6531
39
Эльбрус - бывший вулкан, которые имеет две вершины - Западную (высотой 5642 м) и Восточную (5621 м). В данном фоторепортаже вы прочитаете рассказ новичка в альпинизме, покорившего западную вершину.
Хочу сразу предупредить, что это будет рассказ от лица новичка в альпинизме, поэтому многие вещи могут показаться более опытным людям довольно наивными или даже безрассудными, поэтому, если вы только вчера спустились с Эвереста, ходите на Эльбрус, как на легкую прогулку, или просто имеете более-менее серьезные познания в альпинизме и горном туризме, то, во избежание негативных эмоций, вам лучше не читать этот пост.”
Железнодорожный вокзал города Нальчик, половина седьмого утра. Пассажиры прибывшего из Москвы поезда уже высыпали на платформу. К нашему удивлению, половину вагона составляли люди с туристическими рюкзаками. Большая часть из них разбежалась по заранее заказанным автобусам, а мы же пошли искать маршрутку в Терскол. Искать пришлось недолго, она стояла прямо напротив. Ценник в 400 рублей немного смущал, но ехать на автовокзал и искать более дешевые варианты времени и желания не было, поэтому через некоторое время мы отправились в путь. Во время поездки за окном постепенно менялся пейзаж, вокруг вырастали холмы, а затем и горы. Периодические посты с военными напоминали о неблагоприятной террористической обстановке на Кавказе и близости границы. Среди остальных пассажиров нашего транспортного средства был только один парень с большим походным рюкзаком, как у нас, но до Терскола он не доехал, а вышел у подъемника в ущелье Адыл-Су. Мы же в 9 утра прибыли в Терскол.
Точного плана на первый день у нас не было, поэтому мы разговорились с одной из женщин, вышедшей из маршрутки. Она приехала в спортивный центр ЦСКА и явно знала эти места лучше нас, поэтому посоветовала для начала сходить к водопаду Девичьи Косы, подъем к которому начинался недалеко от остановки. Поблагодарив ее и сходив в магазин через дорогу (а также удивившись местным ценам, которые, на удивление, почти не отличались от московских), мы пошли наверх.
Это был первый раз, когда я видел настоящие снежные горы, такие скалистые и неприступные, поэтому поначалу было сложно сдерживать свое восхищение окружающей природой. По пути встретили какую-то группу иностранцев.
Тут надо сделать небольшое отступление. Большинство людей, не ходивших в горы и походы, считают, что в горах достаточно просто идти наверх, но это не так. Как известно, с повышением высоты количество кислорода в воздухе падает, и это не может происходить незаметно для организма. При резком подъеме на высотах выше 2500-3000 метров над уровнем моря может наступить горная болезнь (она же горняшка), выражающаяся в тошноте и головной боли, а в случае острой формы болезни - отеке мозга и легких. Для того, чтобы помочь организму привыкнуть к высоте (акклиматизироваться) путем увеличения количества эритроцитов в крови, используется правило «Забирайся высоко, спи низко» - в течение дня надо сходить повыше на акклиматизацию, провести там некоторое время и вернуться вниз, в результате чего в следующий раз организму будет легче.
Горы Донгуз-Орун (по центру) и Накратау (справа). Между ними перевал Семерка.
Точного плана на первый день у нас не было, поэтому мы разговорились с одной из женщин, вышедшей из маршрутки. Она приехала в спортивный центр ЦСКА и явно знала эти места лучше нас, поэтому посоветовала для начала сходить к водопаду Девичьи Косы, подъем к которому начинался недалеко от остановки. Поблагодарив ее и сходив в магазин через дорогу (а также удивившись местным ценам, которые, на удивление, почти не отличались от московских), мы пошли наверх.
Это был первый раз, когда я видел настоящие снежные горы, такие скалистые и неприступные, поэтому поначалу было сложно сдерживать свое восхищение окружающей природой. По пути встретили какую-то группу иностранцев.
Тут надо сделать небольшое отступление. Большинство людей, не ходивших в горы и походы, считают, что в горах достаточно просто идти наверх, но это не так. Как известно, с повышением высоты количество кислорода в воздухе падает, и это не может происходить незаметно для организма. При резком подъеме на высотах выше 2500-3000 метров над уровнем моря может наступить горная болезнь (она же горняшка), выражающаяся в тошноте и головной боли, а в случае острой формы болезни - отеке мозга и легких. Для того, чтобы помочь организму привыкнуть к высоте (акклиматизироваться) путем увеличения количества эритроцитов в крови, используется правило «Забирайся высоко, спи низко» - в течение дня надо сходить повыше на акклиматизацию, провести там некоторое время и вернуться вниз, в результате чего в следующий раз организму будет легче.
Горы Донгуз-Орун (по центру) и Накратау (справа). Между ними перевал Семерка.
×
По пути к водопаду.
К водопаду мы шли, не особо торопясь, поэтому на дорогу к нему у нас ушло около двух часов. Из них много времени мы тратили на фотосъемку. Когда ходишь с фотоаппаратом, обычно даже не успеваешь уставать, потому что вокруг столько всего красивого, что постоянно приходится останавливаться, чтобы заснять это.
К водопаду мы шли, не особо торопясь, поэтому на дорогу к нему у нас ушло около двух часов. Из них много времени мы тратили на фотосъемку. Когда ходишь с фотоаппаратом, обычно даже не успеваешь уставать, потому что вокруг столько всего красивого, что постоянно приходится останавливаться, чтобы заснять это.
Водопад Девичьи косы, высота примерно 30 метров.
У водопада мы провели около часа, после чего пошли обратно вниз. Можно было подняться еще выше, к метеостанции (на высоту ~2900 метров), но мы решили, что на первый день хватит и этого. По пути вниз встретили Саню, альпиниста-одиночку, который, как и мы, акклиматизировался для подъема выше. Он подсказал нам отличное место, где жил сам, а мы могли поставить там палатку.
У водопада мы провели около часа, после чего пошли обратно вниз. Можно было подняться еще выше, к метеостанции (на высоту ~2900 метров), но мы решили, что на первый день хватит и этого. По пути вниз встретили Саню, альпиниста-одиночку, который, как и мы, акклиматизировался для подъема выше. Он подсказал нам отличное место, где жил сам, а мы могли поставить там палатку.
Это был гостиничный комплекс, на территории которого, у реки, мы поставили палатку и отдали 100 рублей за доступ к кухне и возможность зарядить телефоны в одном из домиков. К слову, это была последняя работающая розетка, которой я воспользовался за время пребывания в Приэльбрусье.
Нашими соседями была группа подростков с несколькими руководителями, с которыми (как потом выяснилось) мы поднялись на вершину в один день. Также мы познакомились с гидом, который водит группы на восхождение. Он дал нам несколько ценных советов. Во время всей поездки одним из первых вопросов, который нам задавали при знакомстве, был "А вы откуда?" Так как я из Москвы, а Валера из Санкт-Петербурга, многие называли нас "Москва-Питер".
День для нас закончился перед закатом, в 9 вечера, потому что сидеть у костра не было желания. Впоследствии мы придерживались именно такого режима.
Нашими соседями была группа подростков с несколькими руководителями, с которыми (как потом выяснилось) мы поднялись на вершину в один день. Также мы познакомились с гидом, который водит группы на восхождение. Он дал нам несколько ценных советов. Во время всей поездки одним из первых вопросов, который нам задавали при знакомстве, был "А вы откуда?" Так как я из Москвы, а Валера из Санкт-Петербурга, многие называли нас "Москва-Питер".
День для нас закончился перед закатом, в 9 вечера, потому что сидеть у костра не было желания. Впоследствии мы придерживались именно такого режима.
День второй, вторник, 16 июля.
Во второй день мы планировали подняться на гору Чегет на высоту ~3000 метров для дальнейшей акклиматизации. Для этого мы встали в 6 утра, неспешно собрались и позавтракали, после чего отправились в путь. К счастью, ночевали мы почти у подножья, так что уже через 5 минут после выхода мы уже поднимались по склону вверх. Палатку и почти все вещи оставили внизу, с собой взяли только самое необходимое.
В это утро погода была крайне переменчивой - совсем рядом нависали тучи (я бы даже сказал, что они "прилипали" к вершинам гор), но периодически выходило солнце. Обычно в горах непогода наступает во второй половине дня, поэтому у нас было время в запасе для того, чтобы подняться и спуститься.
Поднимались мы пешком, так как, во-первых, в этом случае происходит наилучшая акклиматизация организма, и, во-вторых, поднимались мы так рано, что канатка заработала только тогда, когда мы уже были наверху. Весь подъем занял у нас около двух часов. До вершины подниматься не стали (так как она находится в пограничной зоне, о чем уведомляют соответствующие знаки), поэтому прошли немного дальше последней станции канатной дороги.
Со склонов Чегета открывается один из самых популярных видов на Эльбрус, но в тот день вершины были плотно затянуты облаками, поэтому мы впервые увидели их во всей красе лишь на следующий день.
Вид в сторону ущелья Адыл-Су.
Во второй день мы планировали подняться на гору Чегет на высоту ~3000 метров для дальнейшей акклиматизации. Для этого мы встали в 6 утра, неспешно собрались и позавтракали, после чего отправились в путь. К счастью, ночевали мы почти у подножья, так что уже через 5 минут после выхода мы уже поднимались по склону вверх. Палатку и почти все вещи оставили внизу, с собой взяли только самое необходимое.
В это утро погода была крайне переменчивой - совсем рядом нависали тучи (я бы даже сказал, что они "прилипали" к вершинам гор), но периодически выходило солнце. Обычно в горах непогода наступает во второй половине дня, поэтому у нас было время в запасе для того, чтобы подняться и спуститься.
Поднимались мы пешком, так как, во-первых, в этом случае происходит наилучшая акклиматизация организма, и, во-вторых, поднимались мы так рано, что канатка заработала только тогда, когда мы уже были наверху. Весь подъем занял у нас около двух часов. До вершины подниматься не стали (так как она находится в пограничной зоне, о чем уведомляют соответствующие знаки), поэтому прошли немного дальше последней станции канатной дороги.
Со склонов Чегета открывается один из самых популярных видов на Эльбрус, но в тот день вершины были плотно затянуты облаками, поэтому мы впервые увидели их во всей красе лишь на следующий день.
Вид в сторону ущелья Адыл-Су.
Спуск вниз.
Уже внизу мы подумали, что оставаться на этой высоте вторую ночь нет смысла, поэтому приняли решение дойти до подножья Эльбруса, подняться пешком до станции канатной дороги Старый Кругозор (расположенной на высоте ~3000 метров) и заночевать где-нибудь там. Пока мы собирались и обедали, на землю спустился густой туман. Такой густой, что когда мы дошли до Азау (откуда начинается канатная дорога на Эльбрус), видимость была около 15 метров. Впрочем, идти это не мешало, поэтому мы начали движение вверх. Периодически казалось, что этот подъем будет бесконечным, потому что не было видно ровным счетом ничего, кроме небольшого участка дороги спереди и сзади. Это выглядело весьма сюрреалистично и даже понятие времени стало относительным - без взгляда на часы невозможно было сказать, день сейчас или вечер. Из этого эфемерного состояния меня смог выдернуть лишь дребезжащий вагончик фуникулера где-то над головой, которого, впрочем, тоже не было видно. Спустя примерно час подъема, мы стали свидетелями внезапной метаморфозы: туман рассеялся, по бокам показались скалы, а где-то наверху показалась та самая станция Старый Кругозор. Впрочем, долго это не продолжилось, потому что снизу поднялась стена из тумана, которая вскоре накрыла нас и опять ввергла в неосязаемое ничего.
Уже внизу мы подумали, что оставаться на этой высоте вторую ночь нет смысла, поэтому приняли решение дойти до подножья Эльбруса, подняться пешком до станции канатной дороги Старый Кругозор (расположенной на высоте ~3000 метров) и заночевать где-нибудь там. Пока мы собирались и обедали, на землю спустился густой туман. Такой густой, что когда мы дошли до Азау (откуда начинается канатная дорога на Эльбрус), видимость была около 15 метров. Впрочем, идти это не мешало, поэтому мы начали движение вверх. Периодически казалось, что этот подъем будет бесконечным, потому что не было видно ровным счетом ничего, кроме небольшого участка дороги спереди и сзади. Это выглядело весьма сюрреалистично и даже понятие времени стало относительным - без взгляда на часы невозможно было сказать, день сейчас или вечер. Из этого эфемерного состояния меня смог выдернуть лишь дребезжащий вагончик фуникулера где-то над головой, которого, впрочем, тоже не было видно. Спустя примерно час подъема, мы стали свидетелями внезапной метаморфозы: туман рассеялся, по бокам показались скалы, а где-то наверху показалась та самая станция Старый Кругозор. Впрочем, долго это не продолжилось, потому что снизу поднялась стена из тумана, которая вскоре накрыла нас и опять ввергла в неосязаемое ничего.
Спустя некоторое время туман снова отпустил нас, но так и не вернулся, оставшись снизу. До этого я уже несколько раз бывал выше облаков, но в тот вечер это зрелище поразило меня так же, как и в первый раз.
Дойдя до станции, мы решили поставить свою палатку метрах в десяти от края обрыва, между балок, являющихся частью каркаса будущего сооружения. Как следует закрепив палатку, легли спать. Сквозь сон было слышно усиливающийся ветер и начинающийся дождь, но внутри палатки нас это не особо волновало. У Валеры слегка болела голова от высоты, я же чувствовал себя как огурчик.
Дойдя до станции, мы решили поставить свою палатку метрах в десяти от края обрыва, между балок, являющихся частью каркаса будущего сооружения. Как следует закрепив палатку, легли спать. Сквозь сон было слышно усиливающийся ветер и начинающийся дождь, но внутри палатки нас это не особо волновало. У Валеры слегка болела голова от высоты, я же чувствовал себя как огурчик.
День третий, среда, 17 июля.
Проснувшись по будильнику в 6 утра и выглянув наружу, мы поняли, что все ущелье под нами куда-то пропало. Точнее, оно никуда не пропадало, но было закрыто от нас облаками, и это выглядело как конец карты в какой-то компьютерной игре: передо мной был только край обрыва, а за ним идеальное белое ничего. Впрочем, долго это не продолжилось, и через некоторое время облака начали расходиться, обнажая скалы вокруг. Возможно, это был один из самых необычных и красивых моментов, которые мне когда-либо доводилось наблюдать. Где-то наверху ненадолго показались вершины Эльбруса.
Проснувшись по будильнику в 6 утра и выглянув наружу, мы поняли, что все ущелье под нами куда-то пропало. Точнее, оно никуда не пропадало, но было закрыто от нас облаками, и это выглядело как конец карты в какой-то компьютерной игре: передо мной был только край обрыва, а за ним идеальное белое ничего. Впрочем, долго это не продолжилось, и через некоторое время облака начали расходиться, обнажая скалы вокруг. Возможно, это был один из самых необычных и красивых моментов, которые мне когда-либо доводилось наблюдать. Где-то наверху ненадолго показались вершины Эльбруса.
Собравшись и позавтракав, мы пошли наверх. Следующей целью стала станция канатной дороги Мир на высоте ~3500 метров. Добрались до нее мы примерно за 3 часа, которые стали самыми трудными для меня на тот момент. Организм еще не очень привык к недостатку кислорода (еще небольшому, но уже чувствующемуся при физических нагрузках) и 20-килограммовому рюкзаку за спиной. На месте я купил двухлитровый пакет яблочного сока, который был выпит практически сразу.
Но Мир не был конечной целью этого дня, нам предстояло подняться еще 300 метров (по вертикали) до станции Бочки, где начинается территория снега. Туда ведет кресельный подъемник, но для прохождения нормальной акклиматизации мы пошли туда пешком. Рюкзаки с почти всеми вещами оставили в одной из немногочисленных забегаловок, а сами отправились в путь. Впрочем, налегке идти было несравненно легче, поэтому всего полчаса мы уже были на месте.
Вершины были закрыты от нас завесой из облаков, но иногда выглядывали сквозь них. В чужих отчетах я часто читал, что от Бочек вершины обманчиво кажутся очень близкими, но нам так не показалось, они по-прежнему выглядели далекими и непокоримыми.
Бочки.
Но Мир не был конечной целью этого дня, нам предстояло подняться еще 300 метров (по вертикали) до станции Бочки, где начинается территория снега. Туда ведет кресельный подъемник, но для прохождения нормальной акклиматизации мы пошли туда пешком. Рюкзаки с почти всеми вещами оставили в одной из немногочисленных забегаловок, а сами отправились в путь. Впрочем, налегке идти было несравненно легче, поэтому всего полчаса мы уже были на месте.
Вершины были закрыты от нас завесой из облаков, но иногда выглядывали сквозь них. В чужих отчетах я часто читал, что от Бочек вершины обманчиво кажутся очень близкими, но нам так не показалось, они по-прежнему выглядели далекими и непокоримыми.
Бочки.
Вид в сторону метеостанции.
Кстати, уже на такой высоте солнце намного жарче, чем на земле. У многих возникает желание раздеться по пояс, несмотря на окружающий снег и не холодный ветер.
Спустя полтора часа мы приняли решение спуститься вниз, обратно в Терскол, чтобы взять в прокате горелку (так как наша оказалась не очень жизнеспособной), а также пластиковые ботинки и кошки, без которых продолжить восхождение было бы сложнее, так как на мне были обычные кроссовки.
Кстати, уже на такой высоте солнце намного жарче, чем на земле. У многих возникает желание раздеться по пояс, несмотря на окружающий снег и не холодный ветер.
Спустя полтора часа мы приняли решение спуститься вниз, обратно в Терскол, чтобы взять в прокате горелку (так как наша оказалась не очень жизнеспособной), а также пластиковые ботинки и кошки, без которых продолжить восхождение было бы сложнее, так как на мне были обычные кроссовки.
Спуск вниз.
Самым лучшим прокатом Приэльбрусья является магазин Культур-Мультур, расположенный у поворота на Чегет. Место очень хорошее, которое не грех и порекомендовать другим. Услуги проката обошлись нам в 400 рублей на человека в день, причем срок начинался со следующего дня, т.к. дело происходило вечером.
Самым лучшим прокатом Приэльбрусья является магазин Культур-Мультур, расположенный у поворота на Чегет. Место очень хорошее, которое не грех и порекомендовать другим. Услуги проката обошлись нам в 400 рублей на человека в день, причем срок начинался со следующего дня, т.к. дело происходило вечером.
День четвертый, четверг, 18 июля.
Этот день был единственным, когда я не сделал ни одного нормального кадра, поэтому тут будет только текст. Мы поднялись обратно до Бочек, на этот раз с использованием фуникулера.
Тут надо немного рассказать про него:
На участке Азау - Старый Кругозор - Мир работают две канатные дороги - одна старая маятниковая, с красными вагончиками, и вторая новая, гондольного типа, с белыми кабинками. Стоимость одного проезда на них была 500 и 600 рублей соответственно, но новая дорога оправдывает свою цену скоростью и удобством. Впрочем, для нас был важен лишь сам факт подъема, поэтому мы выбрали старую канатку. От Мира до Бочек работает одна канатная дорога кресельного типа по цене 200 рублей. Что интересно, для спуска вниз никаких билетов не нужно.
Итак, поднявшись к Бочкам, мы поставили палатку и, взяв с собой самое необходимое, отправились на акклиматизацию к Приюту Одиннадцати, расположенному на высоте ~4100 метров. Точнее, сам приют сгорел в 1998 году, а альпинисты живут в другом двухэтажном здании, расположенном по соседству. Всю вторую половину дня шел мокрый снег, но от него неплохо спасали дождевики. До Приюта мы поднимались примерно полтора часа. Внутри мы познакомились с парнем из группы украинцев, которые планировали восходить с севера, но из-за плохой погоды переместились на южный склон. Внутри пробыли около полутора часов, в течение которых обменялись своими планами на восхождение, после чего спустились вниз. Около Бочек делать было нечего, поэтому, немного поболтав с соседям по палатки, легли спать аж в 6 часов вечера.
День пятый, пятница, 19 июля.
Утро не предвещало ничего хорошего, так как снег покрывал палатку не только снаружи, но и внутри в виде замерзшего конденсата на стенках. Вдобавок меня накрыла горняшка и 15 минут после пробуждения я боролся с тошнотой, головной болью и мыслями "а не послать ли мне все это подальше и спуститься вниз". К счастью, холодный воздух быстро вернул меня в боевое состояние.
Этот день был единственным, когда я не сделал ни одного нормального кадра, поэтому тут будет только текст. Мы поднялись обратно до Бочек, на этот раз с использованием фуникулера.
Тут надо немного рассказать про него:
На участке Азау - Старый Кругозор - Мир работают две канатные дороги - одна старая маятниковая, с красными вагончиками, и вторая новая, гондольного типа, с белыми кабинками. Стоимость одного проезда на них была 500 и 600 рублей соответственно, но новая дорога оправдывает свою цену скоростью и удобством. Впрочем, для нас был важен лишь сам факт подъема, поэтому мы выбрали старую канатку. От Мира до Бочек работает одна канатная дорога кресельного типа по цене 200 рублей. Что интересно, для спуска вниз никаких билетов не нужно.
Итак, поднявшись к Бочкам, мы поставили палатку и, взяв с собой самое необходимое, отправились на акклиматизацию к Приюту Одиннадцати, расположенному на высоте ~4100 метров. Точнее, сам приют сгорел в 1998 году, а альпинисты живут в другом двухэтажном здании, расположенном по соседству. Всю вторую половину дня шел мокрый снег, но от него неплохо спасали дождевики. До Приюта мы поднимались примерно полтора часа. Внутри мы познакомились с парнем из группы украинцев, которые планировали восходить с севера, но из-за плохой погоды переместились на южный склон. Внутри пробыли около полутора часов, в течение которых обменялись своими планами на восхождение, после чего спустились вниз. Около Бочек делать было нечего, поэтому, немного поболтав с соседям по палатки, легли спать аж в 6 часов вечера.
День пятый, пятница, 19 июля.
Утро не предвещало ничего хорошего, так как снег покрывал палатку не только снаружи, но и внутри в виде замерзшего конденсата на стенках. Вдобавок меня накрыла горняшка и 15 минут после пробуждения я боролся с тошнотой, головной болью и мыслями "а не послать ли мне все это подальше и спуститься вниз". К счастью, холодный воздух быстро вернул меня в боевое состояние.
В этот день нам предстояло совершить последний акклиматизационный выход к скалам Пастухова на высоту ~4700 метров и попробовать подняться еще выше, вплоть до 5000 метров. Для этого мы впервые одели пуховики, ждавшие своего часа. Поначалу казалось, что погода мало чем отличается от вчерашней, но уже через некоторое время я понял, что глубоко ошибался. Ветер был намного сильнее и даже в некоторой степени замедлял наше движение. Я думал о том, не станет ли он сильнее дальше, но, к счастью, мои опасения не подтвердились. Видимость тоже оставляла желать лучшего.
Тут надо немного сказать о том, что вдоль тропы стоят флажки, которые остаются после забега Red Fox Elbrus Race, ежегодно проходящего в мае. Рекорд забегов составляет всего 3,5 часа от Азау до вершины, что кажется просто нереальным достижением! Эти флажки спасли уже много человеческим жизней, не давая им заблудиться в тумане. В тот день видимость позволяла наблюдать один флажок спереди и один сзади.
До Приюта мы дошли достаточно быстро, а вот выше начались проблемы. Неправильно взятый темп и недостаток взятой с собой жидкости быстро истощили нас. Подъем на расстояние одного флажка давался все сложнее и сложнее, а отдых не восстанавливал силы. Спустя несколько часов подъема мы услышали голоса, доносящиеся откуда-то снизу. Сначала я принял их за галлюцинации, вызванные недостатком кислорода и усталостью, но вскоре из тумана показалась фигура одинокого альпиниста. Им оказался парень из Румынии, который дал немного своей воды. Несколько глотков воды вернули мне силы и это не преувеличение, так действительно и произошло. Немного пообщавшись с румыном на английском, мы взяли его темп и продолжили восхождение. Где-то сзади показалась еще одна группа восходителей, которая шла медленней, но делала остановки реже, поэтому постепенно догоняла нас. Постепенно дошли до скал Пастухова. К слову, это не скалы, а просто большие камни, получившие свое название в честь восхождения топографа А. В. Пастухова, который ночевал на этом месте. Распрощавшись с румыном, который ушел ставить свою палатку выше, мы остановились и начали отдыхать. Периодически облака немного расходились, давая возможность увидеть часть Восточной вершины, которая теперь казалась совсем близко. Иногда немного проглядывало солнце, своим жаром напоминающим, что мы почти на 5 километров ближе к нему, чем обычно. Подниматься выше скал сил не было, поэтому мы направились вниз.
У скал Пастухова.
Тут надо немного сказать о том, что вдоль тропы стоят флажки, которые остаются после забега Red Fox Elbrus Race, ежегодно проходящего в мае. Рекорд забегов составляет всего 3,5 часа от Азау до вершины, что кажется просто нереальным достижением! Эти флажки спасли уже много человеческим жизней, не давая им заблудиться в тумане. В тот день видимость позволяла наблюдать один флажок спереди и один сзади.
До Приюта мы дошли достаточно быстро, а вот выше начались проблемы. Неправильно взятый темп и недостаток взятой с собой жидкости быстро истощили нас. Подъем на расстояние одного флажка давался все сложнее и сложнее, а отдых не восстанавливал силы. Спустя несколько часов подъема мы услышали голоса, доносящиеся откуда-то снизу. Сначала я принял их за галлюцинации, вызванные недостатком кислорода и усталостью, но вскоре из тумана показалась фигура одинокого альпиниста. Им оказался парень из Румынии, который дал немного своей воды. Несколько глотков воды вернули мне силы и это не преувеличение, так действительно и произошло. Немного пообщавшись с румыном на английском, мы взяли его темп и продолжили восхождение. Где-то сзади показалась еще одна группа восходителей, которая шла медленней, но делала остановки реже, поэтому постепенно догоняла нас. Постепенно дошли до скал Пастухова. К слову, это не скалы, а просто большие камни, получившие свое название в честь восхождения топографа А. В. Пастухова, который ночевал на этом месте. Распрощавшись с румыном, который ушел ставить свою палатку выше, мы остановились и начали отдыхать. Периодически облака немного расходились, давая возможность увидеть часть Восточной вершины, которая теперь казалась совсем близко. Иногда немного проглядывало солнце, своим жаром напоминающим, что мы почти на 5 километров ближе к нему, чем обычно. Подниматься выше скал сил не было, поэтому мы направились вниз.
У скал Пастухова.
Ближе к вечеру погода начала налаживаться, что давало нам надежду на завтрашний день. В горах погода имеет намного большее значение, чем в мегаполисе, ведь в плохую погоду на Эльбрусе могут потеряться даже матерые альпинисты со стажем, чему есть множество примеров. В хорошую же погоду эта гора кажется простой и легкой, но это обманчиво.
Закат.
Закат.
День шестой, суббота, 20 июля
Это был день отдыха. На восхождение тратится очень много сил, поэтому идти на него, не дав телу отдохнуть, было бы неправильным. В честь этого мы позволили себе поспать 12 часов, до 9 утра. Наконец закончилась непогода, солнце освещало все вокруг. Все, кто ждали подходящего момента для восхождения и были достаточно акклиматизированы, устремились наверх. Те, кто остались внизу, наблюдали за ними снизу. Мы следили за едва различимыми точками на Косой Полке и мне не верилось, что через сутки мы будем на их месте. Заодно настало время просушить влажную одежду и спальники, поэтому все освещенные камни были быстро заняты нашими вещами.
Это был день отдыха. На восхождение тратится очень много сил, поэтому идти на него, не дав телу отдохнуть, было бы неправильным. В честь этого мы позволили себе поспать 12 часов, до 9 утра. Наконец закончилась непогода, солнце освещало все вокруг. Все, кто ждали подходящего момента для восхождения и были достаточно акклиматизированы, устремились наверх. Те, кто остались внизу, наблюдали за ними снизу. Мы следили за едва различимыми точками на Косой Полке и мне не верилось, что через сутки мы будем на их месте. Заодно настало время просушить влажную одежду и спальники, поэтому все освещенные камни были быстро заняты нашими вещами.
Несмотря на то, что этот день был предназначен для отдыха, нам надо было подняться к Приюту Одиннадцати, чтобы следующей ночью стартовать от него. На дорогу у нас ушло где-то полтора часа, после которых нам оставалось только ждать. В Приюте находилось несколько групп, в том числе та самая из Украины, и все они собирались выходить на восхождение этой ночью. Было принято решение идти вместе. Изначально мы с Валерой планировали выходить в 2-3 часа ночи, но было принято коллективное решение стартовать в час. К слову, большинство восхождений, не только на Эльбрусе, начинаются именно ночью, чтобы, во-первых, успеть подняться по замерзшему твердому снегу (фирну), и, во-вторых, успеть спуститься до ухудшения погоды, которое в горах обычно происходит во второй половине дня. Где-то в 6-7 вечера все легли спать, а в 11-12 проснулись.
Весь день мимо Приюта ходили другие группы: одни уже после восхождения, другие лишь готовились к нему.
День седьмой, воскресенье, 21 июля
Итак, восхождение началось в час ночи. В нашей группе было 16 человек, из которых мы вдвоем являлись самыми неподготовленными, без ледорубов и касок, поэтому наши шансы на восхождение были самыми низкими. Помня об услышанной за пару дней до этого фразе “Пережаренных альпинистов не бывает, а замороженных – сколько хочешь”, я подошел к вопросу утепления максимально серьезно. На мне были надеты футболка, кофта, ветровка и пуховик, термобелье, легкие штаны и толстые утепленные, три пары носков, две из которых – утепленные. На руки я надел легкие перчатки для фотосъемки и теплые варежки, которые во избежание утери были привязаны к куртке и снять их даже снизу было непросто. Про очевидные вещи типа шапки-шарфа-маски я даже говорить не буду. Забегая вперед, могу сказать, что о своем выборе я ни капли не пожалел, потому что на протяжении всего подъема и спуска мне было жарко всего лишь один раз. Несмотря на все предосторожности, я был готов прервать восхождение и пойти вниз, если бы почувствовал замерзание пальцев рук или ног, ведь оно могло бы привезти к переохлаждению и даже ампутации (я не преувеличиваю, так и есть). Еды с собой мы особо не брали, потому что в процессе подъема есть практически не хочется. Зато я взял с собой литр горячего чая в термосе (который, к слову, тоже почти не понадобился).
Снаружи Приюта стояла безмолвная тишина, которая лишь иногда прерывалась завываниями ветра. На небе горело множество звезд, а соседние вершины были прекрасно видны под светом Луны. Наша группа из 16 человек медленно поднималась по склону, освещая путь перед собой налобниками. Где-то наверху виднелась пара фонариков – кто-то собирался к подъему около своей палатки. Первые часы подъема были самыми простыми, в голове крутились разные мысли, а ноги монотонно шли выше и выше. Кошки на ногах цепко впивались в заледеневший фирн. Иногда казалось, что достаточно потерять равновесие, чтобы докатиться обратно до Приюта (скорее всего, так и было бы). Где-то внизу начали виднеться другие вереницы фонариков. Спустя некоторое время нас начали обгонять ратраки с альпинистами, желающими сэкономить себе путь и сразу подняться выше скал Пастухова. Весь склон, до этого казавшийся одиноким, начал заполняться людьми, которые оказались и выше, и ниже нас.
Постепенно Луна скрылась за горизонтом, а с другой стороны появилось зарево, предваряющее восход Солнца. На очередной остановке все поздравили друг друга с тем, что поднялись выше Монблана (самой высокой вершины Альп и остальной Европы, если не считать Кавказ ее частью, высотой 4810 метров). Периодически некоторые люди в нашей группе отказывались от восхождения и уходили вниз – кто-то не так сильно хотел наверх, а кому-то становилось слишком тяжело. Я чувствовал себя полным сил, но понимал, что это обманчиво и они могут покинуть меня в любой момент. Во время одной из остановок у меня улетела вниз палка, непредусмотрительно снятая с руки, но, на счастье, за нами поднималась другая группа и ее участники подхватили палку и отдали мне, когда мы поравнялись.
День седьмой, воскресенье, 21 июля
Итак, восхождение началось в час ночи. В нашей группе было 16 человек, из которых мы вдвоем являлись самыми неподготовленными, без ледорубов и касок, поэтому наши шансы на восхождение были самыми низкими. Помня об услышанной за пару дней до этого фразе “Пережаренных альпинистов не бывает, а замороженных – сколько хочешь”, я подошел к вопросу утепления максимально серьезно. На мне были надеты футболка, кофта, ветровка и пуховик, термобелье, легкие штаны и толстые утепленные, три пары носков, две из которых – утепленные. На руки я надел легкие перчатки для фотосъемки и теплые варежки, которые во избежание утери были привязаны к куртке и снять их даже снизу было непросто. Про очевидные вещи типа шапки-шарфа-маски я даже говорить не буду. Забегая вперед, могу сказать, что о своем выборе я ни капли не пожалел, потому что на протяжении всего подъема и спуска мне было жарко всего лишь один раз. Несмотря на все предосторожности, я был готов прервать восхождение и пойти вниз, если бы почувствовал замерзание пальцев рук или ног, ведь оно могло бы привезти к переохлаждению и даже ампутации (я не преувеличиваю, так и есть). Еды с собой мы особо не брали, потому что в процессе подъема есть практически не хочется. Зато я взял с собой литр горячего чая в термосе (который, к слову, тоже почти не понадобился).
Снаружи Приюта стояла безмолвная тишина, которая лишь иногда прерывалась завываниями ветра. На небе горело множество звезд, а соседние вершины были прекрасно видны под светом Луны. Наша группа из 16 человек медленно поднималась по склону, освещая путь перед собой налобниками. Где-то наверху виднелась пара фонариков – кто-то собирался к подъему около своей палатки. Первые часы подъема были самыми простыми, в голове крутились разные мысли, а ноги монотонно шли выше и выше. Кошки на ногах цепко впивались в заледеневший фирн. Иногда казалось, что достаточно потерять равновесие, чтобы докатиться обратно до Приюта (скорее всего, так и было бы). Где-то внизу начали виднеться другие вереницы фонариков. Спустя некоторое время нас начали обгонять ратраки с альпинистами, желающими сэкономить себе путь и сразу подняться выше скал Пастухова. Весь склон, до этого казавшийся одиноким, начал заполняться людьми, которые оказались и выше, и ниже нас.
Постепенно Луна скрылась за горизонтом, а с другой стороны появилось зарево, предваряющее восход Солнца. На очередной остановке все поздравили друг друга с тем, что поднялись выше Монблана (самой высокой вершины Альп и остальной Европы, если не считать Кавказ ее частью, высотой 4810 метров). Периодически некоторые люди в нашей группе отказывались от восхождения и уходили вниз – кто-то не так сильно хотел наверх, а кому-то становилось слишком тяжело. Я чувствовал себя полным сил, но понимал, что это обманчиво и они могут покинуть меня в любой момент. Во время одной из остановок у меня улетела вниз палка, непредусмотрительно снятая с руки, но, на счастье, за нами поднималась другая группа и ее участники подхватили палку и отдали мне, когда мы поравнялись.
Отдельно надо сказать про солнце, которое на такой высоте намного жарче, чем на любом пляже на уровне моря. Стоило ему выглянуть из-за поворота, как стало понятно, зачем мы брали с собой крем от загара. Более того, обычно все берут с собой балаклавы, чтобы максимально защитить лицо. Я же решил не брать ее, решив, что если сгоревшее лицо станет моей самой большой проблемой, то я не расстроюсь.
Тень от горы.
Тень от горы.
Ближе к 7 часам утра мы оказались на Косой Полке. Это самая изнуряющая часть пути: выше 5000 метров тропа уходит влево с плавным набором высоты. Так как до этого маршрут идет “в лоб” на Восточную вершину, то необходимо по Косой Полке подняться до Седловины между двумя вершинами. В этот момент организм начинает остро чувствовать недостаток кислорода, а узкая тропа не позволяет идти “змейкой”, поэтому сил тратится намного больше. Я никогда бы не подумал, что это возможно, но без одышки можно было сделать максимум пару шагов, после чего хотелось опять сесть и отдохнуть. Минута отдыха, пара шагов – и я опять чувствовал себя сильно уставшим. Впрочем, так было не только со мной, а со всеми членами группы. Постоянно казалось, что за каждым изгибом тропы начинался спуск к седловине, но за каждым изгибом оказывался еще один, и так до бесконечности. В какой-то момент я понял, что надо делать хотя бы по 10-20 шагов, потому что одышка никуда не денется. Спустя некоторое время я оторвался от других участников группы, а Валера поспешил за мной.
В 9 утра мы дошли до Седловины, расположенной на высоте 5300 метров. До вершины оставалось всего 300 метров по вертикали, но эти 300 метров казались практически непреодолимым. Наверное, я еще никогда не чувствовал себя настолько уставшим. Спустя 10 минут отдыха на снегу, Валера настойчиво предложил не отдыхать долго, а идти выше, потому что в любой момент облака могли подняться до нас, а казавшаяся такой спокойной и миролюбивой Седловина в непогоду может стать смертельно опасной. Эти аргументы были весомее моей усталости, а близость мечты подстегивала желание преодолеть себя, поэтому мы пошли выше.
Косая Полка.
Косая Полка.
В процессе подъема выше меня накрыла горняшка. Это было похоже на состояние алкогольного опьянения, только это выразилось не в ухудшении координации движений, а в некотором психологическом расслаблении. После крутого подъема с предыдущего фото начинается вершинное плато, по которому оставалось пройти всего лишь несколько сотен метров, которые были самыми сложными. В 11 часов утра, спустя 10 часов после выхода из Приюта, я поднялся на вершину Эльбруса и без сил плюхнулся отдыхать на снег. Вокруг ходили какие-то люди, снимали видео, фотографировались, но мне не было до них никакого дела. Никакой эйфории и ощущения исполнившийся мечты у меня не было, в данный момент меня волновало лишь то, что больше не придется идти наверх. Впрочем, вершина – это лишь половина пути, нам еще предстоял долгий спуск. Но перед ним я сделал несколько фото на память.
Подъем с Седловины на Западную вершину.
Подъем с Седловины на Западную вершину.
Путь обратно был намного проще. Многие говорят, что чувствуют, как буквально с каждым шагом вниз в них вдыхается жизнь, и я почувствовал то же самое. Довольно бодро (на самом деле медленно и вяло, но намного быстрее, чем при подъеме) идя вниз, я вглядывался в лица людей, которые чувствовали то же, что и я полчаса назад, перебарывая себя и медленно поднимаясь наверх. Внезапно встретили того самого румына, с которым мы познакомились за два дня до этого. Пожелав друг другу удачи, мы поспешили вниз, а он наверх, к вершине. На Седловине я чувствовал себя намного легче, а вот Валере приходилось несладко, потому что его накрыла горняшка. Пока он сидел и боролся со своим организмом, я пил чай и уплетал курагу. Аппетита не было, поэтому ел я скорее на автомате.
На Косой полке у меня опять улетела вниз палка. На этот раз ловить ее было некому, поэтому я просто молча смотрел, как она, подпрыгивая, улетает вниз, мысленно радуясь, что она не из проката. Спускаться к трещинам у меня не было никакого желания, поэтому весь дальнейший пусть я проделал с одной палкой.
На Косой полке у меня опять улетела вниз палка. На этот раз ловить ее было некому, поэтому я просто молча смотрел, как она, подпрыгивая, улетает вниз, мысленно радуясь, что она не из проката. Спускаться к трещинам у меня не было никакого желания, поэтому весь дальнейший пусть я проделал с одной палкой.
День восьмой, понедельник, 22 июля
Рано утром мы попрощались с Эльбрусом и начали спуск вниз. Погода стояла отличная, что стало причиной шуток в стиле “наконец-то в июле на юге России не идет снег”. Навстречу уже поднимались другие альпинисты, которым только предстояло пережить все те моменты, которые для нас остались в прошлом. Кто-то поздравлял нас “с горой”, кто-то просто проходил мимо, тяжело дыша. К Бочкам подошли еще до запуска кресельного подъемника, поэтому ожидание скрашивали беседой с русскоговорящими поляками. Внизу же нас встретило долгожданное тепло и зеленые деревья. Мы не виделись с ними всего 4 дня, но за это время уже успели отвыкнуть от всего этого. Уезжать в город не хотелось, поэтому мы решили остаться в Приэльбрусье еще на день.
Все эти дни мы пытались понять, где же все те неподготовленные люди, которые, по чужим рассказам, толпами пытаются подняться на Эльбрус самостоятельно, начитавшись чужих отчетов. До этого дня таких новичков мы не видели (кроме себя, разумеется). Но стоило нам сойти с канатной дороги, как они сами нашли нас. Компания из нескольких молодых ребят на джипе начала рассказывать нам о своих планах “подняться на вершину по-быстренькому за несколько дней”. Но, пока они выбирали себе вещи в прокате, мы во всех подробностях рассказали им, почему “по-быстренькому” подняться не получится. В качестве хорошего аргумента послужило мое сгоревшее на солнце лицо, на котором четко вырисовывался след от маски. Надеюсь, в конечном счете с ними не произошло ничего плохого и им повезло так же, как и нам. Несмотря на свой удачный опыт, я не буду рекомендовать никому повторять это самостоятельно, если у вас нет опыта горных восхождений, потому что то, что повезло нам, не значит, что повезет и другим. Каждое лето с Эльбруса приходят печальные новости о несчастных случаях, вероятность которых для новичков намного выше. Для таких людей существует множество платных туров разной степени дороговизны и комфортности, когда за вашу безопасность будут волноваться другие люди. Но идти и перебарывать себя все равно придется вам.
С этого момента начался спокойный отдых, когда с чувством полного удовлетворения можно было прогуливаться по окрестностям, пить нальчикский лимонад, дышать воздухом, насыщенным кислородом, и не думать о том, что надо идти куда-то вверх или вниз.
Рано утром мы попрощались с Эльбрусом и начали спуск вниз. Погода стояла отличная, что стало причиной шуток в стиле “наконец-то в июле на юге России не идет снег”. Навстречу уже поднимались другие альпинисты, которым только предстояло пережить все те моменты, которые для нас остались в прошлом. Кто-то поздравлял нас “с горой”, кто-то просто проходил мимо, тяжело дыша. К Бочкам подошли еще до запуска кресельного подъемника, поэтому ожидание скрашивали беседой с русскоговорящими поляками. Внизу же нас встретило долгожданное тепло и зеленые деревья. Мы не виделись с ними всего 4 дня, но за это время уже успели отвыкнуть от всего этого. Уезжать в город не хотелось, поэтому мы решили остаться в Приэльбрусье еще на день.
Все эти дни мы пытались понять, где же все те неподготовленные люди, которые, по чужим рассказам, толпами пытаются подняться на Эльбрус самостоятельно, начитавшись чужих отчетов. До этого дня таких новичков мы не видели (кроме себя, разумеется). Но стоило нам сойти с канатной дороги, как они сами нашли нас. Компания из нескольких молодых ребят на джипе начала рассказывать нам о своих планах “подняться на вершину по-быстренькому за несколько дней”. Но, пока они выбирали себе вещи в прокате, мы во всех подробностях рассказали им, почему “по-быстренькому” подняться не получится. В качестве хорошего аргумента послужило мое сгоревшее на солнце лицо, на котором четко вырисовывался след от маски. Надеюсь, в конечном счете с ними не произошло ничего плохого и им повезло так же, как и нам. Несмотря на свой удачный опыт, я не буду рекомендовать никому повторять это самостоятельно, если у вас нет опыта горных восхождений, потому что то, что повезло нам, не значит, что повезет и другим. Каждое лето с Эльбруса приходят печальные новости о несчастных случаях, вероятность которых для новичков намного выше. Для таких людей существует множество платных туров разной степени дороговизны и комфортности, когда за вашу безопасность будут волноваться другие люди. Но идти и перебарывать себя все равно придется вам.
С этого момента начался спокойный отдых, когда с чувством полного удовлетворения можно было прогуливаться по окрестностям, пить нальчикский лимонад, дышать воздухом, насыщенным кислородом, и не думать о том, что надо идти куда-то вверх или вниз.
Источник:
Ссылки по теме:
- Прекрасная и суровая Чукотка
- Бутафорский Голливуд и древесные козы
- "Мы везли 12 тонн еды в российское Заполярье"
- Красота пейзажей Новой Зеландии
- Вьетнам. трущобы на рельсах
Новости партнёров
реклама
Отличный пост,автору респектище ,заставляет задуматься,а ради чего жить,если не совершать подобное ,ведь путешествия в горы,это самое инетерсное из путешествий.