Сталин: тиран или великий провидец - часть 2

Из двух книг я попытался выбрать самые, на мой взгляд, яркие моменты характеризующие Сталина как руководителя огромной страны, как личность, как полководца и как простого человека. Выводы делай сам... Обсуждение приветствуется...

В первой части (http://aary.ru/коб-кпе/151-сталин-тиран-или-великий-провидец.html) я начал тремя эпизодами выбранными из первой книги...

Товарищ Иванов… так во время войны именовался И.В. Сталин.

"Генеральный штаб в годы войны", Книга вторая, 1974 г.

I. Боевые уставы артиллерии.

В 1942 г., когда отдел прочно встал на ноги и приобрел некоторый опыт работы, по указанию И. В. Сталина был разработай проект Боевого устава пехоты. Разрабатывался он по его же указанию своеобразно. В Москве были сделаны первоначальные наброски устава, затем несколько групп командиров выехали на фронты. И там при участии специально выделенных наиболее способных и опытных командиров рот, батальонов и полков проект устава был окончательно написан. Для рассмотрения проекта устава в центре была создана особая комиссия, которая еще раз его просмотрела и внесла свои последние поправки. Затем устав в течение двух дней рассматривался на заседании Ставки с приглашением с фронтов командиров разных степеней - от роты до дивизии включительно. Только после этого 9 ноября 1942 г. Нарком обороны утвердил устав и ввел его в действие.
И. В. Сталин понимал, как важно развивать инициативу командного состава, его умение правильно принимать решение в любой, в том числе и самой сложной обстановке, какую ни один устав предусмотреть не в состоянии. Поэтому в своем приказе, вводящем устав в действие, он внес пункт 4, дающий возможность боевого творчества и широкой инициативы командиров. В нем было записано: «Указания устава надлежит применять строго сообразуясь с обстановкой».
Метод разработки уставов с привлечением опытных командиров из войск и специалистов, которые давали весьма ценные рекомендации, прочно укоренился и применяется по сей день. Хотя и не все уставы рассматривались в Ставке, но докладывали о них обязательно.
В этой связи позволю себе рассказать читателям об одном поучительном эпизоде. Как-то в начале декабря 1944 г. при очередном докладе обстановки Верховный Главнокомандующий спросил, как работает новое управление по изучению опыта войны. А. И. Антонов доложил, что работает, дескать, нормально, люди стараются и часто бывают на фронтах, сборники мы вам представляем.
А по-моему,- заметил И. В. Сталин,- работает оно плохо, а вы за ними не следите. Известно ли Генштабу и управлению, что в этом году изданы два артиллерийских устава - и оба с серьезными нарушениями установленных правил и порядка в этом деле?
Мы с Антоновым переглянулись. Я ничего не знал и решил молчать, Антонов тоже замялся. Тогда Верховный Главнокомандующий, не дожидаясь ответа, потребовал тщательно разобраться, все проверить и через два дня ему доложить.
Оказалось, что без ведома Ставки командующим артиллерией Красной Армии Главным маршалом артиллерии И.И. Вороновым были разработаны и представлены на утверждение два устава: 29 мая 1944 г. - Боевой устав зенитной артиллерии, а 18 октября того же года Боевой устав артиллерии Красной Армии. Оба устава были утверждены Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым.
В назначенный день наш доклад по обстановке на фронтах и по «делу об уставах» начался сразу после заседания Политбюро. Сталин долго ходил по кабинету и, обращаясь к членам Политбюро, сказал:
- Надо по этому случаю издать приказ. Генштабу, наверное, неудобно писать про двух больших начальников, поэтому мы сами напишем.
29 мая 1944 года,- начал диктовать И. В. Сталин,- Главным маршалом артиллерии тов. Вороновым был представлен на утверждение зам. Наркома маршала Жукова без предварительного одобрения со стороны Ставки Верховного Главнокомандования Боевой устав зенитной артиллерии Красной Армии (две части).
Затем, посмотрев в уставы, лежавшие у него на столе, продолжил:
18 октября 1944 года, также без представления и без доклада Ставке Верховного Главнокомандования, тов. Вороновым был внесен на утверждение маршала Жукова Боевой устав артиллерии Красной Армии.
Mapшалом Жуковым без достаточной проверки, без вызова и опроса людей с фронта и без доклада Ставке указанные уставы были утверждены и введены в действие. Не много помедлив, Сталин продолжил:
Проверка показала, что эти уставы в связи с поспешностью, допущенной при их утверждении, имеют серьезные пробелы, они не учитывают ряда новых систем орудий и не увязаны с планом принятия уставов артиллерии Красной Армии.
Нужно сказать, что Верховный Главнокомандующий обычно пояснял причину, которая вызывает необходимость того или иного приказа. Так он поступил и сейчас:
- Народный комиссариат обороны исходит из того, что устав - это не приказ, имеющий силу на короткий срок. Устав - это свод законов для Красной Армии на годы. Поэтому требуется перед утверждением устава тщательная его проверка с вызовом товарищей с фронта. В таком порядке был утвержден Боевой устав пехоты. В таком же порядке надо было вести работу при представлении и утверждении и этих уставов, чтобы не допустить ошибок и чтобы попусту не наказывать потом военнослужащих из-за нарушения дефектных уставов. Приходится установить, что тов. Воронов пренебрег этим методом выработки и представления на утверждение уставов, а маршал Жуков забыл о нем...
Теперь наступила очередь заключительной части приказа. Все присутствующие внимательно слушали. И. В. Сталин ровно произнес:
-В связи с этим... И затем, чуть помедлив, словно подчеркивая смысл, продиктовал:
Первое. Отменяю, опять посмотрел в уставы, где были проставлены номера приказов, приказы № 76 и 77 от 29 мая 1944 года и 209 от 18 октября 1944 года заместителя Наркома обороны СССР маршала Жукова об утверждении и введении в действие Боевого устава зенитной артиллерии и Боевого устава артиллерии Красной Армии.
Второе. Ставлю на вид Главному маршалу артиллерии товарищу Воронову несерьезное отношение к вопросу об уставах артиллерии.
Третье. Обязываю маршала Жукова впредь не допускать торопливости при решении серьезиых вопросов.
П р и к а з ы в а ю,
Для просмотра и проверки указанных выше уставов образовать комиссии:
а) комиссию по просмотру и проверке Боевого устава зенитной артиллерии;
б) комиссию по просмотру и проверке Боевого устава артиллерии.
Заместителю Народного комиссара обороны СССР товарищу Булганину определить состав комиссий и представить мне на утверждение.
Настоящий приказ разослать всем командующим фронтами (округами), армиями, начальникам главных и центральных управлений и командующим родов войск Наркомата обороны СССР...

II. Привычки Сталина

Как и в годы войны, И. В. Сталин почти не оставлял себе свободного времени. Он жил, чтобы работать, и не изменял привычке заниматься обычно до 3-4 часов утра, а то и позднее, а с 10 опять принимался за дело. Такого порядка он заставлял придерживаться и тех других людей, имевших к ному отношение, в том числе Генштаб.
Нам часто доводилось ездить в Кремль и на «ближнюю» дачу с докладами по различным вопросам обороны страны. Могу сказать, что часов отдыха у Сталина было очень мало. Немного их было и после войны.
И. В. Сталин, кроме праздничных концертов и спектаклей, которые обычно устраивались после торжественных собраний, нигде не бывал. Домашним его «театром» были музыкальные радиопередачи и прослушивание грамзаписи. Большую часть новых пластинок, которые ему доставляли, он предварительно проигрывал сам и тут же давал им оценку. На каждой пластинке появлялись собственноручные надписи; «хор.», «снос.», «плох.», «дрянь». В тумбочке и на столике возле стоявшего в столовой громоздкого тумбообразного автоматического проигрывателя, подаренного И. В. Сталину американцами в 1945 году, оставлялись только пластинки с первыми двумя надписями. Остальное убиралось. Кроме, проигрывателя имелся патефон отечественного производства с ручным заводом. Хозяин сам переносил его куда надо.
Нам, кроме того, была известна его любовь к городкам. Для игры в городки разбивались на партии по 4- 5 человек в каждой, конечно, из числа желающих. Остальные шумно «болели». Играли, как правило, 10 фигур. Начинали с «пушки». Над неудачниками подтрунивали, иной раз в озорных выражениях, чего не пропускал и Сталин. Сам он играл неважно, но с азартом. После каждого попадания был очень доволен и непременно говорил: «Вот так мы им!». А когда промахивался, начинал искать по карманам спички и разжигать трубку или усиленно сосать её.
На даче не было ни парка, ни сада, ни «культурных» подстриженных кустов или деревьев. И.В. Сталин любил природу естественную, не тронутую рукой человека. Вокруг дома буйно рос хвойный и лиственный лес - везде густой, не знающий топора.
Невдалеке от дома стояло несколько пустотелых стволов без ветвей, в которых были устроены гнезда для птиц и белок. Это было настоящее птичье царство. Перед дупляным городком - столики для подкормки. Сталин почти ежедневно приходил сюда и кормил пернатых питомцев.

П.С. ...Накануне заседания Ставки я вернулся с 3-го Прибалтийского фронта в Москву. Вечером этого дня нам стало известно, что И. В. Сталин отказался от встречи глав великих держав, которую президент США и премьер-министр Великобритании наметили провести в Шотландии во второй неделе сентября. Указав на желательность этой встречи, Сталин писал Черчиллю: «Но в данное время, когда советские армии ведут бои по такому широкому фронту, все более развивая свое наступление, я лишен возможности выехать из Советского Союза и оставить руководство армиями даже на самое короткое время. По мнению всех моих коллег, это совершенно не представляется возможным»1...
1.Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. Т. I. М., Госполитиздат, 1957, стр. 247.

III. Случай с графином

После совещания, как часто бывало в таких случаях, Верховный Главнокомандующий пригласил всех участников на ужин. У нас с Антоновым дел было по горло, и на этот раз мы попросили разрешения уехать к себе. Сталин махнул рукой, давая понять, что не возражает. В этой связи хочу рассказать об одном из памятных для меня ужинов на «ближней» даче.
...По давно заведенному порядку перед хозяином стола стоял удлиненной формы очень красивый хрустальный графин с бесцветной жидкостью и запотевшими боками.
И. В. Сталин перед ужином обычно выпивал одну-две рюмки коньяку, а потом пил только сухое грузинское вино, наливая его из бутылок, этикетки на которых были отпечатаны на машинке. Наполнит бокал на три четверти вином, а остальное, не торопясь, добавит из хрустального графина.
Первое время я, бывая на даче, внимательно наблюдал за всем окружающим и сразу приметил графин. Смешно, конечно, но меня заинтересовало, что в нем. И я подумал: «Какая-то особая водка, чтобы добавлять к вину для крепости. Вот попробовать бы при случае!» Долгое время затея эта не удавалась, поскольку место мое было довольно далеко от графина.
В тот злополучный вечер я опоздал к столу, так как задержался в соседней комнате у телефона - наводил по указанию И. В. Сталина справку о положении на одном из фронтов. Когда вернулся в столовую и доложил, все уже сидели за столом, и обычное мое место было занято. Сталин, заметив это, жестом указал на свободный стул рядом с собой.
Ужин затянулся. Разговор, как всегда, шел о фронтовых делах. Каждый сам себя обслуживал - когда нужно было, шел к боковым столикам за очередным блюдом.
«Ну, - думаю, - уж сейчас я эту водку попробую...» Когда Сталин, как и все, встал, чтобы сменить тарелку, я быстро схватил заветный графин и налил полную рюмку. Чтобы соблюсти приличия, дождался очередного тоста и выпил... Вода! Да какая холодная... Получился конфуз: хоть я и быстро сообразил, что к чему, и даже закусил, как другие, все же, видимо, не смог скрыть своего удивления.
Хозяин с затаенной усмешкой, прищурившись, посмотрел на меня и, немного погодя, спросил тихо, чтобы никто не слышала «Как, крепкая?» Кровь бросилась мне в лицо - так стало стыдно; весь вечер я чувствовал себя неважно и клял свое неуместное любопытство.

IV. Восстание в Варшаве

Поскольку Черчилль и Рузвельт писали И. В. Сталину о помощи варшавским повстанцам именно с воздуха, Верховный Главнокомандующий сказал, что, если премьер-министр и президент так сильно верят в эффективность подобной формы помощи и настаивают на том, чтобы советское командование организовало совместно с англичанами и американцами оказание такой помощи, Советское правительство может согласиться на это. Необходимо только, чтобы помощь оказывалась по заранее согласованному плану.
Что касается попыток возложить на Советское правительство ответственность за судьбы восстания, и жертвы варшавян, продолжал думать вслух Верховный Главнокомандующий, то их нельзя рассматривать иначе, как желание свалить ответственность с больной головы на здоровую. То же самое надо сказать насчет того, что советская помощь по вопросу о Варшаве будто бы противоречит духу союзного сотрудничества. Не может быть сомнения, что если бы британское правительство приняло меры к тому, чтобы своевременно предупредить советское командование о намеченном восстании в Варшаве, то дела с Варшавой приняли бы совсем другой оборот.
И. В. Сталин высказался и в том смысле, что правдивое изложение фактов о событиях в Варшаве поможет общественному мнению безоговорочно осудить безответственность инициаторов варшавского восстания и правильно понять позицию Советского правительства. Надо только постараться, чтобы общественность узнала всю правду о событиях в Варшаве.
Вот примерно такие мысли высказал И. В. Сталин по поводу восстания в Варшаве.
Генштаб получил подтверждение приказа продолжать наступательные действия под Варшавой, и в первую очередь ликвидировать плацдарм противника перед Прагой в междуречье Вислы и Нарева. 29 августа трем Белорусским, 1-му и 4-му Украинским фронтам были отданы директивы о переходе к жесткой обороне. Исключение составляли только войска правого крыла 1-го Белорусского фронта, имевшие назначение освободить столицу Польши, и две армии 2-го Белорусского фронта генерала Г. Ф. Захарова на южных подступах к Восточной Пруссии: они продолжали борьбу.
Генштаб и командование 1-го Белорусского фронта не переставали искать пути решения задач в районе Варшавы. В начале сентября разведка 1-го Белорусского фронта обнаружила, что одна из танковых дивизий противника и некоторые другие его войска, ранее находившиеся под Прагой, появились перед нашими плацдармами на Висле. Очевидно, немецко-фашистское командование ожидало, что мы усилим там свою активность. Отвлечение сил врага можно было использовать для удара на Прагу. Доложили Верховному Главнокомандующему. Тот отдал соответствующий приказ.
10 сентября 47-я армия начала наступление. Вслед за ней двинули 1-ю польскую армию. Действия войск отличались большой напористостью. В ночь на 13 сентября они ворвались в Прагу. Вот когда надо было поднять восстание в Варшаве, чтобы помешать гитлеровцам разрушить мосты, захватить их и тем помочь советским воинам переправиться на левый берег Вислы, в центр города! Но мосты были взорваны противником, широкая река отделяла наши войска от борющейся уже сорок пятый день Варшавы. Все попытки с ходу форсировать водную преграду и переправиться на левый берег Вислы, предпринятые разведкой 47-й армии, были отбиты.
Население предместья Варшавы - Праги с большим подъемом встретило своих освободителей - советских и польских воинов. Женщины под обстрелом ухаживали за ранеными, поили и кормили их, хоронили убитых.
По приказу К. К. Рокоссовского участок фронта на Висле перед Варшавой был передан войскам Зигмунда Берлинга, а 47-я армия выдвинулась к северу. Советские и польские войска вышли на рубежи, откуда можно было подать руку помощи восставшей Варшаве.
О разгроме гитлеровских войск в Праге уже, конечно, спали на той стороне Вислы. По руководители повстанцев из лондонского лагеря продолжали держаться своей линии и ни шагу не сделали нам навстречу. Они по-прежнему молчали, не пытались установить связь, хотя, как сообщало английское правительство, население Варшавы испытывало невероятные трудности.
Руководители же отрядов Армии Людовой, добровольно присоединившихся к восстанию, чтобы в трудный час быть вместе с населением Варшавы, немедленно направили двух девушек-связных на другой берег Вислы, как только советские войска подошли к Праге. Рискуя жизнью, юные патриотки вышли в расположение нашей армии. От них-то советское и польское командование впервые и узнало подробности о характере восстания, положении в городе, расположении и состоянии сил повстанцев.
Теперь восставших варшавян, советские войска и Войско Польское разделяла, как мы тогда думали, только река. Но все оказалось значительно сложнее, и виной тому была хищная политическая расчетливость отребья панского государства. Но об этом несколько позже.
Днем 13 сентября мы с А. И. Антоновым доложили Верховному Главнокомандующему последние данные о положении на 1-м Белорусском фронте. Он распорядился, чтобы здесь было сделано все возможное, в том число улучшено снабжение восставших с воздуха оружием, боеприпасами и другими материальными средствами. Мы передали указание фронту и авиации. Предпринятые в туже ночь попытки перебросить в Варшаву оружие и боеприпасы увенчались, успехом, а через день началось регулярное снабжение восставших.
После нашего доклада И. В. Сталин снял трубку и переговорил по ВЧ с К. К. Рокоссовским. Командующий фронтом доложил, что его войска сейчас не в состоянии освободить Варшаву. И. В. Сталин отнесся к этим словам с понимание и настаивать не стал. Нам с Антоновым он еще раз напомнил, что необходимо установить связь с повстанцами - действия в этом отношении уже начались. Кроме того, он приказал Г. К. Жукову, только что возвратившемуся с Украинских фронтов, снова вернуться на 1-й Белорусский. «Вы там свой человек. Разберитесь с Варшавой на месте и принимайте меры, какие нужно. Нельзя ли там провести частную операцию по форсированию Вислы именно войсками Берлинга... Было бы очень важно... Задачу полякам поставьте лично вместе с Рокоссовским и сами помогите им организовать дело. Они еще люди без опыта».
15 сентября Г. К. Жуков вылетел на 1-й Белорусский фронт. Утром 16 сентября он вместе с К. К. Рокоссовским прибыл и район Зелена в Праге - на командный пункт 1-й польской армии. З. Берлинг доложил, что ему удалось переправить в Варшаву на Черняков стрелковый батальон в 500 человек с девятью станковыми пулеметами, шестнадцатью 82-мм минометами и одной сорокапяткой; батальон должен соединиться с действующей здесь группой повстанцев, произвести разведку и создать плацдарм для обеспечения переправы войск через Вислу.
Попытка переправить разведку для связи с повстанцами, захватившими северную часть Варшавы, была отбита вражеским огнем. Гитлеровцы прочно засели вдоль берега.
За день, проведенный представителем Ставки и командующим фронтом в 1-й польской армии, были определены задачи армии и разработаны меры, обеспечивающие их выполнение.

П.С. При разработке плана операций на Балканах кроме обычных элементов обстановки приходилось учитывать и еще одно обстоятельство: вероятность так называемого «балканского варианта» действий наших союзников. Этот вариант предусматривал одновременное открытие второго фронта и вторжение войск союзников в страны Балканского полуострова. Уинстон Черчилль в общем виде изложил «балканский вариант» еще на Тегеранской конференции и теперь настаивал на его проведений. В случае если «балканский вариант» был бы осуществлен, главную роль на полуострове играли бы англо-американские вооруженные силы. Советскому Союзу пришлось бы преодолевать значительные трудности политического характера и проделать большую работу для согласования действий союзных армий. Не исключалось также, что союзники предпримут за нашей спиной попытки договориться с румынским правительством.

VI. Король Румынии

В конце августа и начале сентября 1944 г. Ставке Верховного Главнокомандования нужно было определить линию поведения наших военных властей в отношении молодого румынского короля, который продолжал оставаться на престоле. Докладывая Ставке военную обстановку, мы с А. И. Антоновым не однажды отмечали, что время шло, события развивались, и общественный строй в Румынии по воле партии и народа пошел в направлении свободы и королевский двор неизбежно станет центром антисоветских элементов в Румынии, и предлагали принять по отношению к нему решительные меры. Верховный Главнокомандующий, как и обычно, внимательно нас выслушал, не спеша раскурил трубку, разгладил концом мундштука прокуренные усы, а потом сказал примерно так: "Чужой король не наше дело. Терпимость к нему благоприятно скажется и на наших отношениях с союзниками. Румынским народ, который пока доверяет королевскому двору как оппозиции фашистской диктатуре, надо полагать, сам разберется в истиной сущности монархии. Есть основания думать, что и румынские коммунисты не будут сидеть сложа руки, а помогут своему народу понять обстановку".
Таким образом, нам был преподан урок политграмоты. Объективности ради скажу, что король вел себя смирно и больше развлекался, чем занимался государственными делами. Когда узнали, что король - летчик-любитель, ему от имени И. В. Сталина передали самолет «По-2» в подарочном варианте. Король летал, охотился, забавлялся.

VII. Главнокомандующий

В середине октября в Москву прибыли Черчилль и Иден, а также их политические и военные советники. Они вели переговоры с И. В. Сталиным, В. М. Молотовым, А. И. Антоновым. В отдельных заседаниях довелось участвовать и мне вместе с другими генералами Генштаба и сотрудниками Наркоминдела.
Доклад о положении на фронтах был поручен А. И. Антонову и готовился, как обычно, в оперативном управлении Генштаба. Кроме обзора операций на советско-германском фронте в нем рассматривались трудности проведения наступательных действий и говорилось о планах советского командования на будущее.
Накануне первого дня переговоров Верховный Главнокомандующий потребовал доклад на просмотр. «Пусть Штеменко привезет его», - было сказано А. И. Антонову, и я отправился на «ближнюю» дачу. Путь не был длинным, и вскоре машина уже шла по зигзагообразной знакомой мне дороге.
И. В. Сталин был один. Не задавая никаких вопросов, он поздоровался, взял у меня доклад и отправился в кабинет. Набил трубку, раскурил и, не торопясь, уселся за стол. Пробежал глазами несколько страниц. Текст был рассчитан всего на 25-30 минут с учетом, что Антонову придется не только читать ого, но и показывать кое-что на карте.
Я сидел неподалеку в полной готовности, но Сталин, слегка посапывая и покряхтывая, правил доклад, не задавая никаких вопросов.
Дело подходило уже к концу, когда Верховный Главнокомандующий, уткнув красный карандаш в строку, заметил:
"В этом месте, товарищ Штеменко, мы посильнее, чем было в проекте доклада, запишем относительно наших планов. Скажем, что будем стремиться скорее выйти к границам гитлеровской Германии, а для этого предварительно разобьем Венгрию. Здесь, в Венгрии, и будет наш главный интерес. Это вам как оператору знать нужно".