Чтобы постояли в переулке, „Вдруг что случится“. Чтобы зарубились наотмашь с самым бескомпромиссным противником – смертью! Они на работе должны быть всегда во „взведенном“ положении. Иначе реагирование будет на секунду позже, нежели необходимо, иначе эмоции захлестнут и ослепят. Эта „пружина“ тоже имеет предел усталости...

Один сегодняшний врач „Скорой“, сказал мне однажды: „ Твои рассказы - прививка от бешенства. И для нас ... и для них. Легче, когда понимают...“
Потому пишу. Хочется хоть так взять на себя часть того груза, что валится на них постоянно.