Медведь, Балалайка и ...

Украл целый самовар водки. Пришлось делиться с медведем, иначе он грозил заложить меня жене. Гуляли до утра. Утром пришла жена и сказала, что едет на заработки в Великую и Светлую Американскую Мечту. Пошел и украл еще один самовар с водкой. Страдали три дня, до утра.

Пора на работу. Запряг медведя. Пока ехал, уворачивался от метеоритов и всяких там спутников, валятся на голову как перезрелые груши. Перед воротами развалин завода меня встретили горячие кавказские джигиты, станцевал для них лезгинку, они были с битами и очень просили ключи от квартиры, машины и личного сейфа. Получил по морде, потому что у меня нет квартиры, машины, сейфа. На работе выпили несколько самоваров водки, наигрались на балалайке. Пошли в кассу, там нам сказали, зарплата будет через пять лет, может быть.

Ура. Слава великому и кровавому тирану, он любит нас. Раньше говорили: ЖДИТЕ.
Когда выходил с работы, встретил горячих кавказских парней, был пьян, набил всем морду, биты засунул им в самые тёмные места. Приехали на телегах полицейские, сильно меня побили. Начали разбираться. Назвали меня геем. Сильно побил полицейских, их дубинки тоже засунул им в темные места.

Может, они правы, меня привлекают их темные стороны?

Приехал ОМОН, сильно побил всех за несанкционированный митинг. Теперь я точно знаю, кто гей… Правильно, Барак Обама.

Все побитые обиделись и на медведях под балалайку отправились ко мне. Пьем три дня.

Хотели пожарить шашлыки, выехали за город. Сожгли три деревни. Понравилось. Подожгли торфяники, пускай дымят, весь город в дыму, так воровать самовары с водкой легче.

Путину не понравилось, прилетел на самолете и всё потушил.

Потушенному ходить нелегко, сотрясение мозга и водка несовместимы.

Выздоровел. Хотел поехать на работу, даже запряг медведя, но лень. Пошел, украл самовар водки.

Стало как-то неуютно на душе, и медведь затосковал. Водка не помогает. На пятый день запоя понял. Война! Нужно кого-нибудь захватить и изнасиловать. Убивать, убивать, убивать!

Медведь, увидев, как я достаю ржавый от крови младенцев боевой топор, так обрадовался, что даже станцевал танец маленьких утят. Но тут вышла моя бабушка, и сказала, чтобы я не воевал, пока не съем борщ. Она права. Съев бочку борща, я отправился на войну…

Мы мощно прём по дорогам и лесам, кто на чем. На медведях, на лыжах, на старых консервных банках и даже на Т-34. Хотя на нем нет двигателя, поэтому его несут на руках заключенные рабы из ГУЛАГа.

Мы насилуем всех и вся. Вчера я изнасиловал 100 немок, потом их матрасы, на которых они лежали, потом все окна и двери их домов, все дупла и норы в их лесах, все колодцы и канализации… Счастливый и удовлетворенный, я уснул, подложив под голову трупик недоеденного моим медведем младенца…

Мы грязно проиграли, победив всех. Где бы ни ступала наша оккупантская нога. Всюду мы подло, под дых, строили заводы, фабрики, больницы и школы. Загоняли всю молодёжь и детей в пионерские лагеря (вслушайтесь — ЛАГЕРЯ) и детские сады (вслушайтесь — САДИТЬ), где заставляли сквозь зубы веселиться и сквозь слёзы радоваться. Ничто нас не остановило. Но только вот Америка — Прекрасная, Честная, Великая, Могучая, Оплот Света и Добра — ка-а-а-ак демократично крикнет на нас!.. Мы испугались, устыдились, распустились, потом снова пустились. В общем, тихо подвывая, с медведями, поползли к своим землянкам. Тайно придумывая план очередной кровавой мести…