2539
1
1
Военно-Морской Флот России пополнился уникальным спасательным судном «Игорь Белоусов», названным в честь выдающегося кораблестроителя. Оно может спасать экипажи подводных лодок, лежащих на морских и даже океанских глубинах.
На головном спасательном судне «Игорь Белоусов», построенном на Адмиралтейских верфях Санкт-Петербурга, подняли флаг поисково-спасательной службы. Этого момента ждал весь Военно-Морской Флот России. Отныне у ВМФ РФ есть судно, равных которому нет в мире.
При его создании были использованы самые передовые идеи. На борту «Игоря Белоусова» комплекс современнейшей спецтехники – от подводного робота «Пантера Плюс», способного вести работы на глубине в километр, до аппарата «Бестер-1», с помощью которого можно спасать экипажи аварийных подлодок.
Уникален и глубоководный водолазно-спасательный комплекс, способный принять до 120 подводников. Прямо с аппарата «Бестер-1» водолазы и спасенные могут перейти в особые барокамеры, где создается любое необходимое давление для лечебной декомпрессии людей.
Комплекс позволяет водолазам работать на глубине 450 метров круглые сутки в течение нескольких недель. На борту судна есть вертолетная площадка для срочной эвакуации спасенных.
Создание «Игоря Белоусова» обошлось в 10 млрд рублей. Но это не так уж и много для головного океанского спасателя, вооруженного уникальной техникой. Запланирована постройка еще трех таких кораблей – по одному на каждый флот России.
При его создании были использованы самые передовые идеи. На борту «Игоря Белоусова» комплекс современнейшей спецтехники – от подводного робота «Пантера Плюс», способного вести работы на глубине в километр, до аппарата «Бестер-1», с помощью которого можно спасать экипажи аварийных подлодок.
Уникален и глубоководный водолазно-спасательный комплекс, способный принять до 120 подводников. Прямо с аппарата «Бестер-1» водолазы и спасенные могут перейти в особые барокамеры, где создается любое необходимое давление для лечебной декомпрессии людей.
Комплекс позволяет водолазам работать на глубине 450 метров круглые сутки в течение нескольких недель. На борту судна есть вертолетная площадка для срочной эвакуации спасенных.
Создание «Игоря Белоусова» обошлось в 10 млрд рублей. Но это не так уж и много для головного океанского спасателя, вооруженного уникальной техникой. Запланирована постройка еще трех таких кораблей – по одному на каждый флот России.
Ссылки по теме:
- Яркий танец беременной во время родов под “Tootsee Roll” взорвал Сеть
- Вот как нужно приглашать любимых музыкантов выступить в твоем городе!
- Затонувшая военная техника времен ВОВ
- Съемка автомобилей в движении (RigShot)
- Авария дня 1968. УАЗ лёг на крышу
Новости партнёров
реклама
Прикиньте сегодня мы построим отечественный " Мистраль" наверняка получится не лучше французского и дороже. Подобные корабли строятся впервые отечественными корабелами. Хорошо , что строятся! Петровский флот тоже начинался с яликов и галер!
я ведь за то что б не только корабли, ракеты и танки но и зарплаты были лучшими, а пока только танки , корабли и ракеты...
Надеюсь, теперь такая история будет невозможна...
Вечный режим опытной эксплуатации
Ситуация со спасателем «Игорь Белоусов» в который раз выявила системную проблему. По заказу Минобороны для Минобороны за деньги Минобороны промышленность строит корабли. Строит их так долго, что времени на то, чтобы эти корабли нормально проверить и испытать, не остается в принципе. «Адмиралтейские верфи» строили «Игорь Белоусов» почти 10 лет. А испытывали корабль – только год, причем, главное вооружение корабля – всего 4 месяца, из которых только два месяца ГВК-450 испытывали непосредственно в морских полигонах. При этом заложенный в график переход «Игоря Белоусова» в марте 2015-го на Северный флот для испытаний при максимальных нагрузках (бальности и глубинах моря, отличающихся от Балтийского полигона), был отменен. Последние 15 лет Гособоронзаказ постоянно растет. Однако, все эти годы планомерно идет деградация аппарата военно-научного наблюдения и военной приемки. Люди, которые пытаются сопротивляться установке “выполнить Госзаказ любой ценой, даже если вместо носа у корабля будет корма” – выживаются из системы. Как мне подтвердили 18 декабря, с государственных испытаний были отстранены и заменены все три военпреда по “Игорю Белоусову”, в том числе ведущий военпред проекта. Почему? Потому что они бы точно не подписали приемочный Акт или в крайнем случае написали свое особое мнение? Как я поняла, людей с особым мнением в Министерстве обороны считают врагами.
Ситуация с «Игорем Белоусовым», однако, свидетельствует об отсутствии в Министерстве обороны системы контроля эффективного использования бюджетных денег. А когда нет контроля, балом начинают править откаты.
Для проведения полноценных испытаний “Игорю Белоусову” не хватило времени. Это – вина завода-изготовителя. Именно он сорвал все сроки и за это российским законодательством предусмотрены санкции. Почему Министерство обороны никогда их не применяет? Ведь при условии принципиального жесткого контроля со стороны заказчика спасательное судно вполне можно довести до ума и передать флоту. Спасатель «Белоусов» не будет уникальным, но он будет единственным. И именно поэтому даже с теми техническими характеристиками, которые удастся обеспечить, он необходим подводникам. На нем можно обучать водолазов ВМФ РФ методу длительного пребывания. Его можно и нужно использовать в ходе учений и обучения членов экипажей подводных лодок навыкам выхода из аварийной ПЛ. В октябре в ходе государственных испытаний “Бестера-1” председатель Госкомиссии Алексей Александрович Быков приказал положить подводную лодку на грунт, чтобы проверить пристыковку “Бестера” к комингс-площадке аварийного отсека подводной лодки. “Бестер” пристыковался, вот только командир ПЛ потребовал, чтобы главком флота издал приказ, разрешающий переход членов экипажа из аварийного отсека лодки в “Бестер”. Командир не хотел брать ответственность на себя: для подводников, не тренированных на такой переход, это — большой риск.
Какой вывод следует? Мы строим спасатель, которым подводники не умеют пользоваться. Но куда печальнее другое. Даже такой спасатель (пусть и с заниженными техническими характеристиками) подводники на самом деле никогда не получат. По решению Заказчика (Минобороны) “Игорь Белоусов” не будет передан Северному флоту (самому боеспособному флоту в России, подлодки которого регулярно ходят в море). “Игорь Белоусов” уйдет на ТОФ, где его “в режиме опытной эксплуатации” будут доводить до ума за немалые дополнительные деньги из Гособоронзаказа много-много лет. И, в конце концов, “Игорь Белоусов” постигнет такая же судьба, как многие недостроенные корабли. Он будет находиться в “режиме опытной эксплуатации” вечно — и только потому, что у Минобороны сегодня не хватило воли переломить ситуацию, продлить испытания и заставить промышленность сдать флоту дееспособный спасатель. У Минобороны не хватает воли даже написать решение о том, что “Игорь Белоусов” остается долгом промышленности, и пока завод не доведет корабль до ума, он не получит финансирования в полном объеме. Такие решения Минобороны регулярно выпускает на другие недостроенные корабли. Но в случае с “Игорем Белоусовым” об этом нет и речи. Почему? Потому что для этого надо честно признать, что корабль не соответствует ТЗ и не может быть сдан флоту в 2015 году.
вЫ вообще с судовой тематикой знакомы? Или вы диванный эксперт экстра класса?
лишь бы поныть... надоели дебилы.
Платили за «Мерседес» — получили «Жигули»
За создание головного корабля по проекту 21300 «Игорь Белоусов» на данный момент государство уплатило 11.2 млрд рублей. За эти деньги государство (Минобороны, флот, подводники) рассчитывало получить спасатель с уникальными, подтвержденными в ходе испытаний тактико-техническими характеристиками. Что получили в итоге? Не касаясь других систем корабля (по которым также есть немало вопросов), скажу только о ГВК-450.
В 2012 году министром обороны Сердюковым было принято решение о закрытии отечественного ОКРа (опытно-конструкторская работа) по созданию ГВК-450 (на тот момент в разработку конструкторской документации и создание отечественного опытного образца был вложен 1 млрд рублей, степень готовности нашего ГВК была около 80%). Вместо этого приняли решение о закупке иностранного якобы серийного ГВК-450. Обосновывали так: быстрее, дешевле, лучше. На самом деле, получилось дольше (как минимум, на два года), дороже (об этом подробно — ниже) и хуже.
В ходе испытаний «Игоря Белоусова» выяснилось, что поставленное иностранное оборудование для ГВК-450 не обеспечивает режим водолазных спусков методом кратковременных погружений (далее — КП). Это — основной режим, применяемый в ВМФ РФ, он необходим для спасения подводников в случае нештатной ситуации, так как позволяет быстро подготовить и опустить водолазов на глубину до 160 метров. Иностранное оборудование гарантированно обеспечивает только водолазные спуски методом длительного погружения. Это связано с тем, что на западе давно отказались от метода кратковременных погружений, а корабли, оборудованные ГВК, используются исключительно для обеспечения водолазных работ, связанных с предсказуемостью изначально поставленной задачи. Предсказуемость – это когда известны точные глубины, на которых предстоит работать водолазам, когда можно заранее фабричным способом подготовить нужное количество гелиевых смесей, когда точно известно, сколько займет компрессия и декомпрессия водолазов. Это, к примеру, коммерческие работы на шельфе, ремонтные работы на глубине и проч. В случае с аварией на подводной лодке такой предсказуемости не может быть в принципе. Именно поэтому требование по обеспечению водолазных спусков методом КП не смогли выкинуть из технического задания на ГВК, как выкинули многие другие требования ВМФ РФ, которым иностранное оборудование комплекса не могло соответствовать в принципе.
Учитывая тот факт, что в составе ВМФ РФ отсутствуют глубоководные водолазные комплексы длительного погружения, у российского флота практически нет и подготовленных водолазов-акванавтов, имеющих необходимый допуск к таким спускам. Вся водолазная служба ВМФ РФ «заточена» на метод КП.
Об этой особенности иностранного ГВК-450 было известно всем специалистам, включая тех, кто в 2011-2012 годах лоббировал решение Сердюкова (а по сути, просто обманул министра обороны). Имена этих должностных лиц известны, их подписи стоят на документах, на основе которых министр Сердюков принял ошибочное решение. Подписи этих же лиц фигурируют и на решениях, которые предлагались на утверждение заместителю министра обороны Ю.И. Борисову. На основе этих документов, замминистра Борисов только за этот год утвердил как минимум три известных мне решения, сомнительных с точки зрения его должностных полномочий.
Итак. О неспособности иностранного оборудования ГВК-450, поставленного на «Игорь Белоусов», поддерживать водолазные спуски методом КП специалистам было известно с 2012-го года. Однако исправлять данный просчет «Адмиралтейские верфи» стали только в ходе испытаний в 2015-м. Для этого к барокамерам провели и смонтировали систему трубопроводов для дополнительного сброса давления, что, по сути, является самопроизвольным изменением характеристик поставленного иностранного оборудования и может привести к снятию гарантий с ГВК-450 и его серийных комплектующих (то есть иностранный производитель и фирма-поставщик получили юридические основания отказаться от пятилетнего бесплатного гарантийного обслуживания). Но не это главное. Главное, что построечные работы проводили в самый разгар межведомственных испытаний ГВК-450 и государственных испытаний всего корабля, которые в такой ситуации вообще нельзя было начинать. Испытания должны были быть остановлены вплоть до написания технического решения, выпуска расчетно-конструкторской документации и закрытия военной приемкой новых построечных удостоверений. Однако этого сделано не было. Произведенные работы позволили водолазам осуществить экспериментальные спуски методом кратковременного погружения до глубины 120 метров. То есть — формально закрыть необходимый объем испытаний для госкомиссии. Но, во-первых, ГВК-450 испытывали лучшие водолазы и специалисты страны (они смогли бы провести спуски даже на доисторическом оборудовании). Во-вторых, судя по высказываниям представителей комиссии в ходе встречи 18 декабря, проблема возможности осуществления кратковременных погружений для спасения подводников на «Игоре Белоусове» полностью не решена и, возможно, не будет решена в принципе. А это — серьезное несоответствие техническому заданию на ГВК-450 и требованиям ВМФ РФ.
Далее. Отменив третий важнейший этап межведомственных испытаний и не опробовав работу ГВК-450 на предельных нагрузках, в принципе нельзя утверждать, что корабль соответствует ТЗ, то есть тем уникальным техническим характеристикам, за которые и были заплачены огромные деньги. В такой ситуации совершенно непонятно, как руководитель госкомиссии Быков будет подписывать приемный Акт, а главком флота – его утверждать. Решение, принятое в октябре замминистра Борисовым, согласно которому все испытания ГВК-450 на предельные нагрузки проводятся «имитационным» способом (то есть без привлечения людей), для военной прокуратуры аргументом не будет. Во-первых, решение Борисова невыполнимо технически. Не все можно сымитировать. Например, работу одной из основных систем ГВК — систему замкнутого газоснабжения водолазов на глубине 450 метров — можно проверить только и исключительно спуском водолазов на данную глубину. А больше — никак. И пока это не сделано, нельзя в принципе говорить, что оборудование ГВК-450 в этой самой главной своей части функционально. Во-вторых, заместитель министра обороны Борисов не может подменять собой специализированный научный институт, военную приемку и госкомиссию. Его решения не могут отменять приказы главкома и ГОСТы Российской Федерации. У заместителя министра обороны просто нет таких полномочий. В свою очередь, председатель госкомиссии Быков должен оценивать именно объем выполнения данных программ и методик испытаний и на этом основании подписывать (или не подписывать) приемный Акт. Просто «забить» на утвержденную программу испытаний, причем в ее основной части, нельзя по закону. Иначе у той же прокуратуры возникнет вопрос: за что платили и что в результате получили? И если платили за «Мерседес», а в итоге получили «Жигули», то кто за это ответит? Этот вопрос неминуемо будет задан в 2016-м году еще и Счетной палатой РФ, в плане которой — аудит «Игоря Белоусова».